Зрящая по договору

И я не собираюсь становиться её копией. Можешь и дальше запугивать меня казнью, но всё равно ничего не добьёшься.

Я вот смотрю на тебя и думаю: если бы ты хотел казнить меня, уже бы сделал это. Значит, я тебе нужна, только не знаю, зачем. Поэтому, тебе лучше договориться со мной по-хорошему. А иначе, ради Бога – казни. Я уже один раз умерла, и это не так страшно, как ты думаешь. Ещё раз умереть – поверь, для меня не так уж ужасно.

Слова давались мне нелегко, сердце лихорадочно стучало,

а внутри всё дрожало от страха. Но я смотрела прямо, не отводя взгляда от его холодных, пронизывающих глаз, изо всех сил стараясь не выдать дрожь, охватившую каждую клетку моего тела.

Он не торопился с ответом, но и хватать меня за руки перестал. Спокойно, даже с какой-то ленивой невозмутимостью, произнёс:

– Составим договор. Ты мне нужна на три месяца, максимум – на полгода. После этого ты свободна. Обещаю, никаких претензий к тебе больше не будет.

– И всё?

– А что ещё ты хочешь?

– За это время, которое я, как понимаю, не смогу работать, я бы уже скопила денег на маленький домик в лесу, у реки или на холме, недалеко от городка Вэллина.

Он усмехнулся краешком губ, глядя на меня с тем же спокойным интересом, и добавил:

– Заплачу хорошо, можешь не беспокоиться. Хватит на дом в Дерри.

Дерри! Город мечты, о котором я и подумать не могла. Он был не так далеко от столицы Лемун. Я там никогда не бывала, но Тимар грезил этим местом и часто рассказывал о нём. Дерри, как он говорил, делится на две части, словно разрезанное пополам яблоко. Темп жизни в его частях был совершенно разным – будто бурное течение реки и тихая заводь. В одной половине высились громадные деловые здания – офисы, банки, отели, департаменты – всё сияло вывесками дорогих магазинов и гудело клаксонами парамобилей. Жизнь кипела, захватывала, словно осенний лист, подхваченный ветром. А на другой половине всё совершенно иначе. Узкие улочки с уютными домиками, а перед каждым домом, клумба с цветами. В обеденный час там не встретишь ни души: жители наслаждаются домашней кухней. А вечерами прогуливаются в красивых парках. В основном, дома там принадлежали людям из высшего общества. Предложение заманчивое, но и расплата наверняка окажется высокой цена, вероятно, высокая.

– И что мне нужно будет делать?

– Быть женой.

– То есть… спать с тобой?

– Этот пункт можем опустить, если хочешь.

Полгода – и у меня будет дом. Больше не придётся стоять перед толпой, дрожа от страха перед арестом. Думаю, вряд ли кто-то отказался бы от такого предложения. Тимар на моём месте не раздумывая согласился бы, а я всё же хочу сначала прочесть договор. Подумав, я решительно заявила об этом.

– Мне нужно сначала видеть договор, а уж потом я могу дать ответ.

– Что ж, поедем домой в Лемун, там и составим договор.

А по дороге ты мне расскажешь всё о себе – кто ты на самом деле? – его голос прозвучал мягко, но в глазах скользнул холодный блеск.

– Лемун? Нет уж, сначала договор, а потом поедем в Лемун, и то если я соглашусь.

Лемун – это столица Высокого двора.

– Я учту все твои пожелания, обещаю, – ответил он тоном, который звучал чуть серьёзнее обычного.

– Замечательно. Тогда сначала составим договор. Уверена, для тебя это не составит проблемы.

– В таком случае нам придётся арендовать номер в отеле и обратиться к моему юристу для подготовки надлежащего договора. Он сможет прибыть лишь через три дня.

– Но, сперва выслушай мои условия, а потом зови своего юриста.

– Хорошо, выслушаю. Но не здесь, – он осмотрелся

с едва заметной настороженностью. – Стены тоже имеют уши. Поехали.

– Мне нужно полчаса.

– Зачем?

– Просто по-человечески объясниться с моим другом.

Он прервал меня, склонив голову в насмешливой манере:

– Женихом?

– Да, с моим женихом, если тебе так нравится это слово.

– Нет, мне оно не нравится! Если ты соглашаешься на договор, у тебя не будет ни минуты, чтобы «объясняться» с кем-то ещё.

– Но я ещё не согласилась, – ответила я, всё больше убеждаясь, что с этим господином будет нелегко

– Значит, объяснишься с ним после того, как прочтёшь договор.

– В таком случае, я вообще отказываюсь что-либо с тобой заключать.

– Хорошо, тогда ты арестована.

– Что? – я почувствовала, как внутри всё похолодело.

– Ты всё правильно услышала, – ответил он с тем же ледяным спокойствием.

– Я так и знала, что о честности в сделке не идёт речи. Недаром ты такую цену предложил, – слова срывались с моих губ с горечью.

Он усмехнулся, саркастично прищурив глаза:

– Я просто не могу позволить своей законной жене разгуливать по городу с женихами. Ты за кого меня принимаешь?

– Послушай, я уже два года живу с другим…

– Ты исчезла, и я не знал, где ты. А теперь стоишь передо мной, и я должен молча смотреть, как ты любезничаешь

с другим?

– Я просто скажу ему, что, возможно, уеду.

– Хорошо, скажешь ему всё в моём присутствии. Тогда

я смогу объяснить коллегам, что ты потеряла память, а во время нашей беседы всё вспомнила.

– Ладно, согласна. Но не обещаю, что соглашусь с договором и слепо пойду за тобой.

Он открыл тяжёлую дверь и отдал распоряжение охраннику. Затем, взмахнув рукой, указал, чтобы я шла вперёд. Мы вышли на улицу, но у департамента Тимара не было. Мне стало неловко перед законником, и, словно оправдываясь, я сказала:

– Он, наверное, ждёт меня в шатре.

– Не думаю, но если тебе нужно убедиться, что я прав, готов проводить тебя и туда.

Когда мы вошли в шатёр, к нам тут же направился незнакомый толстяк с озабоченным лицом.

– Мистри, – обратился он к законнику, – по вашему приказу шатёр не закрывали, и в итоге его разграбили. Все вещи госпожи Таяны нищие растащили.

– А где господин Тимар? – тихо спросила я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

– Он получил выручку с выступления, заказал экипаж

и сразу уехал.

– Куда? – еле выдохнула я, поражённая.

– Не могу знать, госпожа Таяна. Но мы можем компенсировать вам некоторую сумму за то, что не уберегли ваши вещи.

– Не надо ничего компенсировать, – ответил законник с насмешливой улыбкой, не дав мне договорить.

Честно говоря, мне было обидно до слёз. Даже в мыслях

не допускала, что Тимар может так поступить. А теперь я чувствовала стыд перед законником – он оказался прав. Чтобы хоть немного скрыть свою неловкость, я собрала всю свою смелость и, как могла твёрдо, сказала:

– Как это – «не надо»? У меня ничего не осталось, кроме того, что на мне надето.

Толстяк выпучил глаза и с изумлением уставился на законника, ожидая, что он ответит.

Но законник не стал ничего говорить. Он просто крепко взял меня под локоть и повёл к выходу. Холодная, неприятная дрожь снова побежала по всему телу, и меня передёрнуло от отвращения. Горло сжалось, а воздух будто застрял где-то глубоко внутри. Замечая мою реакцию, он вдруг отпустил руку,

и я, освободившись, жадно втянула воздух, как будто после долгого задержанного вдоха.

Он остановился, его голос был тихим, лишённым всяких эмоций:

– Я позабочусь, жена, о том, чтобы ты ни в чём не нуждалась, пока будешь со мной, и после тоже. Я обеспечу тебе безбедную жизнь.

– Но супружеский долг выполнять я не буду, – категорично ответила я.

Он едва заметно усмехнулся и добавил:

– У нас будут раздельные спальни. Даю слово чести: никаких интимных отношений, ну если сама не захочешь. Это тебя устроит? Поверь, ты мне нужна для другого.

– Для чего именно, можно узнать подробнее?

– Конечно, узнаешь, но не здесь и не сейчас.

Когда мы добрались до отеля, оказалось, что свободных комнат нет, за исключением одного общего номера.

– Нет, нет, и ещё раз нет! Я не согласна ночевать с тобой

в одной комнате, – выпалила я, чувствуя, как страх пробегает по спине.

– Тогда у тебя есть другой выбор – немедленно ехать

со мной в Лемун, и договор мы составим уже там.

– Какие гарантии, что ты не обманываешь?

– Даю слово чести!

– О нет, это пустое обещание не для меня.

Он выкатил глаза, его брови взметнулись вверх, и грубым, давящим голосом он заявил:

– Ты осмеливаешься не верить мне, наследнику древнего рода? Да я сию же минуту могу лишить тебя головы!

– Вот, ты сам даёшь мне повод не верить тебе. Несмотря на все обещанные тобой золотые горы, ты ведь, как наследник древнего рода, можешь просто лишить меня головы. Зачем тогда платить?

– Да уж, теперь я точно уверен: в тебе только тело моей жены, а вот её внутренностей здесь нет. Кто ты? – его взгляд был пронзительным, он явно ждал ответа.

– Я Ульяна Цветкова.

– Кто-о? – его удивление было почти комичным.

– Да, я не твоя жена Лиора и не Таяна. Убеди меня хоть чем-то, почему я должна тебе доверять?

– Я знаю наизусть всех, кто рождён на наших землях с необычными именем и фамилией. Таких людей немного. Почему твоих данных там нет?

– Может, потому что я не рождена на ваших землях.

– И с какого ты мира? – его голос стал ниже, как будто он не знал, верить ли услышанному.

– А этот мир какой? – парировала я вопросом на вопрос, глядя ему прямо в глаза. Тимар так и не объяснил, куда я попала. А расспрашивать кого-то постороннего об этом я боялась:

и без того здесь жила на птичьих правах.

– Детка, в нашей вселенной три параллельных мира, которые обязаны подчиняться нашему производному миру. Миру порядка и власти. Это мир, которым правит древний род, в том числе и наш род – мистри Волт Айпи, – произнёс он, как будто в этих словах заключался весь смысл его существования.

– Если честно, мне это ни о чём не говорит, мистри! Чуть-чуть подробнее, пожалуйста. Что значит «три параллельных мира»? Разве такое возможно?

– Ты и этого не знаешь? – в его голосе скользнула усмешка, но взгляд остался тяжёлым и настороженным.

– Ну, давай спишем это снова на мою потерю памяти, – ответила я, пытаясь сохранить уверенность в голосе, хотя внутри всё напряглось, как туго натянутая струна.

– Пойдём отсюда. Раз уж ты не хочешь оставаться в номере, значит, едем домой. И обо всём поговорим в дороге, где нас никто не услышит. Поверь, я умею держать своё слово.

– Мне трудно верить словам, которые для многих оказываются пустыми обещаниями, – скрестила руки на груди, глядя на него исподлобья, решив не давать так легко себя увести.

– Ну, тогда предложи ты, как нам поступить сейчас, – он слегка приподнял бровь, его голос был полон ожидания.

– Я ещё плохо ориентируюсь после болезни, да и в этом городе я впервые.

– Привлекать городские власти мне не хотелось бы, поэтому тебе придётся довериться мне, – ответил он, и его слова прозвучали мягче, но в глазах всё так же светилась железная твёрдость.

Он махнул рукой офицеру, стоявшему у дверей отеля,

и громко распорядился:

– Мне срочно нужно уехать, поэтому проверку в клубе

я поручаю вашему следственному департаменту. Отчёт о проверке перешлёте через секретный портал. И распорядитесь, чтобы к выходу подогнали мой парамобиль.

Офицер кивнул и тут же удалился, мгновенно исполняя приказ. Я стояла рядом, стараясь осмыслить всё услышанное

и ощущая, как внутри начинает подниматься тревога.

Мы вышли из отеля, и, увидев старинный парамобиль,

я вдруг вспомнила, какими были автомобили там, на Земле.

А может, именно с таких и началась вся наша индустрия? – мелькнула мысль. Я не всё помню из той жизни, иногда моменты неожидано всплывают в памяти, и вот такие чудеса видела когда-то в музеях.

На размышления времени не дали – законник снова взял под локоть. Меня передёрнуло от его прикосновения, а он, заметив, едва усмехнулся.

– Если согласишься на договор, то на людях тебе придётся терпеть мои ухаживания, – с улыбкой произнёс он, открывая дверцу. Я забралась в парамобиль, проигнорировав его замечание.

Внутренний вид машины немного поразил меня: место водителя вовсе не напоминало привычное кресло – это был, скорее, табурет со спинкой, лишь слегка усовершенствованный. Огромный руль и длинная ручка передач придавали этой конструкции ещё более архаичный вид. Справа стоял точно такой же табурет, а заднее сиденье и вовсе выглядело, как скамейка, рассчитанная, видимо, на двоих, а то и троих пассажиров. Зато обито всё было на удивление богато и со вкусом: кожа двух оттенков, светло-бежевый и глубокий коричневый.

Парамобиль с натужным тарахтением отъехал от отеля, распугивая птиц и редких прохожих. Машина рванулась вперёд и, гремя, свернула к площади, где я недавно выступала в шатре. Подъезжая ближе, я увидела над шатром огромную вывеску: «Палас для зрелищ». Название меня невольно рассмешило, но

я подавила улыбку, чтобы законник не заметил.

Мы ехали в молчании. Я ждала, когда он заговорит первым, но он явно рассчитывал на то, что разговор начну я. Ну что ж, пока мы ещё не покинули город, я всё-таки решила заговорить первой.

– Сударь… или как там тебя… мистри… ох, извиняюсь, забыла ваше древне-родовое имя.

– Вообще-то меня зовут Салтазар Одли Волт Айпи, – произнёс он, не скрывая снисходительной улыбки.

Мда-а уж, таких имён я ещё не слышала в своей жизни. Хотя, кто знает, может и слышала, но просто не помню.

– Я так понимаю, Волт Айпи – это фамилия, а имя значит Салтазар Одли?

– Да, – коротко ответил он.

– А можно покороче? Просто Салтазар, или…

– Или, – улыбнулся он, и лицо его как-то просветлело. Улыбка у него была красивая, и в этот миг он даже показался симпатичным. – Родные и друзья называют меня Одли, – продолжил он.

– Одли, конечно, легче запомнить, чем всё остальное, – кивнула я.

– Ты, как моя жена, обязана знать полное имя и фамилию, – сказал он наставительно.

– Значит, я Лиора Волт Айпи?

– Почти.

– Что значит почти? – нахмурилась я, ощущая подвох.

– К моей родовой фамилии ты, как жена, присоединилась со своей фамилией. Ты – Лиора Кипсель Волт Айпи, – добавил он с лёгкой усмешкой и даже гордостью.

– Надо же, моя фамилия намного красивее, чем твоя, – рассмеялась я.

– Ну вот и познакомились, Цветкова Ульяна, – в его голосе вновь появилась та нотка раздражения. – А теперь рассказывай, откуда ты появилась? Хотя, у меня есть одна догадка.

– Какая у тебя догадка? Озвучь. Если окажешься прав, тогда мне не придётся объяснять то, чего я сама не помню.

– Я думаю, ты из мира Падших.

– Почему ты так думаешь? – переспросила я, хотя понятия не имела, что это за мир, и кто такие Падшие.

– Во-первых, ты зрящая. Таким паранормальным магическим даром обладали только Падшие, и даже среди них это редкость. Зрящие – это те, кто способны видеть скрытое, предсказывать будущее или воспринимать магические потоки, недоступные обычным людям.

– Поподробнее, чтобы я могла вспомнить то, что забыла после травмы, – солгала я, стараясь говорить как можно естественнее.

– Ты серьёзно не помнишь, откуда ты? – он вглядывался в меня, словно пытаясь разглядеть в моей душе что-то ускользающее.

– Я просто хочу вспомнить то, что стёрлось в голове. Ты сказал, три параллельных мира. Как это?

Он притормозил, заглушил мотор и наклонился ко мне ближе, словно боясь, что его слова кто-то подслушает.

Всё, что я тебе сейчас скажу – это старая классификация из фолианта, официальная трактовка. Нас ей учили с детства, как аксиоме. Но поверь, далеко не все из нас с ней согласны… Он помолчал и продолжил, чуть понизив голос:

– Тонкая, но невидимая грань разделяет наши три мира, – начал он медленно. – Мир Падших, мир Теней и мир Порядка. Эти миры существуют параллельно, но подчиняются строгой иерархии.

Мир Падших – это якобы царство хаоса, безудержной власти и темных сил. Здесь правят существа, отвергнутые миром Порядка за их жажду безграничной власти и стремление к разрушению. Они обладают колоссальной силой, но лишены морали и сострадания. Это вечная битва за превосходство, где каждый готов предать ближнего ради собственного возвышения.

Мир Теней – загадочная сфера, населенная существами, чья природа ускользает от понимания. Они не принадлежат ни миру Падших, ни миру Порядка, но способны влиять на оба эти мира. Тени скрываются в темных углах реальности, наблюдая

и выжидая, готовые вмешаться в ход событий. Их мотивы неясны, а намерения непредсказуемы.

Мир Порядка – царство стабильности, законности

и контроля. Здесь правим мы, Сиятельные из Высокого Дома, наделенные властью и авторитетом, стремящиеся поддерживать гармонию и предотвращать вторжение сил хаоса. Сиятельные – это благородные семьи, обладающие магическими способностями и высоким статусом в обществе. Наш мир является производным от двух других, созданным для сдерживания влияния Падших и Теней и не позволяющий им нарушать установленный порядок. Пресекают магические отклонения и… запрещают любые связи с Падшими и Тенями. Но мой отец… он всегда считал это ошибкой, что искусственные стены между нами – дело рук тех, кому нужна власть, а не гармония.

Он отвёл взгляд и тихо добавил:

– А теперь представь, – произнёс он глухо, – что все три двери открылись. И никто не знает, кто первым в них войдёт. Вот примерно такая ситуация сейчас в наших мирах.

При его рассказе я пыталась запомнить всё, что он описывал, и мне стало вдвойне страшно от того, куда я попала, куда меня занесло и почему. Три мира… сливались в один, и если честно, я не до конца понимала, как это вообще возможно.

Всё, что он рассказывал, звучало как фантастика. И, если честно, многое ускользнуло. Для меня эти миры по-прежнему остались загадкой. Возможно, позже я начну понимать, что ими движет.… Уверена, многое ускользнуло или даже запомнилось искажённо. Я чувствовала себя первоклассницей, которую усадили на лекцию по квантовой магии – и ожидают, что всё пойму с первого раза. В голове просто не хватало места для новой реальности, так как вся информация не укладывалась в ней.

Он продолжил свой рассказ:

– Семьдесят лет назад в жестокой войне за господство победу одержал мир Порядка. Падшие были изгнаны за непреодолимую грань, но до сих пор ищут пути вернуться и восстановить своё влияние. А Тени – они по-прежнему наблюдают из своих границ, готовые вмешаться, когда запахнут перемены. В Академии Магов уже давно предсказывают нестабильность. Учёные уверены: мир изменится после смерти королевы. Магия Падших снова набирает силу. Их мир, как и мир Теней, считается вторичным, но именно там рождается всё больше хаоса. Когда-то Падшие владели даром зрящих – и благодаря этому подчинили Тени.

Он ненадолго замолчал, словно давая мне переварить эту картину. Я попыталась осмыслить, что услышала – три мира, три грани, а внутри – хрупкий баланс, который вот-вот готов рухнуть.

– Но при чём тут королева? – наконец выдавила я. – Почему от неё столько зависит?

– Потому что на ней заканчивается проклятие Черной Матери.

Я напряглась. Это имя прозвучало как из сказки.

– Кто такая эта Черная Мать?

– В войне за престол отец нынешней королевы – король Виго – смертельно ранил Черную Богиню, которую в их мире звали Чёрной Матерью. Она была источником древней силы Падших. Перед смертью она успела проклясть весь род Виго: династия завершится на единственной дочери, а после её смерти престол вернётся Падшим.

– Но ведь королева жива… – неуверенно сказала я.

– Вот именно. В этом и загадка. По всем расчётам, она должна была умереть ещё тогда, в ночь её сорокалетия. Проклятие Черной Матери всегда точное – до дня, до часа. Но она выжила. Как – никто не знает. В придворных кругах об этом ходят только догадки. Одни шепчут о древних обрядах, другие – о тайных союзах, о помощи извне. Официально – всё покрыто молчанием. Но все знают: в ту ночь кто-то помог ей. И с тех пор королева живёт – но каждый день для неё стал долгом, а не привилегией. Она понимает: та сила, что спасла её, может однажды отвернуться. Или потребовать расплату.

– И теперь она – последняя из своего рода? – уточнила я.

– Да. И она последняя, в ком течёт древняя кровь драконов.

Я замерла, пытаясь осмыслить сказанное.

– Драконов? Они что у вас тут существуют?

– Драконы… – в голосе Одли мелькнула тень уважения. – Они исчезли задолго до великой войны. По легенде, именно они когда-то правили этим миром. Исчезли, оставив после себя магическое наследие. Известно, что у короля Виго в жилах текла часть их крови – не чистая, но сильная. В сражениях он временами проявлял признаки этой силы: в пылу битвы у него появлялись когти – длинные, как у хищного зверя. Полностью в дракона он не обращался, но даже это было доказательством происхождения.

– А сейчас… сейчас у королевы есть такие признаки? —

с замиранием сердца спросила я.

– Нет. Лишь нестабильная психика и угасающая магия. Без дара она не может выбрать преемника из своей семьи. Но корона пустовать не может. Кроме её, за трон готовы биться ещё три древних рода: Волт Айпи, Герон и Турнель.

– Ага, значит ваш род среди претендентов на престол. Так, теперь ближе к делу, зачем я понадобилась?

Прошло несколько минут, но он продолжал молчать, погружённый в раздумья. Я не выдержала.

– Ну и-и-и? Я-то тебе зачем?

– Два года назад я нашел из рода Тоберон одну даму

по линии моей настоящей жены. Она доводится родной сестрой отцу Лиоры. Ее история ни в нашем, ни в каком другом доме никогда не обсуждалась и не обсуждается. Эта тема под запретом. И она единственная из Высокого Дома, на кого не пало проклятие.

– Так, погоди, на вашем роде тоже проклятие? Но ты ведь не такой старый, как королева. – Когда прокляли её род, я так понимаю, у неё уже был дар, и на тот момент ей было пять лет. Правильно?

– Правильно. Под проклятие пал мой отец, находясь рядом с Виго во время той войны. Он тогда не был женат. А дар мне достался от матери, редкий в нашем мире.

– Так, стоп, стоп. Мы уже договорились, что спать с тобой я не буду, тем более рожать тебе детей, а то есть наследников

в продолжении твоего магического дара.

– Вот мы и подошли к главному. Я не прошу тебя спать

со мной или рожать детей. Моя настоящая жена не имела дара и не могла родить. Она была пустой.

– То есть, это теперь я пустая?

– Я не знаю, кто ты, но ты в теле моей жены.

– Тем более, зачем тогда я тебе?

– Ты же не даёшь мне рассказать, всё время стоп да стоп, перебиваешь.

– Ладно, молчу. Говори, – я вздохнула.

Он повернулся ко мне и заговорил более серьёзно:

– Два с половиной года назад мне удалось выйти на след Вирсавии, женщины из рода Тоберон, – начал он. – Когда-то мой отец вмешался, чтобы спасти её от казни. Король и весь Высокий Дом были против неё. Она нарушила закон нашего мира, выйдя замуж за мужчину из рода Падших – а за это полагалась только смерть.

Он замолчал на миг, затем продолжил, уже тише:

– Иногда я думаю, сколько жизней было погублено этими устаревшими законами. Смешанные браки запрещены, будто любовь между мирами – это преступление. Словно кровь важнее жизни. Эти законы давно пора менять. Но слишком много тех, кто питается страхами, а не надеждами. Поэтому любое нарушение каралось жестоко – смертью.

Он провёл ладонью по рулю. И продолжил:

– След привёл нас в мир Бегма. Туда я отправил свою доверенную – единственного человека, кому мог поручить такое задание. Но, увы, Вирсавия уже умерла. Остались лишь её потомки… – его голос стал напряжённее. – Моей доверенной удалось найти её внучку. Она унаследовала дар своей бабки. Но, к сожалению, род Турнель тоже ведёт охоту за её наследниками.

Я смотрела на него, пытаясь осмыслить услышанное:

– А им зачем? Они что, тоже родственники?

– Затем, чтобы претендентов на престол стало меньше – это раз. Для меня богатство не имеет значения. А вот роду Турнель деньги сейчас жизненно необходимы – это два.

– Всё же… дело в кресле монарха? – я нахмурилась.

– Нет. Я не хочу быть монархом. Моё главное желание – снять проклятие Чёрной Матери. А для этого мне нужно удочерить ребёнка. Пока существует это проклятие – Высокий Дом, и весь наш мир живут на грани новой войны. Каждый пытается урвать себе больше власти. Я хочу прекратить эту гонку. Снять проклятие, восстановить равновесие, а потом, изменить саму систему отношений между мирами. Чтобы дети больше не расплачивались за чужие амбиции.

Я молчала.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать масштаб услышанного.

Я всё ещё не понимала сути и задала новый вопрос:

– Ну так удочери. Раз ты настолько влиятелен, какая проблема?

– Мне нужна именно эта девочка. Только она – из рода Тоберон-Кипсель.

Я машинально кивнула, даже не сразу обратив внимание, что он назвал фамилию «Кипсель», ту самую, что теперь носила и я.