Цена дороги домой, или Вместе навсегда

Так за размышлениями и хлопотами вокруг посадок она провела почти весь день. Поняв что спина стала ныть от неудобной позы, Дарина только тогда обратила внимание что солнце уже давно перевалило зенит и стало клониться к закату. От души напившись из колодца, она поняла что за весь день, занятая своими переживаниями, она ни разу не услышала голос Фаизы или смех ее неутомимых детей. Вдруг что – то случилось, а она даже и не заметила. Поспешив к дому Дарина увидела, что шторы в доме плотно закрывают все окна и дверь закрыта. Еще больше занервничав, Дарина поднялась на крыльцо и дернула за ручку двери – дверь оказалась запертой, причем из внутри. Тут родна из штор зашевелилась, выдавая стоявшего за ней. Неизвестно каким образом Дарина почувствовала, что это Фаиза и что она дико напугана. А потом ее взгляд упал на стоящую на крыльце плошку с каким – то варевом и торчащей оттуда ложкой, а рядом с ней котомка за спину. Тут уже и думать было не надо что это совсем не тонкий намек, что гостье больше тут не рады. Дарина даже улыбнулась. Казалось таким странным что ее боятся.. ее, не помнящую себя, слабую женщину, которая сама еще многое не понимает, и вдруг… пффф… Решив что тогда тянуть нечего Дарина все же заставила себя не торопиться. Села на ступеньку и с удовольствием съела странную похлебку с чем – то бобовым и небольшими кусочками мяса. Затем проверила сумку в которой обнаружился хлеб, немного сыра, все так же удивительно ярко желтая вареная картошка, несколько огурцов, пара яблок, маленькая фляжка, нож и полотенце, в тряпицу завернута чистая рубашка, три монетки и кусок мыла. Все это хозяйство занимало немного места в мешке. Решение принято, ждать нечего… Обернувшись, и глядя на окно, за которым так и скрывалась Фаиза, Дарина поклонилась в пояс. Никак иначе она не могла выразить благодарность женщине и ее семье за участие и спасение, кричать ей показалось глупым, а стучаться в дверь чтобы объяснить и поговорить – вообще верхом идиотизма. Потому поклонившись, и закинув за спину мешочек, который так любезно ей собрали в дорогу, женщина пошла вперед.

Буквально через несколько шагов ее настиг птичий щебет. На камень, что лежал у дороги, громко чирикая, сели две маленькие птички.

– А…, это вы, мои дорогие… что так расшумелись,

Птицы буквально зашлись в щебете и цоканье. От них казалось так и веет возмущением, грустью и обидой.

– Не переживайте. Меня никто не обидел. Мне и правда, пора идти. А вносить в разлад в семью и пугать добрых людей – последнее дело. Лучше послушайте меня. Есть к вам важное задание. Всей вашей семье и потомкам следить за живущими тут людьми. Оберегать их, защищать как сможете. Когда от насекомых в саду, если надо – знак подать какой, или защитить от напасти. Они ведь очень хорошие.

Пичуги замолчали и, склонив головки на бок внимательно слушали.

– Вот такое у вас будет задание. Так что не грустите. Солнце еще высоко, в дорогу меня снарядили, даст жизнь может, и свидимся еще. Вы мне только подскажите короткую дорогу до Столицы, а то я совсем не ориентируюсь.

Проговорив это, глубоко вздохнув, чувствуя, как в груди встал ком эмоций, которых не хотелось переживать. Одна из птичек поднялась в воздух, отлетела к одной из тропок, пролетела по ней немного, вернулась, и снова села на камень, спрашивая понятны ли такие движения. Дарина кивнула и по какому – то наитию произнесла: «Свободны» и птицы резво вспорхнув, улетели снова к дому.

Поправив сумку Дарина пошла по дороге. Было немного страшно, немного обидно, немного весело, казалось она вся в ожидании, что скоро все ее тайны раскроются. Это придавало сил и гнало вперед по едва заметной тропинке мимо полей и небольших лесков.

МИРИНА.

Мирина проснулась резко. Подскочила и села, будто ее кто – то ткнул, причем из внутри. Спросонок она несколько секунд оглядывалась, пытаясь понять, почему она вообще в лесу. А потом память услужливо выложила все события последних суток. И цыган, и бабушку Мехеш, их с Дашей разговоры (хотя все же с Дариной, надо выучить это, наконец, и то что она больше не Мирина тоже), и все ужасы ночи – тьма, нападение, и прочее. Испуганно покрутив головой, она не увидели ничего из ночного кошмара. Вокруг был просто лес, и лежала она на небольшой полянке. Слегка прочистив горло, Мирина попробовала позвать подругу. В ответ только птицы переполошились на дереве недалеко. Осторожно подвигав всеми конечностями пришлось констатировать что, не смотря на утомление, все, вроде цело, и функционирует исправно. Тело при этом даже бурлило от энергии. Хотелось двигаться, а еще лучше пробежаться.

– Мдя…, Ёшкин дрын… странные желания у толстой тетки. Я желания бегать лет с 12 не испытывала. – Почему – то вслух проговорила Мирина. – надо пройтись еще раз поискать Дарину.

Оказалось что разговоры вслух как – то успокаивают. Поднявшись, и отметив попутно странную легкость в теле, Мирина еще раз обошла все ближайшие заросли и кусты, выискивая подругу. Как ни странно где– то в глубине души она уже знала, что не сможет найти её, но, при этом, не было ощущения беды. Было чувство, что с Дариной все хорошо.

– Ну что ж, значит – двигаемся вперед. Как и договаривались, надо дойти до столицы, а там как – ни будь найдемся.

Приняв решение, Мирина потопала прочь, из этого места. «Не осталось ничего со вчерашнего дня – ни подруги, ни вещей, ни уверенности что все хорошо разрешиться, но отчаиваться нельзя. Как говориться – бороться до последнего! Ведь все равно случившееся было не просто так. Вот интересно, а что это было за собирание воды из воздуха, швыряние огнем и летание по воздуху… Скорее всего, просто игры разума. Не чувствуется изменений никаких. Главное найти Дарину и потом вместе выход из всего этого театра абсурда…»

Занятая мыслями примерно такого содержания Мирина размеренно топала по не густому лесу. Направление было выбрано наугад, ибо ориентироваться в лесу она не умела, где дорога – не знала, а значит выбирай что угодно для души. Через час ходьбы солнце уже поднялось высоко и стало прогревать землю. Деревья, конечно скрывали женщину, но день становился все жарче. Примерно еще через час, когда жажда стала уже нестерпимой, она набрела на овраг, и, вспомнив из школьного курса, что по дну оврагов чаще всего текут ручьи, поспешила вниз. Какое же это было счастье напиться вдоволь. Ручеек и правда, нашелся. Он тонкой струйкой бежал по не большому руслу. Вода была холодная и даже слегка сладкая на вкус. Мирина несколько минут пила, почти опустив лицо в воду. Потом откинулась прямо на траву и замерла. Это почти счастье. Только после еды сразу дико захотелось есть. Мда… Организм просто никак не хотел входить в положение хозяйки и потерпеть. От голода, резко проснувшегося после жажды, стало сводить живот.

– Охотник я никакой, придется, как первобытный человек заняться собирательством.

Еще раз попив воды, так сказать впрок, Мирина выбралась из оврага и стала осматривать заросли вокруг. «Вот хоть бы что – то знакомое было. Яблоки там какие – нибудь дикие или малинка…» не так далеко на кустах и правда нашлись ягоды, только не знакомые и не понятно было можно ли их есть. Походив вокруг находки и решив все же не рисковать собой, Мирина двинулась дальше, активно вертя головой по сторонам. Удача сегодня видимо решила возместить за вчерашнее все, что возможно, и через какое – то время на пути возникло деревце с вполне такими узнаваемыми сливами. Мирина на радостях съела, наверное, все, до которых смогла дотянуться. И когда в руках оставалось уже несколько последних плодов где – то рядом послышались разговоры людей и скрип. Теперь она замерла, боясь спугнуть эти звуки. Голоса и скрип становились отчетливее и немного ближе. «ТАМ ЛЮДИ» буквально взорвала голову мысль. Сердце бешено заколотилось, а ноги сами собой понесли в сторону голосов. Надо было успеть добежать до людей пока они не прошли. Значит, дорога была все же где – то рядом. Сперва она хотела крикнуть, привлечь к себе внимание, но потом пришла мысль, что не все люди добродушные и надо посмотреть, кто там идет. Голоса становились все громче, что заставляло ноги двигаться все скорее. Через еще несколько десятков шагов среди деревьев стали появляться силуэты людей. Спрятавшись за каким – то кустом Мирина сидя на корточках, наблюдала за людьми. А мимо, по дороге, шел какой – то караван. Телег 8 – 10 и люди. Некоторые шли рядом с телегами, некоторые сидели на них. Были даже дети, которые сидя в одной телеге что – то шумно обсуждали. Через примерно равные промежутки по краю дороги шли видимо воины, потому что это были мужчины в плащах, с кожаными нагрудниками и с мечами. «Скорее всего это торговцы и какие – то путники, и их охрана» оформилась мысль. При этом Мирина дико волновалась. Руки тряслись, в горле пересохло, и ноги были ватные. «А вдруг они посчитают, что я опасна и прибьют на месте. Или того хуже – продадут в какое нибудь рабство. Я ж не узнала даже есть ли оно тут как феномен. Оставаться одной тоже нельзя. Вдруг тут каждую ночь такое светопреставление что было. Может выйти и тихонько за ними следом идти. А вообще вдруг они не в Столицу, а из нее идут…» И тут на плечо легла рука, а басовитый голос спросил:

– И что ты тут высматриваешь?

Мирина испугалась до смерти. Подскочив на метр, она с визгом рванула вперед и выскочила на дорогу. Прямо в руки одного из охранников, который крепко ее схватил, прижав к себе. Сразу наступила тишина. Даже телеги остановились, так как прекратился скрип. Мирина тряслась как осиновый лист, схватившись за кожаный нагрудник и замерев. Про себя решила, что будет до последнего сражаться. И вообще не отцепится от этого война, ведь вместе с ним не разрубят, а значит – это увеличивает шанс выжить.

– Надим и кого же ты спугнул в кустах? – послышался со стороны голос.

– А кто ж ее знает! Баба какая – то. Выглядывала и наблюдала за караваном. Может от разбойников лазутчик? – голос принадлежал тому, кто ее нашел в кустах.

– Да будет вам! – внезапно сказал воин, в которого Мирина вцепилась, и в этом голосе явно слышалась улыбка, – какой она лазутчик. Так трясется что сейчас из меня все ножи посыпятся. Да и для разбойника она слишком откормленная. Так ведь? Ты кто, чудо? Не переживай наш атаман мудрый и в обиду невиновного не даст! – обратился он к женщине которая так и стояла вцепившись в него, и спрятав лицо на груди.

Услышав про атамана Мирина уловила сзади короткое согласное хмыканье. Несколько раз вздохнув, собираясь с силами, она заставила себя разжать сведенные пальцы и отступить от неожиданного заступника. Повернувшись, она увидела, что стоит в кольце вояк, а остальные члены всей этой пешеходной группы стоят немного в стороне. Детей вообще не видно – видимо спрятали.

– Я точно не разбойник. Меня зовут Мирина. И я клянусь, что не замышляла вреда. Мне самой нужна помощь.

– А что ж ты пряталась? – спросил мужчина с годах, с усами и седыми висками. Все остальные казались моложе, хоть и были фигуры крупнее.

«Наверное, это и есть атаман. Как у казаков. Надо им рассказать что – то, но не все, а то точно убьют прямо тут, да и бабушка Мехеш говорила, что правду о себе нельзя открывать»

– Я не от кого. Просто потерялась. Мы с подругой на ночь в лесу остановились, да как – то потерялись. Вот теперь иду в Столицу ее там искать, а дороги сама не знаю, да и боязно одной тут.

– Не бреши! В Зачарованный лес никто в своем уме не пойдет, и уж тем более не останется ночевать! Да к тому же смотрите – у нее волосы короткие, разве ж нормальная женщина даст их обрезать? – закричал один из воинов. Очень молодой, весь рыжий и в веснушках.

– Тихо ты,… трещетка! – рыкнул «атаман», – Скиба, ты что скажешь?

Из – за спин воинов вышел худой мужчина без доспехов. На нем были простые штаны, рубашка серого цвета, какой – то кожаный жилет с брошкой на левой стороне. Воины расступились, пропуская его с каким – то почтением или страхом.

– Она говорила правду. Вернее почти правду. Она не желает зла и ей правда надо в Столицу, но про лес и ночевку соврала, – прозвучал тихий голос вышедшего.

– Не соврала, а просто не все рассказала., – поняв, что сразу ее некто не убьет, Мирина осмелела, и стала отстаивать себя. Она понимала, что этот караван именно то, что ей надо, чтобы дойти до Столицы. – А волосы у меня после болезни обрезаны, – на всякий случай уточнила она.

Атаман усмехнулся в усы.

– А ты не робкого десятка. Неужели и правда в Зачарованный лес ходила?

– Не ходила, а пыталась там переночевать. Я ж не зна… Вернее позабыла, что туда заходить опасно.

– Правду говорит. – сказал Скиба внимательно и, казалось, не мигая, смотря на женщину,– Только там ты бы не смогла выжить. Любому известно, что туда вход запрещен, каждому ребенку с молоком матери прививают, что даже ногой туда ступить смертельно. Тем более, ночью сегодня там что – то творилось страшное. Из леса прямо давило магией и битвой. Так что рассказывай, что и как.

Мирина опустила голову, морально готовясь к плохому.

– Не могу. Правда. Ётишкина моль… Врать могла бы, но не хочу. Есть вещи, которые не надо знать, да и мне самой надо понять, что там было. О т части, затем и иду в Столицу, хочу к Конклаву магов обратиться. Я даю вам всем слово, что от меня беда не придет. Если возьмете с собой – буду помогать, чем смогу и чем позволите.

Атаман снова хмыкнул, накручивая ус на палец, погруженный в раздумья.

– Скиба, а она не маг?

– Нет. Я сразу это проверил. Хотя не совсем обычная, но точно простая человечка.

– И что нам с ней делать, Скиба?

– Я б взял с собой. – тряхнув головой, будто стряхивая сонное состояние, сказал тот самый Скиба, продолжая смотреть на Мирину и даже улыбнувшись. – тут она одна сгинет. Да и больно интересно, что в ней …., – произнес уже под нос, для себя.

– Хорошо, но ты все ж за ней приглядывай, как и вы все, – обернувшись к войнам, сказал атаман,

– А ты иди сюда, женщина, – это уже было обращено к Мирине.

– Будешь помогать на стоянках. Как понимаю денег за дорогу у тебя заплатить нет, так что придется отработать. Коли что замечу или донесут что чем – то подозрительным занимаешься – прирежу сразу, не задавая вопросов. Зовут меня Бахар, если будут вопросы, то лучше спрашивай у Иваха, раз уж ты его в защитники выбрала,– хохотнул атаман, а потом развернулся и стал раздавать указания.

Мирина обхватила себя руками и очень старалась стать еще меньше и незаметнее. Она наблюдала как военные, изредка поглядывая на нее, распределяются по всей длине обоза. Ивах подошел к ней и попросил:

– Ты далеко не отходи. Ребята у нас не злые, но могут и задеть нечаянно, или пошутить не добро.

– Спасибо.– Мирина опустила глаза и пошла вслед за своим защитником.

Вся вереница телег и людей возобновила свое движение. Сразу возобновился тот противный скрип и люди стали не громко переговариваться, косясь на неожиданную попутчицу.

– Ты пить, наверное, хочешь? – через некоторое время пути спросил Ивах.

– Есть такое немного. – попыталась улыбнуться Мирина. Ей до сих пор было не по себе. На нервной почве она, обычно, начинала болтать без умолку, но сейчас была не та ситуация и она усилием воли держала рот закрытым. Очень боялась и сболтнуть лишнего, и раздражать единственного война кто за нее вступился, да и с чего разговор начать не знала. Ивах протянул небольшую фляжку. В ней оказалась холодная вода. Мирина сделала пару глотков и постаралась вернуть назад владельцу.

– Ты пей вдоволь. Это зачарованная фляга, бездонная. В ней воды как в озере, – улыбнулся Ивах.

– Спасибо, – Мирина с жадностью напилась вволю.

– А почему ты за меня вступился. Нет, ты не думай что я против, но все же…, – спросила, чувствуя как краснеет.

– А кто ж его знает? – Ивах шел легким шагом, глядя вперед и осматривая окрестности, было видно что, несмотря на разговоры, он продолжает выполнять свои обязанности и следит за всем вокруг, – Мне еще от матери досталась способность чувствовать людей. Я, конечно, не Скиба, куда уж мне до мага, но вот почувствовать добро или зло в человеке могу, ну или угрозу от него. Иногда чувствую, что надо помочь человеку, или наоборот поберечься от него. Это несколько раз служило нам службу. Наверное, потому Барах меня к тебе и приставил.

– а Скиба, правда, маг?

– Конечно. Причем хороший маг, боевой. Окончил Школу наемников. Ведь ни один обоз не выйдет без мага в дорогу. А то вдруг нечисть, ты ее вспотеешь мечем убивать.

– Понятно. А откуда вы идете?

– Так, ты давай не болтай. Иди вот в телегу и ляг, а то видно как мотает.

– Неудобно. Как же ж я отдыхать буду? А вдруг стоянка, мне ведь помогать надо будет.

– Не спорь со мной и не переживай. Тут я за тебя отвечаю. Если что я позову.

Мирина не стала спорить. Понимая, что и так является обузой и нежданным источником хлопот поспешила забраться на указанную телегу и лечь. В телеге везли какие – то ткани или одежду, короче тряпки, а потому лежать было удобно. Если бы голод, то можно было бы даже поспать. Вновь мысли вернулись к подружке, к детям, к вообще всей ситуации. Почему это вообще случилось, и почему с ней. Мирина, конечно любила фэнтези, но вот как – то сидя на диване с чаем, а бегать самой по лесу и доказывать толпе мужиков, что она не шпион – это как – то не ее. Мысли снова, словно рой пчел, кружились в голове, не давая отдохнуть.

Через несколько часов, что подтвердили ее чудом уцелевшие часы, обоз остановился. Как стало понятно на привал. Люди стали выбираться из телег, воины обходили достаточно большую опушку около леса с проверкой, дети уже бегали, давая выход неуемной энергии, которая требовала выхода. Мирина тоже спрыгнула со своего места и подошла к своему защитнику.

– Ивах, что мне делать?

Воин, в это время разговаривавший с другими людьми из обоза, мельком кинув на нее взгляд, велел собрать много хвороста для костра.

Мирина кивнула и поспешила выполнять свою часть договоренности, в надежде, что ей все же перепадет немного нормальной еды. Отметив, что она в принципе и не очень то устала, стала проворно собирать все небольшие веточки и палочки. Несколько раз, отнеся собранное к большой куче она отметила, что женщины уже развели огонь, и что – то начали готовить, а вот она, дети и еще несколько мужчин продолжали носить хворост и дрова. Это понятно – предстояла накормить большую прорву людей. По примерным прикидкам на поляне в этот момент находилось человек 35 – 40. Стараясь найти как можно больше хвороста она не заметила, как снова стала углубляться в лес.

– Сумасшедшая, а ну быстро иди сюда, – внезапно настиг ее окрик.

Мирина подняла голову от земли и поняла, что ушла в заросли деревьев всего на метра три, а кричит на нее все тот же Скиба. Решив не сердить мага, начала все же выходить.

– Етишкина моль.. Я ж тут рядом. Смотрите там сколько дров, а мы собираем только с краю. Ведь быстрее же собрать…

– Кто ты? – вдруг резко перебил ее Скиба, прищурив глаза и пристально смотря.

– Я – Мирина.. – она не понимала, что сделала не так.

– Это я уже слышал. Хорошо, откуда ты такая взялась? Тебе совсем не страшно, ты спокойно входишь в Зачарованный лес, трясешься от простых вещей, а опасности не замечаешь, руки белые и мягкие как у знатной, но говорить с простыми людьми не чураешься… так вот и расскажи мне – откуда и кто ты?

– Я же говорила, что не могу, – Мирина сцепила зубы. Ей стало уже не страшно, а обидно, – ты следил за мной?

– Конечно! И не только по заданию атамана. В тебе есть что – то неправильное.. вот только не могу понять что.

У Мирины пересохло во рту, а ноги стали ватными. Неужели он сейчас догадается.. Заметив страх, Скиба улыбнулся как – то… зловеще…

– Я ведь все равно узнаю правду, так что может, ты сама расскажешь, и мы сэкономим время.

– Отстал бы ты от нее, Скиба. Иди, тебя вон тебя бабы есть зовут. – прозвучал рядом голос Иваха. Скиба покосился на него с явным недовольством, но все же развернулся и молча ушел.

– Ты его не бойся. Он не плохой, но уж если что в голову втемяшит – ничем не выколотишь. Что он хотел то?

– Узнать, кто я., – ответила Мирина заметно расслабившись и выдохнув.

– Понятно. Ладно. – мужчина внимательно посмотрел ей в глаза, – Я тебя тоже пытать не буду. Идем, тебе поесть надо.

Они подошли к одному из костров. Дородная женщина в синем платье, наглухо закрывающем ей руки и доходящем до земли, неодобрительно покосившись на одежду Мирины, все же дала плошку с горячей и вкусно пахнущей массой. Взяв ложку и кусок хлеба Мирина, несмотря на голод, сперва внимательно рассмотрела все в тарелке. Узнаваемые были в этом рагу морковка, лук и капуста, некоторых ингредиентов ей еще не приходилось видеть, ну а маленькие куски мяса привлекали больше всего. Окружающие спокойно ели свою порцию рагу, а значит, все было, как минимум съедобное. Первую ложку она пробовала осторожно, но на вкус это оказалось и правда овощное рагу, правда немного пресное. Сюда бы приправ малость. А лучше Дарину с ее кулинарным талантом и знанием разных растений. Эта мысль почему – то всколыхнула эмоции. Голо сжал спазм, а в глазах встали слезы. Она тут ест, отдыхает, а что случилось, до сих пор не знает. «Не раскисать. Сейчас вообще не время. Все и так считают меня опасной и странной, и уж истерика точно не улучшит наши отношения. Все наладится и будет хорошо. Я найду Дарину и мы вернемся…» заставив себя успокоится она быстро, не чувствуя вкуса, запихнула в рот остатки еды. Люди уже собирали вещи, тушили костры и грузились на телеги. Ивах мотнул головой в сторону той же телеги и Мирина, повинуясь, забралась и улеглась. Как – то неожиданно для себя заснула. Сказались усталость и нервы и все сразу.

Вечером ее разбудил гомон и смех пробегающих мимо детей. Оказывается обоз уже остановился, и народ стал стаскивать вещи и готовиться к ночной стоянке. Так как вещей у нее не было Мирина, чувствуя себя после еды и сна очень бодрой, но очень хотящей «в кустики» поспешила сделать все очень быстро и начала собирать хворост. Она следила, чтобы не заходить в лес, и вообще меньше встречаться на пути людей. Натаскав уже не маленькую горку веток, она заметила, как ей с другого конца стоянки машет Ивах.

– Ты, думаю, умыться хочешь? – спросил, когда они оказались рядом.

Мирина просто кивнула в ответ, счастливо улыбнувшись.

– Иди за мной.

И они стали отходить от общей стоянки в сторону. Через несколько десятков шагов до них донеслось плеск воды и женский смех.

– Иди прямо. Там сейчас женщины моются. Вот тебе мыло, – и мужчина протянул небольшой горшочек, – и тут одежда. Ты извини, но у тебя одежда, которую нельзя носить. Я то ничего против цаахов не имею, но есть и те, кто их ненавидит. Тебе тут женщины из обоза передали платье, сказали, что подойти должно. – Ивах смущенно улыбнулся и пошел назад. Мирине была приятна такая забота. Через пару шагов она увидела большой ручей или мелкую речушку, буквально по колено, которая текла из леса, делала полукруг у дороги, и снова уходила в лес. В воде посмеиваясь плескались, смывая дорожную грязь, трое женщин, одна из них та самая, которая кормила ее в обед. Немного помявшись, все же не очень приятно раздеваться перед незнакомыми людьми, Мирина скину свою уже изрядно грязную одежду и постаралась лечь в воду. Водица к слову, оказалась почти теплой, видимо текла не из ключей и успела нагреться на солнышке. Женщины, заметив ее, нисколько не смутились, а наоборот стали рассматривать вовсю, еще больше смущая.

– Девоньки, смотрите, она и вправду благородная. Все тело белое, кожа нежная. Синяков нет нигде. Верно говорят, что сбежала от мужа. – нарочно громко сказала одна из них.

– Ага, да и откормлена на зависть, видимо привыкла вместо воды молоко пить. – подхватила та самая повариха. Мирина не выдержала.

– Ну тогда, судя по твоим габаритам, ты точно во дворце живешь и пьешь не молоко, а сливки, – огрызнулась она.

Женщины замолчали, а потом та самая повариха раскатисто засмеялась.

– Да уж, ну и находка ты. Весь обоз переполошила. Не робкого десятка сразу видно. А правда говорят, что ты в Зачарованный Лес не боишься заходить? – женщины, не выходя из воды, пересели поближе. Мирина как раз закончила мыть волосы, и потому решила, что хоть у нее и есть смена одежды, но наряд, который ей дали цыгане надо сохранить, а потому взяла его в руки, селя не далеко от женщин и начала его стирать прями сидя в воде.

– Правда. Просто я очень издалека, а там у нас про этот лес ничего не знают.

– Быть того не может. Это же вообще самое страшное, что есть в мире…

– Нет, поверьте не самое. Вот вы слышали про ИнтернЕт?

Женщины замерли, широко раскрыв глаза и не дыша.

– А кто это?

– УУУУУ это страшный гад. Он завладевает людьми. Они не могут без него, кто хоть раз попробовал, порой он приносит удовольствие, но может внушить и желание убить. Без него многие уже жить не могут. – рассказывала Мирина, руками с остервенением терла ткань.