- -
- 100%
- +
© Наталья Голышкина, 2018
ISBN 978-5-4490-3247-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
читай по линиям руки
читай по линиям рукипрогноз погоды на неделюгреми, ведро, мели, Емеляда будут сны твои легкида будут сны твои легки,как привидение с мотороми одуванчик под забором,и по стеклу скользнувший блики по стеклу скользнувший бликс неотвратимостью кастетаприбьет истаявшее леток неровной плоскости землиТихо падает день
Тихо падает деньна подставленные ладони.В переулке таксиствыбирает монетку из двух.В опрокинутом небеплывет дирижабль и не тонет.В опрокинутых окнахдрожат силуэты старух.Запах солнца на паль-цах продержится ровно неделю.А потом – зарядит,и останется только смотретьна размокший июнь,на соседский раздолбанный велик,на сырые дома,погруженные в воду на треть.колыбельная
Перевернешься, даже если спишь не с краюи вдруг почувствуешь, как холодно снаружитам – дождь и снег, тут – теплый горб верблюжийподушки и отставшего от стаироскошного ночного бегемотаони летают, как известно, клиномТрамваи мчатся в парк, а звери – к людям.Устройся поудобней на верблюдеи засыпай, почесывая спину.она хотела стать Милой Йовович
она хотела стать Милой Йовович, а еще – жить в Париже
по утрам есть круассаны, пить кофе и облизывать с пальцев шоколад
и однажды ее бойфренд погнул ее любимые пассатижи
она убила его табуретом, села в троллейбус и уехала на закат.
и она доехала-таки до Парижа, поселилась в мансарде, занялась пением,
пила по утрам кофе, кормила с рук голубей и пугала табуретом соседа,
развешивала на балконных веревках цветное белье – чем дальше, тем откровеннее
и, похоже, скоро станет Милой Йовович – вероятнее всего, в пятницу в районе обеда.
пуп вселенной
Даже сказать тебе нечего, кроме как слушай,слушай, ты слышишь – растет трава.Мы ее высушим, скурим, закроем ладонями уши,сожмем посильнее, чтоб треснула голова.Вытекут мысли арбузным соком на камнии прорастут полынью и чередой,и чередой проплывут облака и – дай мнедоговорить – и станут к утру водой,градом, холодным снегом, песком и пеной,точками на асфальте – черней угля.Если отвинтишь пуп с живота вселенной,будет тебе свобода и три рубля.закрой глаза
закрой глаза. до двери дойдешь в темноте.холодный дом отпускает тебя с трудом.те, что казались не теми, и есть не те.а будешь упорствовать – так попадешь в дурдом.над Влтавой пар. чайки режут за кругом круг,сходя с ума от пожравших город огней.и новый год упадет на старую землю вдруг,подзадолбавшись гордо парить над ней.Тише. Остынь. Это просто зима, зима
Тише. Остынь. Это просто зима, зима.Белая стынь накрывает дома, дома.Если успеешь, можешь забыться сном.Ближе к весне тебя увезут в дурдом.Ближе к весне снег окажется просто водой.Ты не сумеешь найти дорогу домой.Будешь искать приметы и там, и тут.Но не мешай сестре накладывать жгут.Если смотреть через правильное стекло,в каждой бутылке найдется двойное дно.Всё повторится по кругу: зима, снегопад.Бедный мой друг, это память, ее едят.а он говорит – понимаешь, такая фигня
а он говорит – понимаешь, такая фигнячто не будет тебе радости – со мной ли, без меняа я за него что хочешь легко отдамвот и говорю – да поди ты ко всем чертямсмеется, беса глаза – бездонней ночных небестак раскинешь руки, теряешь веси душа поет, чисто скрипка-альти – башкой в асфальтскрип да скрип за окном
скрип да скрип за окномэто кто-то палит тормозадо промозглого утра осталосьне так уж и многок темно-синему небу присохлабольшая звезда-недотрогаМаленькая девочка ищет
Маленькая девочка ищет того, для кого она будет дороже жизниТого, кто будет читать ее мыслиТого, кто примчится к ней по первому свистуТого, кто набьет за нее лицо хотя бы таксисту.Маленькая девочка встает из-за стола, выключает компьютерЕй кажется, что одна она больше не проживет и минутыОна задумывается настолько, что выходит покурить необутойПрямо в окно и летит, не выбирая маршрута.Пролетая над Эрмитажем сине-зеленого цветаМашет кому-то рукой и не получает ответаДумает, что чем быть необутой, лучше б была неодетойИ падает в Неву недокуренной сигаретой.Делились палермами
Делились палермами, венециями, рассказами о детяхЛюбили одних, говорили с другими, спали с третьимиА по ночам, когда сны особенно легки и тонки,Звонили друг другу и, затаив дыхание, слушали короткие гудкиБлиже к ночи становишься воображаемым
Ближе к ночи становишься воображаемым другом зайца пц
Безо всякого выражения на плохо прорисованном лице
С одной только мыслью – повеситься бы, поверит ли
Или лучше пойти покататься на недоломанном велике
Разогнаться посильнее и вспомнить, что тормоза отсутствуют
И лететь, и дуреть и в какой-то момент ощутить себя меркуцио
И орать – чтоб чума забрала все ваши дома, и с ними поребрики
И спастись и продать чертов велик за пару серебренников
Голова не лопнет
Плюнь. Голова не лопнет. Солнце не брызнет.Утро настанет не раньше, чем утро настанет.Видишь – идет троллейбус, машет рогами? —он повышает чье-то качество жизни.Даже тошнит? Это мысли щекочут горло.Мог же держать в мозгу – ну и что, что много.Что значит «слишком»? послушай, побойся бога,если б делился, тогда бы не так и перло.Сильно устал? Ну давай дойдем до трамвая,вон он визжит, недорезанный, в метре отсюдау магазина с какой-то буржуйской посудой.Все-таки лопнула? Жалко. Была неплохая.А эти смешные
А эти смешные, да и что с дураков возьмешьИм и ветер не ветер и дождь им, прикинь, не дождьТак и ходят вдвоем. За руки и впередДаже время как-то иначе сквозь них течетчерез двести, а может, триста прекрасных летвсе умрут, а эти наворотят котлетзавернут в платок, свет и газ уберут в сарайи пойдут потихоньку, держась друг за друга, в райпроживаешь жизнь
проживаешь жизнь, прогоняешь сона потом глядишь – а в руке песоки всего-то счастья, что легок шаги всего-то горя, что сам – дурак.мальчики вырастают
мальчики вырастают, женятся, обзаводятся детьмигазетой к утреннему кофе, костюмом, дорогими часами,машиной, квартирой, обязанностью заехать к маме,быть на работе не позже чем к десятии ты понимаешь что вот он был только что, а потом исчезвесь, без остатка, а земля совершает свои оборотыты рыдаешь в подушку, пытаешься отвоевать хоть что-то,пока не вспомнишь однажды, что отлично умеешь обходиться безидешь по городу
идешь по городу закатному,маршрут привычен и увечен,и фонари сорокаваттные,и снег подсвеченедва-едва. и еле движетсявода тяжелая и ртутная.а стрелка – часовая бывшая —теперь минутная.И в конце концов остаешься
И в конце концов остаешься наедине с собой.
Что там было, уже неважно. Все прошло. Все опять прошло.
Только что-то в груди так жжется, что его ни вином, ни водой.
И так хочется стать вот этой, неживой, и стоять с веслом
в зимнем парке, чтоб мимо люди, по ночам фонари и лед
и ребенок в мохнатой шапке, пожалев, подарил бы шарф
и дождаться весны, и сгинуть среди листьев, цветов и трав.
И не помнить, что всё конечно и пройдет, как всегда пройдет.
Героиня с бледным лицом
Героиня с бледным лицом курит, сидя на подоконнике.Герой потерял бумажник и едет домой на трамвае.Его пожалеет кондуктор, у нее на комоде фарфоровые слоники.Потом герой окажется отцом ее ребенка, но об этом не узнает.И все было бы так просто, если бы не было еще проще.Герой и героиня встретятся, но он полюбит не ее, а другую.Или встретятся и поженятся, а потом он застрелится ночью.Или просто будут всю жизнь думать, что второго не существует.Все пройдет, и даже ноябрь. Все станут старше, умнее, злее.Вода будет лежать спиной на илистом дне и смотреть в небо – по-детскишироко раскрытыми серыми глазами, как только она умеет.Вот, собственно, и конец истории. Убийца – дворецкий.нежность
Сон случится не сразу, ближе к утру.Дворник сметет звезду в холщовый мешок.Лопнет фонарь, расплескав избыточный ток.Встань с холодного камня, не стой на ветру,Выпрями спину, давай, застегни пальто.Это легко, только кажется, что никак.Страх разобьется о придорожный знак,честное слово. А нежность придет потом.Теплый ветер уснул
Теплый ветер уснул. Не буди его. Пусть отоспится.Убери колокольчик, возьми свой мешок и вперед.Воздух пахнет дорогой, дождем, коньяком и корицей,мокрой пылью и чем-то еще – черт его разберет.Солнце вытащит из лесу длинные рыжие космыи расслабленно ляжет в траву и в оконный проем.Над домами неслышно для всех начинается космос.Это значит, что мы никогда, никогда не умрем.И так спокойно и легко
И так спокойно и легко,как будто выбито окнои ветер вынес всё из домаи пахнет свежестью дождяи нет меня, и нет тебя,и нет знакомыхи можно вдаль, и можно вдольи можно всё делить на нольнеоднократнои развернуться и уйтии, передумав по пути,прийти обратно.Секрет
Буду стирать, гладить, готовиться к поездке,мыть полы в спальне, вытирать пыль в детской,слать смс подруге, гуляющей по Парижу,зайду в кладовку за чемоданом, ударюсь локтем о лыжи,потру ушибленное место и, скорее всего, не заплачу,в самолете буду читать Славу Сэ или Терри Пратчета.У меня все хорошо, гораздо лучше, чем у многих прочих.У меня есть дом, я все еще умею спать ночью.И еще есть секрет, я его нашепчу в ямку, зарою и сверху посею траву:сердце мое не бьется и я только делаю вид, что живу.руку подставь
Руку подставь к груди – сердце бухнетсяпрямо на ладонь, уляжется мягкими часами Дали,теплое, почти непротивное, хотя вполне могло бы иоказаться гаже полуощипанной курицыили мокрицы, ползущей по мытому ванному дну,манной каши с комками. Ложку, еще одну,за маму, за папу,за бешеную собаку,за белого кролика,за шарики и ролики,вырастешь вышекрыши.Идешь по битому стеклу
Идешь по битому стеклу,а воздух тонок и упруг,и кто-то скажет на углу«Напился, друг».И неприметный постовойв прозрачной будке наверхумахнет нечаянно рукойи мир – в труху.А ты, нелеп и одинок,продолжишь путь по пустоте,пока не рвется волосок —из никуда в нигде.недосказка-2
Заведу пластинку, повешу на крюк пальто.Пьеса кончена. Что ж, значит, надо писать другую,Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.