Чертиниада. Дневники нечистой силы
Издательство:
Автор
- -
- 100%
- +
Vade retro, Satanas! (лат.) – Изыди, Сатана!
Корректор Алексей Леснянский
© Наталья Гордина, 2023
ISBN 978-5-0050-3942-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дневник номера шестого
Часть I
Цифра шесть
Adsum (лат.) – Я здесь
Guarda e passa (ит.) —
Дантовское – «Взгляни и пройди»
Дневник старого чёрта
Сосуд с душою треснул пополам.И вот я здесь, отверженный, забытый,От жалких смертных прячась по углам,День провожаю, мрачной тенью скрытый.Сосуд с душою треснул. Я предсталВ плаще заката в полумраке сада,Где бледный луч на ветке трепеталИ пламенела пурпуром ограда.Предстал и внемлю сонной тишинеОсенних красок грустного пейзажа,Которых нет прекрасней в скучном сне,Что называют жизнью. Из корсажаНебес усталых льётся тусклый свет,Со светом лампы в окон тьме сливаясь,Где, как и я, один, шедевр поэтТворит, искусства ядом упиваясь.Не юноша то?! Дева… Иисус!Ну, вот опять! Не выдержал… Признаться,Сочувствую бедняге. Муки вкусДостаточно познал он, чтоб остатьсяВоспоминаньем в памяти моей.Иль скажете, у чёрта быть не можетВоспоминаний об ушедших днейТечении, что горестью тревожитПорой вечерней в сумерек тиши?!Увы, увы мне! Да, изгой, лукавый,Бродяга вечный в поисках души,Чей образ скрыт от взгляда величавый,И что с того? Я жив, дышу! Ответь,Читатель мой, ужели хватит силыТебе прогнать страдальца? УмеретьЯ не страшусь, ступив на край могилы.21.09.06Из дневника чёрта
Ложатся на бумагу мрачной теньюСлова как будто музыки мотив.Не спит опять, несчастная, теченьюРифм скорбный дух всецело посвятив!..Ночное бденье вредно! До рассветаМуз общество оставь и спать ложись…В испуге вздрогнув, в ореоле светаВскочила с криком: «Кто здесь? Покажись!»Я вздрогнул тоже. Быть того не может!Слова мои услышала она!Ответить, что ли? Ни к чему. ВстревожитЕё ответ, и, вскрикнув: «Сатана!», —Прочь убежит. Тут надобно терпенье.Заговорю с ней позже, а покаВ тени останусь, скроет отраженьеКопыт с рогами сумерек река.22.09.06И снова дневник чёрта
У камина, где стоят подсвечники,Грустный вечер тянется быстрей.Ветки-стрелы целят наконечникиЖёлтых листьев в полумрак аллей.В приоткрытых окнах ветра слышитсяПлач унылый в омуте небес.С каждым вздохом всё свободней дышитсяИ всё легче пишется. Да, бесЯ, и что с того? С гримасой горестноОтвернёшься, рукопись тотчасБросишь в урну, не прочтя? Не совестноОсуждать неведомое? ЧасТвой пробьёт – предстанет пред судилищемСкорбный дух, исполненный греха…Но не буду я пугать чистилищем…До того прозрачна и тихаСада мгла, что быть распятым хочется,Чтоб восстать из мёртвых, как Иисус,И предстать пред девою-пророчицей,В алых бликов кутаясь бурнус,Магдалины взглядом награждённым бытьВ полутьме, где сполохом закатПод эгидой яблонь узкой тропки нитьКрасит, роз вдыхая аромат.23.09.06Номер шестой пробует перо
Фонарь луны над ветками навис,Холодным светом сумрак озаряяПросторной залы, сполохом карнизЧертя уныло, скорбный дух вверяяТворца заботам в сонной тишинеВ сени кустов шиповника багряных,Что в молчаливой сада глубинеАлеют средь теней, тоскою пьяных.Промозглый вечер за столом одинВстречаю вновь, и, как циклоп, лампадаЗелёным глазом летопись сединМоих ведёт средь шума листопада.Пусть не поэт, сил хватит передатьТеченье мыслей на клочке бумаги.Своим пером могу я созидатьИ прорицать, как прорицали маги,И девы юной дивные чертыНавек запечатлеть в строке бегущей,Словно художник оживлять цветыПалитрой красок осени цветущей.25.09.06Сентиментальные наброски
Моё сердце немного щемило,Луч лобзал тусклый контур песка,Одиночество грустью томило,Сонный блик трепетал у виска.Гладь зеркальная вод отражалаПламеневшую красками даль,В ряби сполохов речка дрожала,Хмурых туч созерцая вуаль.Я приблизился к иве уныло,Чуть касаясь копытом земли.Сердце скорбное горестно ныло,За холмом различая вдалиСилуэты крестов, что художникМрак мазками угрюмо писал.Водрузив мольберт тьмы на треножникОблаков, солнца диск угасал.Очертания церкви в закатаАрабесках мой взор различал.С плачем колокол духа как братаУ границы небесной встречал.25.09.06Последние листки дневника
Пошлый, поверхностный век —Слышится всюду. НедаромВ мир я пришёл… Человек,Пользуйся правильно даромЖизни, что дан тебе былВысшею силой у граниНеба, вдохнувшего пылТворчества в сумерек длани.Смертный, ты вправе решить,Как тебе жить в мире этом.Я не зову согрешить,Плод надкусив, пред ответомЧтобы предстать у чертыСада Эдемского, «Грешник!»Глас чтоб воскликнул, кустыГде тянет в небо орешник.Я не зову согрешить,Я призываю покорноСделать свой выбор, решить,Что для тебя иллюзорно,Верит ли в Бога душа.Коль веришь в Бога, то в чёртаТоже. Что, мысль хороша?Радуют глаз натюрмортаЛинии. Выпит до днаКубок у яблок корзины.Света вплетает лунаТусклую нить в паутиныТонкий узор у стены,На подоконник бросаяОтблеск лучей, что полныГрустью, как осень босая.25.09.06Часть II
Вторая цифра шесть
Sannio! Histrio! (лат.) – Шут! Актер!
Записки путешественника
Раздался сатанинский смех.Я отшатнулся. Отсвет бледныйУпал на плащ. «Несущий грехЯвился», – оглушил победныйКрик в полумраке облепих.Седой старик взирал с балкона.Я поклонился. Он затихУ тусклой грани небосклона,Полуслепых глаз устремивГорящий взор в глубины сада,Где я стоял под сенью слив.Заката пурпуром оградаПылала за моей спиной,И ветки сонные клонилиДеревья к лужам. С СатанойПокуда встреч не отменили.Я шляпу приподнял чуть-чуть.Он губ бескровных очертаньяКусал от злости. В сумрак путьЯ свой продолжил. До свиданья!27.09.06Дорожные эскизы
Дорога шла берегом моря,И волны взирали в тоске,Как вечер, исполненный горя,Чертил силуэт на пескеНечёткий фигуры угрюмой,Что куталась в плащ у границЧертога небесного, думойПечальной охвачена. НицКлонились унылые тени,И глазом циклопа взиралДиск солнца, как неба ступениЦелуя, закат умирал,Усталый задумчивый странник.Обидно, но я не поэт,Не муз Аполлона избранник!Увы, мне божественный светНеведом творца вдохновенья,Ведь чёртом в аду был рожденЯ, духа не зная томленьяСредь пекла. Тонул небосклонВ сиреневой дымке. СкучаяУ волн колыбели, брёл вдальЯ, в сумрачной мгле различая,Как таяла света вуаль.27.09.06Заметки на полях
Настроение часто меняется,Но последнее время в тоскеЯ встречаю закат, когда каетсяМагдалина в слезах на песке.Блики в тусклой палитре сливаютсяСкорбной осени. Голых ветвейЛучи бледные сонно касаются.Возле розы куста соловейПлачет горестно в страсти смятении,В песне чувств оживляя огонь,В перламутровых веток сплетении,Что шипами пронзают ладоньСвятотатца, который пытаетсяС куста срезать пурпурный бутон.Кровь увидев, несчастный стараетсяЕё вытереть. Жалобный стонРвётся с губ. Прочь шагает в пленительныйСумрак сада. Оставшись один,Я смотрю на эскиз удивительныйСпальни, где в полумраке гардинТёмных окон раскрыт пред лампадою«Фауст» Гёте и бюст на столе.Шорох платья расслышав, с оградоюВновь спешу тенью слиться во мгле.28.09.06Меланхолический напев
Кто не слышал ветра плача в сонныхКипарисов кронах, когда платОблаков, как небеса бездонных,Чертит алым сполохом закатВ час, когда пленительные тениВ хороводе листьев ворожат,В полумрак ведущие ступениОбнимая; вороны кружатНад скамьей у веток акварели,Пятнами чернея средь крестовНа могилах, сумрака свирелиСлушая мелодию; цветовПламенеют бликами букетыУ портретов в полутьме оград,В лепестков желтеющих лорнетыСозерцая с грустью листопад,В кляксах луж бредущий по дорожкеПод тоскливый стон колоколовГде-то там, в сиреневой сторожке,Где колдует вечер-змеелов?30.09.06Четвертинка листа
Смеясь, я плачу, плача, я смеюсь,Пером бумаги вдумчиво коснувшись,Теченью дум всецело предаюсь,В заката плащ пурпурный завернувшись.Взор скорбный чистый изучает лист.На нём я б мог нарисовать картину,Как Иоанн, вам всем ЕвангелистЗнакомый, совершает в ПалестинуПаломничество или как ИисусВ пустыне, искушаем Сатаною,Страдает, но не гений я. БурнусСклонился веток грустно надо мною.Увы, читатель, я всего лишь чёрт,Исполненный безудержной надеждыУвековечить жизни натюрморт,Не перепачкав красками одежды,Который любит созерцать душиМистерию, природы вернисажаШедевры в упоительной тишиПленительного осени пейзажа,Пустого сада сумрачных дорогШагами мерить даль слепую тихо,Переступая вечности порогУ окон, где желтеет облепиха.02.10.06В сумеречной долине
По сыпучему гравию склонаЯ спустился к полоске реки,Над которою неба иконаНависая, чертила пескиОдинокого берега. РвалсяВетер в кронах коснуться руки.Горизонт с очертаньем сливалсяВеток ивы в порыве тоски.Контур белого платья читая,В сумрак листьев я тихо шагнул.Дева, книги страницы листая,Над водою склонилась. ПрильнулВечер к косам пшеничного цветаПоцелуем несмелым. ЗакатОреолом неяркого светаКрасил туч пламенеющий плат.Камень креслом служил дщери Евы,Отражение зревшей у водМолчаливых зеркал под напевыЗаунывные. Стыл небосводВ её синих зрачках. В тьмы объятьеЧто-то, плача, шептала она,Прижимая ладонью распятьеСкорбно к сердцу, страданья полна.03.10.06Часть III
Третья цифра шесть
Y yo muero, porque no muero (исп.) —
И я умираю, потому что я не умираю.
(Вопль св. Терезы)Пейзажные зарисовки
У пруда было сыро. БеседкиВ полумраке читалось пятно.Облепихи дрожащие веткиЦеловали небес полотно.Мокрых трав ледяное дыханье,Ветра плач в молчаливых ивКронах горестных – вот описаньеПережитого. Всё ещё жив…Шут, фигляр, беззаботный насмешникБыл я прежде, как Дважды Шестой,Сын заблудший мой, ныне. ОрешникОблака попирали пятой,Когда Фауста я на закатеИскушал в кабинета тишиИ в окна полустёртом квадратеСад виднелся. Бессмертной душиОбсуждали мы цену у рядаПолок с книгами возле ретортНа столе. Чёрной магией взглядаДоктор был очарован. «Ну, чёрт,Весь я твой!» – он воскликнул, лишь кровьюПодпись вывел на мятом листе.Ангел, с плачем склонясь к изголовью,Прошептал: «Прощай, брат во Христе!»И растаял как тень. Я остался.Мрачный Фауст, нахмурясь, взирал,Как забрал я бумагу. Мрак стлалсяЗа спиной, где закат умирал…04.10.06Пианистка
Божественной мелодии рыданьеНаполнило тоскою мою грудь.С подругой ночью отложив свиданье,Во тьму аллеи я продолжил путь.Таинственная музыка манила,И я покорно следовал на зов,Туда, где круг небесного кадилаЖелтел средь туч загадочных оков.И ничего мне не было дороже,Чем этот сердце трогавший мотив.И я дрожал. И не было той дрожиПрекрасней чувства. Ветки опустив,Игре внимали яблони. В тревогеВ пурпурных кронах ветер колдовал,Следя, как тенью в полумрак дорогиЯ следовал. Скучающий овалНебес угрюмых в листьев акварелиЕдва заметно взгляду проступал,И кляксы луж потерянно серели,Когда я в них копытом наступал.Всё ближе, ближе. Наконец, у окон,Раскрытых в сад, я замер, чуть дыша.У пианино дева в белом. ЛоконЩеки касался. Плакала душаОт предвкушенья с Богом скорой встречиУ лестницы, ведущей в райский край.Ей ангел, руки положив на плечи,Шептал на ухо горестно: «ИграйЖе, грешных души пробуждая, к БогуЧтобы свои направили шаги,К небесной грани различив дорогу,Хоть и не видно было бы ни зги!»11.10.06Грызя усталое перо
С кем не случается внезапного испуга,Когда закат задумчивый ветвейКасается и на скамье подругаСердечная сидит, и соловейПоёт над роз раскрывшихся бутоновФеерией пурпурною в тишиАллеи сонной среди ветра стонов,Когда в порыве страсти две душиСтремятся слиться, стать единым целымИ губы тянутся застенчиво к губамВ глубинах сада, где мрак чёрно-белымКрадётся змеем по стволам-столбам,Что купол неба серый подпираютНад головой, и хочется сбежать,Но нету сил, и искры догораютВ глаз тёмных бездне, света отражатьПереставая тусклые оттенкиИ отблески алеющих лучей,И пальцы рук дрожащие коленкиЛаскают, тая в омуте очей?Что, вздрогнули? Картина вам знакома?Я сотни пар возлюбленных встречалПод сенью клёнов поодаль от дома.Я по глазам их, право, отличалОт тех, других, кому не ведом чувстваОгонь в груди, кто глух к призывам МузИ отрицает магию искусства,Как недостойный изученья груз.Сия напасть меня не миновала.И я к ногам Тринадцатой припал,Слова любви твердя у покрывалаОпавших листьев, что чертил опалУнылый солнца у размытой граниЗемли и неба, красотой пленяИзящных черт, когда с тоскою дланиТеней угрюмых обняли меня.11.10.06Раздумья на морскую тематику
Иероглифы лунного светаМрак чертил среди пены морскойАрабесок волны, что поэтаКрасотою пленяли, покойЗабирая и к морю любовьюНаполняя чувствительный ум,Когда пурпурный луч к изголовьюПрипадал на закате. Вновь думБыл я полон. Исполнен страданья,В вихре брызг завывал за окномГорько ветер-бродяга. СвиданьяС ароматным стаканом с виномОтменять я не стал, упиваясьТерпким вкусом при свете свечей.Полоса моря, с неба сливаясьЧертой, таяла в бездне очей.У камина средь бюстов и рядаГобеленов я в кресле писал,И пленяя красой, как наяда,Тусклый луч на странице плясал.Как Синдбад бороздить океаныЯ б хотел, а не грешников в адЭскортировать. Дивные страныПосетить, что секреты таятНедоступные смертного взоруИ ценней оттого в сотни разДля того, кто замыслил на горуКаф взобраться и углями глаз,Изумрудной скрижали касаясьХмурых туч, лик земли изучатьИ, красою ее наслаждаясь,Каждый день в дневнике отмечатьПарой фраз, пускай едких, читатель,Но правдивых, не так уж давноПережитых, которых издательНе отвергнет, промолвив: «Смешно!»19.10.06Японские гравюры
Улыбаться Богу, право, не приучен,Оттого и беды все мои. ГонимОтовсюду, прячусь у небес излучин,Полумраком сада бережно храним.Как певец заката, в даль аллеи соннойЯ привык украдкой пробираться. Жаль,Что один я вечно у черты бездоннойОблаков, что веток обнимают шаль.Годы, что провёл я с Фаустом, бесспорно,В памяти оставят навсегда свой след,Но в безумном мире этом иллюзорноВсё, включая память. Одинокий светВзор прочёл во мраке сумрачного садаИ, кусты раздвинув, я увидел дом,Лужи у скамеек. Шёпот листопадаСлух расслышал. Ветер гнался за листомПо дорожке. В окон омуте тускнея,Комната виднелась кляксой в темнотеНочи. И охвачен робостью, бледнея,Я припал щекою к стекол пустоте.Лампа Аладдина спальни освещалаУзкое пространство. Стол, кровать и рядПолок – вот и всё, что комната вмещала.Но не в книгах дело. Различил мой взглядЧудные картины в деревянных рамах:В кимоно фигуры, парки и мосты,Изваянья Будды в обветшавших храмахИ в прудах кувшинок белые цветы,И значков в квадрате чёрных паутину,Выведенных кистью трепетной рукой;В кресле на балконе старого мужчину,Кто смотрел на небо с верой и тоской,Созерцая лунный диск в лучей мерцанье;Сад камней и лодки в заводи средь мглы.И невольно сердце Бога отрицаньеМне пронзило словно остриё иглы.19.10.06Дорога, мысли и попутчик
Вдоль горы вилась тропинка.Вечный странник Агасфер,Брёл я в сумрак, и картинкаПеред взором высших сферПроступала. ОчарованТомной осени красой,В кандалы тоски закован,Весь заплаканный, босой,Вечер брёл по лужи кромке.Различив мой силуэт,Поклонился. На котомкеЛуч пурпурный менуэтТанцевал. Дрожали тени,Корча рожи в облепихЖёлтых платьях. Раб мигрени,Шёл всё медленней я. СтихВетер в кронах. ТрепеталиЛистья над грядой камней,И потерянно блуждалиУ стволов во тьме огнейОтраженья. Странник вечный,Князя преданный вассал,Погружённый в бесконечныйПоиск грешных душ, писалКто пером о пережитомНа страницах дневника,В свете сумрачном, разлитомНад дорогой у пескаУзкой грани, друг читатель,В чёрной рясе я попаЛик узрел. Один создательБыл у нас. Одна тропаНас вела судьбы навстречуПриговору. Час СудаЯ у Люцифера встречуТрона, зная, что пустаЖизнь, как амфора с дырою,Сквозь которую виноПролилось, страстей игроюПлоть пресытив. Коль смешно,Смейтесь! Пролегал фигурыК церкви путь среди крестов,И чертил пятно тонзурыЛуч у мрачных клякс кустов…31.10.06Мемуары дважды шестого
Nitimur in vetitum simper, cupimusque negata (лат.) – Мы всегда стремимся
к запретному и желаем недозволенного.
Часть I
Библейские притчи
О человеческой природе
Шестого Номера наследник,Я, как ни странно, с ним не схожВо взглядах многих. ПроповедникЯ никудышный. Претит ложьМне как пощёчина. Бесспорно,Тут до попа не дорасти.Всё в этом мире иллюзорно.Овец и волк может пасти.Что, насмехаюсь?! Извините!Я взял из Библии овец.Вы пастуха за то вините,Что он от искуса сердецНе отвратил старинный свиток,Творца исписанный рукой,Нелепой веры пережитокВлача строкою за строкой.Будь пастухом я, пас бы стадоПугливых туч, а не людей,Гуляя с ветром. Много ль надоДля счастья чёрту? ПлощадейОскал угрюмый в полумракеПинать копытом в тишинеИ мысли поверять собаке,Бредущей рядом. Обо мнеЧто говорить? Один из многих,Кто под луною длань дорогБездумно мерит, были б ногиИли копыта. Не игрок,Как Достоевский, я со счастьем.Рулетка с картами не в счёт.Как пролетарий с самовластьемПо мере сил борюсь. ПочетМеня не ждёт ни здесь, ни дома,Как впрочем всех и остальных.Боль отчужденья мне знакомаОт слабонервных и больныхСуществованьем в бренном мире,Несчастных тем, что они естьНа бесконечном плоти пире,Где всех пирующих не счесть.Картины Босха квартир стеныЛюдей не радуют красой,А правды криком. ГобеленыВо тьме, раздетый и босой,Я помню, созерцал уныло,Когда художник сладко спал,И в поднебесье блюдо плылоЛуны немытое. СтупалЯ осторожно, чтобы звукиМеня не выдали ему.Как боль я выдержал разлукиС его искусством, не пойму.Но он ушёл, а я остался,Чтоб как и прежде наблюдатьЗа жизни бегом. ПодписалсяКак и отец я передатьЕё теченье на бумагеТем, кто заменит на постуМеня когда-нибудь, ведь в шагеОдном от вечности мы. ТуПародию, что жизнью называетНаивно смертный, адом я зову.А кто в аду роль главную играет,С трёх раз ответьте или головуЯ отсеку, подобно БерлиозуЧтоб мучился неведомый мне врагИль, может, друг, кто в дом шагнул с морозуБабы-яги, словно Иван-дурак.Природу человеческую краткоВозможно ли чрез веру передатьИли безверье? Хочется загадкуТебе, читатель, эту загадать.24.02.15О Боге и зерне
Две вещи по сердцу мне: выпивка и ванна,Где жизни грязь отмыть пытаюсь я.За то, Господь, моя тебе осанна.Быть может, в них сокрыта бытияНеведомая тайна, кой разгадкиИскало человечество давно,Но не нашло. Где время взять, коль падкиНа искушенье, дарит что зерно,Которое им Бог дал? ВосхищатьсяКак перестать мне даром этим, весЧто их даёт словам? Устал стараться.С одышкою проходят рядом. БесЯ иль не бес? Не замечают. ГложетИх вечный голод, как собака кость.Зерно на завтрак, на обед и, может,На ужин? Уж не гений ль? БросьЯ им сухарь, быстрей собаки схватят,Наживы жаждой до краёв полны,Лишь бы бесплатно. Может быть, не платятИм за труды достаточно? ВиныИх в жадности нет ни на грош, и крыльяСпин украшают сколиозный круг?Наивен кто настолько, эскадрильяКогда снует мошенников вокруг?Наивных нет. Последним был Спаситель,Кто на кресте наивность потерял.Устал и равнодушен здешний житель,Кто пробкой в ванне в жизни сей застрял.Здесь нет надежд, здесь правлю я всевластно,Как Аннунаки истину верша.Здесь стонет плоть в порыве сладострастномИ слезы льёт невинная душа.Сказал Матвей, что семечком горчичнымДорогу в рай найти способен всяк.Что ж не нашёл всё, с видом безразличнымВ очередной раз выкурив косяк?Возможно, затруднения с маршрутом?Мы это вмиг. Мне карту принестиКак дважды два. Иль, может, чёрт попутал?Ну здесь я не помощник, друг. Прости.Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.