Школа 12

Сегодня тренировки не было. Я быстро сделал уроки и побежал на стадион, а по возвращению, родители были уже дома. После ужина, каждый занялся своим делом: отец разбирался с шашечными композициями, мама читала Роман-газету, Ленка болтала по телефону с подружками. Я взял гитару, подстроил её под свой голос и пошёл в спальню к маме:

– Ну что, мамочка, поразвлекать тебя?

– Давай, поразвлекай. Новое что-то выучил?

– Ну да. Что ты хочешь послушать – про любовь, или про войну?

– Давай сначала про любовь.

– Хорошо, но только грустная. Чур не плакать.

Я не спеша сделал перебор и запел, стараясь придерживаться интонации Марины Влади.

Я несла свою беду

По весеннему по льду

Подломился лёд, душа

Оборвалася

Камнем под воду ушла

А беда, хоть тяжела

А за острые края

Задержалася…

Когда я допел последний куплет, у мамы слёзы текли в два ручья. В спальню зашёл отец:

– Что ты такое спел, что мама разрыдалась?

– Да про любовь, Высоцкого песня. Я не думал, что мама такая впечатлительная.

– Коля, послушай, – взволновано прошептала мама – Не пожалеешь!

– Ну, так что, споёшь еще раз? – отец заинтересовано посмотрел на меня.

– Да, да спой, ну пожаалуйста, – прибежала Ленка.

Долго меня упрашивать не надо. Голос уже разогрелся. Можно было его не сдерживать, и я вновь повторил «Беду» Высоцкого.

– Не ожидал, что так поёшь. Где это ты успел научиться?

– Так пока вы на работе мы тут с Леной орём как не в себя. Так и научились.

– Ой, вот только не надо врать, – встряла моя правдолюбивая сестра.

– Ладно, не будем плакать. Я вас немного развеселю. И я спел им «…Ой Вань, гляди какие клоуны…» Тут уж все заулыбались, настроение в семье повысилось.

– Я смотрю, ты прям, как по нотам играешь, – заметил отец – Раньше просто бренчал, а сейчас так ничего получается. Может, ещё что-нибудь споёшь?

– Ну, давайте, я обещал маме про войну.

Почему всё не так? Вроде всё как всегда

То же небо – опять голубое

Тот же лес, тот же воздух и та же вода

Только он не вернулся из боя…

– Витя, а чьи это стихи такие замечательные? – опять разволновалась мама.

– Так это всё Высоцкого, которого вы не любите, – ответил я.

– Не может быть, – не согласилась мама – Все говорят, что он какой-то уркаган и поёт только блатные песни.

– Я тоже такое слышал, – поддержал маму отец.

– Ну да, а то, что он ведущий актёр театра на Таганке вы, конечно, не знали? Вам же понравился фильм «Служили два товарища», а ведь он там сыграл великолепную роль.

– Ой, а кого он там сыграл. Там же Быков играл и, если я не ошибаюсь, Янковский, – мама выписывала журнал «Советский экран» и следила за всеми актёрами.

– Да, это главные герои. А поручика Бруснецова кто играл? – я не дам в обиду моего Высоцкого.

– Да я и не помню его, – призналась честно мама.

– А ты вспомни сцену прощания поручика с конём. Брусенцов успевает запрыгнуть буквально на последний пароход, уходящий за границу из Севастополя. Паника, давка, истерика… трагедия русского Белого движения. Люди бросают свою родину и не знают, что их ждёт впереди на чужбине. И вот вслед Брусенцову, отплывающему на этом судне за кордон, с пристани в воду прыгает его конь – преданный Абрек – и, выбиваясь из сил, долго плывёт за удаляющимся кораблём.

Уходили мы из Крыма

Среди дыма и огня;

Я с кормы все время мимо

В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,

За высокою кормой,

Все не веря, и все зная,

Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы

Ожидали мы в бою…

Конь все плыл, теряя силы,

Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо -

Покраснела чуть вода…

Уходящий берег Крыма

Я запомнил навсегда. (Николай Туроверов)

– Витя, ты меня сегодня поразил. Ты оказывается такой эрудированный. Откуда ты это всё знаешь? А стихи чьи? Тоже Высоцкого?

– Нет, мама. Это казачий поэт Николай Туроверов. Он родился в Ростовской области, станице Старочеркасской. Из казаков. Служил в Белой армии, эмигрировал во Францию. Во Вторую мировую воевал с немцами. Грустная история.

– Ну, вообще-то да, я вспомнила этот эпизод. Но я совсем не ассоциировала этого актёра с Высоцким. А ты, Коля, помнишь его по фильму?

– Эпизод я сейчас вспомнил, но что это был Высоцкий, тоже не помнил, – честно признался отец.

– Ладно, что сейчас вспоминать. Главное, что вы теперь не будете судить о Высоцком снисходительно. Если потом захотите, я вам спою ещё десяток песен Высоцкого, – закончил я лирический вечер.

Глава шестая: Новогодний концерт в школе и снова драка

До новогоднего концерта оставалось 12 дней. Двадцать девятого декабря в пятницу для первых – седьмых классов будет утренник в два часа начало, а для восьмых – десятых сначала по классам, своими силами концерт, начало в пять часов вечера, а потом для всех в актовом зале танцы с шести до семи вечера. Я пообещал нашей классной, что мы втроём возьмём на себя весь концерт. И в течение часа будем развлекать одноклассников песнями. Каждый день мы с двух часов дня до пяти – шести часов вечера репетировали у Женьки дома. Я только после пяти по нечётным дням уходил на тренировку, Серёга и Женя оставались дальше репетировать. Женя подстроил свою и Серёгину гитару в тональность аккордеона (мою переделанную семиструнку решили не трогать) и доводил Серёгу до слёз своими придирками по технике игры на басах. Я по вечерам дома на своей гитаре разрабатывал технику и набивал мозоли на пальцах. Уже за неделю до концерта у нас началось получаться. Мы реально научились играть втроём, благодаря Жене. Он взял на себя самое сложное – заставлял нас играть и петь по нотам. Он подобрал на аккордеоне мелодии всех моих песен и солировал в нужные моменты, я играл на ритм-гитаре, Серёга на басах. Пел практически все песни я сам. Ребята подпевали в нужных местах. Серёга сделал звукосниматели и предусилители на конденсаторах и двух лампах. Мы подключили их каждый к своему устройству и обалдели от фона, разрывающего барабанные перепонки. Где-то минут через сорок мы всё наладили и впервые услышали звук своих электрогитар! Это было незабываемо! Я пел в микрофон, подключенный через Женину радиолу, а весь концерт мы записывали на Юпитер. На генеральную репетицию позвали Жениных соседок. Те принесли с собой торт, заварили чай, но за весь концерт никто не притронулся к сладкому. Благодаря долгим репетициям, мы почти не лажали. Звук инструментов настроили так, чтобы они не забивали мой голос и Женькину игру на аккордеоне. Горящие глаза девчонок, мягкий бас Серёги и мой жёсткий ритм, а также переливы Женькиного аккордеона, вызывали такой драйв, что мы не могли остановиться. Когда мы закончили девчонки завизжали, бросились нам на шеи и стали целовать так, что еле от них отбились.

– Да, – выдохнул Серёга, – Ну, мы дали жару!

– А ничё так получилось, – поддержал его Женя.

– Слушайте, я обратил внимание, что мы все отбивали ступнями ритм. Нам не хватает барабанов, – высказался я.

– Это да, – согласился Женя – А где их взять?

– У меня есть идея. У моего товарища, с секции, брат играет на ударных на заводе «Электрон» в местной группе. Я попробую договориться, чтобы он сыграл свою партию на барабанах. Дам ему наушники. Он через магнитофон будет слушать мелодию и играть ритм, а мы эту всю лабуду запишем на другой магнитофон. А во время концерта, надо будет придумать кнопку на включение магнитофона ногой, а начало каждой песни он будет отбивать палочками на раз-два-три. Как вам идея?