000
ОтложитьЧитал
Фёдор Леонтьевич Гуляев (21.12.1926г. – 11.09.2016г.) – Член КПСС с 10.1952г.
Трудовая деятельность:
04.04.1943г. – принят на работу в Шелаболихинскую МТС помощником комбайнёра
20.12.1943г. – командирован на курсы школы механизации с. Ребриха
15.04.1944г. – принят на работу в Шелаболихинскую МТС комбайнёром
18.12.1949г. – освобождён от работы комбайнёра Шелаболихинского МТС в связи с отъездом на учёбу в Алтайскую краевую трёхгодичную агрономическую школу
25.12.1949г. – зачислен на 1 курс в Алтайскую краевую трёхгодичную агрономическую школу
27.09.1952г. – окончил 3 курс Алтайской краевой агрономической школы
30.09.1952г. – принят на должность агронома в Алтайскую краевую трёхгодичную агрономическую школу
23.11.1953г. – Каменским ГК КПСС откомандирован в распоряжение Каменской МТС
23.11.1953г. – зачислен в Каменскую МТС агрономом колхоза
07.02.1954г.– освобождён от должности агронома в связи с избранием председателем колхоза
08.02.1954г. – избран председателем колхоза им Ленина Толстовского с/совета Каменского района
05.04.1957г. – назначен управляющим Павловского отделения совхоза «Октябрь» Каменского района
29.06.1959г. – переведён инструктором в Каменский горком КПСС
02.03.1960г. – освобождён от должности инструктора Каменского горкома КПСС в связи с избранием заместителем председателя колхоза «Россия» Каменского района
02.03.1960г. – 20.01.1964г. – заместитель председателя колхоза «Россия» Каменского района
20.01.1964г. – 03. 1985г. – председатель колхоза «Россия» Каменского района
03.03.1985г.– 01.06.1987г. – председатель Ревизионной комиссии Правления колхоза «Россия»
Декабрь 1986г. – Пенсионер Республиканского значения (РСФСР)
Образование:
1949-1952гг. – Алтайская краевая трёхгодичная агрономическая школа
1960-1965гг. – Алтайский сельскохозяйственный институт. Агроном
Награждения:
1943 год – Медаль «За трудовое отличие».
1946 год – Медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945гг.».
1956 год – Орден «Знак Почёта».
1957 год – Медаль «За освоение целинных земель».
1970 год – Медаль «100-летие со дня рождения В.И.Ленина».
1971 год – Медаль «За Трудовую доблесть».
1971 год – Медаль «30 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».
1973 год – Орден «Трудового Красного Знамени».
1978 год – Медаль «60 лет Вооружённых сил СССР».
1985 год – Медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».
1985 год – Медаль «Ветеран труда».
1995 год – Медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».
2004 год – Медаль «В ознаменование пятидесятой годовщины начала освоения целинных и залежных земель на Алтае».
2005 год – Медаль «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».
2010 год – Медаль «65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».
2015 год – Медаль «70 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».
1976 год – Знак «Победитель Социалистического соревнования 1975г».
1980 год – Почётный Знак «Гвардеец Жатвы-80».
2009 год – Юбилейный Знак АКЗС «70 лет представительской власти Алтайского края».
И многие другие знаки отличия.
Председатель или человек из СССР
Жизнь одного человека в истории человечества – это элементарная частица; в истории государства – песчинка; в истории края или области – может быть камешком придорожным или увесистым камнем.
В истории села – жизнь каждого человека видна как на ладони, и хорошего человека долгие годы будут помнить односельчане, особенно если она, его жизнь, была монолитом, и он был тем локомотивом, который вёл своё село, своих односельчан к достойной человеческой жизни.
Это звучит с пафосом, но это так.
1985 год – В СССР началась перестройка.
1987 год – Ушёл на пенсию «по собственному желанию» Гуляев Фёдор Леонтьевич, проработав в правлении колхоза-миллионера «Россия» Каменского района Алтайского края 33 года. И впоследствии, за 21 год бессменного руководства колхозом, он поднял его с «нуля» на высокий уровень, сделав передовым, как в социальном статусе, так и производственном: высокотехнологичным и экономически эффективным. А на «земле», к 1987 году, его общий стаж составил 55 лет из прожитых им 61 года (имеется в виду, что деревенские ребятишки начинали помогать своим родителям, при посадке и копке картошки на огороде и в поле на уборке урожая, уже с 4-6 лет).
1991 год – Распался СССР.
Много воды утекло с того времени.
В колхоз «Россия», состоящий из четырёх деревень, приходили, меняя друг друга, через короткие промежутки времени, новые «эффективные менеджеры». И «откусив» свой кусок от доброго каравая, отлаженного годами производства, уходили.
«Менеджеры» приходили и уходили, а Председателей, настоящих хозяйственников, у колхоза «Россия» больше не было.
Ни одного!!!
Так со временем, после развала СССР, «благодаря эффективности новых менеджеров», исчезли с лица земли Новоярковской (колхоз «Россия»):
– Дом быта, в котором работали своя швейная, сапожная и рембытмастерская, парикмахерская, фотосалон и пимокатный цех;
– солидная звероферма по выращиванию песцов и соболя;
– животноводческий комплекс с фермами КРС, свиноводства и овцеводства;
– мощный кирпичный завод, позволяющий ежегодно строить для работников колхоза и молодых специалистов по 8-10 двухквартирных жилых домов со всеми удобствами, а излишки кирпича продавать в другие хозяйства;
– столярный цех с пилорамой,
– общественная колхозная баня и прачечная;
– один из лучших в районе культурный стан ученической производственной бригады;
– прекрасный плодово-ягодный сад.
Всё это теперь ушло в далёкую историю – «успешно поработали новоявленные молодые менеджеры»…
2016 год – Умер Председатель Гуляев Фёдор Леонтьевич, не дожив до 90 лет четыре с половиной месяца. Похоронен Фёдор Леонтьевич в родном колхозе, в селе Ново-ярки.
И Память о нём у сельчан ещё живёт.
И асфальтированные улицы, сделанные при Ф.Л.Гуляеве, ещё держатся (качественно были сделаны в Советское время), и Дом Культуры с библиотекой и актовым залом стоит, слегка потрёпанный от времени, но ещё живой, и двухквартирные кирпичные дома светят окнами вечерами, и железобетонный мост через речку стоит!
Это всё, как памятник Доброму хозяину, который думал о людях и работал для людей.
И эта публицистическая проза о таком Человеке.
При написании данной книги мною были использованы личные воспоминания Фёдора Леонтьевича, уже в возрасте 89 лет, и воспоминания тех, кто был с ним знаком, а так же статьи из районной и краевой газет. И главной моей целью было показать частичку жизни человека Труда, крепкого руководителя-хозяйственника из СССР.
(Высказывания Ф.Л.Гуляева в монологах и диалогах сохранены полностью без редактирования с использованием стенограммы беседы из видеозаписи, сделанной мной в июле 2016 года.)
Дорога в председатели
Уроженец небольшого села Новообинцево Шелаболихинского района Алтайского края, Фёдор Леонтьевич с малых лет познал тяжёлый крестьянский труд. Четырнадцатилетним начал работу плугарём, штурвальным, потом комбайнёром.
В 1942 году пятнадцатилетний Фёдор был награждён медалью «За Трудовое отличие», которая в военное время приравнивалась к боевой медали «За боевые заслуги».
После войны поступил в Каменскую агрошколу.
Окончание учебы совпало с началом целинной эпопеи и 28-летний молодой специалист в феврале 1954 года избирается председателем колхоза в посёлке Павловский Каменского района.
Возглавляемый им колхоз, а затем и Павловское отделение совхоза "Октябрь", созданный в апреле 1957 года, заметно выделялись по производственным показателям среди хозяйств района.
В 39 лет, руководитель одного из крупнейших на Алтае колхозов с почти тринадцатилетним стажем работы в сельском хозяйстве, он успешно защитил диплом ученого-агронома заочного отделения АСХИ.
Двадцать один год Гуляев был бессменным руководителем колхоза "Россия", в который входили четыре населённых пунктах, расположенных в 15-20 километрах друг от друга.
Особой заботой председателя и правления колхоза было развитие социальной сферы и строительство жилья.
При Гуляеве в Новоярках появились новые улицы замечательных домов: строил колхоз много и не только на центральной усадьбе, но и в посёлках Зелёная Дубрава, Филипповский.
Были построены Дом Культуры и школа, детский сад и столовая, водопровод, дом Быта и магазины, общественная баня и пимокатный цех, звероферма и животноводческий комплекс, мощный кирпичный завод и столярный цех с пилорамой, лучший в районе культстан ученической производственной бригады, дороги и заложен прекрасный плодово-ягодный сад.
При Фёдоре Леонтьевиче в колхозе готовились свои специалисты массовых профессий и руководящие кадры: специалистов всех звеньев активно готовили в вузах и техникумах, как на заочных отделениях, так и очных, выплачивая им колхозную стипендию. В результате чего к руководству производственными участками колхоза пришли грамотные люди, выращенные в родном селе, в родном коллективе.
Фёдор Леонтьевич – заслуженный работник сельского хозяйства СССР, награждён орденами 'Трудового Красного знамени', 'Знак Почёта' и многими медалями и Почётными грамотами СССР.
Иван Лоор (депутат ГД РФ с 2016 года) сказал о своём учителе Фёдоре Леонтьевиче Гуляеве во время посещения села Яровое 2 июля 2011
года:
«Председатель Алтайского краевого Законодательного Собрания (до 2016 года) Иван Лоор посетил город Яровое с рабочим визитом. После встречи с активом отделения Всероссийской политической партии «Единая Россия» в городе Яровое Иван Лоор побывал в школе №12. Это особо значимый социальный объект, участник губернаторской программы «75х75», реконструкция которого должна быть завершена в 2012 году, к 75-летию образования Алтайского края.
Еще одна важная встреча спикера – с Федором Леонтьевичем Гуляевым, своим учителем.
– Я имею некоторую слабость – излишне придирчиво подхожу к руководителям в вопросе внимательного отношения к кадрам. Особенно к людям старшего поколения, внесшим значительный вклад в развитие какой-то области, какой-то территории. Федор Леонтьевич Гуляев – бывший председатель колхоза «Россия» Каменского района, один из опытнейших руководителей Алтайского края в области АПК.
Мои корни сельские, вы знаете, я девять с половиной лет работал директором совхоза и многому у него научился – мудрости, крестьянской основательности. Надо сказать, что Федор Леонтьевич сумел выстроить в колхозе социальную базу. Подход к этому у него был не жесткий, государственный.
Он понимал, что крестьянин должен иметь собственную усадьбу, дом надворные постройки, огород. И все это ему удавалось сделать.
Он никогда не принимал шаблонных решений, поэтому этот колхоз был одним из лучших в Каменском районе.
Сегодня Федор Леонтьевич вынужден сменить место жительства и поселиться в Яровом, живет у сына. Быть в Яровом и не посетить своего учителя, гордость сельскохозяйственного производства края, было бы не совсем правильно.
Я очень доволен, что Федор Леонтьевич в добром здравии, интересуется делами края и города. И из его уст услышать оценку, что Яровое – красивый, чистый город – это дорогого стоит, – сказал Иван Иванович.
На прощание И.И. Лоор подарил своему учителю «Зеленую книгу здоровья!» и пожелал долгих лет жизни».
04/07/2011
http://www.akzs.ru/news/main/2011/07/04/6178
В апреле 2016 года И.И. Лоор на одном из совещаний по вопросам сельского хозяйства на Алтае сказал:
«Федор Леонтьевич Гуляев живет в Яровом и 21 декабря отметит свое 90-летие.
В конце 80-х годов вышло постановление о запрете на содержание в хозяйствах плотоядных животных – песцов, лис и т. д. Он, в ту пору председатель колхоза «Россия» Каменского района, спорить не стал, но и звероферму не закрыл. Пушнина, самая твердая валюта, давала колхозу лес, стройматериалы.
И строили там не дома – настоящие усадьбы»
(газета "Алтайская Правда" от 22 апреля 2016г.) http://barnaul.bezformata.ru/listnews/ivan-loor-deputatam-ne-nado/46198702/
Въездные ворота колхоза «Россия». 1970-е годы
Из архива
В архивных материалах село Новообинцево значилось по-разному: Обвинцово, Хомутово, Егора Обвинцова и Шадра.
В ревизии, проведённой в России в 1745 году, записано: 'Деревня Обвинцова. Иван Пантелеев Карпов, он же Хомутов. Итого в деревне Обвинцовой проживает разночинцев 1 душа'. В те далёкие годы поселение вне зависимости от числа проживающих в нём детей и женщин записывалось в количестве душ, соответствующих старшим рода или семьи.
В 1748 году читаем: 'Деревня Обвинцева. Иван Пантелеев Хомутов', на карте 1750 года нанесена деревня Хомутова на месте нынешнего села Новообинцево.
В 1759 году записано: " Деревня Егора Обвинцева. А в ней проживают семьи Егора Федотова Панова, Фёдора и Степана Пановых, Тимофея Григорьева – всего 4 хозяйства, 33 человека- 19 мужского и 14 женского пола."
После проведения 4 ревизии 1782 года в деревне жили семьи Федора, Кирилла и Степана Пановых, Фёдора Слабожанника и Фёдора Иванова Петухова. Всего 35 человек – 17 мужского и 18 женского пола. Семья же Егора Федотова Панова по этой же переписи обосновалась в деревне Пановой, ныне Ребрихинского района.
В 1816 году после проведённой ревизии душ России в деревне Новообвинцево проживали 17 семей (169 человек) – 78 мужского и 91 женского пола. В 6 семьях Пановых было 77 человек, в 3-х семьях Пушкарёвых – 32 человека, в 3-х семьях Серебренниковых – 21 человек, по 2 семьи Устиновых, Пестеревых, Петуховых, Гуляевых.
В 1834 году в селе числилось 125 ревизных (мужских) душ, а в 1854 году – 181.
В 1911 году в деревне проживало 1769 человек – 880 мужского и 889 женского пола. В деревне действовали маслодельный завод, школа грамоты, две молочные и одна мануфактурная лавки, хлебозапасной магазин, лавка фруктовых вод.
В 1917 году население деревни насчитывало 2084 человека, из них – 329 человек (52 семьи) Пановых, 101 человек (16 семей) Гуляевых, 74 человека (14 семей) Пушкарёвых и 58 человек (10 семей) Устиновых.
По Всесоюзной переписи населения 1926 года в селе проживало 1492 человека, на 1 января 1936 года- 1240 человек, на 1 января 1948 года- 873 человека, в 1959году- 989 человек, в 1970 году- 915 человек, в 1989 году- 1015 человек. На 1 января 1998 года – 1080 человек.
На 1 января 2015 года в селе проживало 935 человек.
Деревня Новообинцево – родовое гнездо Гуляевых (Из воспоминаний Н. Л. Гуляева)
«Село Новообинцево состояло из двух поселений: большое «Нагорное» и поменьше – «Подгора», как её прозвали в народе.
«Подгора» расселилась по подгорью – косогору, переходящему в широкую набережную левого берега Оби. Подгорская часть деревни рассекалась безымянной мелководной речкой на две части: верхняя по течению реки называлась – «Харёвой». Через речушку был перекинут деревянный мостик, который в период бурного весеннего таяния снегов часто сносило в Обь, и в этот период прерывалось нормальное сообщение между обеими частями подгоры, после окончания половодья мостик восстанавливали вновь, и так продолжалось почти ежегодно.
Застроена «Подгора» была по всем косогорам и низу берега реки Обь короткими улочками и переулками, домами различной формы и вида, были там и добротные круглые, двухэтажные дома, крытые тёсом, но были среди них и очень ветхие, в одной из этих ветхих «хибар» жили мои родители, где я и родился. Здесь же родились и мои младшие два брата – Фёдор и Геннадий (Георгий), и сестра Мария. Позднее я узнал, что такая бедность родительской жизни объяснялась тем, что свой первый дом отец продал, чтобы купить двух лошадей, так необходимых крестьянину – единоличнику, а на оставшиеся деньги он и купил древнюю хату, крытую земляным пластом.
Я хорошо помню, когда моих родителей агитировали вступить в коммуну, которая создавалась одной из первой в нашем районе в 1929 году.
Тогда был не один заход сельских и районных активистов в наш дом, особенно мне запомнился их последний приход к нам. В нашу тесную, маленькую избу пришло пять человек-активистов во главе со Степаном Старчиковым, который всю свою жизнь прожил в батраках, очень бедно. Он жил по соседству с моим дедом Сергеем Алексеевичем Гуляевым. Когда я прибегал в гости к деду Сергею, то мне часто приходилось слышать как Степан Старчиков, будучи по натуре человеком говорливым, шумно кого-то распекал за плохое ведение хозяйства, хотя сам он никакого хозяйства не имел, и даже скотного подворья у него никогда не было. Уже не говоря о домашнем скоте, а была у него лишь одинокая ветхая хатка с небольшим двориком и огородом.
Сейчас трудно вспомнить содержания бесед сельских активистов с моими родителями, но помню то, что они были каждый раз долгими и порой переходили в громкий спор, и я тогда понимал, что родителей уговаривали вступить в коммуну. Но отец упорно не соглашался, хотя по своей натуре он был больше оптимистом, чем консерватором и, забегая вперед, скажу, что немногим более полугода спустя, т.е. в 1929 году, ему самому и пришлось завершать эту коллективизацию в нашем селе, так как он был избран председателем Сельсовета села. И проработал в этой должности до 1933 года. А тогда после ухода сельских агитаторов, агитировавших отца вступить в коммуну, наш дед, Сергей Алексеевич Гуляев, сказал:
– Надо сынок, наверное, входить в эту коммуну: пришло время не только брать нам землю в общине, но и жить общиной.
Вступление в коммуну было трудным, ведь каждому крестьянину при вступлении необходимо было расстаться практически со всем своим хозяйством: лошадьми, коровами, птицей, упряжью, всем сельскохозяйственным инвентарём, со своей независимостью и самостоятельностью в своей крестьянской жизни. И как бы то ни было, но в подгорной части деревни была создана коммуна в том году. Она была названа громким именем «им. Карла Маркса». Первым её председателем был избран Семён Колганов. Правда та коммуна просуществовала всего несколько зимних месяцев 1929 года. Я же запомнил ту коммуну ещё со своих ранних, дошкольных лет потому, что мать поручала мне бегать на коммунарские склад и ферму получать молоко и яйца, которые давали на семью ежедневно: молока по 0.5 литра на едока и по несколько яиц. За яйцами пришлось сходить, как мне помнится, не более 2-3 раз за зиму, так как вся птица, размещённая в каком-то большом сарае, в зимние морозы перемёрзла. На этом и закончилась жизнь коммунарской птицефермы, да и сама коммуна им. «Карла Маркса» после статьи И.В. Сталина в центральной партийной газете «Правда» «Головокружение от успехов» – была распущена и реорганизована в колхоз, который создавался единым на всю нашу большую деревню и опять же с громким названием: колхоз «Советская Сибирь».
После начала Великой Отечественной войны по постановлению партии и правительства по всей стране в тылу был создан и постоянно действовал Всеобуч резервистов по 110-тичасовой программе. Первым командиром резервистов села (в 1941-1942 годах в нашем селе отряд резервистов насчитывал 120 человек) был наш односельчанин Вякин Дмитрий уже успевший побывать на фронте и после ранения и госпиталя находившийся в деревне на долечивании. Два дня в неделю, субботу и воскресенье, в течение нескольких месяцев мы усиленно занимались по программе Всеобуча – готовились на фронт. После того, как Вякин вновь ушёл на фронт, занятия по Всеобучу было поручено вести мне, а когда и меня призвали на фронт 15 августа 1942 года, то командиром Всеобуча был назначен мой младший брат Фёдор…
В личном плане все мы: я, Фёдор, Геннадий и сестра Мария очень благодарны судьбе, что родились в Советское время, да и росли вместе с молодой Советской республикой, которая дала нам всем соответствующее образование (в отличие от своих безграмотных родителей) и возможность трудиться на благо отчизны. Мне довелось более 40 лет работать в органах Советской власти своего родного Павловского района, Федору – более 20 лет руководить крупным колхозом «Россия» в Каменском районе. Младшему брату, Геннадию, многие годы быть секретарём комитета ВЛКСМ и возглавлять МТМ Шелаболихинской МТС, а позднее в г. Норильске работать секретарём парторганизации ЦАТК – крупной автоколонны города.
Родина наградила нас за наш добросовестный труд орденами и многими медалями».
Новообинцево
Новообинцево – Алтайская деревня
Любимый сердцем край святой!
Там Обь, а рядом с ней деревья.
Там первый вздох я сделал свой.
Здесь мать моя вросла годами,
Старушка милая, кудесница моя.
Я счастлив был твоими бы глазами
Увидеть Вас, родимые края.
Здесь дом сестры моей – сельчанки,
Пшеница золотит поля.
Какие здесь берёзки-россиянки,
Какие здесь обские тополя!
А рядом пашня – злаковое море,
Теплом сельчан расправлены поля,
А за рекой, в лесном просторе,
Приют желанный глухаря.
В селе сибирском первозданном,
Где бурной юности остался след,
Где был крещёный шарлатаном
Я не был ровно восемь лет.
Уехал я, когда терзали раны,
Рука измятая висела на ремне,
Когда ещё кровавые тираны
Страну коверкали в войне.
Суровых лет гремела канонада,
Погром войны осадками давил,
Когда «светлейший бог Микадо»
Японским волком злобно выл.
Ушёл, когда деревня коченела,
Шла, спотыкаясь, но тянула плуг;
Когда грудь в муках индевела,
В слезах тонул заобский луг.
Ушёл, когда плелись колхозы
С котомкой нищего по съёженным полям,
Избёнки хилые сочили слёзы
Сжимались граммы трудодням.
Не трусость страхом обуяла,
Когда бежал я из села,
Лесная даль атаковала,
В простор таёжный увела.
Свинцом ещё ломило раны,
В висках стучал гранатный ад,
Но я вгрызался в толщу планов,
Как бронебойный артснаряд.
И медно-струйный лес-дружище,
Руками хвойными обнял.
Он не доступен духом нищих
И не вручит им свой штурвал.
О край лесной – магнит стремлений!
Берёзки – девушки! Балет!
Какой силищей вдохновенья
Во все концы стремится свет!
Люблю тебя, мой друг крылатый,
Безмерно, радостно, до слёз…
Пусть будет вечно самой святой -
Чета белеющих берёз.
– Скажи, товарищ, где здесь дом
Марии Плошкиной, крестьянки?
– Вон поворот… За тем углом
Изба из брёвен на полянке.
В ответ мне говорит прохожий?
– Я довожусь ей зятем много лет,
А ты, я вижу, на неё похожий!
Ты, Виктор, что ли? Ну, привет!
– А ты, сестренки муж, Бориска!
Да ты ли этой, мой земляк?
В приветствии раскланиваюсь низко,
Как настоящий сибиряк!
Знакомый клён ветвями машет,
Земля тепло дыханьем льёт,
И старый пёс вприсядку пляшет
И 'честь' по форме отдаёт.
Шадра моя – деревня дорогая,
Рождённый вновь приют родной,
Ожившая, как лето, в цветах мая,
Стоишь красивой над рекой.
И школа, новый клуб и мастерская,
Цеха-коровники из кирпича…
В селе от края и до края
В накале лампы Ильича.
Поля в сполохах златоглавых,
Моторный лай село бодрит.
И садик граждан самых малых
Заботой Родины хранит.
Как календарь годов умело
Расправил плечи у села,
Каким приливом поле спело,
Какой силищей жизнь вела!
Я по селу шёл как впервые,
И думу думал лишь одну:
А были, были дни былые -
Село хилело и стыло в войну!
Тяжёлую повозку все тянули,
Без принужденья, не за страх
И спины надрывали, гнули,
Работая в поле в лаптях…
Сибирь – долина золотая,
Плёс обской и серебро озёр!
И никакая родина другая
Нам не соткёт былинами узор.
О, отчий край – простор безбрежный,
Простор лугов и даль полей!
Люблю тебя я пламенно и нежно,
Душой сибирской, плугарей!
Люблю горластые частушки,
Сибирских буйных петухов,
Морёный квас в большой кадушке,
Огонь в глазах у женихов.
Люблю угар навозной кучи,
Туман, клубящийся озёр;
И холодок в тени от кручи,
и бледный утренний костёр.
Какая здесь добротная рыбалка,
Торпеды-щуки начеку.
И ты в плену чутья-смекалки
Затих в кустах на берегу.
Люблю Сибирь за труд 'железный',
За хлеб, что пряностью пленит,
За ум сельчан большой и трезвый,
За дух людей, за твёрдость как гранит.
И снова путь. Далёкая дорога
Меня вперёд идти зовёт.
До новых встреч, приют истока!
Целую маму у ворот!
В. Плошкин
1971г.
г. Фрунзе
Из воспоминаний Ф.Л.Гуляева (беседа записана на видео, июль 2016г. Разговорная речь сохранена полностью)
– А помнишь, раньше в Шадре (простонародное название деревни Новообинцево) за Обью заливные луга были?
– Да, скоту надо было пастбища, корма. А раньше там травы-то были, о-го-го, чуть не в рост человека! Одно время там даже арбузы сеяли. О-о! Вот были арбузы! Здоровенные! Баржами их возили в Барнаул…
– А материного отца, моего деда Кечина, помнишь?
– Семёна Дмитриевича-то. Хорошо я его помню. Здоро-о-вый был! Я его видел в последний раз, когда Витя утонул (Виктор Кечин (1929-1938гг.), брат моей матери, утонул в реке Оби в возрасте 9 лет во время купания деревенских мальчишек)… А Витька прямо на моих глазах утонул, Мальгин Мишка виноват. Ты знал же Мальгина?
– Знал. Баба Аганя тоже говорила, что он виноват.
– Там была вымоина, вода бурлила и крутила, там расстояние-то было, господи, нырнуть и вынырнуть, я даже один раз сам попробовал нырнуть туда, там ширина была метров 15-20, не больше. Так тогда еле выбрался… Чуть не захлебнулся. Из сил выбился выбираясь. Думаю: нет, хватит пробовать. А когда Витя утонул, я тогда рыбачил в этой заводи, штанишки засучил и по колено стоял. А пескаря тогда было навалом, жирный такой пескарь, большой. Клевал один за одним. Я червя не успевал менять. А они как бежали с горы: Мальгин, потом Толька Исаков ещё был и Виктор… Вот они сразу на берегу разделись и пошёл…, а Виктор, правда, где-то вторым шёл, первым шёл Мальгин, он сразу булькнулся и стал барахтаться, ему по носу вода-то была, а Виктор, видимо, подумал, что там нормальная глубина и пошёл туда, а плавать, наверное, всё-таки не особо умел. А там так крутило здорово. Одно слово – омут. А место-то и не особо широкое было.
– А говорят что его, дядь Витю, дед Леонтий вытащил? Так ли?
– Вытащил-то? Нет! Моего отца совсем тогда рядом не было. Там же рядом была мастерская, кузница. Там ещё работал Платонов…, ты его не знаешь, Платон.., Платон Волганов. Я как сейчас помню, он прямо как был в одежде, так в воду и пошёл. Вот он его и вытащил. Можно было бы его спасти, конечно, но кто тогда что знал, что надо делать, вытащили, положили на спину его, на берегу, и стояли. Смотрели. Меры надо было принимать, а кто знал-то, что и как? Мы, пацаны, рты разинули, и стояли – тряслись. Никто не знал что делать. Мишка Мальгин – так тот сразу удрал, испугался, Толька Исаков – тот вообще…
– Ну, вы маленькие все были, понятно – испугались.
– Ну да, а погиб-то он глупо (вздыхает). Тонул-то на моих глазах. Я ведь там рыбачил, засучил штанишки и рыбачил… Быстро всё произошло. Да… жалко Витю!
Фёдор Леонтьевич замолчал, и какое-то время смотрел куда-то «вдаль», думал о чём-то. Что бы вернуть его из тех больных воспоминаниях из детства, я решил перевести разговор в другое русло, и задал вопрос о своём деде:
– А вот интересно: почему моего деда, а твоего отца все звали Леонтием, а по документам военкомата он значился – Леонид?
– Вот этого я не знаю. Никогда не слышал, чтобы его Леонидом звали. Помню ещё дедушка мой, его отец, Сергей Алексеевич говорил как-то отцу: "Ты, Лёша, сегодня никуда не уезжай. Я помирать буду". Так вот и сказал дедушка. И бабушка тоже так же сказала, позже, это я помню. Снежок, я помню, уже полетел – это осенью было. А вот про Леонида я и не слыхал, он всё время был Леонтием Сергеевичем, да Лёвой иногда кто-нибудь назовёт.
Так что так! Да и мы все – Леонтьевичи по отчеству зовёмся всю жизнь. Так что, это интересно: почему в военкомате он – Леонид! Странно, как-то.
– А как звали бабушку твою, мать Леонтия Сергеевича? Мария?
– Нет, Матрёна! Матрёна её звали. Фамилия её – Туева была в девичестве, а вот отчество не помню.
– А Мария Туева, это та, что на фотографии с дядей Колей? Там подписано, что она Мария Туева,
– Это она дочь деда Туева?
– Да, она дочь деда Туева, а баба Матрёна, отцова мать, была родная сестра деду Туеву. Фёдором его звали. Усы у него были такие… будь здоров! Разговаривал басом – басистый был дед! Помню в 1947 году я ехал на краевую комсомольскую конференцию, был тогда избран делегатом от Камня. Ага. Ехал не один, а с секретарём Каменского райкома комсомола.
И попали мы тогда в бурю. Приехали в Барнаул поздно уже. И пришлось нам у него, у деда Туева, остановиться бурю переждать и заночевать. Он недалеко от речного вокзала проживал. Дом у него свой там был. Красивый такой, справный дом…
А он, дед Фёдор, ещё такой был.., ну не сильно уважал он Советскую власть. Это ему было как кость в горле. Я помню как-то раньше: отец купил картины с Калининым, Куйбышевым и Сталиным. Да, ещё и с Орджоникидзе. Это я помню, картины такие хорошие были, на полотне. Портреты. А он, дед Фёдор, отцу сказал: «Что ты этих "антихристов" привёз, зачем ты на них деньги-то тратишь?» Не любил он это дело, так с этим и умер.
Ему Советская власть поперек в горле почему была? Потому что он имел до революции и после свою баржу и возил грузы, стройматериалы и разное из Шадры и из Шелаболихи в Барнаул, в Камень и аж в Бийск. Теплоход у него небольшой был свой и баржа. А почему его не раскулачили, так только потому, что он своей семьёй это всё обслуживал, без наёмной силы. У него было два сына, вот они там и вкалывали – рабочих и батраков не было. А так бы он сыграл, конечно, в лагеря. Но была у него старая закалка: всё своим горбом и трудом добиваться. Он и сыновей к этому делу приучал.