Маски и Небеса

© Георгий Громов, 2025

ISBN 978-5-0068-4281-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Маски и Небеса

Глава 1. Безумец

1.1

Василий вышел из ворот городища Ушкуйск, сжимая в правой руке подзорную трубу, а левой придерживая саблю в ножнах. У него был наказ – скакать на левый фланг обороны русских войск. Его навыки артиллериста были ой как нужны там, где шли авангардные бои за переправу и водяную мельницу!

Он вскочил на лошадь и помчался навстречу звукам далеких пушечных выстрелов. Ветер нес в лицо запах свежескошенной травы и хвойного леса вперемешку с порохом. Его маленькая, но быстрая лошадка неслась, прижав уши. Все, что нужно для ремесла пушкаря, болталось и гремело в мешках, притороченных к седлу. Тем временем он приближался к русским позициям. Впереди виднелся лесистый холм, у подножия которого были привязаны тягловые кони. Выше среди сосен показались спины пушкарей, казенники орудий и бочки с порохом.

Василий поднялся по пологому подъему и проехал между двух пушек, слегка потянув за поводья. Его лошадь замедлилась и уже шагом принесла седока к самому краю обрыва. Вскоре он смог осмотреть поле боя с высоты.

Русская позиция была на холме, прикрывающем переправу через реку. С другого берега – поляки, они же до зубов вооруженные паны, пшеки, курвы! Левее и чуть ниже по течению вращала колесо водяная мельница. Крестьяне как раз загружали мешки с мукой на телеги. Это важнейший ресурс, без которого русским возможно и не удержать городище Ушкуйск! Василий достал подзорную трубу и начал было вглядываться в противоположный берег. Он не заметил, как лошадка его заскользила по траве и сам он чуть не полетел с обрыва. Хорошо, что подоспевшие пушкари схватили со всех сторон лошадь Василия и силой затащили обратно.

Василий обернулся к своим спасителям. По ним было видно, что они рады видеть человека в богатом кафтане и с двуглавым орлом на пуговицах и на поясной сумке. Внешний вид Василия действительно выделял его – лошадь в роскошной сбруе, кафтан с вышитыми белоснежными цветами поверх кольчуги, шлем восточной работы с наносником, ножны с серебряными накладками.

– Спасибо вам, други! – Василий слез с лошади, не желая говорить сверху-вниз со своими спасителями. – Я боярин Василий Тучков-Безумов! Ну что, кто главный? Докладывай!

Вперед вышел рослый белобрысый командир в длинной рубахе и с шапкой за поясом. Жара боя заставила его снять всю верхнюю одежду. Только богатый наборный пояс и выбившийся золотой нательный крест выдавали социальное положение.

– Городовой дворянин Глеб Лютый! Докладывать понятно что: пшеки через переправу прут, а мы их и встречай! Мы до времени тут в лесочке на холме схоронились и подпустили поближе! А как жахнули из пушек: они не выдержали и бежать.

Василий обернулся к переправе. Сверху были видны тела и пики-палочки, оставленные наступающими. Но более всего были видны следы сапог, едва коснувшихся нашего берега и повернувших назад.

Толпа (отряд? войско? судя по дисциплине – самое распоследнее казацкое атаманство) одобрительно зашумела.

– Вот так дело: встретили пирогами да пряниками, туда их!

– Тут считай плевком в потолок метиться! С высотки-то все видать!

– Разбежались, как постены!

Глеб Лютый подошел ближе к Василию и спросил:

– Брат, а ты из царева войска? Скоро к нам подкрепление?

– Прислали пока что меня. Стрельбой руководить буду, – ответил ему Василий, и, отвернувшись к собравшимся пушкарям, добавил:

– Ну, молодцом-молодцом, православные! Только рано праздновать, уж больно тихо. Готовь пушки! – воскликнул Василий.

На этот раз ляхи дуриком пехотой не сунулись, а начали с обстрела мельницы бомбами. Подкатили бомбарды и со своего берега стали закидывать. Хоть первые выстрелы и пришлись по зарослям крапивы и старой перевернутой телеге, терпеть это было нельзя.

Тут и понадобились навыки Василия. Вооружившись хитрым голландским угломером, весами для пороха с грузиками и подзорной трубой, он быстро пристрелял орудия и накрыл польскую артиллерию. Одно из ядер угодило точно в лафет бомбарды. В подзорную трубу было видно, как враги собирали раненых и уносили ноги. Искалеченное орудие так и осталось лежать на том берегу.

Но это была только начало. Со стороны переправы послышался конский топот.

– Крылатые гусары! В линию к атаке готовятся! – крикнул парнишка, который сидел на самой высокой сосне и выглядывал противника.

– За-аря-яжай! – с ударом на последний слог откликнулся Глеб Лютый.

«Поляки не дураки ли, на ядра в упор лезть?» – Мелькнула мысль у Василия. Хотя и в таком атакующем маневре была логика. Если взглянуть на следы у переправы, видно, что наши попали-то пару раз от силы. Вчерашние крестьяне и дворяне-ополченцы, приставленные к пушкам – много ли настреляют? Ясное дело, поляки, не совсем еще поняв, что имеют дело с обученным «в Европах» артиллеристом-наводчиком, решили проскочить, используя скорость. Польскую кавалерию только проворонь: кого не заколют – тех саблями посекут.

А колоть и сечь у мельницы было кого. По дороге, ведущей в Ушкуйск, прибыла конница. Василий вгляделся в русскую рать внизу. Русской она была только по принадлежности: на деле это был отряд татар. Василий знал, что столетиями татарские царевичи переходили на русскую службу, но все же вгляделся внимательнее.

Внизу беспокойно ржали и крутились на месте невысокие татарские кони. Они были испуганы недавней пальбой. Их наездники с луками, саблями и копьями пытались успокоить скакунов. Мелькали доспехи из металла и из кожи, круглые щиты и красные опознавательные тряпицы на конской сбруе.

Лоб в лоб такая кавалерия – не чета крылатым гусарам. Главное оружие гусара – копейный удар, как у рыцаря. Оружие татарина – маневр и стрельба из лука. Но сейчас надо было защитить возы с зерном, а не измотать гусар затяжной погоней.

– Эй вы, скрипучее войско! – крикнул вниз Глеб Лютый. – Готовы?

– А ты спустись! – так же по-русски крикнул ему снизу выехавший вперед главный татарин на вороном скакуне, в высоком шлеме и в чешуйчатых доспехах.

Для Василия задача была понятна. Воткнутая на переправе в землю польская трехаршинная алебарда стала ориентиром. Во время своего обучения герою пришлось подробно изучить вооружение, в том числе и польской пехоты. Хорошо, что неудачливый пехотинец не бросил алебарду, а воткнул в землю! Судя по ее размерам – до переправы двести шагов. А бить из пушки Василий будет в тот момент, когда ряд всадников пройдет переправу и повернется к холму флангом. Бить во фронт – выбить максимум одного всадника на ствол. Василий же хотел сбить весь ряд всадников выстрелом сбоку.

Бам-тара-тара-тара-там! – загремел шляхетский барабан. Стройно ему завторили копыта коней о гальку. Василий, веря своим расчетам, прильнул к орудию. Надо было выждать несколько тревожных мгновений.

БАМ!!! – близко рванула пушка. Расчет раскидало во все стороны, нанося страшные раны.

– Господи Боже, Спаси и Сохрани! – начал молиться стареющий пушкарь в бывшем синем кафтане.

Бам!! – и сразу еще – БА-АМ!!! – по команде Василия разрядились два оставшихся орудия.

Внизу раздался страшный треск, звон, конское ржание. Выпущенные в упор ядра разметали крылатых гусар, как кур. Но оглушенные собственными выстрелами пушкари не слышали звуков. Они лишь видели, как пестрая татарская конница смешивается с поредевшими ляхами. И пусть польский гусар хорош и с пикой, и с польской «шаблей» – на каждого выжившего со всех сторон кидались татары, рубили и стреляли из луков в упор. Ни одна броня, ни одно мощное здоровье не вынесет такой бури атак.

Страшно ли созерцать кровавую гибель врага, стоя вот так, у остывающей пушки? Не успел Василия подумать об этом. Гонец из Ушкуйска принес записку со срочным требованием ему, Василию, оставить защиту переправы и возвращаться.

1.2

За тот отрезок времени, что Василий скакал назад, он успел быстро обдумать свой опыт. Наверно, теперь он будет указывать стрелкам индивидуальную цель. Ну и сможет сильнее воодушевить людей твердыми, воинскими речами!

Приближаясь к городищу, Василий повстречал стрельцов, в страхе и унынии бредущих через скошенное поле. Видно было, что некоторые ранены. Несколько стрельцов несли по две, а то и по три аркебузы. Стало понятно, что это оружие их погибших товарищей. Впереди шел знаменосец, как крест таща древко с красным вышитым полотнищем.

– Братцы, православные! Нам ли горевать? Нам ли печалится? Что есть погибель за Отечество? Это погибель врага от руки сынов его! – слова рвались и гремели из груди Василия. – Что есть высшее счастье? Высшее счастье есть построиться в три ряда и готовиться к бою! Вот это и счастие, и дело, и спасение для нашей Матушки Земли!

Стрельцы сперва опешили, а потом побежали выполнять приказ.

– Вперед, на помощь нашим братьям, защитникам Ушкуйска! – кричал их новый командир.

Так Василий повел стрельцов спасать городище – а спасать было от чего. Польская кавалерия, прорвавшись на других направления, бесчинствовала в посаде. Это были овеянные дурной славой отряды пана Лисовского, «лисовчики». Всадники почти без брони принесли много зла России и соседним государствам, уворачиваясь от сражений и ища только наживы в мирных поселениях. Вот и сейчас они, рассыпавшись, грабили посад. Все имущество похожих лавок, курятников, огородов и мастерских выносилось под чистую или уничтожалось, кое-где уже занимался пожар…

Василий этого не знал, но в этот раз у лисовчиков была и более масштабная цель. Они должны были разведать дорогу для основной армии с тяжелыми орудиями. Поляки тащили их, чтобы калеными ядрами обстрелять деревянное городище на холме и спалить его. Враги не рассчитывали на обычные факелы, ручные бомбы, зажигательные стрелы. Защитники, отступив из посада, отстреливали со стен всякого, кто приближался.

На пути к городищу Василий действительно почувствовал свою силу. Рассыпавшиеся польские всадники надеялись маневрами уходить из-под огня. Они не знали про участь крылатых гусар у брода! Василий разбил стрельцов на группы и ловко указывал им цели. Удача, что они были вооружены легкими аркебузами и могли быстро изготовиться к стрельбе:

– Пали! – и лисовчик летит с коня.

– Пали! – и спешившийся польский стрелок, засевший за деревом, больше не боец.

Вокруг занимался огнем посад. Метались кони, потерявшие седаков, вместе с ними металась крупная и мелкая домашняя скотина. Видно было, что местные жители в ужасе скрылись в городище, прихватив только самое необходимое.

Так приблизился Василий с отрядом к готовившейся позиции польской армии с артиллерией. Потрепанная стрелецкая сотня вряд ли бы одолела главное польское войско. Василий не знал, что делать. Атаковать основные вражеские силы было бы безумием. Он оглядел своих стрельцов. Строем они перегородили улицу в том месте, где еще не разгорелся огонь. Мужество и решимость – как бы не в последний раз – отразились на их лицах.

Вдалеке Василий услышал гром труб. Очень вовремя защитники Ушкуйска начали атаку! Русские войска, с боевыми хоругвями, конные и пешие, устремились на польские позиции. У орудий завязалась настоящая сеча!

Василий и его стрельцы только лишь слышали эту вылазку. За поворотом улицы сталь гремела о сталь, ржали кони и кричали люди! Первым натиском русские всадники опрокинули несколько рядов неприятеля. Это были пехотинцы, не успевшие подготовиться к вылазке. Они только расчистили торговую площадь и убрали соседние с ней дома, утоптали площадку для пушек. Это только дало маневр русской кавалерии! Уцелевшие поляки и пушкарная прислуга попрятались за орудиями и возами с порохом и ядрами. Они пытались использовать их, как укрепление. Но в это время подоспели и русские пехотинцы. Они кололи рогатинами всякого, кто ушел от всадников. Мало кто может пережить удар этого страшного оружия!

Картина боя изменилась, когда в сечу ворвались польские всадники. Они смогли оттеснить русских от орудий. Пушкари сразу же принялись готовить к выстрелам свои осадные орудия. Поляков вел пан в блестящей броне, с саблей и с фигурным щитом. Направо и налево он рубил всадников и пехотинцев. Хоть и сам он получил уже и пулю, и пару сабельных ударов – не уставала его рука и его конь. Настоящей преградой для вылазки стал этот пан. Тем временем ядра уже калились, до выстрелов оставалось совсем немного времени! А если городище загорится – все пропало.

Василий отдал команду идти шагом и готовиться дать залп. Самое время было опрокинуть поляков атакой в тыл. Стрельцы были готовы пройти поворот и выйти к самому войску польскому. А там уже будь, что будет!

И тут произошло странное. Со всех сторон затрубили трубы, забили барабаны. Будто сама Матушка Земля зашевелилась, заколыхалась под ударами копыт. Будто заговорили древние дубравы и ветры принесли благую весть. Будто разгорелось ярче пламя и реки вышли из берегов. Это затрепетали на ветру бессчетные хоругви русских, пришла подмога!

Польское войско будто замерло, враг испугался. Но не испугался пан! Развернув коня и увлекая за собой всадников, он проехал через позиции польского войска. На взмыленном скакуне он появился из-за поворота улицы. Если доскачет – порубит всех в капусту!

Задыхаясь от внезапного счастья, Василий указал на пана и выкрикнул:

– Пали!

Залп – и пана вместе с конем как корова языком слизнула. Тут загремели еще громче трубы и голос откуда-то и сверху, и сбоку, и со всех сторон сразу сказал:

– Победа красных!

Поляки упали все разом как подрубленные и в глазах у Василия потемнело.

1.3

Еще не открыв глаза, Василий услышал девичий голос:

– Заюши, я знаю, не спите, ведь как пропустить такую каточку! Вот она: мощная игра последней одной восьмой финала в нашем проекте «Фронтир»!

И другой, голос взрослого мужчины:

– Сергей Николаевич Звягинцев под ником «Управленец 1960», хм, вы знаете, удивительный, удивительный такой игрок. Как вовремя обратиться к глубинному, народному духу, к соли земли! И это вынудило его оппонента сдаться!

– Да, собирал ресурсик к ресурсику и вот в тот самый момент докачал и прожал «народное ополчение»! Кто смотрит в интернете, ставьте лайк за тот самый момент…

– Символично! Символично, как в этом игровом, но очень жизненном поединке артиллерия, как настоящий огненный демон обезличенного модерна была подчинена…

– Ого, кажется сейчас будет что-то с перчинкой…

– Так вот, подчинена народной стихии, где дионисийское…

– Заюши, вот кто не знает, дионисийское это там где вино, все голые ходят, как мы любим!

– Так вот и и дионисийское, с братским равноправием внутри ополчения, и апполинарное с силой руководства и иерархией встречаются, как русские реки Волга и Ока, – мужской голос говорил будто с удивлением.

Василий открыл глаза. Он стоял пристегнутый к чему-то за спиной в странной капсуле. В полупрозрачном стекле виднелась зала с компьютером и большим экраном. Стекло не позволяло разглядеть, что показывал экран.

– А какого интересного героя выбрал Сергей Николаевич из Екатеринбурга, этот настоящий воин-философ: ведь мог выбрать какого-то качка с саблей.

– О, качки, конечно, не остаются незамеченными. И на поле боя тоже, – девичий голос хоть и звучал немного по детски, четкая дикция и грамотно расставленные паузы и акценты выдавали профессионала.

– Так вот, дорогие зрители нашего проекта, он выбрал вроде, как говорится, лоха, ботаника! Но выбранные уже самим героем умения демонстрирует удивительный дар предвидения, именно тот, который приходит к русским людям в час защиты Отечества!

– Котятки, не забываем, что защита Родины это очень секси. Ага, договорились, хорошо?

Василий понял, что слышит голоса через стекло. Его поза вместе с невозможностью пошевелиться ощущались как изнуряющее неудобство. К тому же в капсуле было душно и сильно воняло потом и нагретым пластиком.

Прищурив немного глаза, он увидел в стекле свое отражение. Василий обессилел и смотрел, как по его лицу медленно течет кровь. Тягучее бессилие давило на грудь. В это время видел через мутное стекло, как трое мужчин за стеклом обнимались и радовались.

– При этом это светлая, очищенная от скверны, то есть истинно духовная и философская жертва, которая окружает настоящего воина-философа, как атмосфера, – продолжал мужской голос за стеклом.

– Котятки, пишите в комментариях, что вас окружает прямо сейчас.

– Ну и главное у нас есть победитель и даже есть главный палец вверх от Владимира Владимировича.

– Хм, неужели для кого-то это всё…

– Да, игроку под ником «Пехотинец» мы говорим до свидания, а управленец 1960 делает уверенный шаг к званию «лучший управленец две тысячи тринадцатого года»!

К горлу подступал ком, Василий уже почти терял сознание.

– А готов ли такой народ на жертвы? Жизнеспособен ли тот логос, где нет жертвы? – продолжал мужской голос за стеклом.

«Я что, жертва в странном ритуале» мелькнула мысль у Василия.

1.4

Дверца капсулы резко распахнулась и несколько рук стали помогать Василию освободиться. Он вдохнул полной грудью и закашлялся:

– Василий, тебя поперек, собрался умереть героем? – сказал полноватый крупный мужчина. – Сказали же, под указательным пальцем кнопка освобождает руки и потом за желтый рычаг дергаешь. Не надо головой в стекло долбиться! Ты же не думаешь, что кто-то вообще будет производить капсулы, которые не открываются изнутри?

– Сергей Николаевич, я вот в американских фильмах видел, там вообще все капсулы только снаружи открываются, – сказал совсем молодой человек с папкой в руках.

– Так то американские фильмы, Егор! Ты их вообще не смотри. Наши смотри. Которые советские! – сказал Сергей Николаевич, обернулся к Василию и продолжил:

– Ну ты дал, Вася!.. А, прости-прости, Наполеон две тысячи! Не зря тебя взяли, хорошо работал!

– Спасибо, Сергей Николаевич, – вместе с кислородом в голову Василия возвращались мысли.

Оказавшись ногами на полу, Василий наконец увидел, что показывал экран. Правый нижний угол экрана занимал остановившейся кадр со словами «Победа красных» и спинами стрельцов, перегородивших улицу, на фоне. Остальную часть занимали плечистый мужчина средних лет в классическом костюме с бородой и молодая девушка одетая, как на странный детский утренник. Они сидели в студии перед микрофонами и вели трансляцию. При этом голубого цвета платье с корсажем позволяло рассмотреть шею девушки и глубоко открывало декольте. Блондинистые волосы ее были уложены крупными кудрями, а за спиной виднелись крылышки из прозрачного материала. Стало понятно, что голоса ведущих присутствующие в комнате слышат из динамиков:

– Вот ты мне скажи, загадочная девушка в костюме феи.

– Уважаемый философ, все-то вы про меня знаете, я уже даже взволнована и боюсь.

– Так вот скажи, отдалили, отодвинули мы сегодня победу либерализма, то есть апокалипсис по-православному?

– Конечно, и наши дорогие телезрители это видели. И это только одна восьмая финала проекта за звание «Лучший управленец две тысячи тринадцать»!

– Да и к сожалению нас покидает игрок под ником «Пехотинец» из Ямало-Ненецкого автономного округа, – продолжил философ, – хотя ему стоит отдать должное за его хорошо организованную атаку. Он вложился в армию и, несмотря на неуспехи у переправы с мельницей, прорвался на другом фланге. Легкая кавалерия и пехота проложили путь для тяжелой артиллерии. И его герой тоже отлично сражался, пока не нарвался на стрелецкий залп.

– Отдать должное или просто поддержать по-женски. Такой я могу дать совет нашим зрительницам, – ответил женский голос.

– Да, соглашусь с тобой, бился он хорошо. Но слишком много сил и времени потратил на бесплодные атаки у мельницы. Если бы мельница была ветряной, я назвал бы его Дон Кихотом! Но почти не считается, так что на этом мы заканчиваем. Кому-то завтра готовиться к следующей игре, а кому-то снова решать проблемы нашего Крайнего Севера.

– Зайчики-котики всем пока, через неделю, в следующий четверг у нас первая игра четвертьфинала в проекте «Фронтир»!

– До свидания и братия, и сестры, наша трансляция на сегодня закольцовывается, как дионисийский логос.

– Сегодня к нам вылез из бочки философ Боголюбов, – девушка представила собеседника.

– И прилетела на крылышках в своей самой очаровательной обертке Светка-Конфетка!

Пока звучали эти голоса, Василий вспомнил, как показывал азы игры в стратегии реального времени одному влиятельному дяде, Сергею Николаевичу. Вспомнил, как с ним, как с новичком, проводили инструктаж в корпусе МГУ. Рассказали достаточно мало. Просто показали, как садиться в капсулу, как крепить магниты с проводами к голове, чтобы погрузиться в игру, кратко рассказали, какие будут механики.

«Ты главное не бойся, хоть на тебя обучающих погружений и не хватило! Считай сразу в бой. Но ты будь молодцом, считай где наша не пропадала?» – сказал ему тогда Лев, охранник Сергея Николаевича. Это был мужчина лет сорока пяти, высокий, подтянутый и с неподвижным лицом. Он всегда был в костюме и в белой рубашке, будто собирался на официальный прием. Василий быстро нашел с ним общий язык и не возражал против наставлений Льва.

1.5

После всех радостных обсуждений победы Сергей Николаевич доверил Льву отвезти Василия домой. Заклеенный пластырем лоб саднил, а пережитый переход между двумя реальностями плохо укладывался у Василия в голове. Полдороги он молчал, размышляя и об игре, и об образе Светки-Конфетки. Первым заговорил Лев:

– Василий, я ведь раньше тоже таким был. Ничего не боялся.

– В смысле?

– Я тоже просто выбрал пацанов нормальных и за них стоял. Были вместе, как вы с Глебом Лютым и Бекбулатом в игре. Потом, конечно, помотали волны мою лодку…

– Да, в игре Лютый и Бекбулат конечно такие живые получились.

– Мда, пацаны не боялись бурь и были живы… Ладно, не будем о грустном. Вот, отгадай загадку, Василий.

– Ну, давай… – согласился герой со вздохом.

– Значит за спиной у нее два крыла, но смотрят не на них – Василий увидел улыбку в зеркале заднего вида.

Охранник сделал паузу и продолжил:

– А еще один сказал, – Василий увидел в том же зеркале, как Лев показал глазами наверх, – чтобы все ее слушали!

– Светка-Конфетка?

– Да, правильно. А то уже думал тебя высаживать, если не угадаешь, – пошутил охранник.

– А кстати почему мы ее могли видеть на экране? Вы что ее, и во время игры видите и слышите комментаторов? – спросил Василий.

– Нет, конечно. Как игра заканчивается, нам трансляцию включают.

Когда они доехали до дома Василия, охранник протянул ему конверт с деньгами:

– Только ты особо не болтай, что именно ты оператор. Помни, Василий, ты бумагу о неразглашении подписал, – Василий вспомнил, что и правда подписывал бумагу, – и еще. Ты меня держись. Я, может, тебе ключи для понимания жизни дам.

На этом они попрощались. Поднявшись на этаж, Василий тихо, чтобы никого не будить, открыл входную дверь и лег спать в свою комнату. Строго говоря, это была не комната, а половина комнаты. Другая половина принадлежала его сестре по имени Кристина, которая еще училась в средней школе. Перегородка из шкафа и листов фанеры разделяла комнату на два узких пенала. Окно было всего одно, так что Василию доставалась только его половина. Даже подоконник был перегорожен выпиленным листом фанеры так, чтобы на каждой половине комнаты была своя створка. Василий быстро разделся и провалился в сон без сновидений.

Глава 2. Дом

2.1

Проснулся Василий от ругани и грохота тазов в коридоре. Да-да, тех самых тазов, неизменного атрибута коммунальной квартиры. В наши дни грохот тазов все реже и реже звучит на просторах России. Но Василий жил в уникальной квартире с уникальной историей.

Пятикомнатная, с высокими потолками, изначально она была построена как коммуналка при Сталине. Широкий коридор вел от входа к кухне. Справа и слева были двери в комнаты и ванну. В последние годы СССР, когда Василий уже появился на свет, его родителям и бабушке принадлежало две комнаты. Другие три комнаты принадлежали отдельно маленькая – бездетному ученому из ее НИИ, семейной паре (у них потом появились дети) и разведенной женщине с отцом.

В былые советские годы Тамара Михайловна, бабушка Василия, была настоящей королевой коммуналки. Она работала в районном отделении партии, была активисткой. Все эти жалкие людишки (зачеркнуто) члены дружной коммуны в квартире номер семь должны были нести вперед знамя мировой революции!

Насколько быстро молодое советское государство отошло от своих ранних идеалов, настолько же долго они просуществовали в квартире номер семь!