Starcraft: Сага о темном тамплиере. Книга третья. Сумерки

Christie Golden

STARCRAFT: DARK TEMPLAR SAGA

BOOK THREE: TWILIGHT

© 2020 by Blizzard Entertainment, Inc. Все права защищены. Dark Templar Trilogy, Shadow Hunters, StarCraft, Diablo, Warcraft и Blizzard Entertainment являются товарными знаками и/или зарегистрированными товарными знаками компании Blizzard Entertainment в США и/или других странах. Все прочие товарные знаки являются собственностью соответствующих владельцев.

Пролог

Настало время встретить сумерки.

Молодой ученик был настолько глубоко погружен в размышления, что когда раздалось пение кристаллов, он вздрогнул. Однако то был простой мелодичный звук, не имеющий иного значения, кроме как призвать служителей Алис-арил, «Святилища Мудрости», собраться вместе в конце долгого знойного дня. Ученик вскочил, крепко сжав в четырехпалой руке кайдариновый кристалл, чтобы случайно не уронить. Этому здесь, в Алис-арил, со всей строгостью учили с самого юного возраста. Кристаллы – самое главное. С ними всегда, абсолютно всегда, необходимо обращаться с бережностью. Тогда навык перерастет в инстинкт, и уже ничья неосторожная рука не подвергнет столь драгоценный предмет риску упасть и разбиться.

Юный протосс заставил себя расслабиться, осторожно возвратил кристалл в ячейку и отступил, чтобы с гордостью взглянуть на проделанную работу. Сегодня он осуществил успешный перенос информации минимум из семи древних кристаллов, источенных временем и поврежденных, в сияющие новые сосуды, недавно добытые и отшлифованные.

Наставник Криткал появился за спиной, размеренным киванием выражая одобрение.

– Хорошая работа, – сказал он, улыбнувшись. – Семь. Число впечатляет. Но тебе стоит всегда следить за тем, чтобы работа не выполнялась излишне поспешно. Лучше с безупречной точностью спасти содержимое из одного-единственного кристалла, чем перенести информацию с изъянами из сотни.

Молодой алисаар подавил вспышку раздражения. Он прожил при храме уже сорок лет и не был новичком. Однако склонил голову перед наставником.

– Ты говоришь правду. И все же, перед нами еще так много работы.

Он развел руками, демонстрируя размеры Чаши Воспоминаний. Огромный котлован в форме чаши был выбит в податливом камне темными тамплиерами, что когда-то принадлежали к касте кхалаев. Он возвышался над наставником и учеником на множество уровней, каждый из которых был заполнен кайдариновыми кристаллами. Парящая платформа поднимала служителей к самому верху, где те могли взять не более пяти кристаллов за раз, поместив их в надежно привязанные к телу мягкие сумки. Некоторые кристаллы хранили по одному воспоминанию. В некоторых заключались сотни. Большинство кристаллов были незамутненными, и информация из них нуждалась лишь в легких уточнениях. С задачей понимания и успешного переноса воспоминаний из помутневших кристаллов в чистые справлялись лишь самые острые и высокотренированные умы из алисаар, «хранителей Мудрости». Никто не осмеливался даже предположить, сколько кристаллов хранится в Чаше. Для того чтобы составить общую хронику из хранящихся в них воспоминаний, потребовалась бы не одна жизнь – а протосская жизнь отнюдь не коротка. К тому же то и дело поступали новые воспоминания.

– Радость от этой работы заключается в процессе, а не в результате, – усмехнулся Криткал. – Ибо лишь со смертью последнего темного тамплиера будет завершена она. Но идем же. Солнце клонится к отдыху, и мы должны последовать его примеру. Утомленный разум может упустить детали, а это – как раз то, чего мы ни в коем случае не хотим.

Карликовая планета обладала засушливым и едва выносимым жарким климатом, из-за чего живущие в Алис-арил служители покидали холодные каменные залы ради трапезы лишь на закате и на рассвете. Первые темные тамплиеры, изгнанные с родного Айура, после недолгих скитаний прибыли сюда три столетия назад на корабле зел-нага и решили, что сама судьба привела их на эту луну. Здесь были не только врата искривления – реликвия зел-нага, свидетельствующая о том, что тут побывали Великие Учителя, но и редчайшие сопряжения энергетических потоков, которые изменили (некоторые даже утверждали, что «очистили») местные кайдариновые кристаллы.

Алис-арил возвели в месте такого сопряжения энергий. Темные тамплиеры нашли еще две таких точки: одну глубоко в недрах, где в буйном изобилии произрастали кайдариновые кристаллы, и другую, которую обнаружили, но никогда не исследовали, ниже дна единственного на луне большого океана.

Элна, «Гавань» – так скитальцы назвали луну, где провели долгие годы, отстраивая поселение и, разумеется, возводя Алис-арил. Лишь к концу второго столетия пребывания на Элне зазвучали предложения покинуть это место в поисках новых знаний и новых пригодных для жизни миров. Но Элна не была забыта, пусть темные тамплиеры и возобновили странствия ради изучения и исследования космоса. Врата искривления связывали новые миры с этим местом – самым первым, куда прилетели изгнанные протоссы. Иногда врата вспыхивали и с жужжанием оживали: то приходили паломники, чтобы добавить свои воспоминания и впечатления к общему целому. Алисаар принимали сородичей как желанных гостей, и помогали поместить их воспоминания в кристаллы.

Юный протосс кивнул, затем с помощью ментальной энергии создал светящееся силовое поле для защиты незаконченной работы. После он в сопровождении наставника вышел наружу.

В сумерках Элна становилась прекрасной. Пыль, оседавшая на коже и одеяниях в течение дня, рассеивала сине-зеленые лучи солнца, и закаты же тут были просто потрясающими. Сто тринадцать протоссов, посвятившие себя жизни на Элне и уходу за Алис-арил, стояли, застыв на месте и обратив лица к небу, цвет которого с желтого менялся на оранжевый, затем на фиолетовый, а потом медленно серел. В коротком хитоне, позволяющем большей поверхности кожи ощущать живительные лучи света, юный протосс питался от закатного солнца. Он почувствовал себя подкрепившимся, когда на небе одна за другой появились звезды. Они выглядели как крошечные хрустальные сферы – хотя молодой алисаар знал, что каждая из них тоже солнце или планета.

Ему было интересно, что там, на других планетах. Собственный выбор устраивал его, ибо он жаждал знаний и истории больше, чем приключений. Но со временем молодому послушнику наскучил рутинный перенос воспоминаний из одного кайдаринового кристалла в другой. У протоссов, изгнавших его народ, имелись Хранители, которых не было у темных тамплиеров, ведь они предпочли силу и права отдельной личности и отказались подчинять собственную волю коллективной кабале Кхалы. Поэтому им пришлось найти другой способ сохранять воспоминания – технический. Когда он был моложе и меньше задавался вопросами, то верил, что решение создать искусственный аналог Хранителей было мудрым. Теперь же уверенность покинула его. Все казалось… столь расточительным.

Разумеется, некоторые знания – например, как построить корабль, создать оружие или развить новые навыки, а также воспоминания о великих сражениях и открытиях – чрезвычайно полезны для будущих поколений. Но смешная история из воспоминаний одного старого протосса? Или созерцание заката, подобного этому? Несомненно, такие воспоминания могут быть ценными для их обладателя, но не для тех, кто не имеет к ним отношения. Хранители Мудрости осуждали такую точку зрения и к любому воспоминанию относились со всем почтением, но юный протосс уже с трудом скрывал растущее раздражение от работы с пустяковой информацией.

Стена Знаний… Вот что он стремился исследовать. Одна из причин, по которой он принял решение остаться на Элне и посвятить жизнь тому, чтобы стать Хранителем Мудрости, – желание помочь своему народу. Ярость закипала в нем, когда он вспоминал историю о том, как жестоко обошлись с темными тамплиерами собственные «собратья», покарав за деяние не более ужасное, чем простое нежелание разделить сокровенную индивидуальность с другими протоссами. Он хотел, чтобы темные тамплиеры превзошли тех, кто изгнал их: стали сильнее, мудрее, лучше, чем те протоссы, что остались на Айуре и самодовольно наслаждались уверенностью в собственной правоте. Разумеется, в этих кристаллах содержались знания, способные помочь темным тамплиерам достичь такой цели. Но ритуалы и традиции требовали, чтобы Стена Знаний оставалась по большей части нетронутой. Это объяснялось тем, что пусть всякое знание и считается ценным, однако не любое пойдет на благо. Некоторая информация считалась слишком опасной, из алисаар лишь единицы знали о ней. Ему придется проработать в Чаше не одно десятилетие, прежде чем его сочтут достойным столь желанной задачи. И осознание этого вызывало досаду.

У молодого ученика уже возникала одна мысль. Пусть работа со Стеной запрещена, но саму Стену никто не охраняет. По крайней мере, не ночью, когда все служители спят. Что если однажды ночью он встанет и посмотрит, какие секреты хранит в себе Стена Знаний, какие тайны принадлежат лишь ей и нескольким избранным, кто удостоился чести изучить запретную информацию? Но что-то всегда удерживало его. Может быть, уважение к традициям. Или желание однажды доказать, что он достоин.

Или, может быть, просто страх.

Именно в этот момент, когда пение кристаллов стихло, ночное небо стало совершенно черным, а Хранители Мудрости последовали к своим постелям, чтобы погрузиться в глубокий освежающий сон, страх внезапно исчез.

Он не станет больше ждать. И сомневаться. Его служение здесь длится уже сорок лет. Прождет ли он еще столько же, боясь рискнуть и воспользоваться возможностью, которая сама идет к нему в руки?

Нет.

Юный протосс тут же похоронил свои размышления в глубинах разума. Вряд ли кто-либо прочел их – в большинстве случаев окружающим доступны лишь поверхностные мысли, разве что при личном разговоре может открыться что-то более глубокое. Внимание же собратьев было сосредоточено лишь на сне. Он притворился усталым и в сопровождении товарищей вернулся в комнату для отдыха. Постелями здесь всем служили расстеленные на каменном полу коврики. Какая-либо роскошь отсутствовала – алисаар жили простой аскетичной жизнью. Этой ночью, когда решимость поступить по-своему разгоралась все сильней, молодой ученик посмотрел на их быт новым взглядом. Алисаар хранили самые ценные знания, каким обладали темные тамплиеры, и все же они спали на полу, питались сумеречным светом и лишь переносили информацию из одного кристалла в другой, вместо того чтобы действительно изучать ее.

Что за величие заключено в этих мерцающих кристаллах? Какая информация, какие озарения, размышления, какая сила? Что может помочь темным тамплиерам выстоять против протоссов, изгнавших их, а то и превзойти их? Он был столь взволнован, что едва сумел достаточно долго притворяться спящим, пока остальные не погрузились в сон. Через некоторое время он мягко коснулся их разумов, и, убедившись, что все крепко спят, встал. Едва слышно ступая по прохладному каменному полу, юный протосс беззвучно направился к Стене Знаний.

Он смотрел на нее с восхищением и жадностью. С чего начать? Столь богатая мудрость… как можно выбрать всего один кристалл? Задача обескураживала его и вместе с тем воодушевляла. Он успокоился, протянул слегка дрожащую руку и позволил пальцам сомкнуться на случайно выбранном кристалле.

Глядя на мерцающий осколок у себя на ладони, юный протосс впервые ощутил трепещущий, сияющий отблеск настоящей силы.

Глава 1

Мы должны идти, Розмари.

Голова девушки дернулась, когда она услышала ментальный голос Замары. В свое время Розмари Даль думала, что никогда не сможет спокойно относиться к такому способу общения, но за те несколько минут, что вместе с протоссом в разуме Джейка восстанавливала работоспособность врат искривления, она вполне себе пообвыклась. Девушка для острастки последний раз выстрелила в ближайших зергов, пусть они уже и не стремились атаковать ее, и на секунду задержалась взглядом на полыхающей тьме, которая неотвратимо приближалась.

Они оказались здесь, на Айуре, у врат искривления из-за Замары… духа – Розмари подумала, что это самое подходящее определение для мертвого протосского Хранителя, что хранит воспоминания большинства когда-либо живших протоссов. И среди этих воспоминаний есть нечто столь важное, что Замаре пришлось найти способ продолжить жизнь после смерти: протосс передала свои воспоминания Джейкобу Джефферсону Рэмзи – археологу, который сейчас, возможно, умирает из-за этой информации. Замара привела их сюда, чтобы достать фрагмент невероятно чистого и мощного кристалла, полагая, что таким образом сможет спасти Джейку жизнь.

И все бы ничего, если б не уйма непредвиденных факторов. Они не рассчитывали, что встретят на Айуре протоссов, разделившихся на две непримиримые группировки и практически воюющих друг с другом. Не рассчитывали, что Валериан, сын императора Арктура Менгска и работодатель Розмари, вдруг откроет на них охоту и умудрится выследить. Не рассчитывали столкнуться с экс-любовником Розмари, Итаном Стюартом, который не иначе как воскрес из мертвых, был чудовищно модифицирован кем-то, кого он называл «моя королева», и возглавлял свору зергов. И уж точно не рассчитывали на то, что одна из группировок – «Сотворенные» – находится под влиянием настоящего монстра, так называемого «темного архонта».

Сущность, объединившая в себе семерых самых смертоносных убийц в истории темных тамплиеров, носила имя Улрезаж. Темные архонты почитались за мерзость айурскими протоссами, однако у Розмари была сугубо личная причина ненавидеть это создание. Одурманенные приверженцы чудовищного существа вытащили из ее памяти самую грязь, грязь, которую она считала навсегда похороненной. Сотворенные поймали ее, втерли в кожу особый наркотик с названием «Солнечная капля», и она тут же провалилась обратно в черную бездну зависимости. Сейчас, при мысли о том, что этот наркотик сделал с ней, Розмари зло прищурилась.

Она выбросила эти мысли из головы и сосредоточилась на завораживающей картине, что разворачивалась перед ее глазами. Атакованный тремя фракциями, весь-такой-могучий Улрезаж едва шевелился, и это зрелище заставляло сердце девушки биться чаще. Розмари желала лишь одного – в здравом уме и твердой памяти увидеть, как Улрезаж умрет; желала увидеть, как он рухнет на стрекочущий живой ковер зергов, сраженный мощным ударом доминионских кораблей под командованием Валериана Менгска и отчаянной атакой тех немногих протоссов, что выжили на Айуре.

Я разделяю твое желание, но врата скоро закроются.

Слышу, Замара.

Розмари резко развернулась и со всех ног помчалась к вратам. Перед тем как прыгнуть в сосредоточие вихрящегося тумана, она через плечо позвала:

– Джейк, давай же!

Последние протоссы, покидающие Айур, бежали рядом с ней. Все, кто останется, погибнут. Она знала это – как знали и остающиеся. Этот выбор не тревожил их. Что же касается врат, Розмари не вполне представляла, чего ожидать. Под ногами все так же ощущалась твердая земля, но в какой-то момент мгновенно сгустилась тьма. Розмари сжала винтовку и замедлила бег, не зная, прошла ли она через врата или нет. Грунт под ногами, похоже, изменился, стал менее твердым и скорее напоминал песок, нежели утрамбованную почву. Все еще было темно, но появился источник света, тусклый и рассеянный, словно звездный свет. Розмари с трудом начала различать вокруг себя фигуры протоссов, как…

СТОЯТЬ!

Приказ, ворвавшийся в разум, прозвучал столь яростно, что у Розмари перехватило дыхание, и она едва не упала, налетев на протосса, который остановился впереди нее. Тот быстро подхватил девушку и поставил на ноги.

Шквал ментальных диалогов перегрузил мозг – какофония мысленных криков и объяснений, – она едва не вскрикнула от боли. Протосс рядом с ней успокаивающе сжал ее руку. Бог ты мой, неужели так оно и было все это время? До настоящего момента Розмари не вполне сознавала, какой мощной защитой оградила ее Замара…

…с Айура. Еще один должен прийти…

…картины: сражения, смерти, Улрезаж, мертвые протоссы, лежащие в подземельях родного мира протоссов…

…зерги и темный архонт…

…«Солнечная капля», презренный наркотик…

– Зерги?

Розмари съежилась, когда смятение, исходящее от окруживших беженцев протоссов, накрыло ее. Теперь она знала, что здесь их окружили – где бы на Шакурасе это «здесь» ни находилось.

– О чем вы думали? Зерги? Вы приведете их сюда! Перенаправить, перенаправить, а затем отключить!

Розмари протиснулась сквозь толпящуюся группку протоссов-беженцев. Они были слишком высокими, чтобы она могла разглядеть новых протоссов, которые…

Неожиданно Розмари со всей ясностью разобрала среди слов и образов, хлынувших в ее несчастный человеческий мозг без способностей к телепатии, самое главное. Понимание обрушилось на нее, словно кулак бронескафандра. Они собираются закрыть врата.

Это значит, Джейк останется на Айуре.

– Нет! – вскричала она. Розмари рванулась к ближайшему протоссу и схватила его за руку. Тот обернулся и посмотрел на нее так, что Розмари со всей ясностью поняла, насколько чуждой она кажется этим существам. В отличие от беженцев, которые прошли сквозь врата, эти протоссы выглядели здоровыми и готовыми ко всему. Еще они были вооружены до зубов… если б у них были зубы. Тамплиер, которого она рискнула коснуться, с легкостью высвободился, оттолкнул ее и направил на нее оружие, когда Розмари тяжело упала на мягкий песок. Воздух словно улетучился из легких, она хватала его ртом, словно выброшенная на берег рыба, и смотрела на фиолетовое небо неясного времени суток – то ли дня, то ли ночи. Розмари все еще инстинктивно и бестолково силилась что-то сформулировать словами, хоть и понимала разумом, что передача мыслей сработает не хуже, а то и лучше.

К счастью, к протоссам вернулось самообладание. Тот, кто подхватил ее прежде – Вартанил, кажется, так его звали, – осторожно помог ей подняться на ноги, тогда как остальные делились информацией со стражами врат искривления.

«Вы должны открыть врата, хотя бы на мгновение, – убеждал Вартанил, – там, на Айуре, остался терранский мужчина Джейкоб Джефферсон Рэмзи! Внутри него находится один из последних Хранителей!»

Страж, ударивший Розмари, холодно посмотрел на Вартанила.

«Невзгоды, что ты перенес за последние четыре года, должно быть, повредили твой разум, Вартанил».

Когда Розмари отдышалась, то задумалась, откуда страж узнал имя Вартанила. Ах, да, все эти штуки с мгновенным чтением мыслей. И стоило ей понять это, как она осознала, что знает и имена стражей. Вот этого забияку, с темно-серой кожей и заостренным лицом, покрытым маленькими заостренными роговидными наростами, звали Разтурул. А другого – Туравис.

– Он прав, – сказала Розмари, – и это чертовски длинная история. Замара расскажет вам, но, прежде всего, вам необходимо открыть эти проклятые врата!

Она удивилась тому, насколько обеспокоена мыслью о том, что Джейк останется на Айуре. Или окажется в руках Валериана или Итана, или же будет распылен на облачко атомов Улрезажем. Он не заслужил подобной кончины после всего, через что прошел. И какие бы маленькие тайны ни хранила в своем мертвом, но все еще живущем сознании Замара, определенно, они очень важны для протоссов.

Глаза Разтурула, мерцающие в тусклом свете вечерних сумерек, сузились при взгляде на нее.

«Верно то, что все вы рассказываете одну и ту же историю», – с очевидной неохотой признал он.

«Да, Разтурул, но ни один из них не в состоянии войти в Кхалу, так что мы не можем проверить истинность их утверждений там, где не может быть обмана», – сказал Туравис. Его лицо было более гладким, чем у задиры, а собранные в хвост и аккуратно переплетенные пси-рецепторы свисали до пояса.

Разтурул указал на Вартанила.

«Он утверждает, что протоссы, которых ты, терранка, привела с собой, были порабощены наркотиком под названием “Солнечная капля”».

Его глаза слегка расширились, когда Розмари невольно вспомнила самоуничижительный стыд и ненависть к самой себе, испытываемые ею в ломке, при нехватке гнусного наркотика.

«О, ты тоже утверждаешь, что была в зависимости».

– Я утверждаю не это, – пробормотала Розмари. Она поборола гнев и страх и произнесла слово, которое использовала отнюдь не часто: – Пожалуйста. Мой друг и Хранитель, которого друг содержит в себе, в страшной опасности. Просто откройте врата на секунду.

«Уже слишком поздно, – ответил Туравис, и его слова были окрашены сочувствием. – Но если это хоть как-то утешит тебя, могу сообщить, что твой друг был перенаправлен в другие врата».

Розмари, не понимая, смотрела на него.

«Врата искривления – технология зел-нага, и их можно обнаружить во многих мирах. Любые врата могут синхронизироваться с любыми другими активными вратами, – пояснил Туравис. – Когда мы поняли, что существует риск вторжения – зергов, Доминиона или этого темного архонта… мы перенаправили всех, кто находился в зоне действия врат, к другим вратам. Джейкоб пройдет через врата, полагая, что окажется на Шакурасе, как и ты, но на самом деле попадет в какое-то другое место».

Розмари в шоке воззрилась на стража.

– О, просто чудесно. Можешь сказать, какое именно?

Разтурул покачал головой.

«Нет. Несмотря на то, что выбор не полностью случаен, существует очень много возможностей. Перенаправление работает таким образом, чтобы враг не попал туда, где может навредить нашему народу, друг же окажется там, где сможет выжить».

– Ну, это хорошо. Но если ты вдруг не заметил, я – не протосс. Как насчет ядовитой атмосферы? И хищников? Как насчет еды? Мы, люди, не можем питаться солнечным светом, как это делаете вы.

«Ты сказала, с ним Хранитель, – ответил Разтурул, слегка неодобрительно взглянув на Вартанила. – Если это правда, то она сможет перепрограммировать врата так, чтобы отправиться куда-либо еще в том случае, если они окажутся в непригодной для жизни среде. Не беспокойся о нем, Розмари Даль. Я думаю, тебе стоит больше волноваться о себе самой».

– Что… Эй, слушай сюда, остролицый! – зарычала Розмари, выпрямляясь в полный рост. – Сейчас мой товарищ поставлен перед фактом, что попал не на Шакурас, куда ему позарез надо, чтобы вытащить из головы Хранителя и спасти свою чертову жизнь. Он находится неизвестно где, сам по себе, и без малейшего понятия, как связаться с кем-либо, кто может помочь. Думаю, совершенно естественно, что я беспокоюсь о нем. И, кстати, ты угрожаешь мне?

Розмари обнаружила, что окружена тамплиерами – как светлыми, так и темными, и их диковинные энергетические клинки нацелены на нее.

«Это была не угроза. Это было предупреждение, – ровным голосом сказал Разтурул. – Следуй с нами, Розмари Даль. Мы не желаем навредить тебе, но ты должна быть помещена под стражу и допрошена».

Глаза Розмари расширились. Она знала, чем чревата доминионская трактовка «поместить под стражу и допросить», и, пожалуй, предпочла бы умереть прямо сейчас, бросившись на сияющий клинок из воплощенной в физическую форму ментальной энергии, чем оказаться подверженной бездушному и скрупулезному препарированию мозга, ради…

…в ее разуме появилась картина комнаты, аскетичной, но не лишенной удобств, и появились ответы на вопросы.

– А, – произнесла Розмари, слегка расслабившись. – Ну, так еще ничего.

Она уловила фон от какой-то мысли. Похоже, ее сочли варваром.

– Мои друзья, – сказала она, указывая на протоссов, которые пришли вместе с ней. – Что будет с ними?

Туравис посмотрел на протоссов, которым удалось выбраться живыми из кровавой бойни на Айуре.

«Это наши братья, которых мы приветствуем дома, – сказал он. – Мы поможем им избавиться от кабалы этой… “Солнечной капли”… и также расспросим их. Как только они поделятся информацией, мы с радостью примем их в общество протоссов».

Розмари ничего не могла сделать. Мысль «А что будет со мной?» уже возникла и была прочитана.

«Это еще предстоит выяснить, – сказал Туравис. – Все зависит от того, какое решение примет вершитель».

В сопровождении стража Розмари с группкой беженцев побрела к ожидающему их блестящему кораблю. Ступая по мягкому голубому песку, девушка мрачно подумала, что слово «вершитель» уж очень созвучно со словом «вешатель».

Глава 2

Джейк устремился к туманному вихрю в центре врат и, вопреки инстинктам, не замедлился при прыжке внутрь. Внезапно стало очень темно, затем – очень ярко и очень холодно. Земля стала скользкой и ушла из-под ног.