- -
- 100%
- +
Пролог
Неожиданно из леса вышел человек. Точнее, существо, очень похожее на человека, только гораздо выше и мощнее. Чудовище было абсолютно черным, словно обугленным, с непропорционально длинными ногами и руками, похожими на плети. Из тела монстра тянулись длинные шланги, а вокруг головы вспыхивали маленькие молнии. Одновременно с его появлением в воздухе появился удушающий смрад паленой резины и загудели провода ЛЭП, словно в них разом увеличилось напряжение. Такой звук иногда бывает перед прибывающей электричкой. Существо повернуло голову в сторону Гая, и вечерний сумрак пронзил яркий свет – вместо глаз у черного урода оказались фары.
Гай интуитивно почувствовал, что надо уносить ноги: существо излучало неприкрытую агрессию. Парень развернулся и рванул к машине, но, судя по треску веток и гудящим проводам за спиной, понимал, что монстр стремительно приближается и ему не убежать. Гай на ходу оглянулся и увидел, что расстояние между ним и черным уродом значительно сократилось. В тот же момент он споткнулся о выступающий корень и упал. Чудовище с фарами вместо глаз стремительно приближалось, оставляя на деревьях обугленные ветки…
Глава 1. Гай. Авиакатастрофа
Белоснежный лайнер летел слишком низко над землей и заметно кренился на левый бок, еще немного – и заденет крылом черепичные крыши. Пилоты из последних сил уводили тяжелую машину в сторону, подальше от маленького спящего города. Один из двигателей самолета горел, оранжевые языки пламени заметно выделялись на фоне блеклого утреннего неба. Другая турбина надрывно ревела, словно просила о помощи перед неминуемым концом. Несмотря на все усилия экипажа, воздушное судно стремительно теряло высоту и неумолимо приближалось к земле.
В салоне лайнера царила паника. Пассажиры с криками вжались в кресла, кислородные маски болтались в разные стороны, как дохлые медузы, а с багажных полок падали чемоданы. В проходе лежала молодая стюардесса с разбитой головой – девушка потеряла сознание от сильного удара, когда судно провалилось в воздушную яму. Всего через минуту лайнер скрылся за высокими деревьями, послышался грохот, и в небо поднялся черный столб дыма. Сонные жители маленького города выбежали на улицы, пытаясь понять, что же произошло.
Гай видел авиакатастрофу собственными глазами, в то утро он как раз дежурил на пересечении Седьмой улицы и Первой авеню. Парень выбросил в окно недоеденный пончик с мерзкой розовой глазурью, включил звуковой сигнал и на полной скорости погнал в сторону места крушения. За два года работы копом он в первый раз несся по улицам родного города с воем сирены и проблесковыми маячками. Если честно, то и в этот раз разгонять с дороги было некого – большинство жителей еще мирно спали в своих жилищах. Хотя в такой дыре даже в разгар дня улицы выглядели пустынными, лишь изредка проползет старый пикап или облезлый кот перебежит дорогу.
Гай надавил на газ, стараясь выжать из старой машины максимальную скорость. В ушах все еще стоял жуткий вой турбины, а перед глазами стремительно терял высоту белоснежный лайнер. Неужели все пассажиры погибли? Может, есть шанс найти выживших? Парень проскочил все светофоры и первым подъехал к месту крушения.
На дворе стояла поздняя осень, на черной земле не осталось ни одной травинки, и только голые деревья стали безмолвными свидетелями страшной трагедии. В центре перепаханного поля догорали остатки белоснежного лайнера. Гай бросил машину и побежал в сторону самолета. В тот момент он совершенно не думал о том, что баки с топливом могут взорваться в любой момент, его единственной целью было спасти пострадавших. Парень метался среди горящих обломков и черного дыма, иногда он натыкался на изуродованные тела пассажиров, большинство из которых так и остались пристегнутыми в своих креслах. Беглого взгляда хватило, чтобы понять – их травмы несовместимы с жизнью.
Самолет развалился на несколько частей и напоминал изломанную белоснежную птицу. К кабине пилотов подойти не удалось: в передней части лайнера полыхал сильный пожар. Даже если кто-то и выжил после сильнейшего удара о землю, огонь не оставил несчастным ни единого шанса. Гай обошел горящую турбину и остатки крыла в поисках раненых, но наткнулся лишь на обезображенные трупы и фрагменты человеческих тел.
Через десять минут подоспели пожарные, мужики в защитных костюмах торопливо разматывали рукава, чтобы потушить огонь. Со всех сторон к лайнеру сбежались люди в надежде помочь, но все усилия жителей маленького городка оказались напрасны – в страшной катастрофе не выжил никто.
Спустя сутки после крушения самолета Гай сидел за пустым столом в небольшом кабинете без окон и терпеливо ждал собеседника. Какая-то важная шишка из центра изъявила желание побеседовать с очевидцами трагедии. Хотя Гай уже все рассказал в мельчайших подробностях районным следователям.
В голове была оглушающая и какая-то звенящая пустота. Если бы он спас хотя бы одного человека, смог вынести из горящего лайнера и передать медикам, то не сидел бы сейчас в полной прострации. Но он не смог. Обожженные изувеченные люди все еще стояли перед глазами, словно катастрофа произошла несколько минут назад. Почему? Почему судьба не дала им ни единого шанса? Гай прекрасно понимал, что в том аду, который творился на поле, выжить не мог никто, но в своих воспоминаниях продолжал бегать среди горящих обломков в поисках раненых. Он закрыл глаза и устало опустил голову на руки: со вчерашнего дня парень почти не спал и ничего не ел. Надо заставить себя не проживать ситуацию заново, он и так сделал все, что было в его силах.
Ожидание человека из центра затянулось. Гай безучастно разглядывал серые стены, ничем не выражая своего недовольства, хотя оказаться на допросе в роли свидетеля было непривычным. В этом городе копом был он, да и кабинет для задушевных разговоров знаком слишком хорошо. И про фальшивое зеркало он прекрасно знает – за ним находится такой же кабинет, только поменьше. Правда, никаких серьезных событий в провинциальном Салмоне не случалось, разве что драки в местном баре или мелкие кражи. Самым громким происшествием до недавнего времени оставалась безобразная выходка старшеклассников: подростки проникли в помещение школы и насрали в кабинете директора. Дураков быстро поймали, провели профилактическую беседу, пригрозили отчислением, и на этом инцидент был исчерпан.
Гай был немногим старше засранцев-хулиганов, но изо всех сил старался доказать односельчанам, что он матерый коп, за плечами которого большой жизненный опыт. Парень пришел в полицию сразу после службы в армии. Местный шериф с радостью взял к себе в участок молодого напарника, потому что других желающих работать в убогом городишке не находилось. Молодежь пошустрее с радостью сбегала из Салмона, едва окончив старшую школу. В городе оставались только наследники ферм или маленьких магазинов, которые из-за сыновьего долга не могли бросить семейный бизнес, или ленивые раздолбаи, которым ехать было попросту некуда. Местные жители коротали вечера в барах, которых на весь город было всего три, ходили на охоту и рыбалку, обсуждали последние сплетни, иногда дрались, а потом дружно отмечали праздники, позабыв былые обиды. Гай и сам бы с радостью сбежал из Салмона, но мать со слезами умоляла сына не бросать ее одну. Местным старожилам унылый городишко казался раем на земле, и они искренне не понимали, почему молодежь рвется уехать.
Уже после первого месяца работы в полицейском участке Гай пожалел, что поддался на уговоры матери и остался в Салмоне. Делать в этом унылом болоте было совершенно нечего. Шериф целыми днями жрал пончики и смотрел бейсбол по телеку, стоявшему в его кабинете. Иногда он с важным видом ездил по городу и его окрестностям, пялился в окно, а потом останавливался, чтобы поболтать часок-другой с местными работягами.
Гай сходил с ума от безделья и с каждым днем все больше склонялся к мысли, что надо уносить ноги, пока вязкая трясина Салмона не засосала его окончательно. Глядя на толстую тушу шерифа, свисающую из облезлого кресла, парень понимал, что если не найдет в себе силы удрать прямо сейчас, то в перспективе станет таким же ленивым бегемотом. Но, как только он поднимал разговор об отъезде, мать начинала рыдать и стонать, что не хочет умирать в одиночестве. Шантаж был грубым, а истерика постановочной, но Гай не мог видеть матушкиных слез и снова давал обещание не покидать родные стены. Хотя его родительница была не такой уж немощной, как хотела казаться. Она работала на почте, запросто могла обматерить местных алкоголиков, регулярно встречалась с соседками за стопочкой наливки и от одиночества совершенно не страдала.
В какой-то момент Гай принял окончательное решение, что еще год просидит в провинциальной глуши из уважения к шерифу и матери, а потом сбежит в большой город. Конечно, ему придется туго: нищеброды из провинции на фиг никому не нужны, но это все равно лучше, чем спиться на выселках. Для начала он попробует устроиться в полицию, хотя в столице его вряд ли возьмут даже в самый затрапезный участок. Из серьезных достижений – только поимка школьников, насравших в кабинете директора. С таким послужным списком он не самый ценный специалист на рынке труда. В крайнем случае можно пойти вышибалой в ночной клуб, а параллельно искать работу получше.
От грустных мыслей парня отвлек невысокий мужчина, который вошел в кабинет. Внешность собеседника была совершенно непримечательной, словно его вываляли в пыли. Бесцветные волосы, невыразительные глаза, унылый серый костюм – такого человека уже через пять минут не вспомнишь. Хотя Гай был очень наблюдательным и сразу запоминал мельчайшие приметы, но человек из центра не обладал ни одной: у него не было родинок, шрамов, бородавок, усов и даже лысины.
«Человек-моль», – мысленно дал прозвище бесцветному собеседнику Гай.
– Простите, что задержал Вас, пробки на дорогах, – дежурно извинился человек из центра.
«Что за нелепая брехня? – снова подумал Гай. – В нашем городишке и на много миль вокруг никогда не было пробок. Лучше вообще ничего не говорить, чем так нагло врать».
Мистер «серый костюм» представился таким же невыразительным именем и начал с пристрастием допрашивать Гая о вчерашнем крушении самолета. Когда он увидел в небе белоснежный лайнер, каким был звук турбин, как именно падал самолет, куда упал (словно обожженное поле и разбросанные по нему фрагменты корпуса не были убедительным доказательством неудачного приземления), что увидел Гай на месте катастрофы и какие предпринимал действия поминутно.
Через три часа дурацких расспросов нервы парня были на пределе. Он впервые понял, почему невиновные люди признаются в преступлениях, которых не совершали: после многочасовых допросов хочется прекратить эту пытку любой ценой.
В какой-то момент Гай тоже не выдержал и с вызовом спросил занудного мужика:
– Вы думаете, что это я сбил лайнер, а теперь пытаюсь скрыть следы преступления?
Собеседник юмора не оценил, перекосился и начал что-то усиленно строчить в своем блокноте.
В этот момент дверь кабинета распахнулась и на пороге появился другой господин – полная противоположность «серой моли». Немолодой мужчина напоминал манекен из магазина элитных костюмов. Седые волосы красиво уложены, белоснежная рубашка выглажена, черный пиджак сидит как влитой, а начищенные ботинки сияют, словно их только что обработал чистильщик обуви. Гай невольно спрятал ноги под стол и впервые застеснялся своих растоптанных кроссовок. Идеальный образ франта довершал тонкий аромат парфюма. Со стороны казалось, что мужик собирался на свадьбу в качестве жениха, но промахнулся с адресом и по ошибке заскочил в полицейский участок.
– Спасибо, Тони, дальше я сам, – седовласый красавчик заулыбался, как кинозвезда, и выпроводил «серый костюм» за пределы кабинета.
– Простите, что натравил на вас эту занудную собаку, – собеседник сел напротив Гая и небрежно бросил на стол дорогую кожаную сумку. – Тони туповат, но в некоторых случаях просто незаменим. И еще мне было любопытно посмотреть со стороны на вашу реакцию.
Гай засопел и глянул на мужика исподлобья. Значит, это франт наблюдал за его допросом через специальное стекло. Интересно, с какой целью? И чего они все к нему прицепились? Ладно бы дело шло об обычном преступлении, или его подозревали в превышении должностных полномочий. Но тут речь идет о крушении огромного самолета! Зачем несколько часов допрашивать рядового копа, который стал обычным свидетелем трагедии? Да, он прибежал на место крушения первым, и что с того? Может, на воздушном судне перевозили какой-то ценный груз и его кто-то спер? Но самолет так полыхал, что от вещей почти ничего осталось. И потом надо быть полным идиотом, чтобы подозревать полицейского в краже чемоданов.
Видимо, вся гамма чувств отразилась на лице Гая, потому что собеседник поспешно добавил:
– Мы вас ни в чем не подозреваем.
Затем помолчал и продолжил:
– Меня зовут Барри, Барри Калвер, – он протянул руку, – рад знакомству.
Гай не мог сказать, что сильно рад встрече, но руку все же пожал.
– А теперь расскажите мне все, что видели в тот день в небе и на месте катастрофы, – снова заулыбался мистер Калвер.
– Что, опять?! – не выдержал Гай. – Я все в деталях рассказал вашему напарнику, можете послушать аудиозаписи.
– О-о нет, Тони не мой напарник. И слава Богу! Я бы с ним застрелился уже через час.
«А меня дал терзать целых четыре», – зло подумал Гай.
– Я прекрасно слышал ваш рассказ, так что повторять необязательно. У меня к вам вопросы иного характера. Заметили ли вы в момент катастрофы какие-либо странности? Неопознанные объекты в небе или на месте аварии?
– Вы имеете в виду дроны или военные ракеты? Нет, ничего такого я не видел, – ответил Гай и нахмурился. – Я, конечно, не специалист, но мне показалось, что у лайнера была какая-то проблема с двигателем. Турбина горела… и самолет взорвался, когда упал на землю, а не в воздухе.
– Я не про ракету… Были ли в небе какие-то воронки, возможно, всполохи? Северное сияние? Цвет неба не менялся? Может, оно стало розовым?
Он вообще в своем уме? Или уважаемый мистер Калвер принял его за наркомана?
– Нет. Небо было голубым, никаких воронок и северного сияния, – буркнул оскорбленный парень.
Да что такое, в конце концов? Он никогда в жизни не употреблял дури! Прилежно служил в армии, даже побывал в горячей точке, пусть и недолго. Теперь вот работает в полиции – туда наркоманов обычно не берут. А сейчас его спрашивают про розовое небо и северное сияние.
– Нет, парень, мои вопросы не имеют к наркотикам никакого отношения. Я знаю, что ты никогда не баловался этой дрянью.
На недоуменный вопрос Гая Барри ответил:
– Я вообще много чего знаю. И про тебя в том числе. Кстати, не желаешь сменить сферу деятельности? Мне очень нужен помощник, молодой, шустрый, с устойчивой психикой и адекватным взглядом на мир. А то все наши городские мальчики через одного неврастеники. Вдобавок настоящие фантазеры, вечно напридумывают того, чего не было и в помине.
Гай в недоумении молчал. Не об этом ли он мечтал всего несколько часов назад? Свалить подальше из унылой дыры, найти работу поинтереснее. И даже был готов идти вышибалой в ночной клуб. А тут появился джентльмен из центра и с ходу предлагает ему работу. Что-то тут нечисто.
– Ну… я… в общем не против, – осторожно ответил Гай. – А в чем именно заключается работа?
– Да, ты правильно сомневаешься, – совершенно серьезно произнес Барри, – я бы тоже на твоем месте решил, что меня втравливают в какое-то дерьмо.
Он внимательно посмотрел на парня и продолжил:
– И я действительно втравливаю. В полное дерьмо. Без просвета. Так что, ты согласен?
Гай на минуту задумался. В конце концов, что он теряет? В сраный Салмон он может вернуться в любой момент. Будет сидеть рядом с шерифом, жрать пончики, толстеть и бухать по пятницам. А сейчас жизнь подкидывает шанс, хотя и весьма сомнительный. Накануне допроса шеф его предупредил, что люди приедут из очень секретной конторы, о которой не принято говорить вслух. Так что седовласый пижон не рядовой клерк в полицейском участке. И, судя по внешнему виду, даже не коп. Интересно, откуда он? Федеральная служба безопасности? Разведка? Прокуратура?
И Гай согласился.
– Ну и отлично! Сегодня у меня еще есть дела в вашем городе, а в следующий понедельник я жду тебя к двенадцати в Мортоне, Роуд авеню, 19. И не опаздывай.
Барри встал и стремительно направился к выходу, поправляя идеальную прическу.
– Мистер Калвер, – окликнул его Гай.
Франт обернулся.
– А в этом… дерьме есть хоть какие-то положительные стороны?
Барри нахмурился, словно пытаясь вспомнить что-то хорошее, и затем ответил:
– В нем не скучно. При нашей жизни это большая редкость.
И вышел за дверь, оставив парня в полном недоумении.
В последующие дни события развивались стремительно и странно.
В забытый Богом Салмон приехала целая толпа неизвестных людей. Кто они и чем занимаются, не знал никто, а шериф полицейского участка предупредил Гая не лезть в это дело. И вообще не мелькать у них перед глазами.
Молчаливые люди во главе с мистером «серый костюм» изъяли все записи с уличных камер и даже видео, которые местные жителями сняли на телефоны. Не поленились, потрясли каждого. И вообще нагнали жути на маленький городишко: заставили всех свидетелей катастрофы подписать документы о неразглашении информации, пригрозили трибуналом, если хоть кто-то не удержит язык за зубами и начнет трепаться про падение самолета. В это же время к полю подъехали черные трейлеры, странного вида спецтехника, и бригада людей в комбинезонах увезла с поля остатки лайнера. Трупы и фрагменты тел забрали гораздо раньше. За неделю работы шустрой бригады на поле не осталось никаких следов катастрофы, словно ее и не было.
Гай серьезно задумался. Зачем его вызывали на четырехчасовой допрос и задавали тупейшие вопросы, словно именно он подбил этот злополучный лайнер? Хотели запугать, чтобы он тоже молчал, как все остальные жители? Но почему? Событие, конечно, трагичное, но в современном мире случается довольно часто. Только в прошлом году произошли две авиакатастрофы с сотнями погибших, все происшествия подробно освещали по телевизору. А здесь полная тишина – ни в одной новостной программе про гибель лайнера не говорили ни слова, словно вообще не существовало такого самолета.
А еще на горизонте, как птица Феникс, появился странный мужик, который сразу же пригласил его к себе на работу. При этом даже не удосужился рассказать, чем именно придется заниматься. Только пообещал полное дерьмо. И Гай, как последний идиот, согласился. Парень уже было передумал ввязываться в сомнительную авантюру, но дома произошло событие, которое ясно указывало: надо срочно уносить ноги, и неважно куда.
Когда год назад драгоценная мамочка шантажом и слезами убедила несчастного парня остаться в убогом городишке, Гай почувствовал себя заживо погребенным. Но этого родительнице показалось мало, и она задумала женить сына на дочери своей подруги. Точнее, подруг было множество, и у каждой дома засиделась красавица, готовая хоть сейчас бежать под венец. Когда Гай учился в средней школе, многие ровесницы выглядели мило в силу юности: пухленькие, свеженькие, кровь с молоком. Пусть немного туповаты, но он и сам в те годы интеллектом не блистал. Из доступных развлечений у местной молодежи самым увлекательным было пьянство за сараями в компании таких скороспелых девчонок. Но, повзрослев, Гай шарахался от местных «красоток» как от чумы и даже с нетрезвых глаз никогда не падал в объятия многотонных подружек.
А теперь его мамаша каждый вечер зазывала в гости очередную невесту с потенциальной тещей. Женщины гоняли чаи до полуночи и поджидали жениха. Как только Гай переступал порог родительского дома, горластые тетки начинали вовсю расхваливать товар, а мамаша Гая причитала, что сыночке пора жениться. Старания соседок были понятны: относительно нормальных и непьющих парней в городе почти не осталось, да и служба в полиции добавляла Гаю очков. Так что охота на него велась предметная и безжалостная.
Дошло до того, что парень вечерами стал отсиживаться в машине. В местные бары он тоже не ходил, ведь там до молодого салаги докапывались местные мужики с требованием помянуть отца. Обычно поминки затягивались до утра, вдобавок приходить слушать бесконечные байки про то, какую огромную рыбу поймал мистер Менсон и как медведь задрал на охоте бедолагу Вилли. За время жизни в Салмоне Гай выучил их все наизусть.
Через несколько дней после авиакатастрофы Гай пришел домой и понял, что вот сейчас пора бежать. В гостиной сидела толстая Полли в жутком розовом платье с кружевами. Девушка глупо хихикала, пока свора соседок нахваливала ее подгорелый яблочный пирог. Гай молча проскочил к себе в комнату и закрыл дверь на задвижку. Что может быть хуже шайки мамашиных подруг с несъедобным пирогом и перезрелыми нимфетками? Да любая самая дерьмовая работа на этом фоне покажется раем! Даже во главе с придурочным шефом. В том, что у мистера Калвера не все в порядке головой, Гай не сомневался, но принял окончательное решение рвать когти из Салмона.
Глава 2. Машинист Джонни. Меркальский виадук
Ярко-красный скоростной поезд несся в сумерках, как выпущенная стрела. Джонни не отрываясь смотрел вперед – в лобовое стекло летел крупный снег, а вековые ели проносились мимо с бешеной скоростью, сливаясь в сплошное темное пятно. За тридцать лет работы машинистом Джонни изучил маршрут как свои пять пальцев, но этот отрезок пути всегда вызывал у него неподдельный восторг.
Меркальский виадук по праву мог считаться красивейшим местом планеты. Дорога в горах причудливо изгибалась, и за одним из поворотов взгляду открывался потрясающий вид на ущелье. Старинный каменный мост с высокими полукруглым опорами построили много лет назад, но такое грандиозное сооружение простоит еще не одно столетие. Поздней осенью в горах уже выпал снег, и в сумерках виадук казался волшебным. Того и гляди из тоннеля выедет сказочный поезд Деда Мороза с подарками и веселыми оленями.
Джонни всего на секунду замечтался, а потом неожиданно увидел, как из темного провала в скале выехал старинный паровоз с огромными красными колесами и ажурной решеткой. Машинист протер глаза в полной уверенности, что ему померещилось. Но нет, ретросостав гнал навстречу скоростному поезду и протяжно гудел. Причем ехал он не по соседней ветке, предназначенной для встречных поездов, а по той же колее, что и красный экспресс. Джонни срочно перевел кран в режим «отпуск», пытаясь затормозить. Но скоростной состав летел слишком быстро, и встреча двух поездов прямо в центре каменного виадука была неизбежной.
Красная стрела с острой мордой на полной скорости впечаталась в многотонный ретропаровоз, и оба полетели в пропасть, увлекая за собой вагоны. Со стороны зрелище напоминало фантастический боевик: скрежет железа, грохот, искры (на мосту любили снимать эпичные сцены из кинофильмов). Компьютерная графика не раз изображала масштабные катастрофы, где тяжелые вагоны, как игрушечные, падают в глубокую пропасть. Но в этот раз все произошло по-настоящему. Оба поезда: и современный, ярко-красный экспресс, и его прадедушка, здоровенный тяжелый паровоз с огромными колесами – стремительно неслись в ущелье. Еще секунда… раздался жуткий грохот, и железные махины превратились в смертельный саркофаг для множества пассажиров. Большинство из них даже не успели понять, что произошло.
Все так же падал крупный снег, оседая на темных ветвях елей, а древний виадук стоял нерушимой стеной назло всем ветрам.
Глава 3. Гай. Высотка на Роуд авеню
Гай ехал по улицам Мортона, внимательно глядя на дорогу. Его старенький пикап слишком выделялся на фоне других машин мрачного мегаполиса. Он напоминал древнего старика в вязаной жилетке, который неожиданно забрел на форум бизнесменов в деловых костюмах. Все автомобили вокруг были темного цвета, обтекаемой формы, с хищным прищуром диодов. Задорный пикап привлекал внимание красными боками и ржавым кузовом, вдобавок бил в глаза дальним светом фар. Ближний свет попросту не работал, а у Гая все не доходили руки его починить. А еще драндулет тарахтел, как кашляющий в предсмертных судорогах старик: еще немного – и сдохнет прямо посреди оживленного шоссе.
Пикап достался Гаю в наследство от отца, да и тот купил тачку уже не новой. В провинциальном Салмоне машина не смотрелась таким уж уродом: там все ездили на ржавом хламе. И сколько хламу лет, тридцать или пятьдесят, значения уже не имело. Вдобавок Гай чаще передвигался на служебной машине, тоже старой, но вполне приличной. А вот для поездки в Мортон пришлось срочно реанимировать старика в гараже. Пикап поплевался, попердел, окутав все вокруг черным дымом, но потом собрался с силами и довольно резво покатил в сторону мегаполиса. Путь был неблизкий, но старик с задачей справился успешно и домчал Гая прямиком в центр. А вот в городе растерялся, видимо, тоже чувствовал себя неуютно среди более молодых собратьев.