Название книги:

Мертвый еврей

Автор:
Ганс Гейнц Эверс
Мертвый еврей

000

ОтложитьЧитал

    Шрифт:
    -100%+

    Когда пробило двенадцать часов, актер продекламировал:

    – И вот настал тот день, в который мы…

    Но тот, кому он сказал это, прервал его:

    – Оставьте, пожалуйста. Этот день для меня в высшей степени неприятен.

    – Ах, вы начинаете впадать в сентиментальность. Плохо дело! – рассмеялся актер.

    Но его собеседник возразил:

    – Вовсе нет. Но у меня с этим днем связаны воспоминания…

    – …Столь страшные, что цепенеет кровь?.. Как и все ваши воспоминания! Так облегчите же себя. Сложите с себя на нас тяжкий груз ваших воспоминаний.

    Мне очень не хотелось бы. Все это до такой степени грубо и дико…

    – Ах, какие нежности! С какого это времени вы стали заботиться о наших нервах? В то время, когда мы все ходим по шелковистым коврам, ваши ноги тонут в запекшейся крови. Вы – помесь жестокости и безобидности.

    – Я не жесток.

    – Это дело вкуса.

    – В таком случае я предпочту молчать.

    Актер протянул ему через стол свой портсигар.

    – Рассказывайте, рассказывайте. Иной размывает очень невредно напомнить, что кровь и доныне еще струится в этом прекраснейшем из миров. А кроме того, совершенно неверно, что вы не хотите рассказывать. Вы хотите рассказывать, и мы будем слушать. Итак, мы слушаем!

    Блондин открыл портсигар.

    – Английская дрянь! – проворчал он. – Все дрянь, что идет из этой проклятой страны.? Он закурил свою папиросу.

    И затем начал:

    – Это было уже давно. Я был тогда еще совсем зеленым фуксом, семнадцати лет от роду. Я был так же невинен, как кенгуренок в сумке у его матери, но изображал циничного прожигателя жизни. Должно быть, это выходило забав– но… Однажды ночью в дверь ко мне сильно постучали.

    – Вставай! – закричал кто-то. – Сию же минуту вставай!

    Я очнулся от сна. Кругом была совершенная тьма.

    – Да просыпайся же! Долго ли ты еще будешь заставлять меня ждать?

    Я узнал голос моего товарища по корпорации.

    – Войди! – ответил я. – Дверь не заперта.

    Дверь с грохотом отворилась. Длинный медик ворвался в комнату и зажег свечку.

    – Долой из постели! – крикнул он.

    Я бросил отчаянный взгляд на часы.

    – Но позволь. Еще нет и четырех часов. Я и двух часов не спал.

    – А я и совсем не спал! – рассмеялся он. – Я пришел сюда прямо из пив– ной. Долой из постели, я тебе говорю, и живо одевайся, фуксик.

    – Да что такое случилось? Честное слово, я не вижу в этом никакого удовольствия.

    – Да никакого удовольствия и нет. Одевайся, я расскажу потом.

    Пока я с усилием смывал с своих глаз сон и, стуча зубами, натягивал штаны, он уселся, сопя, в кресло и закурил свою ужасную бразильскую сигару. Я закашлялся и плюнул.

    – Ты не переносишь дыма, фуксик? – прохрипел он. – Ничего, привыкнешь. Итак, вникай: сегодня утром у нас дуэль городом, в Коттеновском лесу. Я – секундант. Госслер тоже хотел идти со мной. Мы с ним, чтобы не проспать и быть на; месте вовремя, всю ночь проваландались в пивной, и он в конце концов раскис. Вот и все. Не мешкай!

    Я прервал приятеля:

    – Все это так, но я-то тут при чем?

    – Ты? Господи Боже, какая же ты телятина! Я не имею никакого желания тащиться туда целые часы наедине с самим собой. И поэтому беру тебя с со– бой. Ну, живо!

    Это была отвратительная ночь: дождь, ветер, грязь. Мы побежали по пустынным переулкам к нашей корпоративной квартире, где нас ожидала карета. Остальные уже уехали вперед.

    – Ну, конечно! – бранился мой товарищ. – Вот мы и остались ни с чем, как свиньи. Служитель увез с собой корзину с провизией. Беги наверх, фуксик, посмотри, не найдется ли в буфетной бутылочки коньяку!

    – Я звоню, жду, проклинаю, дрогну от холода. Но вот, наконец, добываю коньяк. Мы влезаем в карету, и кучер хлещет лошадей.

    – Сегодня третье ноября, – проговорил я, – день моего рождения. Нечего сказать, славно он начинается.

    – Пей! – провозгласил мой коллега.

    – И к тому же у меня неприятность. Да еще какая!

    – Пей же, бегемот! – крикнул он и пустил мне в лицо тошнотворное облако дыма, так что я едва не получил морскую болезнь. – Погоди, младенец, – ухмыльнулся он, – я прогоню твои неприятности.

    И он пустился в рассказы. Медицинские истории с секционного стола. Он был мастер на это! Он вообще не стеснялся с такими вещами: ел завтрак прямо в мертвецкой, не вымыв руки, в промежутке между двумя препарированиями. От– резанные руки и ноги, выпотрошенные мозги, больные печени и почки – все это было ему одно удовольствие. Чем гнилее, тем лучше…

    Разумеется, я пил. Один глоток за другим из нашей бутылки. Он рассказал мне десятка два историй, и та из них, в которой фигурировала разложившаяся селезенка, была еще сравнительно наиболее аппетитной. Ничего не поде– лаешь: этому учат в корпорации – быть господином над своими нервами…

    Два часа езды. И вот карета остановилась. Мы выползаем из кареты и шлепаем в сторону от дороги, в лес. Бредем в тусклом утреннем тумане под голыми, безлистными деревьями.

    – Кто, собственно, стреляется сегодня? – спросил я.

    – Заткни глотку. Еще успеешь узнать! – проворчал товарищ. Он внезапно сделался молчаливым. Я слышал, как он громко икал, и его хмель проходил. Мы вышли на лужайку. Там стояло человек десять.

    – Факс! – крикнул товарищ.

    Наш корпоративный служитель подбежал к нему.

    – Содовой!

    Служитель принес корзину. Товарищ выпил три бутылки содовой воды.

    – Этакая мерзость! – пробормотал он и отплюнулся. И я прекрасно видел, что он теперь уже совершенно трезв.

    Мы подошли к собравшимся и раскланялись. Здесь были два врача с перевязочными материалами. Один из них, старик, был наш корпоративный доктор. Далее, три корпоранта из «Маркий» и их служитель, который болтал с нашим. А в стороне, прислонясь к дереву, одиноко стоял маленький еврей.


    Издательство:
    Public Domain