– Господи, что это у тебя за шрамы? – спрашивает меня кто угодно, когда видят следы будто от порезов острого ножа.
– А, да это кот. – отмахиваюсь я.
– Кот? Что ты ему такое сделала, что он тебя так исцарапал.
– Да ничего такого, – пожимая плечами, я в очередной раз рассказывала эту историю.
Жила я, значит, своей жизнью, с радостями и печалями. И в какой-то момент взяла за привычку гулять, дышать свежим воздухом, да сидеть на лавке. Это была старая деревянная скамейка в маленьком сквере между домами. Краска на ней давно облупилась, открывая потемневшую от времени древесину, но было в ней что-то особенное, уютное. Может, то, как солнечные лучи пробивались сквозь листву старого клена и создавали на ней причудливые узоры, или то, как она словно хранила истории всех, кто когда-либо на ней сидел. Так вот возле той лавки был кот. Сначала он просто ходил рядом, потом начал садиться рядом, а я ему начала рассказывать о своей жизни. Что со мной было, есть и возможно когда-то будет. Кот меня слушал и с каждым разом подходил всё ближе. Я его гладила, чесала за ушком, от чего я начала приходить на эту лавку не по привычке, а уже чтобы встретиться с котом, рассказать, как прошёл мой день и расслабиться, почёсывая его за ушком, слушая его успокаивающее мурчание.