Синь Небес

– Что так? – Поинтересовался Сергей.

– Пацаны говорят, если что не так, вечно за свою палку хватался. С ней он, видимо, хорошо умел обращаться. Парочку человек упокоил, больше к нему не лезли. Он был прав по понятиям, потому косяка за ним нет.

– Ладно, всё, поехали. Если найдём их до вечера, Спокойный обещал каждому по бутылке французского коньяка из личных запасов. Этого охотника Михаила можно в расход, а клиент нужен живым, но лучше не рисковать. Главное – груз.

– А что за груз, то есть какая-то хоть информация? – Полюбопытствовал Никита, так как коньяк он хотел, а вот накосячить не хотел. Случайно разбить или сломать при захвате цели то, что нужно шефу, ну такое себе.

– Это мы и должны выяснить, так что надо постараться взять его без стрельбы, – хлопнул дверь Старшой, и машина стремглав помчала в сторону базы «Цветных».

***

Мы шли уже седьмой час, промокшие, а ещё очень голодные. Находились где-то между Горьковским и Носовихинским шоссе, пройдя около сорока километров, мы решили, что неплохо оторвались и можем себе позволить небольшой привал.

– Слушай, недавно вроде указатель был, неподалёку какая-то железнодорожная станция «Поточино», – проговорил я, едва попадая зубом на зуб.

– Да, помню, пошли к ней. Там дождь переждём, да горячего приготовим. Простудиться совсем неохота, – согласился со мной Витёк, и мы сменили направление.

Минут через сорок мы подошли к станции. Было там всего три дома с синими крышами, точнее, домики. Плесень в округе довольно плотная. Мы обошли станцию по периметру и, не увидев ничего подозрительного, вернулись к главному входу.

Двери заперты довольно плотно. Так что есть шанс, что внутри её нет, – дёрнув их ещё раз за ручки, я отступил.

– Да кому тут ходить и что тут можно взять, – усмехнулся Самбист. – Ни ларьков, ни торговых автоматов. Да и из техники здесь вряд ли что было.

– Я искал не следы людей. Здесь могли поселиться животные. «Потому так всё тщательно и осматриваю», – пока говорил, достал отмычки и начал вскрывать замок.

– Какой ты у нас мастер на все руки: и лес знаешь, и замки вскрываешь…

– Могу, сука, ещё на барабане сыграть, хочешь? – бросил я, уже начав раздражаться от его поведения, достал что-то он меня своими комментариями.

– ДА-ДА, сыграешь! Давай быстрее уж, жрать охота, а переночевать негде, – как-то резко ответил Витёк.

– Тебя чего так колбасит? Что-то не припомню тебя таким раздражительным.

Витька, сколько лет его помню, всегда умел держать себя в руках.

– Знаешь, когда на эту плесень смотрю и думаю, что она скоро приберёт мир себе. Вот прям всё под себя заберёт, не только природу, но и людей. Такая злость пробирает, аж до мурашек. И вообще, спать охота, мысли какие-то нехорошие в голову лезут. И ты меня что-то сильно бесишь больше обычного. Чаю, надо валить отсюда и как можно быстрее. Нехорошее это место какое-то.

– Ну, когда поглотит, тогда поглотит, тебе уже всё равно будет. Вред ли это случится на нашем веку, – ответил я, продолжая ковыряться с замком. – Заржавел, зараза.

Через какое-то время, всё же справившись с замком, мы вошли внутрь помещения, там было пыльно. Что неудивительно. Следа от прибывания тут людей видно не было, только мыши.

– Видишь, что пыль ровно лежит, значит, тут никого не было очень давно.

– «Капитан Очевидность», – бросив рюкзак на стол, пробубнил Самбист.

Заперев за собой дверь и задвинув массивный засов, я приступил к детальному осмотру. Внутри меня не отпускало смутное беспокойство, да и Витька был сам не свой. А это верная примета: здесь есть что-то, что может представлять для нас интерес. Едва я осознал это, как внутреннее раздражение тут же отступило, уступив место азарту. Впрочем, это открытие нисколько не обрадовало Самбиста.

Сбросив рюкзак на пол и щёлкнув выключателем налобного фонаря, я принялся изучать обстановку.

Виктор тем временем копошился у своего рюкзака. Достал потрёпанное полотенце, накинул на шею и уже собрался раскладывать провизию, но мои странные телодвижения отвлекли его. Я ползал по полу, вскакивал, чтобы заглянуть на верхушки шкафов, и всё время к чему-то принюхивался, будто ищейка. Любопытство в итоге перевесило усталость и раздражение. Он сделал несколько шагов в мою сторону и застыл как раз в тот момент, когда я изо всех сил упирался в старый шкаф, пытаясь сдвинуть его с места. И тут любопытство Виктора вспыхнуло с новой, неудержимой силой.

Я, кстати, уже собрался позвать Самбиста на помощь, но, подняв голову, увидел его стоящим рядом с каменным лицом.

– Помоги шкаф отодвинуть, – выдохнул я. – Кажется, я нашёл разгадку нашей нервозности. А если повезёт, уйдём отсюда чуть богаче, чем пришли.

Мы дружно навалились на массивную конструкцию, и лишь с третьей попытки, с скрежетом оторвав её от пола, смогли сдвинуть с мёртвой точки.

– Ну почему во всех этих конторах, учреждениях и на таких заброшенных станциях шкафы обязательно из железа, да ещё и прикручены к полу? – возмутился я, вытирая пот со лба.

– Как раз от таких вандалов, как ты, – проворчал всё ещё недовольный Витька, чихая от облака поднявшейся пыли.

В полу зияла тёмная нора. Я вернулся к рюкзаку, достал перчатки, респиратор и свою верную фомку – красно-рыжую красотку, смахивающую на ту самую из Half-Life.

Покрутив инструмент в руках в раздумьях, я начал с того, что поддел и оторвал плинтус, а затем принялся аккуратно расширять лаз. Хорошо, что под линолеумом скрывалась обычная деревянная доска. Самбист всё это время стоял в стороне, не двигаясь, и лишь направлял луч своего фонаря на место моей работы. Как говорится, света мало не бывает.

– И что ты там надеешься найти? – наконец не выдержал он. – Кстати, мог бы и мне маску предложить. – И, странное дело, в его голосе будто бы пропала прежняя нервозность.

Я, не прекращая ковырять пол, начал объяснять, что в старых мышиных норах, особенно в таких диких местах, где давно не ступала нога человека, среди плесени изредка можно отыскать своеобразные «отходы жизнедеятельности» грызунов. Если нора очень древняя, такой сгусток может достигать размеров куриного яйца. Нам, конечно, вряд ли так повезёт, хотя по всему было видно, что сюда никто не заглядывал с самого Апокалипсиса.

Наконец мои пальцы наткнулись на искомое. Я извлёк находку. Размером, правда, не больше перепелиного яйца.

– На бриллиант как-то не тянет, – скептически протянул Виктор, тыча пальцем в мою находку. – Больше смахивает на засохший мышиный кусок говна. Жесть, Миш, мы убили полчаса, чтобы ты откопал окаменелое дерьмо? И чего ты так сияешь? Выброси эту гадость и пошли уже жрать. Вместо ужина копаемся в мышиных отходах.

Я проигнорировал его колкости, аккуратно укладывая находку в специальную баночку для подобных диковин.

– Так вот, у этого «материала» есть интересные свойства, – продолжил я, будто читая лекцию. – Это своего рода оберег для их норы. Он защищает молодняк от хищников, отпугивая всю живность, – я сделал паузу, давая информации усвоиться. – Вспомни свои ощущения, едва мы вошли. Нам обоим нестерпимо захотелось убраться отсюда. Это оно так действует. К счастью, сгусток мал, и его влияние было слабым. Оно испускает эманации, что вызывают раздражение и тревогу почти у любого живого существа – кроме самих мышей-хозяев. Даже другие грызуны будут обходить это место стороной. Чем крупнее сгусток, тем более серьёзного зверя он может отвадить. Представь: у тебя склад с припасами. Заложил такой оберег – и ни мыши, ни тараканы, ни даже крысы туда не сунутся.

– Звучит как-то так себе, – Самбист разочарованно махнул рукой и потопал к своим вещам.

Я отряхнулся, собрал инструменты и двинулся вслед за ним, чувствуя себя настоящим просветителем.

– А ты чего хотел? Чтобы нас здесь ждала только что освежёванная рысь, вымоченная в вине, да на блюдечке с голубой каёмочкой? Осталось бы только пожарить да органы на продажу сдать. Но, вообще-то, такая рысь скорее сама нас на ужин пустит.

– При чём тут вообще рысь? – Витька застыл в ступоре, ошарашенный потоком моих слов.

– А при том, – с готовностью подхватил я, – что из стволовых клеток старой лесной рыси можно приготовить особую сыворотку. Безумно дорогую. За неё на чёрном рынке дают столько, что можно полгода жить, ни в чём себе не отказывая. Правда, я не слышал, чтобы кому-то удавалось её добыть. Но прайс-лист с таким лотом висит у всех уважающих себя барыг прямо при входе в магазин.

Убрав банку в рюкзак, продолжил:

– Знаешь, вот ещё интересная фишка. Народ из него что-то вроде пластилина готовит, а после курит его.

– Чего? – Возмущению Витька не было предела. – Курить мышиное дерьмо?? Совсем торчки того уже.

Его аж передёрнуло от такой новости.

– Говорят, очень крепко пробирает и помогает забыть на какое-то время о своих печалях. Также слышал, если часто курить, есть шанс вообще забыть прошлое. Мол, не было ничего, а мир такой изначально был. Кому-то это очень нужно, и готовы за это платить. А если есть готовые платить, значит, будут те, кто это им продаст. Таков рынок.

Пока я говорил, Самбист достал ИРП и кинул мне, а сам начал вскрывать свою упаковку. В очередной раз высказав Витьке, какие же армейцы всё-таки любители вкусно пожрать, начал уплетать еду. Вкусно, блин, особенно мелко нарезанное сало. Как же это вкусно.

– Слышь, Витёк, ты же сало не любишь, давай я съем, а то ещё поправишься.

Он, протягивая мне баночку, резко отдёрнул руку. С довольной рожей говоря:

– Ем всё, всех и очень много.

Как-то даже весело ответил Витька. Ему явно стало легче после того, как я убрал сгусток «Забытья» в обёрнутую фольгой банку. И он перестал действовать на нас.

– Слушай, а я вот что хотел спросить, – я с наслаждением прожевал кусок хлеба с салом и зажмурился. – Вкусно… Так вот. Ты на всё вокруг смотришь так, будто лет десять проспал и только что очнулся. Прямо дитя мира.

Самбист замолчал, перестал жевать и внимательно посмотрел на меня. Видимо, в его голове что-то щёлкнуло. Он отложил в сторону миску с рагу, сделал глоток воды и начал свой рассказ.

– После училища ко мне подошёл один тип. Таких зовут «Вербовщик». Предложил работу – интересную до жути и, разумеется, о-о-очень секретную. – Витька нарочито растянул слова, пародируя того самого человека.

– Меня отправили служить. Глубоко под землю, в сибирскую глухомань. Дома сказал, что подписал контракт и остаюсь в армии. А так я по распределению всё равно был обязан отдать пять лет, так что вопросов ни у кого не возникло.

Моей задачей было помогать учёным. А если точнее – разбираться с последствиями их… скажем так, не всегда удачных экспериментов. Эти последствия порой норовили всё живое вокруг уничтожить или сожрать.

Оттуда, из-под земли, просто так на поверхность не выйдешь. Звонить родным – только по особому разрешению. Режим высшей секретности. Грубо говоря, родные знали только то, что приходило в письмах за моей подписью, да получали часть моей зарплаты – тратить её там было попросту некуда, – пояснил он такую щедрость.

– И как ты снова здесь оказался? – я намазывал паштет на галету, чувствуя, что пахнет это дело интересной историей. Или, может быть, это паштет?

– У наших яйцеголовых случился прорыв. В чём именно – не скажу, сам до конца не понял, хотя одна учёная дама пыталась мне на пальцах растолковать. Да и не положено было мне знать, так сказать, не по чину. Решили срочно везти результаты в Москву, в головную лабораторию, что изучала эту самую плесень и её производные. Командование вышло на связь со столицей – у них там, кажется, тогда ещё спутник работал, не ведаю, как сейчас. Оттуда пришёл приказ: подготовить материалы к переезду и доставить на научную станцию где-то под Москвой. Точное место мне, разумеется, не сказали.

И вот начальство решило в этот караван назначить меня. Мол, у тебя отпуск скопился, родных повидаешь, да и подготовка у тебя на уровне… Короче, звёзды сошлись. Потому что нашим для того самого прорыва нужно было кое-что, чего у них в наличии не было. Что именно – не знаю, не спрашивай. – Он хитро ухмыльнулся, заметив, как у меня на лице копятся вопросы. – Вижу, тебе не терпится узнать, что дальше? – Я быстро закивал, так как рот был занят.

– Их реально заклинило на том, что без дополнительных проверок далеко не уедешь, вот они и засуетились. – Витька тяжело вздохнул. – Когда эти ребята в халатах упираются в стену и не могут двигаться дальше, их просто плющит, чуть ли не наизнанку выворачивает. Так одна дама, довольно милая, кстати, проболталась, будто они рассчитывают: если переместить объект ближе к эпицентру заражения, то это поможет решить какую-то важную проблему. Но вот что странно: мне-то точно известно, что эпицентр как раз в Сибири и был. Думаю, она не оговорилась. В общем, вот так в Москве и оказался.

– И-и-и? – не удержался я, чувствуя, как меня самого начинает « плющить» от любопытства. – Что дальше-то было?

– После того как мы добрались до базы, они там засели – обсуждали, исследовали, спорили дни напролёт. В итоге московские светила подтвердили: их сибирские коллеги и впрямь совершили прорыв. Доложили на самый верх, расписали все теории и перспективы – мол, это даст не только преимущество в борьбе с этой… чёрт, как они её… ну, с этой самой плесенью, у них же для неё умное название было. Но ещё и кучу побочных плюшек для человечества. Видимо, наверху решили, что хотят лично убедиться в результатах.

– Держу пари, их больше интересовали как раз «плюшки», а не спасение планеты, – не удержался я.

– Не перебивай, а то собьюсь! – отрезал Витька.

Я покорно зажатой в руке галетой изобразил замок на губах и принялся жевать, махнув, мол, продолжай.

– Без понятия, что там пошло не так. Но с самого верха вместо научной комиссии в лабораторию была отправлена группа зачистки. Меня спасло только то, что в тот момент я был с одной… прекрасной дамой. Мы как раз собирались подняться к ней в комнату на техническом лифте.

Услышав выстрелы и поняв, что от них просто избавляются, местный персонал запустил протокол откачки воздуха из отсеков, где находился спецназ. Мол, раз нам не жить, так и вам не стоит – сдохнем вместе. Это, конечно, мои догадки, я в тот момент был… несколько занят.

Когда мы спустились обратно, вокруг были одни трупы. От увиденного Виолетта не впала в истерику – хотя сам был на грани. Мы добрались до центральной лаборатории, скопировали все данные по исследованиям и решили, что лучший вариант – вернуться в Сибирь, чтобы продолжить работу там. Ведь эти исследования действительно могли помочь человечеству. Взяли, что смогли из припасов, и двинулись к выходу. Но тут нас поджидал сюрприз. Прямо у входа стояли трое из той же группы. Там-то я Виолетту и потерял… В перестрелке ей прострелили ногу и зацепило плечо. В меня, по счастью, не попали. В общем, эта вся история. Дальше я двигался один, с минимумом запасов и теми самыми данными, что мы скопировали. Видимо, наверху прознали, что информация у меня. И решили остановить меня любым способом – мало ли, куда я с этим добром рвану, не захочу ли в другую страну её продать. Но я как-то не подумал, что они так быстро на меня выйдут… и что к делу подключат гражданских.

– А что за исследование? В чём конкретно прорыв-то? Ты данные уже читал?? Колись давай.

– С-е-к-р-е-т-н-о на все твои вопросы. По буквам проговорил он. Да и меньше знаешь – лучше спишь.

Я закатил глаза – тоже мне Джеймс Бонд. Ладно, замнём на время. Но как ты троих-то уделал? Рембо ты наш, они же не просты солдафоны.

– Они не ожидали, что к ним выйдут кто-то кроме своих. Сработал, так сказать, эффект неожиданности.

– Столько вопросов и все без ответа, э-х-х.

– Ладно, Мишка, давай ложиться, ты первый дежуришь, через два часа разбуди.

– Не вопрос, тем более столько надо обдумать, вряд ли усну. Падай давай, два часа пролетят не заметно.

Через два часа я разбудил Витьку, а сам завалился на его место, как раз он его хорошо нагрел. В сон провалился моментально. В голове была лишь одна мысль. Хоть сейчас, надеюсь, дадут досмотреть сон.

***

Весна. 25 мая 2000 года.

Последний звонок. Как много воспоминаний, надежд и светлой грусти таится в этих словах.

Тёплый майский вечер медленно опускался на город. В беседке небольшого парка, притулившегося напротив многоэтажек, собралась компания выпускников. Из старенького магнитофона лилась весёлая попсовая песня. Девчонки – в советской ещё форме с огромными белыми бантами, мальчишки – в неудобных тёмно-синих костюмах, с алыми лентами через плечо. Присмотревшись, можно было заметить, что общая компания распалась на несколько уютных кружков по интересам. Пахло пивом и дешёвой лапшой быстрого приготовления – её, как чипсы, ломали, щедро сыпали приправой и расфасовывали по кулёчкам.

В одном из таких кружков и зашёл разговор о будущем.

– Данила, а ты куда? – с искренним интересом в голосе спросила Дарья.

Парень переминал в руках пластиковый стакан.

– В техникум. На слесаря. У отца своя мастерская, маленькая пока… Вы же знаете. Хочу ему помочь, дело расширить.

– Отличная идея! – оживился кто-то из компании. – Выпьем за будущего владельца сети мастерских!

Пластиковые стаканы дружно взметнулись в воздух.

– А ты, Виолка, сама-то чего решила? – не унималась Дашка. – Ты же у нас главная по животным. Тебя ко всей этой живности прямо тянет, как магнитом.

Девушка на мгновение задумалась, и в её глазах вспыхнули огоньки.

– А я… Я особо и не задумывалась, – начала она, глядя куда-то вдаль. – Но в мечтах… Хочу свою ветеринарную клинику открыть. Буду собачек и кошечек лечить! Они же такие ми-и-лые! – Она даже поджала ладошки от переполнивших её чувств.

И правда, с детства она обожала всё живое. Бывало, гуляет с подружками, встретит бездомного пса – и тут же тащит его домой, не в силах пройти мимо.

Её парящие в облаках мысли внезапно прервало крепкое объятие подруги Натки. Та прильнула к ней и тихо, так, чтобы слышала только Вита, прошептала на ухо: «Всё у тебя получится. Я в тебя верю». И обняла ещё крепче.

– А деньги? – вернул всех к реальности Данила. – Там же, наверное, немало надо: аренда, лицензии, оборудование…

– Это да… – энтузиазм Виолетты поугас. – Кредит взять или родственников уговорить… Да и биологию завалила. А раз уж я по этому направлению не шевелилась, мама настояла, чтобы я в колледж на бухгалтера подала документы. Говорит: «Профессия бухгалтера с голой жопой не оставит!» – Вита передразнила материнскую интонацию. – Но я всё равно попробую. Если не получится… что ж, значит, не судьба.

– А ты попробуй в следующем году документы подать, – вдруг встрял в разговор Миха, до этого слушавший молча. – Всё-таки работать по желанию куда приятнее. Как говорил Конфуций: «Найди себе дело по душе, и тебе не придётся работать ни дня в своей жизни!» – с пафосом провозгласил он, поднимая свой стакан. – Выпьем за мечту Виолетты!

– Ой, ну началось! – рассмеялась девушка, с нежностью глядя на Мишку.

– Миха, ты, как всегда, в своём репертуаре, – Дашка чокнулась с ним.

– Ну а ты-то, Философ, куда сам решил? – не отпуская Виолетту, с улыбкой спросила Наташка. – На историка или археолога?

Мишка ей всегда нравился, это было заметно по тому, как она на него смотрела, как с ним говорила и другим признакам.

– Эх… Я много куда хочу! « Тут в двух словах и не расскажешь», – загадочно протянул парень.

– Понеслось, – пробурчал себе под нос Витька.

Михаил принялся расхаживать взад-вперёд с важным видом, закладывая руки за спину. Он обожал такие моменты.

– Для начала буду поступать на радиоэлектронику. Инженер – это серьёзно. А потом, глядишь, подамся в биологию, генетику или что-то медицинское. Одно высшее – это для меня маловато. Моя цель – как минимум два диплома, а то и три! – с гордостью заключил он, задрав подбородок.

– Он хочет быть как герой из своих книжек про попаданцев, – ехидно вставил Витька. – Всё уметь и знать, как ядерную бомбу на коленке из дерьма и палок собрать.

– А вот соберу на коленке бомбу – и Нобеля получу! – Мишка скорчил грозную гримасу и показал язык приятелю. – Придёшь тогда ко мне, мол, мы с тобой друзья, помоги по-братски с работой. Но! – Он торжествующе поднял указательный палец. – Я своих не бросаю. Помогу. Будешь у меня главным дворником!

Ребята дружно рассмеялись, но беззлобно – все давно привыкли к Мишиным фантазиям. В конце концов, они проучились вместе десять лет и знали друг о друге если не всё, то очень многое. Да, в последнее время Михаил изменился – похорошел, повзрослел, и девчонки в компании стали засматриваться на него чаще. Это, конечно, не всем из мужской половины компании было по нраву, но из-за его тесной дружбы с Витькой всё ограничивалось лишь кулуарной болтовнёй.

Когда смех стих, Дарья продолжила свой опрос. На очереди был Витька, получивший за своё увлечение прозвище Самбист – негласная гроза их компании.

– Ладно, Витька, ты про Мишку всё и так знаешь. Сам-то что думаешь? – с интересом разглядывая крепкого светловолосого парня, спросила Виолетта.

– У меня, по правде говоря, выбора особо и не было, – пожал он плечами. – Дед военный, отец военный. Мой путь предопределён. Я, кстати, уже поступил в военное училище. В Новосибирске.

– Ого! А в столице мест что ли не было? – удивился Данила.

– Отец считает, что Новосибирск – хороший вариант. Он там когда-то учился. Да и среди преподавателей у него много знакомых. Когда я выиграл соревнования по самбо, он сказал: « Ты сейчас завоевал не медаль, а своё будущее». Так что у меня всё решено, – Витька отпил сока из стакана.

– А кем выйдешь? Какая у тебя специальность будет? – не унималась Дарья. – Я маме про тебя рассказывала, так она сказала, что у военных пенсия больше, чем у моего папы зарплата. Но дальше разговора не получилось – они с отцом снова поругались из-за денег.

– Я факультет ещё не выбрал, а ты меня уже на пенсию отправила, – усмехнулся Витька. – Но думаю о чём-то таком, где смогу применить все свои навыки.

– «Агент Самбист 007» будет! – перебил его Мишка.

Все снова залились смехом. Витька не стал говорить, что факультет он выбрал уже давно. И что шутка Мишки была не так уж далека от истины.

***

Пронзительный, густой аромат ворвался в сознание ещё до того, как я полностью открыл глаза. Я непроизвольно зашевелил носом, словно мультяшный зверёк, выслеживая источник. Кофе. О, все боги! Этот божественный, горький запах… Где он? Дайте мне его!

Я не пил кофе несколько месяцев, а ощущение было, будто прошли годы.

– На, пей, – Витька протянул мне дымящуюся кружку. В его голосе прозвучала непривычная теплота. – Сколько лет прошло, а ты единственный, кто так трепетно относится к этой горечи. Смотрю на тебя – и ничего не меняется.

Я почти благоговейно принял кружку. Глоток обжаренного нектара заставил меня зажмуриться от блаженства. Сделав ещё один глоток, я не удержался от вопроса.

– Где раздобыл? Говори, смертный, если жизнь дорога! – потребовал я, не в силах скрыть счастливую ухмылку, и тут же сделал третий глоток – лучшего напитка на этой грешной земле.

– Пока ты храпел, решил проверить местные шкафчики, – пожал плечами Витька. – Прошёлся по столам и тумбочкам. В одном обнаружил берестяной туесок с надписью «гречка». Заглянул, а там… кофейные зёрна. Выдохлись, конечно, но, полагаю, ты не будешь привередничать.

Сердце ёкнуло. – И… много их там было? – спросил я, мысленно вымаливая: «Скажи, что полная котомка!».

Но жизнь, как водится, полна разочарований. Ждал на Новый год велосипед – подарили лавовую лампу. Пришёл к девушке – а там уже твой одноклассник. Я был готов услышать что-то подобное.

– Нет, немного. Около четверти банки.

Он сделал глоток, скрывая лицо, но в его глазах заиграли чертята. И тут до меня дошло.

– Размер банки-то какой???

Витька с торжествующим видом извлёк из-за спины жестяную коробку объёмом почти на два килограмма. Четверть от такого богатства…

– Витька! Что тебе подарить? «Бентли»? Квартиру в центре Москвы? Может, личный самолёт? Проси что угодно! За такое сокровище я готов на всё! – мои слова прозвучали с неподдельным энтузиазмом.

Он просто протянул мне банку.

– На кой они мне? Забирай. Я его не люблю, налил себе только, чтобы подразнить тебя.

Я взял драгоценность дрожащими руками, не веря в свою удачу.

– Ну что ж, чахни над своим златом, Смауг наш недоделанный. А меня от кофе всегда в сон клонит, – добавил он. – Тем более, теперь твоя очередь дежурить.

Едва его голова коснулась импровизированной подушки, как послышался ровный, тихий храп. А я так и сидел, прижимая к груди бесценную банку, обдумывая, как упаковать сокровище, чтобы уберечь от влаги и плесени. До утра ещё часа три… Надо осмотреться – вдруг Витька что-то пропустил.