- -
- 100%
- +
Забывчивый
В первые дни лета кажется, что вся Москва куда-то летит. Зал вылета Шереметьево забит под завязку. На регистрацию тянутся нервозные очереди. В зоне контроля безопасности потные пассажиры бьются за пластмассовые ящики под досмотр и ругаются, снимая обувь. Несколько рейсов задерживаются, все ВИП-залы в зоне посадки заняты.
Я прохожу вдоль переполненных кафе и решаю позавтракать в том, что кажется свободнее. Прохожу за барьер, но впечатление обманчиво: все столики заняты. Неожиданно прямо передо мной семья поднимается из-за маленького столика. Блондинистая пышногрудая женщина, одергивая юбку, облегченно улыбается:
– Вы столик ищете? Мы уже уходим, посадку на рейс объявили. Слава Богу! – сегодня всё задерживают, а наш вроде вовремя.
Подождав, пока официант уберет посуду, я плюхаюсь на стул. Маленький чемодан придвигаю к соседнему креслу, чтобы изобразить занятое место. Но моя хитрость не удается. Едва успеваю открыть меню, как слышу голос:
– У вас не занято?
И не дожидаясь ответа: – Не будете возражать, если я присяду? Совсем нет свободных мест.
Рядом стоит дорого одетый мужчина, с шикарной спортивной сумкой Louis Vuitton на плече и такой же барсеткой в руке. Лет хорошо за пятьдесят, темные волосы с проседью. Лицо уверенное, карие глаза смотрят нагловато. Довольно высокого роста, когда-то он был хорошо сложен, но сейчас солидное брюшко выпирает из-под жемчужного, в мелкую серую клеточку расстегнутого пиджака. Плечи пиджака широковаты, рукава длинны, прикрывают массивный Патек Филипп. На другой руке – широкий серебряный браслет с замысловатыми узорчатыми звеньями. На пальце – перстень с черепом, в глазах черепа – яркие рубины. Широкие джинсы держатся на бедрах, свисая на заднице и коленях пузырями.
Я оглядываю зал кафе— свободных мест действительно нет, даже очередь на вход наметилась. Отказать неудобно. Молча убираю чемодан. Мужчина присаживается, шумно выдыхает, от него пахнет спиртным.
–Шо то с ума сошли сегодня все, – жалуется он, по южно-российски смягчая слова.
Ухватив за руку проходящую официантку, фамильярно тыкает:
– Пивка принеси, родная.
Я никогда не понимал желания выпить с утра перед рейсом. С одной стороны понятно —впереди пол дня вынужденного безделья, хочется расслабиться, поднять настроение. Но с другой стороны – такси, самолет, паспорт – контроль, багаж, досмотр – миллион мелких дел. Надо быть концентрированным. Если с утра выпить, и что -то упустить, вся поездка насмарку пойдет.
Решаю поддержать разговор:
– Куда летите? В отпуск?
– Та нет, – отзывается он, удобно устраиваясь в пластмассовой сковородке кресла. – Получается, живу на две страны. Любимая здесь, семья там, надо всех проведать. Подарки подарить. Детишки маленькие везде— они подарки любят… – Он игриво подмигивает.
– Что, в ВИП-зал мест нет?
– Та шо там…, – он расстроено машет рукой, – Еда хамно, народу мноха, идти далеко – в дальний ухол. Сесть некуда, бухло за деньги. Так шо я обычно по дороге кружечку пивка в кафе перехватываю. А в самолете, в бизнесе, кормят хорошо.
Официантка приносит пиво. Мужчина отпивает, пододвигает сумку ближе, начинает шарить в карманах пиджака. Взгляд напрягается. Он похлопывает себя по бокам, отклячивая зад проверяет задние карманы джинс.
– Черт! Вот жеж…Паспорт! – бормочет он и привстав, оглядывает зал побелевшими глазами. – Извини, брат, – голос становится заискивающим – Ты вроде не торопишься? Посмотри за сумкой, пожалуйста. Я, счас метнусь на контроль безопасности.
Не дожидаясь ответа, он мгновенно испаряется.
Я внутренне удовлетворенно киваю: теория о том, что пить с утра вредно, благополучно подтверждается. Честно говоря, если бы мой рейс объявили, я бы с удовольствием бросил здесь его сумку и ушел. Почему-то хочется назло ему так и сделать – пусть бы попсиховал, увидев, что меня за столом нет и сумка без присмотра.
Но мои кофе и сырники ещё не принесли, и я остаюсь. Когда не спеша допиваю второй Макиато, мужчина с выражением явного облегчения на лице опускается на своё место.
– Фу, слава Боху, нашел. Офицеры на контроле взяли, никто не подрезал, – радостно сообщает он.
Я растягиваю губы в искусственной улыбке:
– Поздравляю!
– Та я не только за паспорт переживал, – говорит он доверительно, —у меня в паспорте косарь евро всегда лежит. Понятно, что паспорт никому не нужен, а денежки спокойно могли себе в карман убрать. Хто потом докажет, хто искать будет? Ну, Слава Богу, и их не взяли, они так, за обложкой спрятаны.
Чувствую укол раздражения:
– А вы бы так сделали, да? Денежки в карман, а паспорт, типа, нашли? …это же вроде украсть получается?
Его глаза сужаются:
– Почему украсть? Считай, нашел на дороге. Как говорится: "Быстро спи..дил и ушел – называется нашел."
– Ну, нашел – это когда не знаешь, кому принадлежит вещь. А если знаешь – вот паспорт, фамилия – значит, украл.
Мужчина откидывает на спинку кресла, смотрит в упор:
– А ты не зевай! Если такой лох, шо паспорт потерял, то поделом. Не щелкай клювом!
Мне опять хочется уйти, но до рейса много времени. Внутри закручивается пружина злости.
– Вообще-то у нас в Москве люди честные. У меня несколько раз были случаи, когда я уже думал, что всё – пропали ценные вещи. Но возвращали.
Мужчина слушает рассеянно, его глаза прищуриваются. Я продолжаю:
– Один раз, сестра с шурином летом приезжали – за границей живут, в Канаде. Шурин раззявился, ходил, головой крутил по Москве, поражался, как красиво, после их Торонто унылого. Я племяшку на плечи посадил. Жарко – куртку свою попросил шурина нести. В куртке бумажник с правами. Так он ухитрился куртку с бумажником вместе потерять. Я когда понял – побежал назад по маршруту, но, конечно, ничего! Чуть шурина не убил. Приезжаем домой— звонок. Люди аж из Мытищ позвонили:
– Мы вашу куртку нашли, взяли с собой. Приезжайте – отдадим!
В бумажнике деньги лежали – хорошая сумма. Я предложил денег за честность, но они не взяли:
– Что мы, не понимаем!? Потерять документы – такая неприятность в наше время. У вас в бумажнике визитки лежали – мы и позвонили.
Мой собеседник слушает вполуха и ерзает. Как любой человек, переживший стресс, он теперь хочет говорить сам.
– К деньгам надо относиться с уважением, – назидательно изрекает он. – Заработал – следи за бабками. Почему у нас, если поднял денег, то сразу шиковать, швырять направо и налево? Шмотки, телки, машины, рестораны… А за бугром читаешь: миллионер в старых джинсах ходит, на развалюхе ездит. Или вон этот… как его… инвестор… Уоррен Баффет, вот! Всю жизнь в скромном домишке живёт, в котором родился. А один из самых богатых людей в Америке!
Я молчу, следя за его мыслью.
– Я, конечно, не святой, – продолжает он, – на себе не экономлю. Дорогие вещи – это ведь ещё и практично. Как говорят: "дорохо да мило, дёшево да гнило". Хорошая одежда, тачка, часы – настроение поднимают. Но меру знаю! Понимаю: деньги нам даны свыше, это энергия! Нам её Бох дал, не чтобы мы жрали, пили и спускали в унитаз! Деньги – это возможности, энергия!
Он вдохновляется собственной речью, откидывается в кресле, сует руку в барсетку, что-то там ощупывает, кивает сам себе и продолжает:
– Тебе Господь Бох дал возможности – скажи спасибо и поделись с другими. Стань для них маленьким богом. Ведь может, им не так повезло, как тебе. Прежде всего – родным, близким. РодителЯм, пока живы (он широко крестится) – им-то вообще ничего хорошего при совке не досталось. Потом дальним знакомым, друзьям, одноклассникам. Знакомым, одноклассникам помоги – пойми, что нужно, сделай приятное – кому сына на спортивную секцию экипировать, кому на лечение. Я и даю. Тем более, что некоторые одноклассницы еще очень ничего.
Он ухмыляется и торжественно поднимает палец.
– Не оскудеет рука дающего!
Я жду продолжения.
– Но! – Он отхлебывает из кружки, – Если сосед твой лох, или государство расслабилось и за бабками не следит, значит, энергия ушла от них – не нужна больше! Тут не грех забрать, шо плохо лежит. Чем просить и унижаться, лучше спи…дить и молчать! Ну, вздрогнем! – весело поднимает он кружку. – Шоб у нас всё было, и нам за это ничего не было!
Пиво подогревает его красноречие:
– А если некому помочь, то Богу отдай – в церковь сходи, нищим раздай. Вот, мы с парнями-байкерами… Я, кстати, байкер, на Харлее катаю, с друзьями…
Он подставил мне под нос сжатый кулак с черепом на перстне.
– Это мы так смерть отпугиваем, черепами. Примета такая. Так вот, знаем один монастырь под Суздалем – маленький такой, женский. Пять монашек всего. Они там, бедные, даже без водопровода жили. Разруха, жуть! Я им со своей фирмы спонсорский взнос делал на ремонт, его потом из налогов можно вычесть. Там настоятельница суровая, ей лет уже за восемьдесят, а шустрая как энерджайзер – схимонахиня стала, даже не разговаривает ни с кем… У меня где-то фотки с ней есть… Сейчас найду…
Он тянется за телефоном, но передумывает и мечтательно продолжает:
– Как погода хорошая, мы на байки – и в Суздаль. Красота! Храмы, природа… В этот монастырь обязательно заезжаем – пожертвуем им на стройку, монашки экскурсию проведут, за жизнь расскажут нам праведную… А что? Пусть помолятся за нас! Удача не помешает!
Я киваю, раздражение меня отпустило. Его растроганное лицо выглядит даже симпатичным. Чувствуется, логика не его конек, но эмоции искренни.
– А потом по пивку в “Пушкарской слободе”, да?
Он хитро смотрит на меня. – Шо, бывали там?
– Приходилось…
– Пиво хорошо с дороги, после байка! Но в Суздале надо хреновухи ледяной, да под борщ и расстегаи… Эххх… И в баньку с девчонками! Но девчонок мы из Владимира заказываем, в Суздале своих нету… Правда тормознутые они, в провинции. Иногда, пока привезут, мы уже «в хлам» убираемся. – Он мечтательно улыбается.
"Православные на Харлеях, благотворители с хреновухой и девицами – это из какого-то нового Евангелия…" – думаю я. Хотя почему?
"Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие" (Мф. 21:31)
Объявляют мой рейс. Я поднимаюсь. Мужчина небрежно бросает на стол несколько купюр, протягивает мне большую мягкую ладонь и тоже встает.
– Ладно, двинусь тоже. Надо бы свечку поставить за паспорт найденный, да некуда. Раньше были часовенки в аэропортах, а теперь нет. Коньячку на дорогу в Duty Freeвозьму. Здесь недорогой…
Мы почти выходим из кафе, когда сзади раздаётся тревожный возглас официантки:
– Мужчины! Кто из вас барсетку на стуле забыл?
Мой собеседник замирает, его плечи напрягаются. Он смотрит мне в глаза. На лице появляется смесь недоумения, растерянности и лёгкой паники.
Я морщу нос, удерживаясь от улыбки.
Год Дракона
Семья Голопятовых встречала Новый, 1988 год.
Квартира сверкала ёлкой, украшенной гирляндами и блестящей мишурой, пахла восковой мастикой свеженатёртого паркета.
– Садимся за стол, дети, Валера, – из кухни доносился голос мамы. – Мы с папой принесём холодец, и можно начинать.
Семья начала рассаживаться за красиво накрытым столом, за которым уже оплывал на стуле вечно пьяный дядя Валера – мамин брат, находившийся в очередном семейном кризисе и напросившийся на праздник к Голопятовым.
Бабушка Настя, входя в комнату, прилаживала к уху слуховой аппарат.
Старшая дочь Ира, отличница педагогического института, села подальше от младшего брата – шалопайского подростка Лёши.
– Ну что, – глава семейства Сергей Андреевич опустился на стул, – давайте нальём! Через десять минут Горбачёв поздравлять будет, – и опасливо покосился на дядю Валеру, задумчиво разглядывающего зелёную водочную этикетку.
– Давай, Серёженька, шампанское! Дед Мороз уже подарки под ёлочку положил, – кудрявая пергидрольная хозяйка дома, перетянутая в пухлых местах блестящим синтетическим платьем, раскладывала салаты по тарелкам. – А потом у меня сюрприииз! – загадочно протянула она.
Телевизор допел бодрые песни, и на экране появились московские курсанты.
– Дорогие товарищи! – жизнерадостная, лысоватая физиономия Михаила Сергеевича засветилась на экране. – Через несколько минут…
– Говорун ты наш меченый, – мрачно процедил дядя Валера. – Ну что скажешь? Ещё ускоряться пора? Ха! – он колыхнулся грузным телом.
– Ладно, Валера, пусть говорит, потом будем подарки разворачивать, – мама дипломатично гасила конфликт.
– Боммм! – все встали и торжественно замерли, считая удары.
– Ура! Чокнемся шампанским! С Новым годом!
Папа Серёжа допил шампанское и быстро плеснул себе водки.
Развернув свёрточки, все сделали радостные лица: бритва «Харьков», кассеты для магнитофона BASF, одеколон «О-Жен», колготки, чашки «Гжель», светильник с плавающим воском и скатерть.
Дяде Валере – незапланированной нагрузке на бюджет – Дед Мороз выделил календарь с видами Крыма.
– А теперь сюрприииз! – мама Наташа вытащила из-под стола заготовленную страшную маску. – Наступает год Дракона!
Она надела маску и помигала глазами.
– Дракон – существо волшебное и сделает всем подааарки!
– Что?! – тонким голосом вскричала баба Настя, поставив руку ракушечкой к уху.
– Ничего, маман, – проорал ей в ухо папа Серёжа. – В Китае год Дракона.
– А, – баба Настя принялась рассматривать фарфоровую чашку.
Дядя Валера, пользуясь неразберихой, махнул водкой и закусил солёным груздём.
Мама продолжила приподнятым голосом:
– Папа после праздников получает новую должность, и мы попросим китайского Дракона, чтобы с папиной новой зарплаты каждому что-нибудь наколдовать в новом году! Давайте каждый наденет маску и попросит Дракона, что он хочет!
– Мне пуховик! – не дожидаясь маски, быстро крикнул недисциплинированный Лёша.
– Хе, – скептически выпятил губы дядя Валера. – Только не китайский. Они говёные: пух лезет, швы расходятся, молнии ломаются. Эти косоглазые ничего нормально делать не могут. До сих пор на наших грузовиках ездят.
Папа Серёжа дёрнул щекой:
– Валера, ты не знаешь, о чём говоришь! У них уже десять лет «политика открытых дверей» для иностранного капитала. Новые предприятия каждый день запускают.
– Что же они такие говёные пуховики шьют?
– Это мы ничего другого купить не можем, – рубанул рукой папа Серёжа. – У них и станки уже приличные есть, и машины.
– Ага, машины. «Мерседесы» ещё не делают?
– Ну, «Мерседесы», может, и не делают! А потом и будут, – начал заводиться папа, – а вот электронику мощно развивают – телевизоры современные, видеомагнитофоны.
– Ага, скажи ещё – видеотелефоны, и скоро у каждого в руке китайский видеотелефон будет, – дядя Валера, когда начинал волноваться, краснел и проглатывал слова. – И электромобили, летающие, с пропеллерами.
– Мальчики, не начинайте, ясно, что китайцам до нас как до Луны, – вмешалась мама Наташа. – Сейчас пельмени поставим. А ты, Ирочка, чего хочешь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.