Сага о будущем. Время нарушенных обещаний. Книга 2. Проект «R.I.P.P.E.R.»

Девиз программы: «Пришло время восстановить правду: в Прошлом, Настоящем и Будущем»

Территория Совета Межгалактической Взаимопомощи. Здание 7Р Центрального комплекса «Аурелион», Подсектор 9-Σ

Дознаватель знал: если руководство вызывает лично – не через Диспетчера, не голограммой, – значит, дело, которое собираются всучить, мягко говоря, дрянь. В их Конторе личные вызовы были редкостью – почти анахронизм. Начальство предпочитало держать дистанцию: цифровую, процедурную и психологическую.

Живое общение с куратором происходило, когда случалось такое, к чему и не знали, как подступиться. И тогда, при встрече, тебе жали руку, смотрели в глаза с неподдельной искренностью, а в разговоре делали упор на слова «надо», «должен», а иногда – даже и на «совесть».

Дознаватель шёл по коридору, выкрашенному в цвет, не имеющий названия – ни серый, ни белый, нечто средне между архивной пылью и прошлогодним снегом. Она не фиксировалась стандартными сенсорами и специально была подобрана так, чтобы вызывать сенсорную депривацию, чтобы взгляд скользил, не находя точек опоры.

Царило полное, абсолютное безмолвие. Не слышался даже характерный гул систем жизнеобеспечения. Тишина давила на барабанные перепонки, оглушая пульсацией собственной крови в висках. Шаги Дознавателя были единственным подтверждением чьего-либо присутствия. Их мерный, глухой ритм увязал в стенах и звучал в этом стерильном мире неприлично, почти вульгарно – словно Дознавателя заставили прогуливаться внутри гигантского саркофага. Перестук его обуви был чистым, лабораторным: по такому звуку аудиоанализатор безошибочно определяет размер ботинок, вес и степень усталости идущего.

Коридор был пуст – не в смысле отсутствия людей, а вообще чего-либо. Такие переходы вызывали у него стойкую ассоциацию с расстрельными. И хотя на Земле они давно уже ушли в прошлое, оказываясь в подобных «голых» коридорах, он, каждый раз, внимательно осматривал стены и пол, ожидая, что его взгляд наткнётся на замаскированные патрубки и сливные колодцы – те самые, куда должна уходить мутная, кровавая жидкость.

Последняя дверь в конце коридора не имела ни ручек, ни камер, ни сканеров, только гравировку: «Подсектор 9-Σ». Дознаватель остановился. Панель бесшумно ушла вверх. Открылась пустая, ярко освещённая комната. В центре, под неестественно синим небом фальшивого потолка, стояло единственное кресло.

Дознаватель дошёл до середины и опустился в кресло – холодное, монолитное, похожее на часть механизма, а не на мебель. Гладкие подлокотники ожили, мягко обхватив его запястья кольцами биометрических сканеров.

Напротив, бесшумно поднялась панель, впуская человека, которого Дознаватель не знал и прежде не видел. И насторожило. Своих «конторских» начальников он перевидал всех, а некоторых – и не раз.

Универсальный комбинезон мышино-серого цвета. Без эмблем. Без знаков отличия. Без ранговых полос. Без обязательного стандартного идентификатора – ни на груди, ни на запястье, ни на предплечье. Человек был воплощением анонимной власти – той самой, что не нуждается в регалиях и знаках отличия, чей авторитет не требует подтверждения.

– Настоящим официально уведомляю вас, Дознаватель, что с восьми ноль-ноль межгалактического времени сегодняшнего дня запущена программа «O.B.E.L.I.S.K.» (Official Bureau for Enhanced Legal Investigation of Systemic Killings). Я – её Верховный Комиссар, Элиа Стэнг. Временно до формирования собственных кадров, вы, Дознаватель, переходите в моё непосредственное подчинение.

– Программа… – комиссар сделал короткую паузу, – разработана Отделом Исторической Справедливости при Совете Межгалактической Взаимопомощи. Цель – ревизия резонансных нераскрытых преступлений прошлых эпох.

– Историческая реконструкция? – неодобрительно уточнил Дознаватель.

Комиссар выдержал паузу.

– Нет. – Никаких реконструкций. Расследованию подлежат только верифицированные дела. Исключительно достоверные факты и реальные люди. Ваша личная архивная модель будет активирована внутри целевого временного слоя, и вы будете работать в нашем реальном, не реконструированном прошлом.

Сказано было спокойно, как о само собой разумеющемся, словно речь шла не об уникальной технологии, а о давно известной процедуре, о которой Дознавателю просто забыли сообщить.

– Подождите, – Дознаватель подался вперёд. – Вы собираетесь отправить меня в наше прошлое?

– Да, – тихо ответил комиссар. – Мы отработали технологию управляемого разрыва в заданном временном континууме и ввода туда человека. С вами там будут контактировать, но никто и ничто не сможет причинить вред – даже эндемические микробы. Мы добились стабильной фиксации конкретной личности в нужном нам временном слое и гарантируем её полную безопасность.

Комиссар замолчал, давая Дознавателю возможность осознать сказанное. Последние два слова прозвучали для Дознавателя как приговор. Никто и никогда не гарантировал ему полной безопасности. Подобная безапелляционность его всегда раздражала. Риск был неотъемлемой составлявшей его работы и присутствовал всегда. А поскольку Верховный Комиссар не выглядел идиотом, то… Либо его намеренно держат в неведении, либо используют как инструмент – живой и якобы неуязвимый. Но скорее всего – и то, и другое.

– Учитывая специфику проекта, мы решили начать с первого в истории криминалистики серийного убийцы. Временной срез – лето–осень 1888 года. Лондон. Англия. Цель проекта – идентифицировать фигуранта, проходящего по делу, как «Джек Потрошитель».

– Даже не представляю, кто это, – пожал плечами Дознаватель. И не солгал: земная история его никогда не интересовала.

Верховный Комиссар повернулся к противоположной стене, засветившейся в ответ проекционным экраном. По белому фону побежал красный текст: «Проект R.I.P.P.E.R. (Reconstructed Investigative Protocol for Psycho-Enhanced Reclassification)».

Ниже появилась фотография лица мёртвой женщины. Надпись под ней гласила: «Мэри Энн Николс, убита 31 августа 1888 года». Пространство вокруг подёрнулось рябью. Чёрно-белое изображение и текст замерли – словно система с трудом удерживала фрагмент мёртвой реальности.

– Как видите это весьма энергоёмкая процедура… Для начала – оригинальное фотографическое изображение первой жертвы. Во все обстоятельства дела вас введёт приданный ассистент.

– У меня там будет помощник? – уточнил Дознаватель.

– Точно так. МЭРЛИН – Модулярный Эмпатический Репликатор Личностных Интеллектуальных Направлений. Виртуальный искусственный интеллект последнего поколения, полностью синхронизированный с делом и эпохой. Специалист по хронолингвистике, культурной адаптации и поведенческому протоколу. Он будет сопровождать вас, фиксировать ваши реакции и методы. Со своей стороны прошу: ничего не скрывайте и не замыкайтесь в себе, обеспечьте партнёру полный доступ к своим поведенческим данным.

– Напоминаю, Дознаватель, что ваша задача там – установить личность преступника. Нас не интересуют эмоциональные и процессуальные тонкости и не нужны доказательства. Мы – не суд.

Теперь – о технических вопросах. Система эмуляционного перехода воссоздаст вас в точке выхода со всеми вашими переменными – физическими, когнитивными, поведенческими, включая даже те, что вы в себе не осознаёте. Но…

Вначале нужно будет провести точную калибровочную настройку. Она займёт от ста пятидесяти до трёхсот секунд. Всё это время вы проведёте в полной темноте и одиночестве. Надеюсь, Дознаватель, вы не боитесь оставаться один и в тёмной комнате?

Верховный Комиссар холодно кивнул и покинул комнату.

Сказанное не походило ни на неудачную шутку, ни на проявление любопытства. Люди такого ранга никогда просто так ничего не говорят.

Калибровка

Панель опустилась, и свет не просто погас – он исчез. С ним исчезло всё: синее небо потолка, холодное свечение стен. Исчезло само понятие света. Темнота превратилась в материальную субстанцию – в первородную тьму, заполнившую пространство и время, предварявшую рождение звёзд.

Система стабилизировала температуру и подняла давление.

Дознавателя окружила тишина. Она пульсировала в висках, отзывалась на каждый удар сердца, проникая в каждую клетку тела. Ожили сканеры подлокотников: сенсоры считывали пульс, слабые электромагнитные импульсы, фиксировали частоту дыхания, отслеживали микродвижения глазных мышц.

Дознаватель замер – на него обрушился невидимый поток данных, идущих напрямую, минуя органы чувств. Его кости исследовались с точностью до клеточной структуры, мышечные волокна сканировались на предмет надрывов, определялись расположения генов – строилась генетическая карта.

Он начал сопротивляться. Строил в уме логические цепочки, читал про себя служебный устав… Но система оказалась хитрее. Она не стала взламывать, а выжидала. Его разум, не выдержав тишины, заговорил сам. И тогда мысли, перестав быть его собственностью, зазвучали громко, будто транслировались вслух. Поплыли обрывочные контуры вытесненных воспоминаний.

Система, подобно мародёру, вломившемуся в чужой дом, принялась тащить из памяти всё подряд: запах пыли на заброшенном маяке, вкус синтетического кофе из автомата в «конторском» вестибюле, навсегда, казалось бы, забытые имена.

Как из старого шкафа вещи, из его памяти извлекались воспоминания, образы и отдельные мысли – сортировались, копировались и возвращались обратно, выстиранные и разглаженные. Его личность, его «я», превратилось в набор переменных в решаемом системой уравнении.

Дознаватель попытался закрыться, сосредоточившись на своём – на личном. На ощущении усталости после бессонных суток поиска. На милых чертах лица женщины, которую он когда-то любил и чьё имя теперь изо всех сил старался не выдать, храня как самый важный секрет во Вселенной.

Но система была безжалостна. Она препарировала память, слой за слоем. И с каждым прочитанным байтом всё сильнее расплывались границы его личного «я». Дознаватель уже не понимал, где заканчивается он и начинается машина.

«Интерфейс инициализирован. Начинаю синхронизацию. Процесс завершён на 42%. Прекратите ментальное сопротивление. Это затрудняет калибровку и чревато нейронными сбоями. Ваш дискомфорт запротоколирован.»

– «МЭРЛИН?!» – подумал Дознаватель.

«Я – Модулярный Эмпатический Репликатор Личностных Интеллектуальных Направлений. Но вы можете обращаться ко мне – МЭРЛИН. Когнитивный интерфейс имплантирован. Уровень синаптического отторжения – 21,7%, не превышает допустимый показатель.

Уведомляю: вербальное общение в хроносрезе прошлого будет невозможно. Единственным стабильным каналом связи между нами останется прямой нейроимпульсный контакт. Я стану вашим советником, гидом и базой данных. Вы – сенсором в материальном мире и источником данных для моей адаптации.

Начинаю загрузку лингвистических модулей целевого периода. Рекомендую расслабиться.»

На второй минуте настройки внутренняя тревожность Дознавателя достигла пика. Это была не паника, не страх, а полное исчезновение ориентиров – ощущение, что тело утратило вес, а сознание – все точки опоры. И когда напряжение стало почти невыносимым, система завершила процедуру и отправила отчёт Верховному Комиссару:

«Субъект: “Дознаватель”. Базовые поведенческие паттерны – в пределах нормы. Реакция на сенсорную депривацию – предсказуемая: всплеск тревожности с последующей стабилизацией. Субъект каталогизирован. Система “МЭРЛИН” имплантирована и интегрирована. Переход к фазе полевого тестирования – разрешён.»

А в Дознавателе проснулось его второе я, МЭРЛИН:

«Пакет личности загружен. Идентификатор: мистер Генри Грейвс. Образование: юридический факультет, Тринити-колледж, Кембридж. Специализация: судебное право. Социальный статус: средний класс (профессионалы), «джентльмен». Лингвистический профиль: английский язык: диалект: RP (Received Pronunciation), стандартный британский. Стиль: формальный, с преобладанием сложносочинённых конструкций.

Внешний вид: строгий костюм (сюртук, цилиндр/котелок). Ментальные привычки: чтение “The Times”, “Illustrated Police News”.

Психотип: стрессоустойчив. Склонен к гиперконтролю. Мышление – структурированное. Внутренний монолог – активен.»

– Значит, меня отправляют в девятнадцатый век… На улицах – грязь, смрад сжигаемого органического топлива, вонь лошадиного навоза, джентльмены – поголовно – в цилиндрах и котелках. Прекрасные условия для работы, – произнёс вслух Дознаватель, освобождаясь от мягких захватов сканеров.

«Вам придётся курить табак, – добавил МЭРЛИН. – А уровень канцерогенов в атмосфере итак превышает нормы нашего времени на семьсот процентов.»

– Я не с тобой разговаривал, чип.

«Нет, со мной. Теперь любое ваше внутреннее обращение – это обращение ко мне. Каждая мысль, каждый образ, каждая эмоция – всё будет проходить через меня. Без меня вы там пропадёте.»

– А ты – без меня, – буркнул Дознаватель, вставая с кресла.

Ночь на 31 августа 1888 года. Уайтчепел. Ист-Энд, Лондон

«Процесс завершён на 98%. Приготовится к импринту точки входа.»

Переход между мирами был нескончаемо долгим. Сначала Дознавателя быстро, будто мощным насосом, втянуло, а затем медленно выдуло, заполнив им пустую физическую форму в прошлом. Это было растянутое, дезориентирующее скольжение сквозь временные слои, где чувства отставали от личности, догоняя её по очереди, одно за другим.

Первым в его сознание ворвался звук. По ушам ударила какофония чужой, непривычной жизни: отдалённый собачий лай, скрип несмазанных колёс, хриплый, рвущий бронхи кашель, громкий хохот в глубине переулка.

Следом проник запах. Смрадом забило ноздри и запершило в горле. Потом зловоние стало расслаиваться на: едкий угольный дым, сладковатую овощную гниль, вонь мочи из ближайшей подворотни и резкий запах этилового спирта.

Окружавшая мгла дрогнула, но свет не появился. Абсолютную рафинированную черноту космоса сменила грязная дымка, насыщенная оттенками серого. Она начала менять свою плотность: редела, становясь прозрачнее. Проступили цветные пятна: смутные, размытые.

Последним вернулось зрение. Неясные контуры сгустились, приобрели очертания, и Дознаватель различил грубые, блестящие от дождя, камни мостовой под ногами.

«Прибыли. Текущие координаты: 31 августа 1888 года, Лондон, Уайтчепел. Отклонение от заданных параметров – ноль. Канал обратной связи стабилен. Активирую протокол «R.I.P.P.E.R.».»

Дознаватель сделал вдох. Лёгкие наполнились тяжёлым, влажным воздухом викторианских трущоб. Это был не какой-то там поток абстрактных данных, а реальность – грубая, осязаемая и несимпатичная. Он провёл левой рукой по груди и ощутил тонкую шерсть сюртука. Затем принялся медленно осматривать себя, проводя инвентаризацию новой внешности.

Брюки – светло-серые, со штрипками, непривычно туго заведёнными под пятку. На голове – щегольской котелок. Под сюртуком – тёмно-коричневый твидовый жилет. В левом внутреннем кармане что-то ощутимо давило под рёбра. Дознаватель вытащил золотые часы «Longines» на цепочке. Открыл крышку и не удивился, что понимает выгравированный внутри текст: «Инспектору Генри Грейвсу за доблесть и отвагу.» – Вице-король Индии Генри Петти-Фицморис, 5-й маркиз Лансдаун». Галстук из шёлка глубокого бордового оттенка, аккуратно закреплённый золотой булавкой, завершал классический образ английского джентльмена.

Который стоял обеими ногами в луже, а правой рукой, облачённой в чёрную кожаную перчатку, опирался на грязную кирпичную стену.

Последние фрагменты чужой личности вошли в зацепление – как шестерёнки запущенного механизма. Дознавателю даже почудился щелчок.

Генри Грейвс. Недавно вернувшийся из Индии новый инспектор Скотленд-Ярда. В компании с призрачным голосом ему предстояло найти, затерявшегося в этих каменных джунглях жестокого убийцу.

Грейвс медленно повёл головой и хрипло выдохнул. Сейчас он выйдет из лужи и сделает первый шаг в этот чуждый для него мир и век.

«Локация точки входа: Трол-стрит, 11. Время: 00:01. Три часа двадцать девять минут ровно до совершения первого преступления,» — отрапортовал МЭРЛИН.

«Подтвердите свои физические параметры, инспектор Грейвс.»

Инспектор коротко кивнул, выбираясь из лужи.

«Временной интервал движения до полицейского участка – чуть более семи минут ходьбы.»

Грейвс пошёл, ощущая под тонкими кожаными подошвами туфель «оксфорд» неровные булыжники мостовой. Во внутреннем кармане сюртука лежал приказ о прикомандировании – отпечатанный на пишущей машинке, с гербовой печатью Скотленд-Ярда. Там же находилось кожаное портмоне с номерным латунным жетоном и служебным удостоверением, подписанным главным комиссаром столичной полиции сэром Чарльзом Уорреном.

На углу Брик-лэйн и Трол-стрит двое бродяг под деревянным навесом овощной лавки курили какую-то вонючую дрянь. У входа в паб «Сковорода» женщина спорила с пьяным. Из дверей вывалились двое: у одного был подбит левый глаз и ссадины на костяшках правой руки, у второго – до крови рассечена бровь.

Уайтчепел впускал пришельца – словно старый цепной пёс, который, скаля зубы и угрожающе ворча, нехотя отползает в сторону.

Пятница, 31.08.1888 г. 00:09. Подразделение «H». Полицейский участок на Леман-стрит, 74. Уайтчепел

Здание участка было кирпичным, двухэтажным, с арочным входом и табличкой: «Metropolitan Police – H Division». Сразу за дверью располагалась приёмная. На стенах развешены ориентировки с приметами беглых, график смен и карта района, утыканная булавками. Справа, в углу, стояла стойка с плащами констеблей.

Деревянная лестница вела на второй этаж, где располагались кабинеты инспекторов и начальника.

Прямо по коридору, в глубине участка находился карцер – узкая камера с решёткой и каменной скамьёй, далее – дверь во внутренний двор. Там размещалась конюшня на шесть лошадей и стояли две «Чёрные Мэри» – кареты для перевозки арестованных.

За столом в приёмной сидел дежурный сержант. Рядом стояла закопчённая керосиновая лампа, чернильница, лежала ручка, стопка журналов и связка ключей от карцера. Печь не топилась. В помещении было сыро и холодно. Сержант лениво листал «Журнал находок и потерь».

– Инспектор Грейвс, – назвался Дознаватель, выкладывая перед дежурным свои бумаги.

Сержант хмыкнул и принялся их изучать:

– Ну, ладно бы там… простой люд. Но вам, джентльменам, чего по ночам дома не сидится? Пришли бы, как все, утром.

– Сержант. – Голос Грейвса заледенел. – Если я захочу услышать ваше мнение о привычках джентльменов, я уведомлю вас заранее. А пока будьте добры исполнять свои прямые обязанности.

– Виноват, господин инспектор первого класса… Значит, прибыли из Индии. И сразу в CID… С возвращением на родину, сэр.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.