Сияние богов

2

Сжимая в одной руке кинжал, другую девушка поднесла к лицу, сунула два пальца в рот и громко свистнула. Послышался громкий треск, и из леса высыпала ватага разбойников, вооруженная мечами, луками и топорами.

Купцы, их помощники, а также трое охоронцев, с которыми Глеб за всю дорогу не перекинулся ни словом, соскочили с телег, закричали и выхватили мечи. Все произошло быстро, почти молниеносно. Еще несколько секунд назад лес был тих, а большак спокоен, и вот уже на большаке, вокруг стоящих телег, завязалась кровавая бойня.

Девушка рывком села и хотела что-то сказать Глебу, но он быстро отпрянул, сильным ударом руки выбил кинжал из ее тонких пальцев и, резко качнувшись вперед, въехал разбойнице лбом в переносицу. Затем вскочил на ноги, выхватил из-за спины обрез охотничьего ружья и первым же выстрелом прострелил самому могучему из разбойников плечо.

Тот вскрикнул и выронил топор, а Глеб еще дважды спустил курок, и еще два разбойника повалились на землю.

Возле уха Глеба просвистела стрела, он резко развернулся и сшиб лучника с ног выстрелом в грудь.

Грохот выстрелов заставил разбойников умерить прыть, а когда четверо из них остались лежать в пыли, прочие снова брызнули в кусты, как шакалы, бросившие добычу, испугавшись появления разъяренного медведя.

Глеб оглянулся на девку. Никакой девки на большаке не было. Зато с того места, где она только что лежала, взвился маленький вихрь, похожий на смерч, пронесся по большаку и сбил с ног одного из охоронцев.

Глеб грубо выругался, в два прыжка настиг смерч, сбросил с плеч свой плащ и накрыл им кружащееся черное облако. Однако в следующий миг грозная сила выбила у ходока из рук ольстру и отшвырнула его в сторону, а из-под плаща, грузно махнув крыльями, вылетела небольшая, но жутко зубастая спуржун-птица.

Чудовище щелкнуло пастью, и один их охоронцев с криком отскочил к обочине дороги, а из плеча у него брызнула кровь. Глеб, рывком вскочив на ноги, подбежал к спуржун-птице. Чудовище рванулось вверх, но Первоход схватил ее одной рукой за когтистую лапу, а второй рукой выхватил из ножен меч.

Ходок рубанул взлетающую птицу мечом, но она увернулась и стремительно спикировала вниз. Ударившись об утоптанную землю большака, спуржун-птица превратилась в крупную рысь.

Раненый охоронец, сжав в руке меч, встал у нее на пути, но рысь одним ударом мощной лапы сшибла его с ног и ринулась в сторону леса. Однако Глеб был уже рядом. Он вскочил рыси на спину и обхватил ее шею руками. Рысь протащила его на себе пару саженей, а потом завалилась набок и снова превратилась в девку.

Руки Глеба крепко сдавили ей шею, и девка засучила ногами, захрипела.

– Ольстру! – крикнул Первоход бешеным голосом. – Дайте мне ольстру!

Купец Онгудай быстро поднял с земли ольстру, подбежал к Глебу и сунул ольстру в его протянутую руку. Глеб выпустил из пальцев нежную шею девушки и приставил дуло ольстры ей к затылку.

– Только дернись, тварь! – грозно пророкотал он. – Отстрелю башку к едрене фене!

Девка затихла под ним, хрипло дыша и уткнув лоб в землю.

Глеб огляделся и оценил потери. Один молодой купец был ранен в руку. Один охоронец убит. Еще один ранен. Купцу Онгудаю меч разбойника оцарапал щеку.

После того как Глеб в третий раз брызнул в лицо разбойнице водой, она наконец открыла глаза. Глеб убрал в сторону бурдюк с водой и снова приставил дуло ольстры к голове разбойницы. Девушка скосила глаза на ствол, удивленно приподняла брови и спокойно осведомилась:

– Это что?

– Посох Перуна, – в тон ей ответил Глеб. – Слыхала про такой?

Девка качнула головой.

– Нет.

Глеб прищурился.

– Не здешняя?

Разбойница несколько секунд молчала, спокойно и даже слегка насмешливо разглядывая Первохода, потом ответила:

– Мы с ватагой пришли из Зельцких лесов.

– Вот оно что. А…

Девка странно улыбнулась.

– Думаешь, ты поймал меня?

Глеб тоже усмехнулся, но усмешка у него вышла холодной и безжалостной.

– А на что, по-твоему, это похоже?

– На то, что ты дурак, – сказала девка и вдруг стала прозрачной, как стекло. Длилось это мгновение, а потом разбойница обрушилась на землю водой.

Бурлящий ручеек воды устремился в овраг, и не успел Глеб прийти в себя от изумления, а уже на земле перед ним было одно лишь пустое и сухое место.

– Ускользнула! – ахнул один из купцов.

– Просочилась! – воскликнул другой.

– Колдунья! – прохрипел выживший охоронец.

Глеб пощупал землю, понюхал пальцы и озадаченно нахмурился. С таким колдовством ему еще не приходилось встречаться.

– Первоход, что за тварь это была? – дрогнувшим голосом спросил с телеги купец Онгудай.

Глеб молчал, размышляя.

– Надо думать – русалка, – проговорил охоронец таким же голосом, как Онгудай.

Первоход снова осмотрел пустое место перед собой, задумчиво нахмурил лоб и покачал головой:

– Нет, братцы. Это была не русалка.

– Но ведь она темная тварь, верно? – снова спросил кто-то из обоза.

Глеб поднялся на ноги, повернулся и ответил:

– Темные твари обычно не заходят так далеко от Гиблого места.

– Но ведь эта зашла, – возразил охоронец.

– И не только зашла, но и спуталась с разбойниками, – проговорил угрюмо купец Онгудай. – Вот чудеса-то.

Первоход еще несколько секунд думал, потом покачал головой и сказал:

– Нет, купцы, тут что-то другое.

Взгляды купцов и охоронцев устремились на него.

– Что ж? – тихо спросил охоронец.

Глеб еще больше нахмурил лоб, вздохнул и ответил:

– А вот этого я пока не знаю.

3

В кружале было людно, столы почти все заняты, но Глебу вполне хватало деревянной стойки, за которой колдовал с кувшинами, кружками и стаканами бородатый целовальник.

Первоход успел выпить… Впрочем, никто, кроме целовальника, не знал, сколько он успел выпить (включая и самого Глеба). Поэтому следует сказать обтекаемее: выпив кружек безмерно и стаканов бессчетно, Глеб почувствовал, что настроение его слегка приподнялось, а история с превратившейся в воду девкой слегка стерлась из памяти.

Он отхлебнул олуса и оглядел зал.

Зал как зал, ничего интересного. Обычные бородатые физиономии купцов, крепких землепашцев и заезжих путешественников. Когда Глеб снова повернулся к стойке, он увидел, что по другую сторону от него уселся на высокую лавку сгорбленный человек в просторном темном плаще. Голову и лицо его прикрывал капюшон.

Глеб отхлебнул олуса, облизнул губы и вновь покосился на согбенного странника.

– Эй, старец, издалека ли пришел? – окликнул он.

– Издалека, молодец, – ответил странник хрипловатым, надтреснутым голосом.

– И как тебе у нас, в Хлынь-граде?

– Да так же, как везде. Мир одинаков. Повсюду живут люди, а среди них есть добрые и злые.

Глеб улыбнулся.

– И кого же в мире больше – добрых или злых?

– Да ведь это как когда. Коли время спокойное, то добрых больше.

– А коли неспокойное?

– Тогда, конечно, больше злых.

– И отчего же так, отец?

– Оттого, сынок, что зло делать проще, чем добро. Оно не требует усилий, а человек ленив и не любит напрягаться.

Глеб вновь отхлебнул из своей кружки, швырнул в рот соленый сухарик, раскусил его зубами и сказал:

– А ты, дедуля, и впрямь мудрец. Вот только зло иногда тоже требует усилий. Чтобы что-то сломать, тоже приходится напрягаться.

– Верно, – согласился странник. – Только ведь люди этого не понимают.

Глеб тихо засмеялся.

– Ты мне нравишься, отец! Выпьешь со мной?

– Нет. Я хмельного не пью, а жажда меня не мучит.

– Ну, как знаешь.

Глеб потянулся за кувшином, чтобы наполнить кружку, но странник быстро выпростал руку из-под плаща и перехватил запястье Первохода. Хватка у старца была невероятно крепкой. Глеб удивленно посмотрел на торчащую из-под капюшона бороду и хрипло спросил:

– Кто ты такой, старик?

– А с чего ты взял, что я старик?

Выпустив руку Глеба, странник взялся на края капюшона и откинул его с головы. С моложавого, испещренного шрамами лица на Глеба смотрели спокойные серые глаза.

– Охотник Громол? – Глеб не поверил своим глазам, тряхнул головой и провел перед лицом рукой, надеясь, что наваждение рассеется. Но не рассеялось.

Глеб хмыкнул:

– Ясно. Коли я тебя вижу, значит, я и впрямь чертовски сильно пьян.

– Ты думаешь?

– А чего тут думать? Прости, охотник, но в трезвом виде я с мертвецами не разговариваю.

– Так ты думаешь, что я мертвец?

– А разве нет?

Призрачный охотник посмотрел на свои загорелые руки, перевел взгляд на Глеба и сказал:

– Все не так просто, Первоход. Мир людей и мир Тьмы разделяет граница. Тьма постоянно делает попытки прорваться к людям. Гончие смерти, Призрачные всадники – все это были ее посланники. Но мы с тобой сумели их остановить, верно?

– Это было не слишком сложно, – сказал Глеб.

Охотник холодно усмехнулся.

– Да, ты прав. Но на этот раз все гораздо страшнее. Зло, которое рвется сейчас через эту границу, столь могуче, что в сравнении с ним Гончие смерти – жалкие бродячие шавки, а Призрачные всадники – всего лишь мотыльки-переростки. Все эти твари были порождениями Тьмы, но теперь к нам рвется сама Тьма. Если ты не поможешь ее остановить, всему здесь придет конец.

Глеб почувствовал раздражение. Дернув плечом, он сухо проговорил:

– Ну и пусть приходит. Эта седая древность – не мой мир. Это всего лишь идиотское прошлое, в которое меня занесло дурацким колдовским ветром.

– Без прошлого нет и будущего, – веско возразил охотник. – Если этот мир погибнет, твой никогда не появится.

Лицо Глеба потемнело.

– И что я должен делать? – хмуро спросил он. – Преградить Тьме дорогу и надавать ей по шее? Что ж, это я могу.

Охотник Громол покачал головой и сказал:

– На этот раз все слишком серьезно. Ты не сможешь противостоять Тьме в одиночку. Тебе понадобятся помощники.

– Будь по-твоему, – немедленно согласился Глеб. – Ты иди вперед, а я соберу банду и отправлюсь за тобой вдогонку. Вот только допью свой олус и сразу же…

– И кого ты хочешь «собрать»? – перебил Громол.

Глеб пожал плечами.

– Да мало ли отребья в княжестве? Дай каждому из местных бродяг по серебряной резанке, и он пойдет за тобой в огонь и в воду.

Охотник долго молчал, пристально и холодно глядя на Первохода, потом вздохнул и сказал:

– Ты ничего не понял. Но это моя вина. Видимо, я плохо тебе объяснил. Когда я говорил о помощниках, я не имел в виду бродяг.

– Правда? Кого же ты имел в виду?

Громол выпятил вперед подбородок и торжественно произнес:

– Тех, кто наделен силой богов!

Глеб усмехнулся:

– Ох, старина, сбавь пафос. И умоляю: не говори зловещими загадками. Или ты думаешь, что стоит мне свистнуть, и боги слетятся на мой свист, как дрессированные голуби?

– Я говорил не о богах, Глеб. Я говорил о тех, кто наделен их силой.

– И кто же это? – прищурился Глеб. – Упыри? Стригои? Оборотни? А может быть, какие-нибудь особенные люди?

Громол снова выставил подбородок и произнес прежним торжественным голосом:

– Я называю их детьми падших богов. А если проще – детьми хвостатой звезды.

– Да, это действительно «проще», – заметил Глеб с иронией в голосе. – А теперь дай-ка сообразить. Значит, перед тем, как рухнуть на землю и окочуриться, падшие боги успели настрогать детишек? Быстро это у них получилось.

Взгляд Громола снова похолодел.

– Не время шутить, Первоход, – серьезно проговорил он. – Слушай и запоминай: ты должен собрать отряд. Когда ты это сделаешь, я снова появлюсь перед тобой и провожу вас к тому месту, откуда Тьма начнет свой поход против мира людей. Остальное будет зависеть от тебя и от тех, кого ты приведешь с собой.

– Но ты так и не сказал, кого я должен привести, – напомнил Глеб.

– Разве не сказал? Что ж, тогда скажу сейчас. Они – потомки жителей Кишень-града, рассеянные по всему свету. Они выглядят в точности как люди. Много сотен лет их способности дремали. Но два года назад в небе пролетела хвостатая звезда, и она пробудила их способности. Я наделю тебя даром особого чутья, Первоход. Так, чтобы ты смог разыскать потомков падших богов.

– Их много? – уточнил Глеб.

– Десятки. Но большинство из них слишком слабы, и способности их лишь немногим отличаются от обычных. По-настоящему сильных всего семеро. Найди их, Глеб. Ты должен уложиться в две седьмицы. И помни – Тьма уже у ворот. И на этот раз ее усилия могут увенчаться успехом. Отправляйся в путь сегодня же!

Громол сунул руку за пазуху и достал небольшую берестяную коробку.

– Возьми это, – сказал он и протянул коробку Глебу.

Глеб посмотрел на коробку и, подозрительно прищурившись, осведомился:

– Что в ней?

– Жуки, – ответил Громол.

– Это что, шутка? Ты шутишь, Громол?

Однако лицо охотника оставалось серьезным. Глеб тоже согнал усмешку с губ.

– Вижу, что нет, – констатировал он. – И на кой черт мне сдались жуки?

– Это не обычные жуки. Их челюсти способны разгрызть даже железо. И они очень послушны. Покорми их один раз мясом, и они станут считать тебя своим хозяином. А дальше – желай, что хочешь, они исполнят все. Все, на что способны, разумеется.

Глеб взял коробку, повертел ее в руках, затем сунул в карман.

– Прости, что не выручил тебя из Мории, – сказал Громол, чуть понизив голос. – Я пытался явиться к тебе во сне, но так и не смог пробиться через стену, воздвигнутую волхвами.

Глеб положил охотнику руку на плечо и проникновенным голосом произнес:

– Не казни себя, друг. Я уверен, что ты сделал все, что мог. Ты и сейчас делаешь все, что можешь. Дал мне дельные советы, подарил жуков… Если на нас нападет орда божьих коровок, я пущу этих жуков в арьергарде своей армии. Будь за нас спокоен.

Громол прищурил серые глаза и усмехнулся.

– Узнаю прежнего Глеба Первохода. Теперь я точно могу уйти. Не злоупотребляй водкой и олусом. Теперь тебе понадобятся не только крепкие мускулы, но и ясная голова. Прощай!

Охотник поднялся с лавки, опустил капюшон на голову, повернулся и зашагал к двери, выцветая по пути и теряя очертания. Еще не дойдя до двери, он растворился в воздухе. Его тень сделала еще несколько шагов, но затем исчезла и она.

Глеб посмотрел на бородатого целовальника, с отвлеченным видом протирающего рушником оловянный стаканчик, и спросил:

– Эй, целовальник! Ты его видел?

– Кого? – ответил тот вопросом на вопрос.

– Охотника. Он сидел рядом со мной.

Брови целовальника слегка приподнялись.

– Ты все время был один, Первоход, – сказал он.

– Ты уверен?

– Конечно.

Глеб провел ладонью по лицу. Затем снова взглянул на целовальника и спросил:

– И что я делал?

– Ничего. Просто пил свой олус и что-то тихонько бубнил себе под нос.

– Что бубнил?

Толстяк пожал плечами:

– Не знаю. Я разобрал только одно слово.

– Какое?

Целовальник поставил стаканчик на поднос, посмотрел Глебу в глаза и ответил:

– Это было слово «тьма». Ты выпил целый кувшин крепкого, как вино, олуса, – сказал целовальник. – Тебе многое могло привидеться.

– Ты прав, – согласился Глеб. – В последнее время я слишком много пью. Пора с этим завязывать.

Несколько мгновений он мрачно раздумывал над словами целовальника, затем, вспомнив что-то, сунул руку в карман и достал берестяную коробку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.