Хочу в Одессу! Остросюжетная приключенческая повесть
- -
- 100%
- +
Моей Анечке посвящается с любовью…
© Владимир Горбань, 2018
ISBN 978-5-4490-9133-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
…е буду навязчиво настаивать на своем мнении за этот город, но, для меня совершенно очевидно, что первые одесситы появились задолго до основания Одессы… Н
Но, прежде чем захотите возразить мне, прочитайте эту повесть.
Глава 1
… понедельник 22 мая 1775 года на Соляной улице возле рынка, именуемого в народе Пешкой, формировался продовольственный обоз. Он отправлялся из Саратова – столицы Поволжья в Петербург – столицу Российской империи. К столу ее императорского величества Екатерины II грузились к отправке двадцать семь большегрузных подвод. Разгоряченные тяжелой работой бородатые мужики водружали большие бочки с соленой и вяленой рыбой и бочонки чуть меньшего размера с нежнейшей белужьей и осетровой икрой. Незадолго до этого рыбацкая артель купца Ивана Спиридоновича Маслова взяла в Волге неплохой улов стерлядей, севрюг и осетров. Выловили также и две белуги, одна из которых потянула без малого на девяносто пудов. Мясо рыбины продали по дешевке саратовской бедноте, а икру, двадцать два с половиной пуда приготовил сам Никита Фомин, лучший специалист своего дела на тысячу окрестных верст. В
Утром, когда телеги уже были почти загружены, со стороны Волги и Крестовоздвиженского женского монастыря появился невысокий худой юноша лет девятнадцати от роду, одетый как приказчик дешевой торговой лавки. Был он кудряв, носат, улыбчив и в глазах его сливовой спелости умело прятались большой ум и чрезвычайные склонности к авантюризму. Звали юношу Яша Мендель. Пожив два дня у саратовских рыбаков, про себя Яша рассказывал скупо, что прибыл он из Екатериненштадта, небольшого немецкого городка на Волге, расположенного в пятидесяти верстах выше по течению от Саратова. Что трудился он какое – то недолгое время подмастерьем у тамошнего портного. Что характерами с хозяином этого мелкого швейного предприятия они категорически не сошлись, и он на лодке спустился по реке…
Яша подошел к одной из подвод с рыбой и, отведя глаза в сторону, как бы невзначай спросил у грузчика, здоровенного лохматого детины с мощным голым торсом:
– Куда путь держите, дядя?
– Ась?! – громко переспросил бородатый детина, явно оторопев перед подростком от непонятного ему вопроса.
– Спасибо, дядя, – обреченно махнув рукой, Яша продолжил легкой походкой подниматься вверх по Соляной улице, озираясь по сторонам, и внимательно прислушиваясь к разговорам.
Мендель увидел молодого приказчика, ведшего степенную беседу с каким – то торговцем, подошел к ним.
– Здравствуйте, добрые люди, – тихим вкрадчивым голосом произнес Яша. – Вы куда путь держите?
– А тебе куда надо? – дерзко спросил приказчик, оценивающе осмотрев Менделя с головы до ног.
– В столицу.
– В столицу?! – приказчик презрительно сплюнул в левую сторону. – А на кой черт тебе туда?!
– Отечеству хочу послужить, – делая виноватый вид и опустив глаза долу, сказал Яша простодушным голосом.
– Ого! – удивился приказчик и глупо улыбнулся. – Отечеству?! И в качестве кого?!
– Хочу на государеву службу поступить.
– Кем?! – еще больше удивился приказчик и еще больше искривил рот.
– Да я согласен на любую, даже самую неприметную должность при дворе. Лишь бы отечеству верой и правдой служить…
Приказчик задумался. А потом вполголоса спросил:
– А ты, случаем, не сумасшедший?!
– Нет, – очаровательно усмехнулся Яша.
– А из чьих ты будешь?
– Из поволжских немцев…
– А делать что умеешь?
– Всего понемногу. Но вообще – то я специалист по одежде.
– Закройщик что ли?
– Ну, так…
– Портной?!
– Не совсем…
– Одеждой торгуешь? – приказчик подобрел лицом, Яша явно понравился ему своей какой-то ненавязчивой кротостью и явной изворотливостью ума.
– Да, понимаете, я специалист широкого профиля…
– Не понимаю!
– В общем, я специалист по новым идеям. И по их воплощению в жизнь…
– Петрович, – приказчик обратился к купцу. – А ты что-нибудь понимаешь?! Этот юноша только что назвал себя волшебником.
– Понимаю, – усмехнувшись, ответил купец. – По – моему, перед нами типичный прохиндей. Но умный, наглый, везучий и пробивной…
Приказчик задумался.
– Так, может быть, он нам с тобой сгодится?
– Может быть, и сгодится. Но, может, и обворует по дороге…
Приказчик строго взглянул на Яшу и спросил:
– А зовут тебя как?
– Якоб.
– Странное имя. Никогда доселе такого не слышал. А деньги, Якоб, у тебя на дорогу есть?!
– Есть немножко, – Яша залез рукой в карман штанов, покопошился в нем и достал новенький медный пятак.
– Не густо, – улыбнулся приказчик. – От Саратова до Петербурга по прямой 1350 верст, добираться будем месяц, а то и дольше. Пятака тебе на еду не хватит…
– Да я ем мало, – грустно сказал Яша. – Так, корочку хлеба да стаканчик воды в день. Мне больше и не требуется…
– Ладно, – решительно заявил приказчик. – Возьму тебя сопровождающим своей телеги. Будешь на подхвате. Согласен?!
– Конечно, барин, согласен…
– Давай свой пятак.
Яша безропотно протянул монетку приказчику и грустно добавил:
– Шоб я так жил…
– Тогда сейчас живо ступай в конец обоза, – распорядился приказчик. – Скажешь, что Кузьма Фролов разрешил. И пусть рты шибко там не разевают, через час отправляемся в путь…
Яша приветливо раскланялся и отправился в конец обоза…
Судили – рядили, однако, долго и только после обеда подводы покинули Саратов. Во главе обоза в закрытой бричке вдвоем с младшим братом Степаном Спиридоновичем ехал Иван Спиридонович Маслов, известный волжский купец. Был он невысок ростом, полноват, круглолиц, возрастом подходил к пятидесяти годам. В Саратове имел рыболовный промысел, а в Петербурге торговлю и свой шикарный особняк. Охраняли Маслова двенадцать вооруженных всадников. Времена были неспокойные. Совсем недавно по Поволжью прокатился свирепый и беспощадный бунт, учиненный Емельяном Пугачевым. Злодея, выдававшего себя за императора Петра III, уже изловили и казнили, но отдельные банды его сподвижников все еще продолжали разбойничать и баламутить народ.
– Иван, а расскажи еще разок историю про то, как тебя Самозванец хотел в князи произвести, – улыбнулся Степан Спиридонович.
– Да чего рассказывать, – купец нахмурился лицом. – Все давным – давно уже сто раз рассказано!
– Ну, расскажи…
– Да было дело прошлой осенью. Я на Пешке у себя в конторе находился. Ну и прискакали ко мне какие – то голодранцы. И орут с порога, мол, сам государь – император велит предстать мне пред ним…
– А ты что же?
– А что же мне было делать? Лютый он был, спасу нет! Не лезть же на рожон?! Напялил я кафтан понаряднее, нагрузили мне в телегу разные там дароприношения. Сел в бричку и отправился в лагерь к супостату на Соколову гору. С жизнью, конечно, простился. Приехал, зашел в царский шатер, поклонился супостату в пояс. А он там лежит на подушках, вокруг казаки. Бражничают, зубы скалят, песни похабные орут…
– Поклонился?
– И поклонился и на колени встал. Жить – то хочется!
– Ну?
– Ну, супостат поманил меня к себе пальцем, налил чарку вина до краев. Пей, говорит, за мое императорское здоровье!
– А ты?
– Выпил, конечно. Жизнь – то дороже…
– А он?
– А он пьяными бельмами вращает, гогочет, спрашивает, мол, давно ли я был в Петербурге.
– А ты?
– А я что?! Правду сказал. Кому на дыбе висеть – то хочется?!
– А он?
– А он схватил меня пальцами за ухо, притянул к себе, в глаза как зыркнет! Я чуть было дух не испустил…
– А он?
– А он, супостат, спрашивает меня, мол, видел ли я в Петербурге Катьку, его законную супругу?
– А ты что ответил?
– Правду ответил, мол, видел два раза…
– А он?
– А он глаза прищурил, дыхнул на меня перегаром и спросил, усмехаясь…
– Что спросил?!
– Спросил, красивая, мол, Катька?
– Какая Катька?
– Ну, императрица наша, Екатерина Вторая.
– А ты что?
– Правду ответил, красивая, мол, у вас Петр Федорович, жена, в теле…
– А он?
– А он, супостат, улыбнулся и сказал мне…
– Что?!
– Сказал мне, мол, дарую тебе, Ванька, жизнь и княжеский титул. И еще, мол, будешь в Петербурге, передавай моей супруге от меня большой привет.
– Так и сказал?!
– Так и сказал!
– И отпустил?!
– И отпустил!
– Чудеса!
– Да вот же, столько душ, злодей, загубил, а меня даже пальцем не тронул… Получается, жизнью я супостату обязан…
– Так, то, может быть, на самом деле император был?
– Может, и император…
А Яша Мендель ехал в замыкающей обоз телеге. И по дороге очаровал всех. Особенно приказчика Кузьму Фролова, для которого он стал вроде как палочкой – выручалочкой. Что – то продать, купить, обменять в дороге, отнести – принести, постричь и побрить – без Якоба не обойтись. Деньги пересчитать, дельный совет дать, бражку в самоваре поставить, портки подлатать, рубаху постирать, пятки почесать, байку смешную рассказать – нет лучшего специалиста, чем Мендель. И всегда у него хорошее настроение, новые идеи и бодрый дух. Да и ел Мендель мало, как и обещал…
А на самом подъезде к Петербургу Якоб – Яша неожиданно исчез. Растворился в ночи, как кусок сахара в горячем чае. И, стоит отметить, прихватил с собой огромный медный самовар…
Глава 2
ыба и икра, доставленные купцом Масловым в Петербург, весьма пришлись по вкусу матушке – императрице Екатерине II Алексеевне. И у нее появился удобный повод для того, чтобы в знак благодарности пригласить Ивана Спиридоновича на обед в Царское село. Это, конечно же, было немыслимо представить себе даже в сказочном сне! Но тем не менее… Р
Уже за два дня до званого обеда купец запаниковал. Все примерял перед зеркалом различные парики, кафтаны, лосины, башмаки. Виданное ли дело?!
В пятницу в позолоченной карете, запряженной вороными жеребцами, отправился купец Маслов в Царское село. У ворот ограды его встретили два высоченных гвардейских офицера и препроводили в покои императрицы. Екатерина II Алексеевна встретила Ивана Спиридоновича в небольшой комнате за богато накрытым столом.
Она, сидя в удобном широком кресле, протянула купцу белую пухлую ладошку. Маслов, опустившись на правое колено, припал к царственной длани и долго, нежно, с искренним почитанием целовал ее.
– Довольно, Иван Спиридонович, – мягким голосом с сильным немецким акцентом произнесла императрица, – присаживайтесь рядышком. Пообедаем, чем бог послал. Да побеседуем наедине…
Маслов опустился в кресло, от волнения горло у него пересохло, он даже забыл, как дышать.
– Кушайте, мой друг, не стесняйтесь, – также томно произнесла императрица, с интересом рассматривая купца.
– Да я с – с – сыт, ваше величество…
– Ну, выпейте тогда чего-нибудь. Хотя бы вот этого французского вина. Недавно мне из Марселя доставили. Вы бывали, Иван Спиридонович, в Провансе?
– Н – нет, ва – ваше величество…
– А в Бургундии?
– Т – т – тоже нет…
– Ну, так попробуйте хотя бы вина. Хотя бы рюмочку…
Иван Спиридонович взял со стола самый большой фужер, влил в него полбутылки вина, выпил залпом и занюхал рукавом кафтана.
– Ну, и как вам вино? – улыбнулась императрица.
– Да… да…
– Понравилось?
– Очень!
– Ну и хорошо. А расскажите мне Иван Спиридонович немного о себе. Как поживаете? О чем думаете? Что вас печалит?
– Все хорошо, ваше величество! – купец вскочил с кресла, вытянулся по стойке смирно и трижды перекрестился на императрицу.
– Да вы не волнуйтесь так, мой друг, присаживайтесь, выпейте еще вина…
Иван Спиридонович залпом жахнул вторые полбутылки.
– А вот как вы стали купцом?
– Дак это… ну…
– Ну, не хотите говорить, не надо, – императрица кокетливо махнула рукой, очаровательно улыбнулась и похотливо стрельнула глазками.
Не евший до этого от волнения двое суток Маслов стал быстро пьянеть. А Екатерина II тем временем продолжила неприхотливую беседу:
– А годков вам сколько, милый друг?
– Да на будущую весну будет сорок семь. Коль доживу…
– Жена, детки есть?
– Овдовел я, матушка, три года назад. Померла моя Прасковья Кузьминична. И оставила мне на попечение троих деток. Двух сыновей и дочурку. Старшему двадцать восемь годков, младшему двадцать четыре. Да у меня уже и внуки есть. Девять, почитай, душ. А год назад я заново женился. Взял Лизоньку, доченьку саратовского священника. Красавица, расторопница, рукодельница. Поет, пляшет, на балалайке играет. Шьет, вяжет. Начитана, богобоязненна…
– Молода?
– Девятнадцать годков…
Императрица понимающе улыбнулась.
– Да ты выпей еще, Иван Спиридонович! Не стесняйся! Выпей и закуси хорошенько! Разговор у меня к тебе есть…
– А можно, матушка, я водочки жахну. Не люблю вино! Тем паче забугорное. Изжога у меня от него.
– Да конечно, мой друг, жахни водочки! Да под соленые грибочки! Да под осетринку! Да под перепелиную грудку!
Иван Спиридонович налил себе из лафитника фужер водки до самых краев. И жахнул одним глотком. Следом купец принялся жадно поедать все, что было выставлено на столе.
– А ты что же, матушка, не ешь? – спросил Маслов, поедая ногу глухаря.
Он в запале даже не сообразил, что перешел с императрицей на «ты».
– Да мне вредно, – вздохнула огромной грудью Екатерина Алексеевна. – Мне фигуру беречь надо.
– Это правильно, – заметил купец, наливая себе еще фужер водки, – бабы – они от еды завсегда толстеют. Бабы – они должны меньше жрать…
Императрица вновь печально вздохнула…
– А вот, как ты думаешь, Иван Спиридонович, – Екатерина Алексеевна напряженно задумалась, – стоит ли мне купцам особым указом дополнительные вольности дать?
– А это не наше холопское дело, – вынув глухариную ногу изо рта, уверенно произнес Маслов. – Делай, как считаешь нужным! На то ты и царица!
– Ну, да, ну да, – согласилась Екатерина II, отведя взгляд в сторону, – надо с Григорием это вопрос обсудить…
Купец выпил еще фужер водки, громко икнул, вытер правой ладонью жирные губы и верноподданнически уставился на императрицу.
– А вот скажи, мой друг, – Екатерина Алексеевна вновь задумалась, – ты же родом из Саратова?
– Да, матушка, волжанин я!
– И Пугачева видел?!
Маслов с испуга чуть не скатился под стол.
– Видел?
– Ви-видел…
– Ну, и какой он?
– Кто?
– Пугачев!
– А! Знамо дело, самозванец, злодей, душегуб, вор, бесово отродье, антихрист и оборотень…
– Да это я знаю и без тебя, – Екатерина II махнула рукой, – ты опиши мне его внешность…
– Чего?!
– Ну, какой он на вид, этот Пугачев? Ты его близко видел?
– Да вот как тебя, матушка! Ей богу, не брешу, – и купец трижды осенил себя праведным крестом.
– Вот и расскажи. Высокий он ростом?
– Да ну, да как тебе сказать. Сидел он на подушках в шатре. Но, видимо здоровый упырь. Плечищи аршинные! Волосы на голове папахой! Нос крючком! Глазища огнем горят! Губищи пельменями! Бородище дыбом торчит! Настоящий разбойник! Антихрист, одним словом!
– Красивый?
– Кто?
– Пугачев?
– Да ты что, матушка, страшный он как черт из табакерки!
– Значит, красивый, – задумчиво произнесла Екатерина II и в глазах ее мелькнули похотливые огоньки. – Ладно, Иван Спиридонович, пожалуй, я с тобой выпью. Налей царице водочки.
Маслов с удовольствием исполнил пожелание. И купец с императрицей по ее просьбе выпили на брудершафт.
– Ну, мой друг, уважил ты меня, – Екатерина Алексеевна раскраснелась, повеселела, – очень уважил. Проси, что хочешь!
Иван Спиридонович тут же протрезвел. Это был для него колоссальный шанс! Императрица ведь подобна Богу! Она всемогуща!
– Ну, не тяни с просьбой!
И тут Иван Спиридонович горько расплакался, охватив руками лысеющую голову. Расплакался и запричитал:
– Матушка! Родная моя! Добрая душа! Спаси и сохрани!
– Что случилось, мой друг?! – испугалась Екатерина II. – Кто тебя обидел, Иван Спиридонович?!
– По-по… Потемкин!
– Кто?!
– Потемкин!
– Какой еще Потемкин?!
– Гри… гри… Григорий Александрович!
Екатерина II от удивления глупо открыла рот.
– Защити, матушка, от супостата!
– Да что случилось?! Говори толком!
– Его сиятельство граф…
– Что граф?!
– Он похаживает…
– Куда похаживает?!
– К моей же… жене. К Лизоньке…
– Как похаживает?! Они что – любовники?!
– Да!
Екатерина II чуть было не грохнулась с кресла. Через мгновение императрица вскочила с места, подлетела к купцу, схватила его за остатки волос на голове, и чуть было от бешенства не вырвала их с корнями. Потемкин был не просто фаворитом Екатерины Алексеевны, он был фактически ее супругом, только мало кто об этом знал…
– А ну, сознавайся, черт! – заорала государыня – самодержица. – Выкладывай все, как на духу! Иначе я придушу тебя, старый тартыжник!
– Да, я… да это они… прелюбодействуют!
Императрица отскочила от Маслова, уселась в свое кресло, налила себе большой фужер водки и тут же выпила его.
– Как дело было?! Рассказывай в подробностях!
– Да, я… да они…
– Не мямли!
– Прелюбодействуют они. Моя Лизка и твой Гришка…
– Давно?!
– Да уж полгода как…
– Откуда знаешь?!
– Своими глазами видел…
– Врешь!
– Истинный крест! – Иван Спиридонович трижды перекрестился. – Сам их у себя дома в спальне ночью дважды застукал!
– И что?!
– А что я могу сделать?! Он – граф, государственный деятель! А я кто?!
– А ты – законный муж!
Иван Спиридонович вновь громко завыл, причитая:
– Ваше величество! Матушка – царица! Помоги! Защити! Избавь от позора!
– Цыц! – рявкнула Екатерина II. – Когда он в следующий раз заявится к твоей жене, знаешь?!
– Знаю. В следующий вторник…
Екатерина II злобно сверкнула очами.
– Значит, так, – стукнула она кулаком по столу. – Будем любовничков изобличать! И наказывать по всей строгости за супружескую неверность! Ты понял меня, Иван Спиридонович?!
– Н-нет…
– Ну, тогда иди сюда, присаживайся ближе. И мотай все себе на ус! Сейчас мы с тобой разработаем подробный план! Живешь, где?
– На Мойке…
– Отлично! Слуги надежные есть?!
– Найдем, – повеселел Иван Спиридонович.
И они быстро придумали гениальный по коварности план…
Глава 3
о втором часу пополуночи по набережной реки Мойки в сторону Невского проспекта быстро бежал абсолютно голый мужчина лет тридцати пяти от роду. Его высокую великолепно сложенную атлетическую фигуру прекрасно освещала полная луна и яркие звезды. В
В этот момент навстречу голому мужчине медленно двигался, воровато озираясь по сторонам, молодой человек щуплого телосложения с большой шелковой наволочкой за плечами. Наволочка была чем – то наполнена и смотрелась как мешок. Тащил этот груз Яша Мендель, появившийся в Петербурге неделю назад и начавший столичную жизнь с банальных трудностей провинциала.
Мужчина по инерции пронесся мимо, но метров через двести пятьдесят сообразил, развернулся и подбежал к Яше.
– Погоди, – запыхавшимся голосом попросил мужчина.
Яша с удивлением снизу вверх посмотрел на незнакомца. Он, конечно же, был наслышан о некоторых причудах столичных жителей, но такого сюрприза не ожидал. Но больше всего Яшу удивило наличие у голого мужчины на правом глазу черной повязки. Бегать по ночам с одним глазом – это даже как-то и не совсем безопасно…
– Меня зовут Григорий, – сознался голый мужчина. – Григорий Потемкин. Я граф, генерал-аншеф, подполковник лейб-гвардии Преображенского полка, кавалер ордена Святого Георгия…
Яша Мендель, повинуясь внутреннему чутью, моментально поверил голому мужчине. Это же надо – такая несказанная удача свалилась на его – Яшкину голову! Перед ним стоял и отсвечивал голым задом сам фаворит матушки – императрицы Екатерины II Алексеевны!
Яша снял с плеча наволочку, поставил ее у своих ног, распахнул, порылся в ней и достал на свет божий офицерские лосины и дорогой купеческий кафтан.
– Не побрезгуйте попользоваться, ваше сиятельство, – кротким голосом произнес Мендель.
Потемкин несказанно обрадовался, хотя лосины и кафтан были явно малы ему по размеру. Но граф умудрился все это надеть на себя, рассмеялся от души и звонко троекратно расцеловал в щеки своего спасителя.
– А башмаков у тебя случайно для меня нет?! – спросил граф, рассматривая свои босые ноги.
– Нет, ваше сиятельство, – грустно ответил Яша, – а вот мои сапоги на вас точно не налезут.
– А деньги у тебя есть, мой друг?
– Найдутся.
Потемкин, казалось, был абсолютно счастлив своим чудесным спасением.
– А ты, я вижу, шустрый малый! – Григорий Александрович. – Мне такие помощники позарез нужны! Я тут знаю неподалеку один шалман. Водка, девочки. Пойдем, успокоим нервы…
– Пойдемте, ваше сиятельство…
– А зовут – то тебя как, спаситель?
– Якоб.
– Поляк что ли?
– Нет, я из немцев…
– Из немцев – это хорошо! – улыбнулся Потемкин. – Моя Катька тоже из немцев.
Граф весело рассмеялся и добавил:
– А называть я тебя буду Яшкой. Мне так привычнее. Не возражаешь?
– Не возражаю, ваше сиятельство, буду только рад…
В кабаке, узнав графа, их встретили как родных и даже радушнее. Сам хозяин, белобрысый круглолицый мужичок неопределенного возраста, суетливо лебезя, расстелил свежуя белую скатерть с кистями, сервировал богатый стол за счет заведения и с довольной улыбкой удалился восвояси.
Григорий Александрович, быстро выпив одну за другой три большие рюмки водки, окончательно успокоился и вальяжно развалился в удобном кресле, закинув ногу на ногу и покачивая босой грязной пяткой.
– Ну, Яшка, – Потемкин ловко щелкнул пальцами, – сам Бог послал мне тебя в трудную минуту! Проси, чего желаешь!
Мендель большими влажными глазами уставился на графа и уверенным голосом произнес:
– Отечеству хочу служить, ваше сиятельство!
Потемкин выронил рюмку из руки.
– Чего?!
– Отечеству хочу служить…
Григорий Александрович глубоко задумался. А потом робким голосом спросил:
– Это как?!
– Всеми силами…
Повисла неловкая пауза. Ее можно было прервать, только хорошенько выпив и закусив. А водочка была холодной из ледяного подвала. А грузди молоденькие маринованные из Вологды…
Слегка захмелев, Потемкин спросил Менделя:
– Ну, а мне лично служить будешь?
– Буду, ваше сиятельство…
– Всеми силами?
– Всеми силами и даже больше…
Григорий Александрович уловил льстивость Яшкиного ответа, но остался им весьма доволен.
– Деньги за эти обноски, – Потемкин пальцем указал на лосины и кафтан, – я тебе завтра в десятикратном размере отдам. Кстати, откуда они у тебя?
– Да, понимаете… так получилось, – Мендель явно увиливал от ответа.
– Украл, что ли?! – подсказал с ответом Потемкин.
– Ну, не совсем так… скорее, взял попользоваться на время…
– Понятно, – вздохнул Григорий Александрович, – значит, украл.
– Да, не совсем так…
– Да, ладно, ладно тебе. Я все понимаю. К тому же спас ты меня, чертяка! Не подвернись ты мне с ворованной одеждой, пришлось бы мне голяком бежать до своего дворца аж через весь Петербург. А это был бы большой удар по моей репутации! И вовсе не дай Бог, если об этой истории узнает матушка-императрица! Сгноит она меня тогда в Петропавловской крепости к чертям собачьим!
– Да, ладно, – притворно засомневался Мендель, – матушка – императрица добрая и справедливая.
– Так-то оно так, – почесал Потемкин затылок. – Но тут дело особое! Вот как ты думаешь, Яшка, почему я по Петербургу ночью голышом драпал?
– Не знаю…
– От смерти я, Яшка, драпал! Убить меня хотели?!
– Кто?!
– Купец Маслов! К бабе я его повадился ходить по ночам. То есть, к жене. К Лизке! Она красива, молода, весела, большая выдумщица по части постели. Катька тоже ничего, красавица, любострастна, но годы у нее уже не те…
– Какая Катька? – Мендель хитро сощурил левый глаз.
– Да, это не нужно тебе знать! А Лизонька – прелестница, умница, душенька! Прикипел я к ней всем сердцем! Понимаешь, Яшка?!
– Понимаю, ваше сиятельство…
– Так вот я намедни ближе к ночи к ней приехал. Муженька ее придурочного дома не было. Я Лизоньке цветы, перстенек золотой с бриллиантиком преподнес. Отужинали мы с ней за милую душу. Потом, само собой, отправились в опочивальню. Разделись, улеглись в постель. И в этот момент ни с того ни с сего какие – то два архаровца вышибают дверь. Я вскакиваю с постели, в чем мать родила! Они с веревками, видать, скрутить меня хотели. Я одному по мусалам зазвездил, другому. Влетают еще трое. Здоровенные бугаи! И за свое принимаются – метелят меня, как неродного! Ну, я в ярости и их по углам расшвырял. Следом прибегают пятеро! Ну, думаю, попался! Куда деваться?! Я тараном напролом! Насилу вырвался! И на улицу! Голышом!