Синь Небес

– Согласен. Собираем вещи и уходим. Нас ждёт долгий путь.

Вернувшись в квартиру, мы быстро собрали свои нехитрые пожитки и покинули её через балкон на первом этаже. Дальше наш путь лежал в сторону, противоположную городу. Меня не отпускало навязчивое ощущение, будто я что-то упустил, что-то важное…

***

Пока мы продвигались вперёд, ночь окончательно отступила, уступив место хмурому рассвету. Окружающий пейзаж вновь предстал во всей своей унылой неприглядности. Моросил противный осенний дождь, от которого промокаешь до костей. Как же я ненавижу эту пору!

Безусловно, и в осени есть своя прелесть, но лишь тогда, когда наблюдаешь за ней из окна тёплого дома, с кружкой ароматного чая в руках, когда на столе красуется вазочка с печеньем и баночка вишнёвого варенья, сваренного руками родителей. В такие мгновения невольно вспоминаешь, как они уговаривали тебя поехать на дачу помочь собрать урожай – и как же не хотелось тогда! А теперь ты сидишь в уюте, обмакиваешь печенье в густое варенье, смотришь на суетящихся за окном людей и понимаешь: вот такую осень – да, я люблю. Это – подлинная красота. Но та, что окружала меня сейчас, красотой не была никоим образом.

Мы шли по улице типичного спального района, где все дома, словно близнецы, были на одно лицо. А теперь ещё и покрыты синей плесенью, окончательно стиравшей их жалкое подобие индивидуальности. От этого зрелища накатывала такая тоска, что хоть волком вой.

Кстати, о плесени, или «синьке», как её называют в народе. Что она такое? По правде говоря, я не знаю. Вряд ли кто-то действительно знает. Возможно, учёные за эти годы что-то и выяснили, но до нас простых смертных такие сведения не доходят. Новость о ней облетела мир лет двадцать назад. Стало известно, что вспышки произошли одновременно в нескольких странах. Поначалу государства принялись обвинять друг друга, тыча пальцами и подозревая применение биологического оружия. А как ещё.

Вину на себя, разумеется, не взял никто. Тогда же в интернете появились статьи, где учёные выдвигали теории о её инопланетном происхождении. Но эти гипотезы быстро угасли, не встретив отклика в сердцах обывателей. Это же не гуманоид с большой головой и чёрными глазами.

У нас она впервые проявилась на просторах Западной Сибири. А всего за десять лет расползлась повсюду, поглотив всю матушку-Россию. Она забирает всё, ни у кого не спрашивая разрешения. Примечательно, что в дикой природе её почти не видно. Создаётся впечатление, будто она проникает внутрь всего живого. Зато каменные джунгли городов покрыты ею сплошным синим ковром.

Главную трагедию человечества связывают именно с её появлением. Когда поверхность планеты была ею покрыта уже на треть, случилось нечто ужасное: люди начали массово умирать. Первыми жертвами стали молодые женщины и девушки в возрасте от двенадцати до тридцати пяти лет. Эпидемия прекратилась так же внезапно, как и началась. В результате из семи миллиардов населения Земли осталось меньше миллиарда. По крайней мере, так я слышал. А каковы реальные цифры – кто теперь знает. Как по мне, так куда меньше.

Говорится же: нет худа без добра. Синька, при всех своих ужасах, породила в мире немало странного. Люди стали обретать способности – не те, что у супергероев в плащах из комиксов, но всё же впечатляющие. Появились новые лекарства, способные побеждать рак, а по слухам, на одной военной базе и вовсе изобрели нечто, позволяющее регенерировать утраченные конечности. Хотя, возможно, это всего лишь пьяные байки. Вообще, мир изменился до неузнаваемости. Каждый день новые слухи.

К примеру, преобразились хищные звери. Они стали невероятно опасны. Некоторые из них тоже обрели необычные свойства и уже не так боятся человеческого оружия, а при встрече всегда готовы это продемонстрировать. Моё ремесло как раз и заключается в охоте на таких животных. Люди нашего промысла известны под простым прозвищем – «Охотники».

Кстати, там, где плесень глубоко проникла в почву, уже ничего по-настоящему съедобного не растёт. Вернее, растёт, но старики ворчат, что вкус у всего стал «не такой», неестественный.

Словно обладая собственной волей, синька неумолимо наступает на города из лесов, будто стремится быть поближе к людям. Её пытались выжигать напалмом – ей хоть бы что. Через месяц она возвращается на прежние места. Уничтожить её невозможно. Чего только ни пробовали… Теперь люди не тратят сил на бессмысленную борьбу, а просто создают укреплённые базы и проводят регулярную зачистку на своих территориях.

Всё это я рассказывал Виктору, пока мы пробирались по безлюдным улицам.

– Ты не устал болтать? Или думаешь, я всё это время на курорте отдыхал? – прервал мой монолог Витька.

– Сказываются недели одиночества в рейдах, – признался я. – Когда неделями не с кем словом перемолвиться, вот язык и чешется. Но брать напарника я больше не рискую. В прошлый раз мой компаньон решил, что добытого кабана на двоих маловато, а для одного – в самый раз, и попытался прирезать меня ночью. Так что теперь работаю в одиночку. Опасно, конечно, но есть хочется. Дело, впрочем, прибыльное. Хотя в последнее время зверьё словно сквозь землю провалилось.

– Вить, скажи на милость, куда мы, собственно, держим путь? Любопытство моё не знает границ, да я и не стану этого скрывать.

– Мне нужно кое-куда попасть и кое-что забрать.

Он отвечал неохотно, но было ясно – помощь ему нужна, вот только о целях распространяться не желал. Что взять с военного – служба есть служба.

– О, это многое проясняет. Прямо за углом, за аптекой. Бесит, когда ходят вокруг да около. Сказал «А» – изволь говорить и «Б».

– Слушай, Миш, искренне рад нашей встрече. Рад, что ты выжил и даже дело по душе нашёл. Но у меня есть задание, и обязан его выполнить. Ты сам решил со мной идти. Тебе предлагали остаться в стороне.

– Конечно, чёрт возьми, бросил всё и пошёл, когда за нами уже числятся четыре трупа – причём не последних людей, а подручных местного заправилы, не считая наших ночных гостей, простите, Мони и Паши. В этой жизни ничего не меняется: инициатива всегда наказуема. Я пошёл, потому что оставаться там было равносильно самоубийству. Но если справишься один – без проблем, сверну по дороге в каком-нибудь городишке.

– Ой, обидься ещё.

– Витя, маршрут, по которому ты меня послал, помнишь? Вот и иди туда.

– Знаешь, они вряд ли бы узнали, кто именно мне помогал. Темнота была кромешная.

– Ага, останусь и буду ходить по базе с приговоркой: «Я тучка-тучка, меня вообще тут нет». Если ты такой умный, то знаешь. Темнота – не помеха для некоторых. Там есть люди, способные узнать нужную информацию "иными" способами. Среди людей Спокойного встречаются… одарённые. Кстати, а чего они от тебя хотели?

– Интересовались, куда направляюсь, и не буду ли так любезен пройти с ними, – с ледяным безразличием произнёс Самбист.

– Я уж и забыл, каким ты бываешь. Ладно, захочешь – расскажешь. А что будешь делать, когда миссия завершится?

– Сначала нужно дойти. А так… есть желание осесть в тех краях куда путь держу, жениться на местной красавице и… захватить мир, – с невозмутимым видом ответил Самбист, доставая из кармана какой-то батончик и принявшись жевать, не предложив мне.

Он шёл вперёд с таким спокойствием, будто прогуливался по парку, а не покидал место, где только что были убиты двое людей. Да ещё и жадина – мог бы и предложить закусить, я, между прочим, тоже не успел позавтракать.

– Там, куда мы идём, что, и правда есть свободные женщины? – не удержался я от вопроса. – Их же в первые годы почти всех выкосило. Сомневаюсь, что сейчас такие вообще остались. Пока ты тут бродишь, твою будущую невесту уже к рукам приберут. Или я чего-то не знаю?

– В тех краях, куда я направляюсь, того кошмара, что творился здесь после пандемии, не было. Может, поэтому там выжило больше женщин в процентном соотношении. Почему – не спрашивай, не знаю. Вернее, события развивались по иному сценарию. Но их там тоже негусто. Хотя ситуация определённо лучше, чем здесь.

Витька, запихнув в рот последний кусок батончика, прибавил шагу, шлёпая по мокрому асфальту. А дождь, как на зло, лишь усилился. Я уже говорил, как ненавижу эту погоду? Мне не тяжело я повторю – ненавижу!

– Слушай, если идти далеко, стоит озаботиться припасами – едой и прочим полезным скарбом для великих путешественников. Что думаешь?

– Так ты всё же решил со мной? Туда, куда не знаешь, и зачем – тоже.

– Думаю, да. Чувствую, что так будет правильно. Приключений, наверняка, будет немало – будет что внукам рассказать. Да и жить так интереснее. Хочу, чтобы у меня остались воспоминания о путешествии со старым другом. Может, будут у меня внуки – расскажу им, какой дед был удалой. А не только то, что сейчас… Да и не думаю, что ты мог измениться настолько, чтобы заняться чем-то мерзким. Тебе я доверяю как себе.

– Ты мне лучше скажи: дело-то нужное? – задал я главный для себя вопрос.

Он остановился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Да. Сейчас не могу рассказать всего, но, если дойдём… Дело того стоит. И тебе точно будет что поведать будущим внукам. Слово офицера.

– Знаешь, слову Витьки-самбиста я верю куда больше.

И мы двинулись дальше.

– В общем так. В этом городе уже давно ничего путного нет, но ближе к дальнему Подмосковью есть шанс найти магазин для охотников или рыболовов. Раздобудем палатки и прочую мелочь для более-менее сносного путешествия. Хотя в успех с моей-то удачей не особо верю. Городов много – что-нибудь да уцелело. Можем и по базам поспрашивать – туда всё стаскивают. Только вряд ли сможем купить: я всё ценное оставил в камере хранения. А у тебя, как я понимаю, ничего особо ценного и нет? Или ошибаюсь?

– Лекарства есть, но они могут нам самим пригодиться. А так – да, ничего существенного, – ответил Виктор, на ходу оглядываясь, не идёт ли кто по следу.

– Можно деревеньку какую-нибудь навестить или базу. Продуктами разжиться, длительного хранения, – размышлял я вслух.

– В деревни и другие населённые пункты нам лучше не соваться. Поодиночке – может, и прокатит, потому как ищут двоих. Так хоть немного времени выиграем. Хотя тогда была темнота… Вряд ли кто-то мог запомнить твои приметы.

– Ладно, проехали. И чего ты заладил: темнота да темнота.

Что-то я сегодня раздражительный… К чему бы это?

– Слушай, Спокойный явно настроен серьёзно. За своих поквитаться захочет непременно. В первую очередь они прочешут все подобные места в поисках нас. Да и интересовался он мной неспроста – значит, отправит уже не рядовых шестёрок. Мужик он определённо неглупый, раз столько народу под ним держится, да ещё и крупный объект контролирует. Дураки на таких позициях надолго не задерживаются.

А людям в деревнях и на базах лишние проблемы ни к чему. Мы для них кто? Правильно – никто. Значит, сдадут без зазрения совести, да ещё и радоваться будут, что легко отделались. И пойдут себе картошку есть.

– Блин, давай не о еде – есть охота до чёртиков.

– Ты, Миха, охотиться обучен? – то ли спросил, то ли констатировал Витёк.

– Дед кое-чему научил. Но животные изменились. Теперь не всегда понятно, кто на кого охотится.

– Ты вроде хвастался, что кабанчика прикончил. И с рыбалкой ты на короткой ноге. Ты у нас прям как в тех играх – жанра «survival», короче, прокачанный персонаж восьмидесятого уровня.

– Это ты из-за лука и копья вспомнил? Или мои юношеские подвиги? Чёрт! Копьё я в том уроде оставил! Надо возвращаться. Оно мне жизнь десятки раз спасало. Да и память о деде…

– Они наверняка уже там или скоро будут. Лучше не рисковать.

– Думаешь, так быстро вышли на наш след? Что-то я и забыл, что нас ищут.

– Не факт, но лучше предполагать худшее – целее будешь.

Мы свернули на проспект, целиком заваленный ржавеющими автомобилями. Идти стало сложнее, хоть пейзаж и сменился.

– Тогда если решим зайти в какую-нибудь деревню, надо будет найти местного кузнеца – спросить о новом копье. С ним мне сподручнее, уж больно во многих ситуациях выручает. Да и обращаться с ним я научен. Дед научил, как ты, наверное, уже догадался. Без него чувствую себя… неполноценным.

– Это ты сегодня наглядно продемонстрировал, – Витька вновь поднял два больших пальца.

– Я всё хотел спросить: о каком деде речь? О том, к которому тебя на лето отправляли? Или о том, что по отцу – он вроде в спецназе служил?

– О том, что в тайге жил, по материнской линии. – Я невольно улыбнулся, нахлынули воспоминания о деде Фёдоре и о том, как у него здорово было.

– Ты особо не рассказывал, чему он тебя учил.

– Всему понемногу. Он был словно ходячая энциклопедия выживальщика. – Я гордо посмотрел на Витьку. – А я… создал ему страницу в «Одноклассниках». Это было единственное, что я тогда мог для него сделать из того, что умел. Он этого не мог, так что получился своеобразный обмен знаниями.

– Он никогда не рассказывал, где такого опыта набрался? – поинтересовался Виктор.

– Говорил, как не говорил. Столько разных историй – просто ужас. Рассказывал, что к его дому часто медведи наведывались, на пасеку зарились. Конечно, всё это приправлял шутками, больше походило на забавные байки. Но ни родители, ни сам дед Фёдор так и не раскрыли, кем он был на самом деле.

Кстати, навыки обращения с рогатиной и луком я приобрёл именно у него. Когда впервые увидел то копьё, даже не понял, что это такое – показалось каким-то странным древком. А когда взял в руки – обомлел от тяжести. А дед перед этим вертел им, словно лёгкой хворостиной, демонстрируя своё мастерство. Сила в нём была невероятная. Дед Фёдор напоминал тибетского монаха из фильмов. Правда, когда я сравнил его с ними, получил по шее. Странный он был. Но до сих пор вспоминаю его с теплотой. Хорошо, что ему не пришлось хоронить собственную дочь. Неправильно это, когда родители переживают своих детей.

За разговорами мы незаметно добрались до деревеньки Грибаново, но с первого взгляда было ясно – место давно заброшено. Даже мысли не возникло что-то здесь искать. Да и плесень повсюду, на самых стенах домов, служила безмолвным подтверждением – жизни здесь нет.

– Смотри, плесень отливает фиолетовым – верный признак, что тут давно никого нет, – указал я пальцем на ближайший дом.

– Ты уверен? Я о таком не слышал.

– Да, за годы скитаний кое-какие закономерности подметил. Дед всегда учил быть внимательным к деталям. Вот и заметил: если такой оттенок – значит, синька обосновалась здесь давно. И задерживаться не стоит – ничего путного мы тут не найдём.

Мы прошли деревню на сквозь не увидев ничего примечательного.

– Кстати, на дорогу лучше не выходить. Вдруг патруль попадётся или караван. Лишние свидетели нам ни к чему, – высказал опасения Витёк.

– Думаешь, он так переживает за своих подручных, что готов тратить драгоценное топливо на наши поиски?

– Знаешь, что мне в тебе всегда нравилось, Мишка? То, что ты говоришь «наши» поиски, а не «твои». От проблем не бегаешь. Всегда вписываешься за друга, даже если он неправ. Хорошее качество, рад видеть, что оно сохранилось в тебе.

– Ага, а сейчас мы не от проблем бежим, а просто решили отдохнуть от городской суеты и прогуливаемся для оздоровления, – пошутил я.

– Не переживай. Ты помог мне – я помогу тебе. Долг платежом красен.

– Во-первых, я помогал человеку, не зная, что это ты. И не ради выгоды. Просто не по-людски это – трое на одного. А во-вторых, какой долг, Витёк? Вот идёшь ты по двору, а там трое на одного напали. Ты что, пройдёшь мимо? Или поможешь, а потом: «Эй, парень, я тебя выручил – теперь ты мне должен»?

– Да, прошёл бы мимо, – с поной серьёзностью заявил он. – Видишь ли, во-первых, это не моя проблема. Во-вторых, у меня задание, которое может сорваться из-за возможных осложнений. В-третьих, времена сейчас иные – люди с оружием ходят. И в-четвёртых, нужно думать головой, а не поддаваться эмоциям.

– А помнишь старшего брата Лёнки, который с пацанами тогда меня в подъезд затолкал? Ты почему не ушёл? Тебе же предлагали – мол, не твоя проблема. Претензий к тебе нет.

– Глупый был, надо было уйти. Мать потом два дня мозги выносила за порванную рубаху… уххх… – он усмехнулся, и в его глазах заплясали весёлые чертята. – Ты мне лучше расскажи, как ты со своим обострённым чувством справедливости дожил до своих лет и не покалечился? Уму непостижимо. Да и характер у тебя, скажем прямо, не сахар всегда был.

– Знаешь, а мой отец тогда на меня посмотрел и сказал: «Молодец, Мишка, правильных друзей выбираешь. Окружай себя такими людьми и всё в твоей жизни будет тип-топ». – продолжил я, не обращая внимания на его ворчание.

Тот случай, как и многие другие, связанные с Витькой, а ещё те принципы, что вложили в меня родители и деды, – всё это воспитало во мне человека, не способного пройти мимо попавшего в беду.

– Кстати, а чего они вообще от тебя хотели? Ну, понятно, что сделать, но с чего всё началось? Это можешь рассказать?

– Любопытство кошку сгубило. Но ты же от меня не отстанешь, да?

– Ага. Готов внимать. Я – одно большое ухо.

– Короче, нет у меня точных сведений, что кто-то в курсе моего задания. Но возможно, есть те, кто догадывается или знает часть информации. Сначала думал, что их привлекло моё снаряжение, но почти сразу отбросил эту мысль.

Когда они заговорили о каком-то Спокойном и его желании со мной познакомиться, идея меня не привлекла. О чём я им и сообщил. Увидев моё нежелание общаться, они окружили меня и уже более настойчиво «попросили» пройти к одному уважаемому человеку. Но мне не понравился их новый тон. Пришлось отказаться. Когда понял, что конфликта не избежать, начал отходить за бараки – чему они, кстати, были только рады. Ну а дальше… думал быстро их нейтрализовать и уйти, но они тянули время и близко не подходили… И если бы ты не предупредил, знакомство с боссом, думаю, состоялось бы.

– Только вот четвёртого, что подходил сзади, ты не видел?

– Нет… Сам себя ругаю – расслабился. Ещё раз говорю, Миш, выручил. Спасибо.

– Ладно, хватит, задрал уже! Так, сейчас нам нужно раздобыть мне приличное копьё – если встретим крупного зверя, отмахиваться будет нечем. Как у тебя с припасами? Огласите весь список, пожалуйста, – изобразил я одонго товарища что видел когда-то в кино. В какой-то той прошлой жизни.

– Автомат, пара магазинов. Три сухпайка. В общем, тоже не густо.

– А чего так? В бедной части служил? Всё распродали? Не смогли даже бойца для дальнего пути нормально снарядить?

– Не в этом дело… – как-то резко ответил Витька. Но на меня это не действовало – любопытство брало верх.

– Я-то знаю, вы, армейские, как богатенькие Буратино – у вас всегда всё есть, много-много и самого лучшего. Пару раз заглядывал на брошенные базы и то глаза разбегались от плюшек.

– Оттуда, откуда началась моя миссия, взять всё не получилось – пришлось покидать здание в спешке. Да и со снаряжением там была беда. В общем, чем богаты… Решил, что по дороге загляну в одну из частей – их тут в Подмосковье немало. Там и возьму всё необходимое.

– Ладно, путь предстоит неблизкий. Ещё обсудим, агент 007 недоделанный. Где же твой Q? – он на это только фыркнул и ускорил шаг.

Мы шли параллельно трассе, пока Виктор не уловил запах дыма. Вскоре и я его почувствовал. Двигаясь осторожно в том направлении, примерно через километр мы увидели разноцветный забор – все цвета радуги предстали во всей своей пёстрой красе. Ох уж эта европеизация, извратившая вкусы людей! Осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, я решил сходить на разведку. Люди Спокойного вряд ли могли меня запомнить – «ТЕМНО ЖЕ БЫЛО» – по крайней мере, я на это надеялся. Если, конечно, они ещё не выяснили, кто помог ушатать их ребят. Возможно, они сюда ещё даже не добрались, и местные ни о чём не знают. Походив вдоль рядов торговых палаток и не заметив к себе особого интереса, я решил, что всё спокойно, и вернулся за Самбистом.

Как выяснилось, это была небольшая база, где торговали инструментами и стройматериалами. Имелись мастерские, столовая, баня и мелкие лавки, скупавшие добычу у местных искателей и охотников. Народ – разномастный. На входе висела доска с разыскиваемыми (нас там не было, да и откуда?) и объявлениями для охотников.

Нас спросили, кто мы и что нам нужно, попросили не дебоширить – мол, если что, мигом прикопают. Работали без лишнего напряжения – видно, давно не случалось здесь серьёзных происшествий, вот и охраняют на расслабоне.

Закупив необходимое, я поинтересовался у продавца мяса, отчего они такие «цветные». Оказалось, рядом был завод по производству металлопрофиля – вот они и набрали листов разных цветов для обшивки забора. Гладкие, плесень с них легко счищается, да и место запоминается хорошо.

Затем мы прошлись по остальным палаткам, пополнив запасы в обмен на часть патронов. Они нынче вместо денег. Покинули базу.

Ночевать здесь было не бесспорно – да и платить было уже нечем. Когда мы вышли за ворота и отошли на полкилометра, к базе подъехала машина. По описанию я сразу узнал личный транспорт Кирилла Александровича, того самого Спокойного. Как он её разглядел – для меня осталось загадкой: у меня перед глазами было лишь расплывчатое пятно. Никакой он не Самбист, а индеец по кличке Зоркий Глаз! Мы прибавили шагу, стараясь уйти как можно дальше вглубь леса.