- -
- 100%
- +
© Сергей Гордиенко, 2025
ISBN 978-5-0065-5034-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
***
В стихах красива простота,
Чтоб виден смысл был в каждой строчке.
Иначе, просто маета —
Овраги, заросли и кочки.
Конечно, образ должен быть,
Как у Христа все его притчи.
Которые, чтоб не забыть,
И зажигаются как спички.
Легки и ярки, и просты,
Своей любовью греют души
И строят к истине мосты,
Услышит, кто имеет уши.
***
Давно не писал я тебе, дорогой мой батяня,
Погиб ты в тяжелом, не равном с болезнью бою.
Но мне поделиться с тобою всегда своим тянет,
Что чувствую я на плече своём руку твою.
Земля вокруг солнца всё движется так же по кругу,
Но главная новость, что матери тоже уж нет,
Была мне она тем последним, единственным другом,
Который и мог дать мне самый хороший совет.
Любили с тобой говорить мы на разные темы,
Табу было только о девушках, с кем я дружил.
Работа и дом, и другие земные проблемы,
Политика, как же, как будто без ней не прожить.
Ещё при тебе я наделал так много ошибок,
Оставшись один, я немножко себя растерял.
Наверное, что лошадей я погнал слишком шибко,
Но что жизнь научит, ты часто ведь мне повторял.
Вот если тот свет есть, о чём я, конечно, мечтаю,
Тогда передай от меня маме тёплый привет,
О если б вы знали, по вам как я очень скучаю,
И очень надеюсь, что смерти всё-таки нет.
***
Я был у криницы сегодня,
С крестом она будто часовня,
Становится жизнь там угодна,
Рождаешься заново словно.
Возьмусь-ка я снова за книги,
И утром начну снова бегать,
И эти приятные миги
Пусть будут до самой омеги.
Но будут встречаться мне пропасти,
Что полны так сладкого яда,
Но чтоб не попасть под их лопасти,
Молиться, наверно, надо.
Становится там всё так ясно.
Пусть даже хоть жизнь скоротечна,
Но жизнь на земле так прекрасна,
Что хочется жить бесконечно.
***
Я часто думаю о том,
Как счастлив был мой отчий дом,
Всегда где было много света,
Когда отец читал газету,
Мать шила что-то на машинке,
Мурлыкал Васька на перинке.
Хоть жизнь короткая такая,
И счастье быстро промелькнуло,
Оно, навеки убегая,
Во мне на время лишь уснуло.
И надо всё стерпеть на свете,
Понять, что жизнь и смерть едины,
И пусть за нас смеются дети,
А мы уже на середине.
Я не боюсь давно уж смерти,
Там все любимые, родные,
Но не спешу закрыть я двери,
Ещё открыты проходные.
И я живу пока живётся,
Любуюсь вот осенним садом,
Хоть счастье больше не куется,
Оно со мною будет рядом.
***
Видел сон, пела в нём моя мама,
Что навеки ушла от меня,
И с какой-то божественной гаммой:
«Жизнь сердечна-ая моя».
Голос был такой нежный и грустный,
И, проснувшись, я долго грустил,
Было всё так печально и пусто,
Что всё время я в сон уходил.
Чтоб услышать родной снова голос,
Ах, как пела во сне моя мать!
Был всё так же седой её волос,
Ну а голос – сама благодать!
Сон явился, наверное, свыше,
Сердце так защемив у меня,
Скоро ночь, может снова услышу:
«Жизнь сердечна-ая моя».
***
Есть ли звезда на свете,
Живут где взрослые дети,
Чумазо едят малину,
Звонко смеются в долину,
Катаются на качелях,
Не знают слова челядь,
Сияют где детские лица,
Не знают слова «убийца»,
Не знают даже про деньги,
Даёт обильно всё день их?
Есть ли звезда такая,
Жизнь чтоб была другая?
***
Домой я еду! И буду уже скоро!
Душа моя так радостно поёт.
Хотя, конечно, нравится мне город,
Но только там никто меня не ждёт.
А дома меня ждут мои березы,
Одна из них мне вместо турника!
И на лугу знакомые мне козы,
Хозяйка их нальет мне молока!
Хозяйка милая, роскошная дивчина,
И глазками умеет так вздыхать,
Что сердце б мне навеки источила,
Кабы из армии не ждать ей жениха.
И в огороде ждёт меня картошка,
С бурьяом надоело воевать,
И даже ждут диван, буфет и ложки!
Но больше всех, конечно, моя мать.
И ждёт отец… соскучились до боли!
Мелькают километры и мосты.
Приду я к ним, и положу обоим
На камни их любимые цветы.
***
Домой приеду в октябре,
Когда кругом в таких всё красках,
Стоишь что если на горе,
Внизу деревня будто сказка.
Со мною мой велосипед —
И в лес, где мысли так простые,
Конечно, я не Архимед,
Но мысли всё же там святые.
Там мысли вовсе не о том,
Иметь побольше чтобы денег,
Совсем там думы о другом —
Осталось сколь ещё ступенек.
Где начинаешь понимать,
Вот так же как и дуб, и ясень,
Ты начинаешь угасать,
И с тем становишься согласен.
И может, хочется домой,
Что там постиг весну и лето,
И там охота на покой,
Чтоб догореть последним цветом.
***
Тебя увидел я сегодня,
Ты как с холста мне вдруг явилась.
Тебя не изменили годы,
Всегда такою ты мне снилась.
Твоя улыбка, взгляд и губы,
В которых те же ароматы,
Что были дороги и любы,
Дороже всех земных каратов.
Прости меня, хотя, наверно,
Давно простила, хоть немножко,
Я думал: жизнь это таверны,
Друзья, подруги как «матрёшки».
Но вот всегда теперь в квартире,
Стоит на столике твой снимок.
Ты лучшее, что было в мире
Среди никчёмных всех картинок.
***
Была счастливая семья —
Отец и мать, два брата, я.
Как фоткаться я не любил,
Но старший брат уговорил.
Не мог секунды тихим быть,
Хотел тот миг скорей забыть.
Спешил тогда к своим друзьям
И на конюшню к лошадям.
Ушли навек отец и мать,
И не вернулся старший брат.
И тех друзей давно уж нет,
А лошадей простыл и след.
Смотрю на фото в тишине,
Теперь тот миг так дорог мне.
***
Утро, солнце, морозец приятный.
Эх, пройдусь по любимым местам,
Где мне всё так открыто, понятно,
Где целую природу в уста.
Ну куда для начала – в лесочек?
Там хорошее дерево есть,
Не один я на ветке разочек
Подтянусь, а уж раз двадцать шесть!
Нет, пойду я сперва за пекарню,
Где когда-то конюшня была,
Ах, какой Ветерок конь был гарный,
Как закусывал он удила!
И носил меня так по просторам
Наших самых красивых полей,
Что мы были с ним в мыле уж скоро,
Но мы были ещё только злей!
Или лучше пройду возле
школы,
Одноклассников вспомню моих,
У девчонок взгляд – в сердце уколы,
Я при них становился так тих.
Не сидится сегодня мне дома.
Не ушло моё детство долой.
Вдруг увидел я скирду соломы,
Может, вновь с неё вниз головой?
***
Мой край, в котором я живу,
Уже не тот, что был когда-то.
Но я былое не зову,
Когда углем топились хаты.
Теперь в посёлке Опыт газ!
И тротуарчики как стрелы!
И старикам почет у нас,
Построен дом для престарелых!
И стадион хотя не тот,
Но солнце так же ярко светит.
Живёт наш Опыт круглый год,
В футбол играют так же дети.
Растут деревья и цветут,
А это значит: ждут нас свадьбы,
И молодые в загс идут,
Им больше деток Богом дать бы!
Когда-то наш богатый край
Вдруг одурманила свобода,
Но будет новый урожай,
Была б хорошая погода!
Жить без команды – не беда,
Когда мы новое постигнем.
И для достойного труда
Не только горы – звёзды сдвинем!
И будет молодеть село,
Трудиться, счастье своё строить.
Вот ради этого всего —
И жить в посёлке нашем стоит!
***
Совсем другой был праздник Май,
В котором вырос я когда-то.
Такой богатый был наш край,
Где были счастливы ребята.
Играли и в футбол, хоккей,
И в клубе был ансамбль, кружки,
И не было людей святей,
Что жили просто, по-людски.
По разному, но верили
Коммунистической идее,
Но с чьей-то лжи примерили
Чужие галстуки на шее.
И вот сдавили они нас,
И давят, давят, не додавят.
Но всё же прочный был запас,
И задохнуться не заставят.
Что значит русский человек?
В ярмо такое запрягли,
Другим народам что вовек
Не выдержать такой петли.
Хоть не вернётся всё назад,
Но всё ж такая есть мечта,
Чтоб новый был цветущий сад,
Где братство, мир и доброта.
***
Сияет день, приятно пахнет дымом,
Сжигают листья в парках и дворах.
Я вышел прогуляться с моим Димом,
Он, правда, громко лает, как дурак.
Его я знаю, это он нарочно,
Чтоб показать мне преданность свою.
Не надо, Дим, скажу тебе я точно:
Тебя и без защиты я люблю.
У нас в краю красивей чем в Давосе!
Весною вольно так цветут сады!
А как сверкает солнечная осень,
И как же сладок этот листьев дым!
Люблю я эту яркую природу,
Люблю я, полулёжа на бугре,
Смотреть на рощи, на речную воду,
Что так блестит на жаровой заре.
Как хочется подольше быть на свете!
Не зря же я влюбился в этот край,
Где я гуляю с Димом на рассвете
И улыбаюсь под весёлый лай.
Но я умру, став в этом мире лишний.
Умрёт мой Дим, закрыв навеки взгляд.
И расцветут опять сирень и вишни,
И засверкает вновь осенний сад.
Мне весело сегодня с моим Димом,
Но что-то грустно стало мне сейчас.
И в воздухе осенним пахнет дымом,
И день сияет как в последний раз.
***
Я одну очень девушку помню,
Помню светлых волос её шёлк.
Взгляд её изумрудный и томный
Сердце ярким огнём вдруг зажёг.
Сердце вспыхнуло радостным светом,
Сладко так защемило внутри.
И той ночью влюблённым поэтом
Я стихи ей читал до зари.
Как луна необычно светила,
Как ромашки сияли в саду.
Радость новая душу томила,
Был я словно в каком-то чаду.
Был я словно во сне, был как пьяный,
И не помню, что ей прошептал.
Улыбнулась она: «Какой рьяный, —
И добавила.– Ну, ты нахал».
Зорька встретила нас своим раем,
У распевшихся птиц на виду,
Обнимал я её, замирая.
Утопая в любовном меду.
Будут птицы летать друг за дружкой,
Вспомню, глядя на них в синеву,
Как, смеясь, я бежал за подружкой,
Чтобы вместе упасть на траву.
И, упав, перестали смеяться,
Посмотрев друг на друга в упор,
Стали мы без ума целоваться,
И уплыл в небеса её взор.
Возле дома её, у калитки,
Из цветов мне надела венок.
Я ответил, целуя с улыбкой,
Что она самый лучший цветок.
Только скоро, увы, мы расстались,
Я уехал чтоб счастье найти.
Дни какие-то глупые стали,
Хоть встречал не одну на пути
Всё же, нет, не один я в квартире,
Есть в комоде один уголок,
Где остался со мной в этом мире,
Мне на память засохший венок.
***
Мой путь домой всё ближе, ближе,
Где поднимается заря,
Летит навстречу стайка хижин,
Мне радость близкую даря.
Доехать можно на попутной,
Здесь все мне братья – земляки!
Но ведь такое нынче утро,
Что ноги сами так легки!
Открою скоро я калитку,
Небось вовсю расцвёл пион,
Закрыл собой, наверно, плитку,
Что ждёт давно уже ремонт.
Но ничего, я шаг прибавлю,
Свой огород копать люблю,
Возьму лопату, тяпку, грабли,
Скошу, вскопаю и сполю.
Тут дождь прошёл, а солнце, солнце!
Какой сверкает бриллиант!
В душе открылись все оконца,
И сам я весь счастливый франт.
И птицы звонкими речами
Наперебой зовут меня.
Деревня радугой встречает,
Ну здравствуй, родина моя!
***
Родных берёз красивей нет на свете,
Они, наверно, знают про меня.
Мне кажется, что мы для них как дети.
Одну, вот эту, посадил и я.
Поглажу ствол и попрошу прощение,
Что редко мне с ней встречи удаются,
Уеду что опять искать везение,
И может, мне назад уж не вернуться.
Любил позаниматься здесь я спортом.
Когда так весело лучами солнце брызнет.
Эх, вдруг подумалось, куплю сегодня торта,
Не знаешь ведь, осталось сколько жизни.
А вот уже и вечер начинается,
Берёза листьями руки моей коснётся,
И кажется, что грустно улыбается,
Наверное, меня что не дождётся.
***
Как, мама, я давно тебя не видел,
А кажется, простились что вчера.
Прости меня, чем я тебя обидел,
Такая до сих пор в душе гора.
Когда-то иль зимою, иль в июле
Забыла ты кастрюлю снять с огня,
Да бог с ней, со сгоревшею кастрюлей,
Прости за замечание меня.
Не надо успокаивать годами,
Неважно, было что немало лет,
А для меня всегда ты молодая,
Как первая звезда и как рассвет.
Морщинистые, старенькие руки,
Скрещёнными как больно вспоминать,
А сколько испытали они муки,
Живыми надо было целовать.
Уже так близко стало до заката,
Чем глубже ночь, тем больше тайн у тьмы.
Есть в смерти что-то главное, ребята,
Чего пока не понимаем мы.
***
Ты для меня была Родиной,
Сердцем, по жизни ведя.
Мама, любимая, родная,
Грустно мне так без тебя.
Снова весна, в огороде
Кое-что я посадил,
Может быть, что-то уродит,
Только мне всё позади.
Больше не радуют дыни,
Тыквы, арбузы, морковь…
Утром повсюду был иней,
Но мне уж пофиг мороз.
Знаешь, уеду я скоро,
Жизнь меня жить позвала,
Но мне всегда будет дорог
Дом, где меня ты ждала.
***
Как я хочу увидеть тебя, мама!
Твою улыбку, светлые глаза,
Ты где-то там, где звёздам места мало,
А на земле весна, цветёт лоза.
Твой куст пионов скоро разрастётся,
И будет вновь заглядывать в окно,
Искать тебя, но всё ж ему сдаётся,
Что не найдёт тебя он все равно.
Пустой стал двор. Труды твои остались,
Твоих так маленьких, но так огромных рук.
И будто сиротливо так прижались
Друг к другу яблоньки и вишенки вокруг.
Черемуха уж скоро станет белой,
И аромат так будет источать,
Чтоб даже там, за жизненным пределом,
Ты знала, мам, как будем мы скучать.
***
Проснулся, не спится, три ночи.
На улицу вышел – так звездно!
Судьба в этих многоточиях,
Холодных и острых, как гвозди.
А где же моя та звездинка,
Родилась что вместе со мною?
Наверное, та вон пылинка,
Что мне показалась родною!
А может, моя это мама?
Как жаль, до утра уже мало,
Ах, скрылась звезда за туманом,
И все же мне радостно стало.
Событие – это начало,
Подул ветерок тёплый, южный.
Душа будто мать повстречала,
А значит, жить можно и нужно.
***
Я и душа моя – не одно и то же,
Я это я, а она моложе.
И в то же время старше на две тысячи лет,
Она родилась тогда, когда Христос покинул этот свет.
Родилась вместе с
другими миллионами душ.
Вселяясь в меня, ей птицы играли туш, светили зори.
А я за короткую жизнь её опозорил.
Тем, что гулял и пил, женщин любил.
А что я могу поделать, если они так красивы телом?
Женщины прекрасны, а мы несчастны.
Остаётся одно – женщин вино.
И я пью, и люблю,
И о прощении молю.
***
Вот снова утро, как я его люблю,
Когда не надо ехать на работу.
Встаю я рано, с печеньем кофе пью,
И делаю приятную заботу.
Картошку чищу – сварить любимый суп,
От пола сотню раз я отжимаюсь,
Но перед этим, вершу такой я суд:
Водой холодной на морозе обливаюсь.
Как здорово! Как будто смыл грехи!
И словно я прощен под звёздные небом,
Как хорошо тогда писать стихи,
И правда живы не одним мы хлебом.
***
Вообще-то, глупо так писать стихи,
Когда кругом заборы выше крыши,
А если их никто не видит свыше
То можно напоказ свои грехи,
И книги, фильмы о парнях лихих,
Что деньги рубят, уничтожив лес.
И что там людям до стихов моих,
Главнее в банке счёт и Мерседес.
Ну а стихи – удел совсем немногих,
Немножко чокнутых, простых, убогих,
Которым роскошь вовсе ни к чему,
Что воспевают свет и хулят тьму,
Что лучше им через плечо суму,
Но только пусть другим жить не мешают,
А что мечтают – пусть себе мечтают.
Вот так и я. Но буду я мечтать,
Заборов выше и всех крыш летать.
***
«О, друг, идём-идём!
Есть у меня пол-литра за иконой,
А Бог не выдаст, а жена дурдом,
Отметим встречу дружеским законом!
Сегодня выпил я уже сполна,
Ну а с тобой сам Бог велел мне выпить,
И к чёрту и работа, и жена,
И нашу дружбу никому не вылить!»
…Наутро муж проснулся – за ведро,
– Куда? – спросила его жинка,
– Коня поить. Ох, как горит нутро,
А друг мой где? Напились мы с ним в дымку.
– Где друг? Иль ты не помнишь, что ли,
Как слезно ты прощался с ним на поле?
И тут жена сказала с горьким смехом, —
На нашем Орлике твой друг уехал.
– На Орлике? Зачем, куда и… как?!
– Какой же все-таки ты, Вань, дурак!
Коня ведь нашего ты другу подарил,
А меня матом, что вас ругала, крыл.
Упал Иван на стул и зарыдал,
Какому-то знакомому коня отдал.
***
Жалко мне жадных, завистливых, гордых,
Вот кому надо подставить плечо.
Надо немножко равняться на мёртвых,
Знают они: на земле – всё ничто.
И я сквозь призму прошедших времен
Вижу, что жить нужно только сегодня.
Это поймёт лишь кто сердцем умён,
Только сегодня всегда жить угодно.
Жить до конца, ожидая заката,
Где каждый день как волшебный рассвет,
Как на войне у любого солдата
Жизнь это время, которого нет.
***
Счастливы дети и все до тридцати:
Мир ещё так бесконечно длинен.
Но вот крестик различимый на пути,
И который все яснее виден.
А за ним обрыв и пустота, как ночь,
Неужели и ты тоже тленен?!
Разум вдруг срывает с себя некий скотч,
Был которым долго так заклеен.
Только тут и понимаешь, что к чему,
Не такой уж ты силён и ловкий,
Жалко станет даже малую пчелу,
Ведь и ей сходить на остановке.
Чтобы легче было встретить эту боль,
Где и без того немало грязи,
Бесконечная взамен дана любовь
И вино как самый лучший праздник.
***
Срок придёт уходить туда,
Где не будет меня никогда,
Мне порой было так любимо,
Что всегда было так губимо.
Собрались у меня друзья,
Иногда что вовсю бузят.
Больно падать, но это жизнь,
Выкарабкивайся и тужись.
Если совесть твоя честна,
Значит, снова придёт весна.
Май в лесу – птицы, ландыши,
Воздух что – всей душой дыши,
И в тени дубрав, на траве,
Хорошо-то как голове,
Тут и там листья светятся,
Ангелы в душе бесятся.
Колбаса, батон и сырок,
Вот главе у пня бутылёк.
Я налью стакан, подтянусь,
Выпью, выдохну, улыбнусь.
Так прекрасна жизнь на земле,
Что не хочется быть во мгле.
Но пока ещё много пружин,
Наливай, душа, будем жить!
***
Если умирать,
Смысл какой родиться?
Есть, допустим, рай,
Как там очутиться?
Пить-гулять нельзя,
Женщин в узелочек:
Выколи глаза
Или кипяточек.
Ты простой цветок,
Вырос у дороги,
А коса придёт,
Не помогут боги.
Мы живём пока
Солнце ярко светит.
Впереди закат,
Позади рассветы.
Смысла нету ведь,
Если откровенно —
Жить – так пить и петь,
И уйти смиренно.
***
Вино для сердца сделал людям Бог,
Как радость или утешенье.
И подарил для счастья всем любовь,
Чтобы продолжилось творенье.
Но из глубин как на парад,
Чтоб раскачать людскую лодку,
Вдруг вылез дьявол – зависть, ложь, разврат,
И подмешал в вино он водку.
И много лет идёт война,
О, как силён всё ж сатана.
***
Как я хотел бы, взять и вдруг проснуться,
Чтоб мать жива, работа рядом с домом,
Чтоб снова в ту работу окунуться,
Где люди все родные, все знакомы.
Когда я приходил с работы утром,
Меня встречала мама вкусным супом.
Я в Одноклассниках цветы дарил кому-то,
И может, что писал смешное глупо.
Вот это было счастье, понимаю,
Так было явно, а я и не увидел,
Как белые сады в зелёном мае
Хотят привлечь вниманье своим видом.
И грустно мне, что был таким слепым я,
Когда была жива, здорова мама,
Когда мечта была так достижима,
На всей земле я был счастливым самым.
***
Люблю я ночь, когда не спится,
Когда приятная прохлада
Мне освежает в сердце лица,
С которыми дружил когда-то.
Которых нет уже на свете,
Горячий дух был слишком пылок,
Ушли и превратились в йети,
Стоят и смотрят мне в затылок.
Я слышу шепот их, дыханье,
И звёзды падают как стрелы.
В кустах сирени изваянье,
Похожее на облик Геллы.
Ах, сколько радовались вместе,
Казалась жизнь нам вечным садом,
И ночь мне посылает вести:
Они со мною где-то рядом.
***
Я умер. И встал перед Богом,
Он очень похож на людей,
Такие же руки и ноги,
Глаза только много добрей.
Мне было не страшно, напротив,
Почувствовал друга я в нём,
Такой был он добрый и кроткий,
Что грел меня будто огнём.
Я понял, что Бог – отраженье
Той светлой моей стороны,
Была что дана мне с рожденья,
Ещё не имея вины.
Вздохнул я и тихо промолвил:
«Ты знаешь все беды мои,
Прожил я как будто в неволе,
И все проиграл я бои.
Хотел я всего понемножку,
Чтоб было в душе хорошо,
Но я не прибился к окошку,
Что сам я к нему не дошёл.
Прости меня, если возможно.
Что бед много близким принёс,
Что вёл себя так ненадёжно,
Порой доводил их до слёз.
Прощения нет мне, конечно,
Что сам я себя убивал.
Спасало одно, что я вечно
Жить праведно клятвы давал».
«Всё знаю, все знаю, Серёжа, —
Ответил с улыбкой мне Бог. —
Приятна мне искренность, всё же
Иди, еще много дорог».
И тут я внезапно проснулся,
И хоть это был всего сон,
Я радостно так потянулся,
Что будет напутствием он.
***
Как охота мне уже домой,
Ты приедешь – радостная встреча.
Долго так не виделись с тобой,
Чай заварим и начнём сдалеча.
Вспомним мы про это и про то,
Деды что оставили в наследство.
Хоть носили мы одно пальто,
Но зато какое было детство!
Где не нужно никаких вещей,
Ни компьютеров не знали, ни смартфонов,
Не сидели дома мы вообще —
Речка, пруд, конюшня, стадионы.
И не только ждал нас лес и пруд,
Может, я сегодня лишь и понял:
Летние каникулы и труд:
Ты штурвальным, ну а я на конях.
Вспомним мы и тех, кого уж нет,
Кто ушёл, особенно, недавно.
И уходят люди наших лет,
Что так жутко, страшно и печально.
Но приедешь ты, я очень рад,
Чай заварим, есть хотя и виски,
Хорошо, что у меня есть брат,
Ты один остался мне из близких.
***
Я в школе выбирал не заведенья,
Куда идти учиться уже скоро,
А выбирал я местоположенья,
Где буду жить, в какой уеду город.
Я был и забияка, и повеса.
Мне близок был Джек Лондон, а не Герцен.
Свердловск, Тамбов, Ростов или Одесса
По-хулигански были мне по сердцу.
Но также и манили меня БАМы,
Где много риска, денежек и женщин,
Где розы вперемежку чтоб с шипами,
Хотя шипов, конечно, чтоб поменьше.
Я был почти всегда при ярком деле,
И где бы ни был, всё мне полюбилось.
Какой здоровый дух был в моём теле,
Но как-то всё ушло,
остановилось…
И время подвести итог настало,
Но если честно, двойки лишь и тройки,