Пролог
Большие глаза, наполненные слезами и ужасом. Они смотрели на меня с надеждой, что я не стану давить и тянуть то, что Алина так упорно пыталась скрыть от меня много лет. А если вернее, то скрыла. Четыре гребаных года ее не было в моей жизни точно так же, как и моей дочери, о которой я узнал считаные часы назад.
Я не любитель долгих отношений. У меня никогда их не было, если не учитывать то, что мы прожили с Алиной. Ее ошибка лишила нас шанса на будущее, на что-то очень серьезное. Мы разошлись очень плохо, ненавидя друг друга. Не без моего участия, естественно.
И я решил, что эту жизнь надо прожить достойно. Нужно наслаждаться каждым днем, кайфовать. Жить с женщиной, а когда потеряется к ней интерес, находить новую. Так и прошли последние три года. Да и все было замечательно, пока не появилась ОНА.
Девочка из моего прошлого.
Невинно хлопая длинными ресничками, она повела себя так, будто вовсе меня не знает. Вела себя самоуверенно, не замечая перед собой никого. Будто долгое время занимается компанией и ничьей заслуги в том, что она такая успешная, кроме нее, нет.
Та тихая Алина, которую я знал в прошлом, испарилась, изчезла. Вместо нее появилась совсем другая. Дикая кошка, которая шипит мне в лицо при первой возможности, показывает зубки и когти.
Вроде бы сидел в клубе после долгого рабочего дня и искал глазами, с кем могу провести эту бесконечную ночь. Не сводил глаз с яркой брюнетки в красном, облегающем стройное тело платье. Но как вспомнил маленькую девочку, которая кричала: «Папа, а ты меня не любишь?» – так все внутри перевернулось вверх дном.
Папа… Мало того, что я уже являюсь отцом девочки, которой скоро четыре года исполнится, так еще и такой кретин в ее глазах… Сколько всего ей Алина наговорила, что малышка считает, что я ее не люблю? Да знал бы я, что у меня есть дочь, на конец света за ней отправился бы! Но я, черт побери, не знал!
Брюнетка сидит рядом, гладит меня по плечу. Что-то шепчет, просит меня увезти ее домой. Домой – это, скорее всего, ко мне. Размечталась ты, женщина. В свой дом я левых баб не вожу, в своей кровати ни с кем не сплю.
В клубе горит тусклый свет, музыка ревет. Брюнетка ведет рукой по моему бедру, дотрагивается до ширинки. Да только почему-то я уже потерял к ней интерес. Слишком легкодоступная, ни разу не сказала «нет» или же «так быстро». А зря.
Достав из кармана портмоне, вытаскиваю пару купюр и бросаю рядом с ней. Сам же встаю и уверенной походкой иду к выходу, слыша за спиной ругательство. Извини, женщина, сегодня ты обойдешься без меня. Другого ты найдешь без проблем. Желаю удачи!
Набираю номер Алины, выруливая на трассу. Раздаются оглушительные раскаты грома, а дождь льет сплошной стеной. Настроения нет совсем.
Захарова не отвечает на мой звонок, чем злит меня еще больше. Но я не стану скрываться, ждать, когда она сама решится рассказать всем своим родственникам, кто является отцом ее дочери. Все ее эти страхи… Она и тогда, несколько лет назад, скрыла от меня, кем является на самом деле. И эта ложь довела наши отношения до того, что мы разошлись, всем сердцем ненавидя друг друга. Не осталось ни капли желания искать Алину, попробовать простить, снова стать пусть не любящей парой, но хотя бы друзьями. Она свалила в другую страну. А я стал вот таким человеком, который не думает ни о чем, кроме своей выгоды и кайфа.
– Да, – наконец слышится ее голос в трубке. – Саш, я не могу сейчас говорить. Да и не хочу. Чего тебе надо? Зачем позвонил? Давай хотя бы завтра все обсудим? Сегодня я сама не своя. Мое сердце просто не выдержит столько переживаний.
Саша… И опять же, кроме нее и моей матери, меня почти никто так не называет. Тихий мягкий голос срывает башню. За последние годы никогда не реагировал на женщину так остро, никогда не сходил с ума от злости и ярости одновременно. Хочется прикоснуться к ней, а лучше придушить за то, что скрыла от меня моего ребенка. Что столько лет не вспоминала, не задумалась над тем, что малышке нужен отец. Но вместо этого Алина рассказывала ей всякую ерунду. Да такую, что дочь меня возненавидела. И считает, что я ее вовсе не люблю. И никогда не любил, раз бросил.
– Я у вашего дома, – жестко бросаю, притормозив у огромных высоких ворот. – Выходи, поговорим. Или ты хочешь, чтобы я постучал в вашу дверь? Поверь, я это сделаю с удовольствием.
Повисает пауза, а следом глубокий вздох. Алина молчит, я же терпеливо жду, любуясь, как льет дождь.
– Давай завтра днем обсудим все интересующие тебя вопросы, хорошо? – мягко, я бы даже сказал, вкрадчиво просит она. Но я в этот раз на твои ласки не поведусь, Захарова.
– Нет, мы поговорим сегодня. Прямо сейчас. Идешь или мне… – покидаю салон автомобиля и захлопываю дверь так, чтобы Алина услышала.
– Ладно, ладно, – соглашается она. – Подожди пару минут.
И пары минут достаточно, чтобы я промок насквозь. Ворота расходятся, и я захожу во двор. Алина бежит в сторону беседки, жестом приглашая меня туда же.
– Зачем ты пришел? – шипит змеей, обнимая себя за плечи.
Смотрю в ее глаза и пытаюсь понять, что я чувствую. Что в ней изменилось? Да и ничего особенного нет в этой лживой девчонке, но меня опять клинит. Передергивает от ее взгляда не на шутку. Хочется придушить и прижать к себе одновременно.
– Хочу, чтобы наши родители обо всем узнали, – цежу сквозь стиснутые зубы.
– Ч-что? – нервно усмехается Алина. – Да ты с ума сошел! Наши родители… Ты о них подумал? Сколько лет мой папа с дядей Рамилем дружат? Ты хочешь их врагами сделать, да?
– Я хочу видеть дочь тогда, когда душа моя пожелает. Хочу быть с ней, хочу, чтобы она не считала меня последним кретином, который бросил ее еще не рожденной. Хочу, чтобы ты расплатилась за свою ложь, Алина! Хочу, чтобы ты испытала ту же боль, что испытываю сейчас я! И ты за все ответишь! Ты расплатишься!
– Нет, ты реально сошел с ума, – хрупкие плечи дрожат, Алина трясется как осиновый лист. – И откуда ты взял, что Айсель тебя ненавидит? Ерунда какая, Саш! Ты… Ты… Пожалуйста, уходи!
Я лишь нервно улыбаюсь, замечая, как она облизывает свои пухлые губы. Переживает, нервничает. Но это ничего не изменит, потому что достаточно. С дочерью я хочу быть рядом. Отцом стать надо нормально и доказать малышке, что я на самом деле не кретин. Не такой, каким меня описала Алина.
– Мне сейчас плевать, что подумают наши родители. Плевать на их реакцию. На то, как они себя поведут и кого прикончат первым. Рано или поздно это должно было случиться. О чем ты думала, когда рожала нашу дочь, Алина? Хотя бы разок у тебя в голове пробежала мысль, что я имею полное право знать о ребенке? – тычу пальцем в висок, где долбит от напряжения. – Нет, конечно. Не задумалась.
Девчонка оглядывается, трясясь еще больше.
– Саш, пожалуйста, не усложняй ситуацию. Айсель спит. А папа у себя в кабинете. Если он увидит нас, то сразу догадается. Пожалуйста, уходи.
– Я никуда не уйду, Алина. Более того, хочу увидеть дочь. Прямо сейчас. Я уверен, что ты сможешь сделать так, чтобы я оказался в ее комнате. Без всякой шумихи. Так, чтобы никто не почувствовал в доме присутствия чужого человека. Ты у меня умница. Всегда ею была. Да только повела себя как дура, и вот, – развожу руками. – На тебе результат.
Теперь и губы девушки дрожат, и подбородок. Да только сегодня я предпочитаю быть настоящим козлом и не таять перед ней. Этой ночью я никаких протестов слышать не хочу.
– Я и так на иголках, – шепчет слабым голосом, сжимая руки в кулаки. – Клянусь, не было дня, чтобы я о тебе не думала. Но не могла я… Не могла прилететь обратно, понимаешь? Если бы не дядя Эмиль, с которым мы случайно встретились в Америке, я бы, наверное, никогда не вернулась. Он рассказал папе, что видел меня с маленькой девочкой, которая меня мамой называла. Отец примчался без предупреждения и… – шмыгнув носом, Алина снова оглядывается. – Тогда я ничего скрыть не смогла. Кроме твоего имени. Саш, я не могу плюнуть на все, понимаешь? Я не могу так подло поступить с твоими и моими родителями. Пожалуйста, дай мне немного времени. Я придумаю, как…
– За четыре года ты не смогла ничего сообразить. И каким таким образом сможешь нафантазировать что-то за короткий срок, Алина? – рычу от злости, которая пробивает до костей и вышибает весь кислород из легких. Хочется крушить, ломать все вокруг, как это делал несколько лет назад, когда мы расстались с этой девчонкой с синими испуганными глазами. – А давай-ка мы лучше знаешь как поступим? Как я прожил несколько лет без дочери, так и ты без нее столько же проживи. Вот тогда мы будем в расчете. Обещаю, даже не буду настаивать, чтобы ты родителям что-то рассказывала.
Знаю, жестко поступаю. Понимаю. Но мои слова – это ничто по сравнению с тем, что сделала Алина.
Девчонка отшатывается, но глаз с меня не сводит. Внимательно изучает мое лицо. Будто пытается понять, шучу я или же говорю всерьез.
– Ты… Нет, ты не можешь так со мной поступить. Нет, Саш, – качает головой, вытирая слезы с лица. – Пожалуйста, скажи, что это шутка такая. Неудачная. Саш…
– Разве я в состоянии шутить? Поставила себя на мое место и ощутила, что такое остаться без родного ребенка? Нет, ты не поймешь, пока действительно не лишишься Айсель.
Алина опять же отшатывается. Ловлю ее за талию, притягиваю к себе. Впечатываю в свою грудь и, заскрипев зубами, вдыхаю аромат ее волос. Как одержимый маньяк, ей-богу. Я и зол на нее безумно, но и отпустить не могу… Клинит на ней. Тупо крышу сносит.
– Не поступай так с нами, Саш, – шепчет она охрипшим голосом, трогая мое лицо кончиками пальцев. Меня словно током прошибает. Снова и снова. Тону в ее глазах. Опять она за свое. Снова соблазняет вкрадчивым голосом, ласковыми словами.
– Что тут происходит? – слышится голос дяди Тимура. Алина отскакивает, смотрит на своего отца так, будто привидение увидела. А потом встает передо мной, заграждая. Боится, что дядя Тимур меня ударит? Да ради бога!
– Ни-ничего… Пап, мы это… С Сашей обсуждали дела компании… – запинаясь, выговаривает Алина, на что я отрицательно качаю головой. Усмехаюсь.
– Дядь Тимур. Мы обсуждали Айсель, – честно признаюсь и делаю шаг вперед. Если даже ударит, то я заслужил.
– С какой стати? – рявкает так, что Алинка вздрагивает. В глазах мужика пробегает что-то мне непонятное. И в следующий момент он прищуривается, переводит взгляд на свою дочь. Догадался? – Алина? Он? Тот самый… Отец Айсель этот сукин сын, Алина? – последнее буквально кричит.
– Я, – отвечаю вместо девчонки и сразу же получаю кулаком в челюсть. Аж мир перед глазами темнеет. Но это все цветочки. Настоящие проблемы только начинаются.
– Па… Пап, пожалуйста! Пап, не надо! Я тебя умоляю, – голос Алины срывается. Она буквально хрипит, цепляясь за руку своего отца, которой он врезал мне. – Пап, он не виноват. Это я! Только я! Пожалуйста, пап!
– В чем ты виновата, Алина?! Этот сукин сын поступил точно так же, как его папаша! Сделал ребенка, а потом сказал, что он никакого отношения к нему не имеет? Так было? – рычит сквозь зубы.
– Нет, пап, клянусь! Он не знал! Это я! Я ему даже не сказала, что беременна. Я просто сбежала без оглядки. Ты постоянно злился, когда мы в детстве с Сашей играли. Я думала, что ты опять будешь против. Не смогла вам рассказать, сбежала, Честно, – складывает руки в умоляющем жесте.
Но я не позволю, чтобы она всю вину на себя взяла. Да, Алина совершила ошибку. Огромную. Скрыла от меня дочь. Но все же в прошлом мы оба накосячили, не справились. Убили все чувства, которые друг к другу испытывали.
– Немного не так, – выплюнув, подправляю Алину. Чувствую во рту неприятный привкус. – Мы встречались. Потом не сложилось у нас. Алина уехала в Америку, я же…
– Он не знал, – продолжает девчонка, не дает возможности договорить. – Папуль, я тебе всего лишь один раз лгала. Клянусь. Сейчас я говорю правду. Пусть Саша уедет, а мы сядем с тобой и спокойно обсудим эту тему. Я тебе все расскажу до мельчайших деталей. Честное слово. Папуль, – она обнимает своего отца за талию, тот прижимает к себе дочь и целует в макушку. Знает она, как смягчить жестокого и беспощадного капитана Захарова.
Алина жестом руки указывает, мол, уходи. Но я не собираюсь сбегать как трус.
– Пошел к черту! – сквозь зубы рычит дядя Тимур. – Я приеду еще, чтобы тебе в лицо плюнуть. Проваливай отсюда!
Глубокая ночь. Возможно, нам действительно нужно остыть. Я сейчас и соображать нормально не могу.
Взглянув на Алину, я спускаюсь из беседки и покидаю двор Захаровых. Еду домой, не обращая внимания на светофоры.
Мама звонит несколько раз. Приняв вызов, заверяю ее, что покинул компанию.
– Добрый вечер, – говорю.
Родители сидят в кухне за чашкой кофе, явно ждут меня. И мне бы сесть рядом с ними, по-человечески объяснить все, что сегодня случилось. Но вместо этого я поднимаюсь в свою комнату. Принимаю душ и, переодевшись, спускаюсь обратно.
Телефон в кармане вибрирует. Сообщение от Алины заставляет плотно сжать челюсти, чтобы не матернуться.
«Папа меня не выслушал. Поехал к вам. Пожалуйста, отнесись с пониманием».
Да какое, к черту, понимание?
– Надо кое-что обсудить, – выдает отец, проходя мимо меня – в наш рабочий кабинет. Но идти мне совсем не хочется. Уж обсуждать какие-либо дела тем более. Голова не сообразит сейчас абсолютно ничего.
– Что-то случилось? – мама цепляется за мой локоть и заглядывает в глаза. Явно чувствует, как я напряжен. – Саш?!
– Мам, если что, я этого не хотел. Совершил ошибку. Ребенком был. Но… Хотел бы вернуться в прошлое и все исправить. Да только уже поздно. Простите меня, – выдаю без запинки, на одном дыхании.
– Что случилось? – повторяет мама тверже. – Саш, что ты натворил?
Дверной звонок звенит раз за разом.
– Я не хотел. Все вышло случайно, – нервно сглатываю, уже понимая, кто стоит за дверью и что сейчас произойдет. Черт! Алина в чем-то была права.
– Дверь почему не открываете? – спрашивает папа.
На пороге дядя Тимур. Отец широко улыбается, увидев своего лучшего друга. Да только бывший капитан Захаров смотрит не на него, а прямо на меня. В глаза. В упор. Ненавидящим, убивающим взглядом.
– Тимур? Неожиданно так. Почему не предупредил, что приедешь?
– Я бы никогда не приехал. Но мне нужно разобраться с твоим… – пара широких шагов, и дядя Тим оказывается передо мной. Схватив за воротник, встряхивает как тряпичную куклу. Я и протестовать не имею права. – Сукин сын! Я же тебя прикончу!
Сопротивляться нет смысла. Я бы тоже сдурел, будь на месте Алины Айсель.
Родители что-то кричат, спрашивают, что происходит. Но я не отвечаю.
– А ты у своего сопляка спроси, – орет на отца дядя Тимур, а потом обращается ко мне: – Чтобы я не видел тебя вблизи своей дочери! Ты понял меня? Чтобы я вас вблизи своей семьи не видел! – опять оборачивается к отцу.
– Ты объясни… – голос папы еле слышен.
– Знал я, что от твоего сына не стоит ждать добра. Всегда знал! Еще когда дети мелкими были. Все кончено, Чернов. Твой сын поставил жирную точку в наших дружеских отношениях. Которые, заметь, длились двадцать пять лет, не меньше. Повторяю. Больше видеть вас не хочу! Никогда! Ни в коем случае! Я вас больше не знаю. Вы меня тоже! – бьет кулаком в стену и выходит из дома, захлопнув за собой дверь.
– Саш? – поворачивается ко мне отец. – Что ты сделал с Алиной?
Да только я не отвечаю. Плотно сжав челюсти, прижимаюсь к стене спиной. Потираю окровавленный рот ладонью. И думаю лишь об одном: Айсель моя дочь, и я имею право с ней видеться. Никто не может мне это запретить. Иначе я весь мир вверх дном переверну.
Или они лишатся Айсель раз и навсегда…
Или же я.
Глава 1
– Располагайся и чувствуй себя как дома, – говорит отец, едва мы оказываемся в кабинете. В моем кабинете, который выделили специально для меня и где я буду работать до конца своей жизни, как выразился мой папа.
– Ты меня балуешь, – с нескрываемым восхищением я рассматриваю просторное помещение. Сняв с себя кожанку, бросаю на диван и сажусь в кресло, действительно чувствуя себя уже состоявшейся бизнес-леди. – Но очень тебя прошу, не дави на меня. Справлюсь я отлично, даже не сомневайся. Но… Ты знаешь, о чем я.
Я безумно счастлива, что папа не стал углубляться и расспрашивать, кто же отец моей дочери. Разговор идет уже несколько дней. Как только родитель общается с Айсель, так у него крыша съезжает. Нет, я прекрасно понимаю, почему он так себя ведет. Но это не выход. Наезды ему ничего не дадут. Не заставит он меня признаться, с кем у меня был роман в прошлом.
– Я просто хочу знать… – начинает отец, но не продолжает, замечая, как я злюсь. – Ладно, ухожу я. К тебе сейчас девушка придет. Документы изучи и скажи, какие косяки найдешь. Окей?
– Угу, – пробормотав, я улыбаюсь. Хотя на душе кошки скребут.
Я сегодня впервые за долгое время могу увидеть его. Парня из своего прошлого. Того, кто разбил мне сердце. Того, кого я не смогла забыть за все эти годы своей жизни.
Если верить словам отца, то Саша стал успешным человеком. В компании никто не сомневается в нем и каждый уверен, что он справится с любой задачей. Молодец какой. А понять, что четыре с половиной года назад перед ним стояла совсем другая девушка, а не я, он не смог.
Ладно, все это не важно. Но важно то, как отреагирует Александр Чернов при виде меня. А еще… Ведь эту компанию будем вести теперь мы вдвоем. Наши родители решили положиться на нас. Это на словах так. А на самом деле я более чем уверена, что они каждую неделю будут тут проверку устраивать.
Папа уходит, я же включаю ноутбук и стараюсь немного ввести свой мозг в курс дела. Изучив пару файлов, я встаю со своего уютного места и иду к окну, откуда виден весь город. Картина превосходная. Осень пришла, а я уже мечтаю о зиме. Любим мы с дочкой снег.
Набираю номер Наталии Сергеевны и спрашиваю, как обстоят дела. Как ведет себя Айсель. Девочка она очень активная. Я два раза успела поменять садик, потому что моя дочка не очень умеет строить отношения. И если ей какой-то ребенок не понравился, то ссора между ними неизбежна. А я ненавижу, когда кто-то жалуется на Айсель.
– Не волнуйтесь вы так, Алина Тимуровна! – звонко восклицает женщина, едва я спрашиваю, смогла ли она уложить спать мою дочь. – Мы с Айсель весь день гуляли. А потом дома нашли чем заняться. Девочка настолько устала, что сразу уснула.
Вот в то, что она «сразу уснула», я не верю от слова совсем. Просто эта чудесная женщина совсем не любит жаловаться и безумно любит мою дочь. Наверняка Айсель потрепала нервы Наталии Сергеевне и уснула как минимум за час. Да и по голосу женщины понятно, что она сама дико устала.
– Хорошо. Возможно, я задержусь на работе. У вас нет на сегодня планов?
– Нет, конечно. Не волнуйтесь, милая Алина. Я подожду вас.
Поблагодарив женщину, я отключаю звонок и возвращаюсь на свое место. Вздыхаю, понимая, что жизнь не такая уж несправедливая. У меня есть все: дочь, работа, жилье, деньги. Нет только любви. И не было на протяжении долгих лет. Милена права: я должна думать о себе. Найти в себе силы дать шанс какому-нибудь мужчине, который появится на моем пути. Но нет такого… Нет такого человека, кому я могла бы довериться и постараться строить отношения.
Папа злится на меня вдвойне. Не только из-за того, что я почти четыре года скрывала от них, что родила ребенка. Да, это огромная ошибка, которую я совершила. Вторая ошибка за всю жизнь. Но я знала, как отреагирует отец. Если бы я все рассказала еще тогда, когда только узнала о своей беременности, папа сразу нашел бы того, кто со мной так поступил. И вот тогда действительно все перевернулось бы. И, возможно, этой компании не стало бы. А сейчас у каждого есть своя жизнь. Прошлое забыто. С Сашей мы будем иметь лишь рабочие отношения, не более. И не думаю, что он догадается…
Несколько коротких стуков, и дверь приоткрывается.
– Можно? – тихо спрашивает девушка, одетая в юбку-карандаш и белоснежную рубашку. Волосы собраны в аккуратный пучок. Выглядит идеально. Но я на миг застываю, как и сама она. Потому что мы узнаем друг друга. Я будто возвращаюсь в прошлое и снова переживаю ту сцену, когда целая толпа ребят смеялась надо мной, считая легкомысленной особой.
– А-Алина? – ее брови ползут вверх от удивления.
– Я, Майя. Я. Как же тесен мир, верно?
Майя, та самая яркая девушка со светлыми глазами… Та самая, которая ненавидела меня всем сердцем со дня нашей встречи. Стоит передо мной серой мышкой, внимательно разглядывает мое лицо. Будто все еще не верит, что эта та Алина, которую прилюдно унизила их компашка. В первую очередь ее же парень Артур.
– Если память мне не изменяет, то ты вроде была из обеспеченной семьи. Что тут делаешь? – киваю на диван, сама же откидываюсь на спинку и не могу отвести взгляда от девушки. – Присаживайся.
Пару секунд она так и стоит, словно замороженная. Потом, втянув носом воздух, заполняет легкие кислородом и делает шаг за шагом вперед. Аккуратно садится. На меня уже не смотрит, ломает себе ногти.
– Нет, Алин. После потери семьи я осталась ни с чем, – говорит она настолько тихо, что я еле разбираю слова. Становится слишком больно. Потому что не представляю, как можно жить, потеряв всех родных. Но и эту тему трогать не хочу.
– А как же твой парень? – иронично выгибаю бровь, постукивая пальцами по столу.
– Тебе все с самого начала? Или именно ответить на данные вопросы? – без капли злости выдает Майя, заглядывая в мои глаза пристальным взглядом. Лицо у нее бледное, как у мертвеца. И худая очень. – Давай лучше с самого начала. Чтобы все ясно стало. Возможно, это к лучшему. Давно хочу с кем-то поговорить, но не было такого человека, чтобы… – грустно усмехаясь, она разглядывает все вещи на столе, но на меня уже не смотрит.
– Не похоже, чтобы ты горела желанием рассказать о своем прошлом. А я не хочу заставлять тебя. Это не мое дело вообще и интересовать меня на самом деле не должно. В конце концов, мы сюда работать пришли, а не обсуждать личную жизнь.
– Нет, мне самой это очень нужно. Пойдет на пользу, – кивая больше своим мыслям, встает с дивана. Вспомнив, зачем сюда пришла, Майя снова усмехается, но в этот раз на то, что папки с документами держит в руке очень крепко. Положив их на стол, садится обратно. – После того как ты ушла из университета, столько всего произошло…
На самом деле мне очень даже интересно, что Майя имеет в виду под словами «столько всего», но в то же время я понимаю, что причиню и себе боль, и этой девушке, если стану давить и просить, чтобы она все выложила как есть.
– Мои родители попали в аварию. Скончались на месте ДТП, – выдохнув, начинает девушка. – В тот день я мало того, что узнала об их смерти, так еще и о том, насколько сильно вляпался папа в неприятности. Я осталась ни с чем. В самую трудную минуту мне помог Алекс. Подобрал с улицы, когда я так сильно нуждалась в поддержке. Не было никого, к кому я могла бы постучаться. Все друзья, лучшие подруги – они оказались… – горькая усмешка не исчезает с лица девушки. – Короче говоря, Алина, даже сейчас у меня никого нет. С тех пор я никого к себе не подпускала близко. И в глубине души понимала, что бумеранг настиг меня.
– А как же Артур? – повторяю я свой вопрос.
В горле стоит ком. Насколько бы Майя меня не бесила, сейчас мне ее жаль. Да и за все эти годы я научилась узнавать людей, видеть их настоящие лица. И сейчас эта девушка не та, которой была много лет назад. Тогда она была самодовольной избалованной папиной дочкой. Сейчас же такая беспомощная, загнанная в угол.
– Он меня бросил сразу же, как узнал, что у меня ни гроша за душой нет, – голос девушки становится хрипловатым, а глаза наполняются слезами.
– Прекрати, – качнув головой, я зажмуриваюсь.
Потому что понимаю, что она сейчас чувствует и что чувствовала тогда, когда ее все бросили. Четыре года назад меня не покидало ощущение, что я осталась одинокой. Хотя Милена ни на минуту не оставляла, постоянно была рядом и поддерживала. А у Майи, судя по ее словам, не было абсолютно никого.
– Да нет же, – она машет рукой перед своим лицом и вымученно улыбается. – Поверь, мне легче становится. Будто тяжкий груз с плеч снимается. Честное слово. Мне это было необходимо… Было необходимо с кем-то поговорить и опустошить душу. Я осталась на улице. И в универ не могла ходить, потому что финансово у меня не было на это возможности. Да и морально тоже. Меня Алекс, можно сказать, подобрал. Я бродила по городу в слезах, замерзала, но домой отправляться не хотела. Дом – это съемная комната, где жили пять человек. Все отвернулись от меня. А он… Он помог, приютил. Потом работу дал, в университет буквально заставил идти. Он не должен был все это для меня делать, поскольку я считаю себя недостойной всех его усилий. Я… Ведь я тоже была замешана в той ситуации с фотографиями. Алина, – девушка поднимает на меня заплаканный взгляд. – Можешь уволить меня сейчас же. Можешь сказать что угодно. Честно, я заслужила. Но… Единственное, прости меня, пожалуйста. Я тебя умоляю. После всех гадостей, что я натворила, Бог меня сильно наказал. У меня есть дочь, Алин. Мне страшно, что она тоже будет наказана из-за моих ошибок.