Демьян Гробов и Запретная башня. Часть 1

В процессе он даже не заметил, как помимо людей допросил свору собак и пару-тройку коз. Которые блеяли ему в красках, а тот лишь понимающе кивал и записывал все в свой планшет.

– Ну, ясно, – сказал главный полицейский. – Значит, воровство? Украли бутылочку молока?

Одна из коз громко и возмущенно заблеяла. Видимо та, которую и подоили. Полицейский обернулся на нее и поправился.

– Да, да. Спасибо. Бутылочку парного молока!

Коза удовлетворительно кивнула и в спокойствии зажевала ухо стоящей рядом псине.

– Мой сын ни за что бы не стал воровать! – выпалил в сердцах Прокофий.

– Насколько хорошо вы знаете своего сына? – спросил полицейский так, между делом. Прокофий задумался.

– Во-о-т, – протянул служитель порядка. – Любовь отца слепа. По себе знаю, – полицейский по-доброму кивнул Прокофию. – Но не переживайте. Разберёмся, – и он двинулся наверх, на второй этаж.

А в палате тем временем Демьян смиренно ожидал как полицейских, так и отца. И когда те явились, Демьян встал на ноги, а братья же, завидев словно раскрашенное красной гуашью лицо Прокофия, отошли к стене и вжали головы в плечи.

– Ты, значит, зачинщик? – спросил страж порядка, глядя на измученного Демьяна.

– Да! Он! Арестуйте его! – начал требовательно кричать Кузьма.

– Уймитесь, гражданин! – заявил второй полицейский. – Рано об аресте говорить.

– Как рано? – возмутился Кузьма. – Он вор! Воров сажают в тюрьмы.

– Доказать бы еще надо, что своровал.

– Я ничего не крал, – заверил уверенно Демьян. Пастух от этих слов взбесился.

Прокофий продолжал стоять в стороне и молчать. Он знал, что совсем скоро он позволит себе выговориться, отчитать Демьяна как следует. А пока берег силы.

– Проверьте его рюкзак! Ну же! – не переставал настаивать пастух. Он теребил полицейского за погоны и махал рукой в сторону Демьяна. – Этот паразит – вор! Рюкзак! – Кузьма схватил Демьяна за шиворот и тряхнул как следует. – Где твой рюкзак, а?

За такое вольное поведение Кузьме тут же прилетело от полицейских. Не оценил подобное и Прокофий. Пастух отступил от Демьяна и стал скрежетать зубами в такт пишущей ручке Олежки. Олежка словно не дышал, продолжал все записывать в блокнот. Такого материала у него сроду не было.

– Где ваш портфель, молодой человек, покажете? – наконец-то попросил страж порядка то, чего так хотел пастух. И Кузьма, почуяв, как кара приближается к Демьяну, потер в предвкушении руки.

– Вот оно! Ну? Чего стоишь?

Демьян молча бросился под кровать и достал звенящий стеклом рюкзак.

– Вот, – Демьян так запросто протянул свою вещицу полицейскому, словно она принадлежала не ему, а кому-то другому. Тот взял его, открыл и опустил руку внутрь. Кузьма довольно улыбался, глядя Демьяну в глаза. Вот-вот из сумки покажется улика. Все взгляды были сосредоточены на ней. Коснувшись чего-то в сумке, рука медленно стала подниматься вверх, доставая то, что лежало на дне.

– Это ваше молоко? – спросил с нажимом на первое слово полицейский, вскинув бровь. Кузьма, как и Прокофий, прищурились.

– Я же говорил. Я ничего не крал… – спокойно заверил Демьян и улыбнулся Кузьме. Того словно вилами раскаленными ударили. Он взвизгнул и выхватил рюкзак из рук полицейского. Чуть ли не уйдя туда с головой, Кузьма шипел от злости.

– Нет! Нет! Не может быть! Я же видел! – пастух беспорядочно рыскал в рюкзаке руками, упав на колени. – Говори, подлец! Куда ты его дел? – он накинулся на Демьяна, но его тут же оттащили.

– Гражданин! Уймитесь! Иначе арестуем вас.

– Нет! Вы не поняли! Он лжет! Молоко где-то здесь! Он его выпил! – Кузьма нервно бросался от одного полицейского к другому. Затем обернулся опять на предмет своего недовольства. – Да? Я прав? Ты его выпил?

– Я ничего не крал. И не пил. И, между прочим, это ваши собаки покусали мне пятки. У меня куда больший ущерб, чем у вас, – сказал спокойно Демьян.

– Так у вас побои? О, как интересно, – протянул второй полицейский. А Кузьма с опаской прикусил губу:

– Что? О чем вы?

– Молока краденного нет. А укусы от собак есть. Почему псы, да еще и охотничьи, без намордников и свободно разгуливают?

Кузьма обомлел. Прокофий кротко ухмыльнулся, а Демьян продолжал напирать на пастуха.

– Да. Знаете как больно! Вот, – Демьян показал одну из своих натертых пяток.

– Ну, всё ясно. Пройдемте, гражданин, для оформления, – стражи порядка покинули палату, а за ними тревожно замельтешил Кузьма.

– Будьте здесь. Особенно ты, – указав на Демьяна, сказал холодно Прокофий и ушел следом, закрыв за собой дверь.

Что творилось за дверью, уже никто не знал. Но совсем скоро Прокофий решил проблемы с Кузьмой. Самому Кузьме выписали штраф, и вся ответственность за капоты легла на него. Его возмущению и злости не было предела. Он полыхал огнем, а изо рта шматками падала пена. Прокофию тоже приписали пару-тройку нарушений, но их он смиренно принял и пообещал полицейским провести беседу с Демьяном.

Демьян тем временем сидел на койке у Егорки и беседовал с ним. А после невзначай спросил:

– Тебе-то хоть понравилось?

Егорка, как всегда, расплылся в довольной улыбке и подтвердил:

– Ага! Спасибо большое!

– Ловко ты успел пг’ридумать, – заявил Игорь. – Если б не успел помыть бутылку – была б беда!

– Ага. Ловко будет сегодня вечером Егорке. И вот это точно будет беда, – сказал снова пессимистичный Степа.

Братья вопросительно вскинули брови, взглянув на него. Он устало закатил глаза и пояснил:

– Ох… Апельсины! Егорка наелся апельсинов, а затем выпил твое молоко, Демьян!

Губы у всех сжались в трубочку. Всем было известно, что случается после молока и апельсинов. Между братьями назревал спор, как решить будущую проблему, но в палату заявился Прокофий. Так зол он никогда не был. Братья одной шеренгой встали невольно к стене и прикусили языки. Егорка попытался спрятаться в гипсе, как улитка, но поняв, что это невозможно, закрыл глаза. Демьян же встал перед оцтом, словно собирался прыгать с обрыва.

– Демьян, – начал Прокофий сквозь зубы, не замечая никого, кроме него.

– Привет, пап, – ответил Демьян виновато.

– Умоляю, скажи, что была причина такому… Такому… – Прокофий тяжко зажмурился, подбирая слово. – Я… Я даже… Я не знаю, что и сказать, – вдруг сказал он, потеряно и тихо, и опустил глаза долу. Злость в голосе ушла куда-то, и от того стало еще хуже. Теперь в его уже холодном тоне слышалось… разочарование?

Демьян покраснел. Олежка медленно, стараясь не привлекать внимания, выводил буквы в блокноте. И все же шуршание бумаги слышалось. Дописав на данный момент последнее слово, Олежка поставил точку, и шум ручки стих.

– Ты крал молоко? – задал вопрос Прокофий.

Демьяну очень хотелось сказать «нет», но он, не найдя в себе силы соврать и тем более признаться, молчал. Прокофий понял всё как есть и безнадежно покачал головой. У Демьяна кольнуло в груди от подобного жеста.

– Он обманул меня! Мы договаривались! – Демьян пустился в объяснения, не сдерживая слез. – Он обещал бутылочку молока, если я уберусь в его сарае и наколю дров для бани. Но он солгал! Сказал убираться! – Демьян всхлипнул и вытер рукой глаза.

Если бы это молоко было не для Егорки, Демьян, конечно, не пошел бы на такой поступок. Но он знал, как младший брат любил им лакомиться. А от слез стало вдвойне тошно. Он никогда не позволял себе плакать перед другими. Но разочарованный как никогда взгляд отца его изводил. Он не хотел, чтобы Прокофий считал его преступником.

Что же касается Кузьмы, тот жил на отшибе города в частном секторе, где некоторые держали какое-никакое хозяйство. У кого куры, свиньи, а у кого, как у Кузьмы, например, козы. Кузьма был человеком вредным, ненадежным. И все же, Прокофий остался при своем. Что воровать даже в таком случае – грех.

– Прости меня, пап. Я просто… – продолжил Демьян, и вновь зазвучала ручка.

– Что с тобой, Демьян? – внезапно перебил сына Прокофий, заглянув в его глаза. – Что с тобой не так, скажи мне, сын? – ручка зашуршала активнее.

Степа дотронулся до штанины брата и выпучил глаза, намекая убрать блокнот. Олежка в ответ покачал головой и, облизав палец, демонстративно перелистнул страницу.

– Пап! Я не хотел! Я просто… Я просто… – Демьян стал теряться в словах, он не знал, что ему говорить. Да и что говорить? Он уже все сказал. И потому, взглянув на братьев, Демьян замолчал. Отец же уткнулся лицом в ладони и сел на койку для посетителей.

– Мда… – с горечью пробубнил Прокофий. Затем, мучительно потирая лицо ладонью, сказал: – И это ведь не первый раз, когда ты вытворяешь подобное! Точнее, подобное впервые, но, – обернувшись на Демьяна, он продолжил, повышая тон. – Сколько еще придется мне за тебя краснеть? – с каждой фразой его голос дрожал, и в нем чувствовалась обида. – Неужели мне придется смириться с мыслью, что соседи правы? Что из тебя ничего путного не выйдет?

Олежка шокировано распахнул глаза и рот.

– Вот это новость, – прошептал сквозь зубы он и принялся вписывать в блокнот. Эти слова он нанес на бумагу не как другие, а вдумчиво и чуть сильнее нажимая на ручку.

Сгорая от стыда, Демьян сделал пару шагов в сторону отца. Тот, взглянув сначала на его лицо, а затем на шею, вскинул брови и потеряно спросил:

– Где твой крест?

Братья одновременно вытянули шеи и прищурились, ища глазами крестик на груди Демьяна. Мальчик же вдумчиво хлопнул по ней, но креста рукой так и не нащупал.

– Потерял… – с досадой и с видом проигравшего признался Демьян, опустив с груди руку.

Олежка торопливо перелистнул страницу.

– Это уже какой? – сквозь зубы тихо спросил Прокофий.

– Шестой…

Отец, покачиваясь на скамье, отвернулся от сына и мучительно стащил с себя головной убор. Он метнул взгляд на каждого из своих ребят. Те, заметив это, невольно хлопнули себя по груди, проверяя присутствие своих крестиков.

– Олег? – позвал Прокофий, и тот выпрямился, убрав на время блокнот и ручку за спину.

– Да, отец?

– Сколько раз ты терял свой крест?

– Ни разу, – неуверенно ответил Олежка. Но не потому, что не помнил. А потому, что не хотел делать ситуацию хуже. Не хотел, чтобы Демьян ещё больше чувствовал себя виноватым или каким-то не таким, плохим.

– Вениамин, Леонид?

Близнецы ответили аналогичным образом. И оставшиеся ребята так же робко подтвердили, что никогда не теряли. Прокофий Иванович, собрав все ответы, покивал головой. Радовался он или огорчился – было непонятно.

Он взглянул на Демьяна с укоризной и спросил:

– Ну вот что с тобой не так, а? – Прокофий вопрошающее посмотрел на первенца, а затем отвернулся, пустившись в рассуждения.

– Молитвы ты не учишь, а те, что знал, забываешь, путаешь! Демьян, – отец не сразу повернул голову к сыну. – Ты словно… не мой, – неуверенным голосом прошептал он, затем встряхнул головой, стараясь выгнать эту глупую мысль. Демьян пошатнулся. Пытаясь не терять самообладания, отец сказал в завершение:

– Вот Христос тебя и покинул. На этот раз воровство, – Прокофий встал и подошел к двери. – Найди крест! Сегодня же! Ясно тебе?

Демьян кивнул, и Прокофий вышел из палаты, хлопнув дверью. А Олежка блокнотом, поставив точку. После чего в палате под номером 20 воцарилась тишина.

Прокофий пошел, по всей видимости, улаживать дела и с главврачом. Братья же, после минуты-другой, выдохнули и подошли к Демьяну.

– Ну? Что будешь делать? – растерянно поинтересовались они, разинув рты.

– Отца не слышали? Крест искать. Что же еще? – буркнул он, направляясь к двери. – Правда, черт знает, где я его потерял… – сказал Демьян открывая дверь, не подозревая о том, что этой ночью он поймет, насколько сейчас он был прав. И насколько был близок тот, кого он только что сейчас помянул по глупости.

Глава 3

Поиск Христа

Прежде чем Демьян покинул больницу, он помог медперсоналу навести какой-никакой порядок на её первом и втором этажах. А после вышел на улицу, где на ступенях отделения травматологии он остановился и в задумчивости почесал затылок. Демьян не знал, куда ему идти и где искать свою потерю. По правде говоря, креста на своей шее, судя по воспоминаниям, он не ощущал еще вчера, и потому не знал, с какой части города ему начинать поиски. Однако на его спасение последние пару дней зона гуляний не претерпела значительных изменений, не считая участка пастуха Кузьмы. А это значило, что Демьян примерно понимал, где мог бы быть его крест. И потому он двинулся от дверей травматологии к лесному массиву.

Прокофий же в это время уладил остаток дел, простился с Егоркой и вместе с остальными ребятами отправился домой. Времени на это ушло больше, чем ожидалось, и поэтому возвращались домой они практически на закате. По приходу в квартиру их ждал приготовленный Настасьей Павловной ужин и свежезаваренный чай.  Как ожидали мальчишки, Прокофий Иванович провел воспитательную беседу и с ними, усаживаясь за почти накрытый стол. Он еще раз заострил свое внимание на неподобающем поступке Демьяна и наложил себе в тарелку порцию вареников со сметаной. Настасья Павловна же от услышанного покраснела и поникла, хотя встречала семейство с улыбкой. Она, стыдливо склонив голову, помогала близнецам с их порциями.

– Демьян к ужину не поспеет? – робко уточнила она у Прокофия, и тот ответил, что, возможно, уже нет.

Настасья Павловна села за стол и в её тарелке оказалась пара-тройка вареников. Ужин прошел в тишине, как и уборка со стола. Прокофий уединился в своей спальне и погрузился в раздумья, заверив сыновей, что долго не задержится. Ведь он пообещал с ними сыграть в городки.

Игра началась без него, и во время финала Прокофий вызвал к себе второго чемпиона после Демьяна, того, с кем Демьян делил свою комнату помимо Егорки – Игоря.

Игорь отличался своеобразной любовью к рассказам ( в отличии от Олежки, он не вел дневник) и, возможно, он что-то да знал. А именно, Прокофия интересовало, где сейчас шатается старший из его сыновей.

–Да, пап? – Игорь закрыл за собой дверь, зайдя к нему.

– Где Демьян? – спросил Прокофий, а Игорь в ответ сморщил лоб.

– Эм…Ну… Кг’естик ищет? Ты же сам его отпг’авил.

Прокофий кивнул в подтверждение.

– Это понятно. Я имею в виду, где он его ищет? Тебе известно это? Уже ночь близится, – Прокофий обеспокоено указал в сторону окна. Дело было в том, что давным-давно Прокофий установил для всех одно простое правило – не шататься по ночам и после захода солнца на улице. Страх Прокофия никто из детей не понимал, но у него были причины не испытывать судьбу и не дразнить тех, кому она принадлежала.

Однако за все 12 лет после встречи с Григором он никого или ничего не встречал. Но сейчас он просто боялся, как и любой другой родитель, за ребенка. Который непонятно где блуждал в поздние часы. Да, Прокофий наказал найти крест, но возвращение домой прежде, чем зайдет солнце, было само собой разумеющимся, не требующим напоминания об этом, что бы ни говорил Прокофий даже в сердцах. И зная характер Демьяна, он мог не вернуться домой до тех пор, пока не выполнит наказанное. А вся ситуация с больницей и огорченные глаза отца добавляли к его упертости еще больший груз. И, зная это, Прокофий, разумеется, не мог со спокойной душой отойти ко сну.

– Вг’оде бы… – Игорь осекся. Выдавать Демьяна или нет? Ведь он же там готовит сюрприз. Но решив, что сюрприз, если что, Прокофий Егорке не выдаст, все же сказал:

– В лесу.

Физиономия Прокофия вытянулась, как мокрый носок на вешалке.

– Где? В лесу?

Игорь кивнул, и Прокофий нахмурился. Зная, что следующее спросит отец, Игорь добавил:

– На окг’аине готовит сюрприз для Егорки.

Прокофий почесал затылок.

– Мда…

Внешне отец был спокоен, но внутри ровно наоборот. Он мигом оделся, и то же самое велел и детям, объявляя, что они идут на поиски.

– Знаешь, куда идти? – спросил Прокофий Игоря, когда все, вооружившись фонариками, вышли из дома.

– Пг’имег’но, – ответил рыжеволосый сын, не лукавя, и поисковый отряд Прокофия двинулся к лесному массиву на окраине города.

Демьян же за это время, что он заглядывал под каждый куст, уже успел встретить сумерки и теперь встречал нетерпеливую ночь. А крестик все еще не был найден. Тогда Демьян ступил на знакомую и успевшую стать за пару недель приготовления сюрприза для Егорки родной тропу и прибавил шаг. Осталось всего одно место, дающее надежду – зона того самого сюрприза.

Зайдя по этой тропе глубже в лес, он продолжал вдумчиво разгребать ногами опавшие с елок иголки и листья по пути к нему. Но совсем скоро шаги его стали неуверенными, и причиной тому было не осознание, что крестик ему не найти вовек, а то, что лес уже не казался ему таким дружелюбным.

С каждый минутой искать становилось все труднее. Ночь бескомпромиссно падала на весь город и лес плотным одеялом. И затем Демьян, к своему несчастию, обнаружил, что без фонарика ему уже не обойтись. Но фонарика у него не было. Тогда он решил осмотреться и понял, что ветви и деревья, что окружали его в столь поздний час, действительно были ему незнакомы. Демьян продвинулся на несколько шагов вперед, разглядывая все, что можно, после чего с полной уверенностью заявил себе, что здесь, в этой части леса, он никогда не был. Он заблудился.

Демьян уже хотел было развернуться и начать искать нужную тропу из леса, как вдруг что-то маняще сверкнуло вдали, завладев его вниманием.

Увидев загадочный блеск, Демьян почувствовал поспешную и наивную радость в груди. Возможно, его поиски вот-вот завершатся успехом. Он незамедлительно двинулся вглубь леса, даже не думая о том, с чего бы там быть его крестику. Но надежда на быстрое искупление перед отцом была сильнее.

Приблизившись к тому месту, Демьян почувствовал, как мимо него что-то проскользнуло, зацепив собой ветки. Что-то большое, темное и волосатое. На кабана или медведя похоже это не было, слишком плавно оно передвигалось. Поначалу невиданный зверь отпугнул Демьяна и вызвал желание убежать прочь. Но едва он развернулся на пятках, в груди у него что-то защекотало. Это было любопытство, взявшее верх над инстинктом самосохранения, и, поддавшись ему, Демьян сделал еще пару шагов вглубь. Ища глазами под ногами крест или то, что ранее играючи сверкнуло, Демьян вновь заметил, как за дерево кто-то метнулся. Длинный хвост, заигрывая, манил Демьяна к себе. Демьян сощурился и взглянул на толстые корни дерева, за которым скрылось существо, и, не веря своим глазам, сказал:

– Не может быть…

На корнях дерева лежал его крестик. Долго не раздумывая, Демьян кинулся к нему, но тот с легким лязгом отлетел прочь. Теперь он висел на коряге, покрытой мхом. Демьян кинулся и к ней, но и в этот раз пропажа ускользнула из его рук. Затем Демьян стал приближаться к лежащему на земле крестику на цыпочках, осторожно. Но и в этом он не сыскал успеха. Крест, дразня, медленно полз по земле, временами прячась под опавшими иголками и сухими листьями. Демьян остановился, сам не зная, зачем, провожая взором отползающий от него все дальше и дальше в темноту крест. Затем крестик пополз вверх по стволу уже мертвого дерева и скрылся за ним.

Темнота давила на глаза. Демьян перестал различать очертания леса. Раздался легкий лязг, и крестик появился вновь. Теперь он на чем-то висел и безбожно покачивался.

– Ближе… Ближе… – раздалось тихое, убаюкивающее шипение из ниоткуда. Демьян осмотрелся по сторонам, прислушиваясь, но счёл таинственный шепот за шелест листьев.

– Подойди ближе… – снова прошипел кто-то.

Демьян, поддавшись голосу, сделал шаг к дереву, не отводя взгляда от плавно покачивающегося креста. Сук, на котором он висел, медленно расплывался перед глазами. Умом Демьян понимал, что приближаться не стоит, но ноги предательски вели его вперед под неизвестный шепот. А в голове засела мысль, что где-то он уже это видел.

Из-за ствола медленно показалось какое-то невнятное пятно. Увидев это, Демьян нашел в себе силы остановиться, или же ему позволили это сделать. А затем, отступив, он заметил, что пятно вновь скрылось за стволом. Демьян сглотнул появившийся в горле ком и, охваченный тревогой, неуверенно сделал пару шагов в сторону.

То, что стояло за деревом, показалось чуточку лучше. Оно издавало глубокие гортанные звуки. Словно топор оббивал полено тыльной стороной. Демьян протер глаза, и пятно приобрело очертания. Высокое, несуразное, волосатое, с рогами. Силуэт ему казался более чем знакомым. Из темноты на Демьяна глазели два желтых козлиных зрачка. Существо довольно посмеивалось.

– Бери же его… Или ты хочешь… огорчить своего… отца? – крестик вновь сверкнул, напоминая Демьяну о проступке, и тогда он вспомнил. Сон!

– Боже… – сорвалось с губ Демьяна, и он, волей-неволей, поднял руку, чтобы перекреститься, но тут же свалился на землю, так как стоящая за деревом тварь сделала в его сторону резкий выпад, стараясь вцепиться когтями в горло.

– Не смей! – взвыла она. А потом, увидев, как Демьян с опаской начал отползать, вновь убаюкивающе зашептала. – Прости меня, дитя… Ну же… Подойди.

– Нет уж, – возразил Демьян, покачав головой. – Черт меня побери, – добавил он, не подумав.

После этих слов тишина обрушилась на весь лес.

И тварь, замершая, как статуя, умолкла. Казалось, что этими словами Демьян прогнал от себя беду. Но всё было куда печальнее…

–Я уж думал, не попросишь, – довольно прошептал зверь, прервав гробовую тишину.

Земля под Демьяном вмиг стала мерзлой, несмотря на то, что сейчас царствовал июль. Даже для ночи это было слишком холодно. Демьян поджал скованные внезапной стужей пальцы. А воздух пропитался зловонным запахом серы, отчего Демьян стал задыхаться и терять сознание. Затем из-за дерева показалась волосатая нога с торчащими назад коленками, и раздвоенное копыто ступило на землю, разломав под собою ветки. Да! Это был он, тот самый из кошмара, что мучил его все эти ночи. Но Демьян до этой встречи считал его игрой воображения. Сейчас же, увидев это, он думал совсем иначе. Демьян попытался вскрикнуть, но из раскрытого рта не вылетело ни звука. Любые попытки встать и убежать сопровождались невероятной тяжестью. Демьяну казалось, что все его тело в мгновение ока налилось свинцом, отчего и пальцем было трудно пошевелить. Все плыло перед глазами, земля тянула спину Демьяна к себе.

Следом за копытной уродливой ногой показались и вспыхнувшие, словно раскаленные в печи угли, глаза. Увидев их, Демьян уперся локтями в землю и начал активно моргать, стараясь согнать увиденное. Нечисть наступала, вдавливая копыта в землю. Демьян зажмурился и приложил усилие, чтобы вспомнить хоть одну из молитв, но, к его несчастью, отец был прав. Все, что когда-то учил, Демьян забыл. Видимо, этим тварь не из этого мира и решила воспользоваться. Она не спешила, будто зная, что Демьян не в силах ей чем-то ответить. И потому продолжала терзать его.

– Глупое дитя, – прошипело оно. – Само пригласило меня… К столу… – чудище облизнулось и распахнуло пасть.

– Демьян! – раздался отдалённый крик. Нечисть сомкнула челюсти, вздрогнув, и с шипением повернула голову на шум. Демьян попытался привстать на локтях и позвать на помощь. Но слова всё еще терялись где-то в груди. Голоса людей эхом разлетались по лесу. Демьян видел и лучи ищущих его фонарей. Но, к его несчастью, они не были направлены в его сторону. И Демьяном овладел липкий страх. Что возможность на спасение, которая была сейчас как никогда близко, могла безвозвратно утонуть в тенях этого проклятого леса.

Вскоре надежда на спасение вспыхнула и за его спиной. Позади Демьяна свет худо-бедно осветил то, что было перед ним. И то, что было, проворно сгинуло с глаз долой, не оставив в памяти четкого образа. Только в ушах звенело отдаленное: «Не пробужденный».

– Демьян! Что с тобой? – раздался голос Игоря, подбежавшего к нему.

Демьян обернулся и поймал себя на мысли, что тело его вновь легкое и подчиняется ему, как и прежде.

– Ночь на двог’е! Мы тебя везде ищем! – обеспокоенно воскликнул брат, а затем, будто опомнившись, закричал во все горло, размахивая кому-то фонариком. – Мы здесь! Я нашел его!

Демьян схватил руку брата, что держала фонарик, и направил свет от себя туда, где был зверь.

– Ты чего? – растерявшись, спросил Игорь.

Освещенная фонарем Игоря местность ничем необычным не могла похвастаться. Разве что сухим деревом, что стояло перед Демьяном. Демьян начал крутить рукой брата и внимательно всматриваться туда, куда падал свет. А Игорь каждый раз вздрагивал.

– Ай, ой. Демьян, что ты…Ай, да что ты делаешь?

– Он здесь! Тот, что из кошмара! – завопил Демьян, схватившись за плечи Игоря. – Я видел его! Видел его, слышишь?

Игорь постарался успокоить Демьяна. В другой ситуации он бы его поддержал, так как Игорь больше всех любил старорусские сказки про Бабу-Ягу, Кощея Бессмертного и прочую нечисть. Но не сейчас. Сейчас он чувствовал ответственность за покой брата.