Измена. Я (не) буду тебе мстить…

Пролог

КАТЯ

Когда мы только начали встречаться с Егором, мама предостерегала меня: «Доченька, не связывайся с этими мажорами. Они принесут тебе только беду».

Она словно с самого начала сомневалась, что наша история закончится хорошо. Теперь я понимаю, насколько она была права.

Я попала в паутину ужасных событий и до сих пор не могу прийти в себя после всего произошедшего.

Мне до сих пор кажется, что это случилось не со мной, но реальность безжалостно доказывает обратное.

Внутри всё сжато в тугой комок, и меня не отпускает напряжение.

Порой, кажется, даже физически больно дышать.

А всё потому, что меня подставили… Да, да, именно так!

Я абсолютно уверена, что была всего лишь пешкой в чужой игре, но, к сожалению, не могу этого доказать.

Возможно, со временем всё прояснится, но для начала мне нужно объясниться с Егором, сказать ему, что меня использовали.

Я пытаюсь дозвониться до него, но его телефон недоступен.

Короткие гудки в ответ на каждый мой звонок красноречиво говорят лишь об одном: я в чёрном списке.

Но я не отступлю. Мне необходимо поговорить с ним. Хочу хотя бы попытаться объясниться, сказать, что всё было не так, как он думает.

Хочу, чтобы он услышал меня, понял, простил.

Только вряд ли с его импульсивностью он станет меня слушать. А главное – слышать.

Он не из тех, кто легко прощает. Он не из тех, кто принимает извинения.

Улыбаюсь сквозь слёзы.

Кручу в руках несколько минут свой телефон и снова набираю номер ещё недавно самого близкого человека. Но абонент опять – недоступен.

– Давай, Катя, соображай! – заставляю себя найти выход из сложившейся ситуации. Голос в голове звучит резко, почти как приказ. – Ты не можешь просто сидеть и плакать. Это не поможет, сама знаешь.

Неожиданного вспоминаю, что где-то у меня был номер его подруги – Лили. Мы познакомились, когда ходили все вместе в клуб.

Мне показалось, что мы поладили, и теперь она моя единственная возможность для встречи с Егором.

Может, она знает, где он, и поможет мне с ним встретиться.

Пробую звонить Лиле. Руки дрожат от волнения, когда набираю номер. Каждый гудок в этот момент ожидания кажется вечностью.

Наконец, девушка берёт трубку.

– Привет, Лиля, это Катя, – говорю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Мне нужно поговорить с тобой. Это срочно.

– Катя? Конечно, что случилось?

– Мне нужно найти Егора. Он… он не берёт трубку. Может, ты знаешь, где он?

– Хм… Нет, не знаю

– Ясно, – выдыхаю разочарованно.

– Катя, ты в порядке?

– Нет, – признаюсь я, и слёзы снова подступают к глазам. – Мне очень-очень нужно поговорить с ним. Это… очень важно.

– Хорошо, – говорит девушка после небольшой паузы. – Давай встретимся. Я помогу чем смогу.

Я киваю, хотя знаю, что она этого не видит.

– Спасибо, Лиля, – шепчу я, чувствуя облегчение.

Найти Егора и поговорить с ним, пожалуй, сейчас моя единственная цель в жизни. Потому что, эта ситуация, которая произошла с нами, лишает меня всяких моральных сил. А вместе с моральными я теряю и физические.

Я не слабая по жизни девушка, и характер, говорят, есть, но эта история, которая произошла у нас с Егором, сбила меня с ног.

Настолько сильно, что теперь я не могу подняться до сих пор и пошагать дальше.

Пока не получается, по крайней мере.

Где-то далеко на уровне подсознания понимаю, что он вряд ли простит меня, но я хотя бы сделаю всё для этого возможное и, если надо, невозможное.

А там дальше жизнь покажет, как дальше поступить.

Через час встречаемся с Лилей в назначенном месте. Сажусь к ней в машину и не сдерживаю слёз, когда снова начинаю говорить о Егоре.

– Успокойся, малышка. Эй, ты чего? – участливо протягивает мне бумажную салфетку.

– Прости меня, Лиля, мы видимся с тобой всего лишь второй раз в жизни, но мне больше не к кому обратиться. Из тех ребят, с кем я общаюсь из его компании, пожалуй, ты единственная, кто может помочь. Мне очень нужно поговорить с Егором, но возможности нет. Он занёс меня в чёрный список, дозвониться не получается. К нему ехать тоже бесполезно. Замкнутый круг какой-то!

– Вы поссорились? – Киваю. – Так… Ладно… Всякое бывает. Ну, если ты хочешь его найти, думаю, тогда нужно позвонить его брату Денису. Или давай съездим к нему? Я могу тебя отвезти. Они в девяносто из ста случаев тусуются вместе. И работают, кстати, тоже. Неразлучники, – смеётся Лиля.

Но я её смеха не поддерживаю. Ведь именно из-за этого гада мой любимый человек теперь ненавидит меня.

– Нет, к Денису я не поеду точно. И звонить не стану, – осторожно говорю, чтобы Лиля не поняла, насколько я ненавижу этого человека.

– Что у вас случилось? – участливо спрашивает меня. – Вы вроде неплохо ладили. Или я ошибаюсь? – смотрит на меня с интересом.

– Да, кое-что произошло, но сейчас не готова рассказать, прости. – И снова начинаю плакать.

– Ну, хорошо, только не плачь! – берёт меня за руку и гладит её ласково. – Потом поговорим, если захочешь. Только, знаешь, иногда выговориться бывает намного полезнее, чем молчать.

Я не спорю с ней, потому что согласна с её мнением. Иногда, действительно, помогает.

Её слова звучат так убедительно и участливо, что я не могу не кивнуть в ответ. Только мне сейчас не до откровений.

– Ну что, будем действовать тогда методом исключения. Прозвоним всем, кто может так или иначе быть с ними в компании, и всё равно обязательно кто-нибудь да поможет.

Я благодарна ей за то, что она берёт на себя инициативу, потому что мои силы для поисков уже покинули меня. Мне остаётся только ждать.

Надеюсь, все её попытки найти Егора через друзей помогут.

И вот уже в течение получаса Лиля практически непрерывно звонит то Егору, то Денису.

Каждый раз, когда она набирает номера парней, я замираю, надеясь, что кто-то из них ответит. Но ни тот, ни другой трубку не берут.

– Странно, – говорит Лиля, её голос теперь звучит задумчиво. – Обычно они всегда откликаются. Что такого могло случиться, если я не могу дозвониться до обоих? – Она поворачивается ко мне и смотрит на меня с подозрением. – Катя, что между вами случилось? – снова задаёт она этот вопрос, пытаясь разговорить меня.

Её голос звучит мягко, почти ласково, но в нём слышится настойчивость.

– Я не скажу, – отвечаю и чувствую, как слёзы снова подступают к глазам. – Пожалуйста, не пытай меня, Лиля. И не обижайся.

– Я вижу, тебе очень плохо. На тебе лица нет. Хочется помочь, но, не зная, что случилось, не получится.

– Ты уже мне помогаешь, но не надо вопросов. Стыдно…

– Стыдно? – переспрашивает.

– Да, стыдно, – опускаю голову.

– Ты, что ли, от Егора ушла к Денису? И он об этом узнал? Кать…

– Я потом расскажу. Обещаю. Ты можешь мне больше не помогать. Спасибо! – хочу сбежать теперь из её машины.

– Э, нет, стоп! – хватает меня за руку. – Я тебя никуда не отпущу! Особенно в таком состоянии! Ты чего удумала?! Сбежать?! Даже если есть проблемы, смотри им в глаза! – наставляет меня.

А меня не надо наставлять, я и так собиралась это делать, но возможности связаться с Егором уже несколько дней нет.

– Я не бегу от проблем, – улыбаюсь, оставаясь в машине. – И не ищу их…

– Но они сами тебя находят? – смеётся, и я улыбаюсь следом.

– Точно, – киваю, вытирая очередную порцию слёз.

– Ладно, разберёмся, – заводит мотор своей машины. – Дозвониться не можем, значит искать поедем.

– Лиля, почему ты помогаешь мне? – спрашиваю я, потому что действительно не понимаю – почему. – Ты ведь могла не возиться со мной. Просто сказать, что занята, или, в конце концов, не хочешь. А ты таскаешься со мной. Ты ведь из этих…

– Из этих это из кого? – смеётся она, и в её глазах читается лёгкая насмешка.

– Ну и золотой молодёжи, такие, как Егор и Денис, – говорю я, чувствуя, как краснею.

– И что? – её голос звучит уже чуть более серьёзно, и она пожимает плечами. – Из-за того, что у моих родителей много денег, я перестала быть человеком?

– Нет, но… – начинаю оправдываться, но Лиля перебивает.

– Катя, – говорит она, её голос звучит снова мягко, почти ласково. – Я помогаю тебе, потому что вижу – тебе плохо. И потому что ты не похожа на тех, кто обычно крутится вокруг Егора и Дениса. В тебе нет фальши. Ты не охотница за деньгами. Ты просто… ты хорошая девчонка. В моём мире этого так не хватает, – она тяжело вздыхает, думая о чём-то своём. – И мне этого достаточно. Я видела, как ты на смотрела на моего друга. Эх, меня бы кто так любил… – с грустью говорит теперь. Ладно, – хлопает меня по коленке, – разберёмся обязательно! Ну, в конце концов, не могли же они раствориться! Алло, Русланчик, привет! Я здесь ищу Егора, не знаешь где он?

Из разговора понимаю, что парень не знает, где братья.

– О'кей, до связи. Алло, Кристинка! Привет, дорогая! Оу, как у вас музыка долбит, сделай потише! А то разговаривать невозможно! Ты не знаешь, случайно, где Егор и Денис? А, у вас! – подмигивает мне. – Ну, тогда я мчу к вам.

Лиля, довольная собой, заводит машину и срывается с места. Её движения уверенные, почти резкие, и я чувствую, как сердце начинает биться чаще от мысли, что ещё несколько минут и я смогу поговорить с Егором.

Мы едем за город, и через полчаса оказываемся в том самом посёлке, где я когда-то была с Егором у его родителей. Это место в моей душе вызывает только грустные ассоциации.

Проезжаем мимо их дома, и я чувствую, как внутри всё сжимается. Воспоминания бегут в голове одно за другим, и я не могу от них избавиться.

В доме, возле которого мы оказываемся через несколько минут, очень громко играет музыка. И дураку ясно – здесь вечеринка.

Шум, смех, крики – всё это сливается в один оглушительный гул, от которого хочется закрыть уши и убежать.

Я всегда сторонилась таких мероприятий, а Егор меня в такие всё время тащил. Это, кстати, была одна из причин для конфликта.

– Они здесь. Пойдём!

Лиля торопиться и тащит меня в дом, а я чувствую, как, подходя к нему, ноги становятся ватными.

– Ну чего ты встала? – спрашивает меня, когда я торможу возле порога. – Пойдём, – тянет меня за рукав. – Не бойся, здесь нет никого, кто тебе причинит вред. Я же здесь, я рядом. Не найдём, уедем. Давай, я посмотрю на первом этаже, ты иди на второй, глянь.

Слушаю совет Лилии, мы расходимся по разным этажам.

Не успеваю подняться на второй, как замечаю, что навстречу мне спускается Денис.

Он прижимает к себе какую-то девицу, и они о чём-то весело болтают.

Его лицо сияет, он смеётся, но ровно до того момента, пока не видит меня.

– О, какие люди! – говорит этот ублюдок, и его голос звучит с сарказмом.

Глядя на него, я чувствую, как внутри меня всё сжимается от негатива к этому человеку.

– Отвали! – не собираюсь сдерживаться. Я ненавижу этого человека.

– А ты чего так разговариваешь со мной? – ухмыляется он, играя бровями. – Или лучшая защита – это нападение? Ну же, на меня нападать не надо, я не причиню тебе зла. Напротив, снова готов подарить тебе ещё одну ночь.

Замечаю его наглый взгляд, скользящий по моему лицу, шее, груди и бессознательно ёжусь от него.

– Понимаю теперь, почему Егор на тебя запал… – замечаю, как нагло пробегается по мне глазами.

Девушка, стоящая рядом, начинает хихикать, и Денис присоединяется к ней.

– Я тебе сказала, отвали, – отталкиваю его с силой и поднимаюсь выше.

Передо мной несколько комнат, и каждая из них закрыта.

Теряюсь, не знаю, что делать. Запал быстро уходит. Понимаю теперь – это плохая идея. Так я Егора вряд ли найду.

Но я не привыкла отступать. Пройдусь по каждой комнате, если будет нужно.

На всякий случай снова набираю номер Егора, но остаюсь в чёрном списке. Стучусь в одну дверь, дёргаю за ручку, закрыта. Подхожу ко второй. Неуверенно дёргаю за ручку.

Открываю следующую дверь и вижу картину, от которой сердце начинает стучать с дикой скоростью. Кажется, оно вот-вот вырвется из груди.

Я смотрю на своего мужчину и медленно умираю.

Мой Егор сидит в кресле, широко раскинув ноги, со спущенными штанами, а перед ним на коленях сидит девушка.

В своей руке он держит сигарету.

Его глаза закрыты, но при этом он курит и пытается пускать губами колечки дыма. Он расслаблен, и, кажется, очень доволен. По крайней мере, на лице именно эти эмоции.

Девушка которая сидит перед ним, спешно, но старательно расстёгивает ему штаны и лезет в трусы.

На мгновение Егор открывает глаза и встречается с моим взглядом.

Буквально пару секунд, и на лице любимого появляется ещё более довольная улыбка.

Любимый, глядя мне в глаза, берёт девушку за волосы и притягивает к своему паху ближе. А потом он резко отталкивает её от себя.

– Дурак, что ли?! – возмущается та, не понимая, что произошло.

– Заткнись! – продолжает улыбаться и смотреть на меня. – Хочешь на её место? Порадуешь меня? – Понимаю, – обращается ко мне.

– Егор…

– Я спросил, хочешь на её место? Только да или нет! Ты же такая же, как эта, – кивает в сторону девицы, – разница только в том, что неумелая. Но это поправимо. Иди, научу тебя всему, не стесняйся. Хватит стесняться.

Больше его не слушаю. Его слова, такие грязные, такие унизительные.

Разворачиваюсь и вылетаю из комнаты, как будто кто-то подтолкнул меня сзади.

После увиденного слёзы душат меня. Они текут по щекам, горячие и горькие, и я не могу их остановить.

Ноги подкашиваются, едва держат меня, когда я бегу вниз из дома.

Не понимаю, как вообще не полетела кубарем с лестницы, как не упала, не разбилась.

Выбежав из дома, продолжаю бежать куда глаза глядят.

– Катя, стой, – уже, кажется, отдалённо голос Лили. А я продолжаю бежать, и ноги сами несут меня, будто кто-то управляет ими изнутри.

Воздух обжигает лёгкие, и они начинают болеть, но я всё равно продолжаю движение и не могу остановиться.

Мне всё равно бежать, лишь бы отсюда подальше.

Глава 1

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ.

Эта ночь выдалась особенно тяжёлой.

Сижу за столом в ординаторской, пытаюсь читать учебник по анатомии, но глаза предательски закрываются и сопротивление этому бесполезно.

Страницы сливаются в одно размытое пятно, буквы плывут перед глазами, и я едва могу сосредоточиться на тексте.

Я учусь на третьем курсе медицинского на факультете «Лечебное дело» и подрабатываю в больнице.

Нам, конечно, нельзя практиковать самостоятельно, мы всего лишь студенты, но я с Соней уговорили Анатолия Ивановича, чтобы он разрешил нам иногда дежурить по ночам в больнице в качестве медсестёр.

Это даёт нам хоть какую-то дополнительную практику, хоть немного приближает к реальной работе врача.

Внезапно дверь с грохотом распахивается, и я от неожиданности подскакиваю на стуле, чуть не роняя учебник.

В ординаторскую влетает Соня, её лицо сияет от возбуждения, а глаза горят, как у ребёнка, который только что увидел что-то очень интересное и спешит поделиться этим.

– Катя, там какого-то парня привезли, кажется, авария. Пойдём смотреть! Анатолий Иванович сказал, чтобы мы помогли ему.

– Иду, – говорю я, стараясь, чтобы голос не выдавал мою усталость. – Он живой? – на ходу спрашиваю.

– Не каркай, дура, живой, но, кажется, сломал ногу.

Мы несёмся в приёмный покой, и я чувствую, как адреналин начинает бить в виски. Усталость отступает на второй план, и я сосредотачиваюсь на том, что происходит вокруг.

– Где он? – спрашиваю я у Сони, оглядываюсь. Но ответ мне не нужен, я сама замечаю парня, лежащего на каталке. Его лицо бледное, на лбу видна кровь, которую пытается с его лица вытереть другая медсестра.

«Красивый», – всё, что успеваю подумать. Быстро прихожу в себя, вспоминаю, что он пациент, и отворачиваюсь.

– Анатолий Иванович уже смотрел его? – спрашиваю я, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

– Да, – отвечает Соня, и мы подходим ближе.

Замечаю нашего куратора. Анатолий Иванович что-то говорит медсёстрам, и те тут же начинают выполнять его указания.

– Катя, Соня, – он замечает нас и кивает. – Помогите с подготовкой к рентгену. Быстро!

Мы киваем и бросаемся выполнять его указания. Усталость, которая ещё минуту назад казалась такой сильной, теперь куда-то исчезает. Всё внутри напряжено, сосредоточено на одном: помочь этому человеку.

Я бегу за оборудованием, чувствуя, как ноги сами несут меня.

Через несколько минут мы возвращаемся с рентгеновским аппаратом.

– Ну, конечно, перелом, – говорит Анатолий Иванович, и его голос звучит твёрдо. – Но ничего критичного не вижу. Перелом не осложнённый, малой берцовой кости, без смещения. Накладываем заднюю гипсовую лангету.

Теперь всё сосредоточено на нём.

Слушаю доктора, который руководит нами, стараюсь сосредоточиться на деле, но почему-то очень волнуюсь в присутствии этого парня.

 Дрожат руки, боюсь что-нибудь сделать не так и навредить ему, потому что любое движение может причинить ему боль.

– Девушка, не переживайте вы так. На мне всё заживёт как на собаке, даже если вы навредите, – улыбается мне неожиданно.

Киваю, благодарю его за поддержку. Хотя я как раз его поддерживать должна, с не он меня.

В следующие несколько дней дни дежурства не мои, и я не появляюсь в больнице. Но, несмотря на это, бесконечно думаю об этом парне.

С первого взгляда, как только увидела его, показалось, что весь мир перевернулся с ног на голову. Неожиданное для меня, но очень приятное чувство!

– О, Катя, привет. Как дела? – встречаемся на входе в больницу с Соней.

– Привет. Нормально, – киваю дружелюбно.

– Слушай, помнишь того парня, которого привозили со сломанной ногой? Он оказался таким крутым, большой бизнес, связи. Он из богатой семьи.

– И что? Как эта информация полезна для меня?

– Ну мало ли, – улыбается, – видела, как он посмотрел на тебя. Пользуйся моментом! Как раз ситуация располагает, поухаживай за ним! Мужики это любят! Ну же, не теряйся, тихоня!

– Анатолий Иванович, я сейчас вам нужна? Или могу идти в ординаторскую? – обращаюсь к доктору, который встречается на нашем пути.

– Иди, Катя, пока не нужна.

– Уважаемый, постойте! Здравствуйте! – только собираюсь уходить, слышу голос молодого человека. Вместе с Анатолием Ивановичем мы одновременно поворачиваемся на него. К нам навстречу спешит парень. – Я вас везде ищу! Вот, – он притягивает конверт, – это вам.

Доктор смотрит на него непонимающе, а потом переводит взгляд на меня. Следом на меня смотрит и парень, улыбается и неожиданно подмигивает. Его взгляд такой наглый, такой самоуверенный, что мне от него становится не по себе.

– Какие у вас медсестрички симпатичные, – говорит он, его голос звучит с лёгкой насмешкой. – Лучше бы вместо брата ногу сломал я… Доктор, что вы растерялись, берите за труды, – он снова настаивает, протягивая конверт.

– Благодарю, – сдержанно отвечает Анатолий Иванович, – но не стоило.

– Как же не стоило, если вы помогли моему брату? – парень настаивает, его голос звучит уже чуть более резко. – Очень даже стоило! Мы не бедные, не переживайте, берите.

– Независимо от дохода пациента ко всем мы относимся одинаково, – вижу, как начинает нервничать мой куратор. Его лицо становится чуть более строгим. Ситуация ему явно не нравится.

– Ну это всё понятно, – парень улыбается, такое ощущение, что он просто развлекается. – Спасибо, но в любом случае мы с братом хотим вас отблагодарить.

– Хотите отблагодарить, купите девчонкам торт и цветы, – Анатолий Иванович кивает в мою сторону, его голос звучит уже почти как приказ. – А мне ничего не нужно. Счастливо оставаться.

Доктор разворачивается и быстро уходит, оставляя меня наедине с этим парнем.

– Зануда, – кидает ему вслед, усмехаясь, но доктор не обращает внимания.

Он сказал очень тихо, но я-то слышу.

– Не смейте так говорить об Анатолии Ивановиче! – не сдерживаюсь, мой голос звучит резко, почти как крик. – Он не зануда, он прекрасный человек и доктор!

– Ох, какие вы здесь правильные!

Разворачиваюсь и собираюсь уходить, но он хватает меня за запястье. Одёргиваю, но держит крепко.

– Эй, красотка, подожди, встретимся? – его голос звучит так, будто он предлагает что-то само собой разумеющееся.

– С вами? – всё-таки выдёргиваю руку, чувствуя, как гнев поднимается внутри.

– Конечно! С кем же ещё? И чего ты мне выкаешь?!

– Выкаю? Выкаю, потому что вы ведёте себя как последний наглец! Анатолий Иванович спас вашего брата, а вы здесь разыгрываете из себя крутого парня!

– Он заработал, – усмехается.

– Вы думаете, что можете купить всё и всех? Вам нужно научиться уважать людей.

Он теряется от моих слов, и я, пользуясь положением, хочу сбежать.

«Напыщенный индюк» – единственная ассоциация с ним.

Я не люблю таких, как этот самовлюблённый придурок, который уверен, что ему подчиняется весь мир. Такие, как этот думают, что они царьки в этой жизни. Высокомерие прёт из всех щелей.

– И всё-таки, правильная девочка, хоть я тебе и не понравился, предлагаю встретиться, – снова оказывается возле меня догоняя.

– Никогда! – не скрываю негатива.

– Никогда не говори никогда!

Больше не слушаю, практически убегаю. А он лишь смеётся громко мне в спину.

– Язва! Но красивая! – слышу вслед.

Через несколько недель парень, который сломал ногу, появляется в нашей больнице. Я вижу его издалека: он идёт по коридору, почти не хромая, и на его лице сияет улыбка. Он выглядит таким довольным, таким уверенным, что я не могу не заметить его.

– Девушка, здравствуйте, – обращается ко мне, – я вас искал.

– Меня? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри всё сжимается от волнения.

– Да. Вы меня не помните?

Конечно, я его помню. Как можно забыть? Все эти недели я не могла выкинуть его из головы. Его лицо, улыбка – всё это крутилось в моих мыслях, от которых невозможно было никак избавиться.

Да, сюрприз. Не думала, что он придёт сюда вновь.

Нужно идти, но я продолжаю стоять и смотреть в его улыбающееся лицо. Пялюсь в его глаза и чувствую, как тону в них. Они такие яркие, живые, что я не могу отвести взгляд.

Он мне понравился. Да, признаюсь себе в этом. Но мысли о нём я гнала из головы, понимая, что если он брат того напыщенного индюка и мажора, то, скорее всего, и он такой же.

А значит, для него любое общение с такими девушками, как я, будет только развлечением. Ну или разочарованием.

И всё-таки прихожу в себя и собираюсь уйти.

– Девушка, сжальтесь, только не убегайте! – говорит парень. – Мне пока тяжеловато бегом заниматься. Брат говорил, что вы слишком быстро бегаете. Я недавно здесь лечился, вы помогали в приёмном покое. Спасайте пациента снова!

– Так с вами уже всё в порядке, – говорю, стараясь звучать спокойно, но чувствую, как голос слегка дрожит. – Вы же выписались, и, смотрю, даже неплохо ходите.

– Для того чтобы полностью прийти в порядок, мне просто жизненно необходимо вас увидеть снова, – говорит он, а мне кажется, что теперь просто смеётся надо мной, как недавно делал его брат. – Чувствую, если мы встретимся и сходим куда-нибудь, нога окончательно пройдёт и перестанет ныть.

– Я не могу, извините, – говорю я, чувствуя, как внутри всё сжимается.

Он смотрит на меня, и в его глазах читается удивление. Догадываюсь, он не ожидал такого ответа.

Видимо, красивое лицо, хорошая, дорогая одежда и самоуверенность работают с другими девушками безотказно.

– Почему? – не сдаётся. Упрямый тип.

– Потому что… – начинаю, но не могу закончить, не находя ответа на его «почему».

Он смотрит на меня в ожидании, но я, ничего не отвечая и не прощаясь, сбегаю в ординаторскую.

Мои ноги несут меня так быстро, что я едва успеваю осознать, куда иду.

Забежав в своё укрытие, выдыхаю, успокаиваюсь и стараюсь хоть на что-то отвлечься.

Беру расчёску и начинаю расчёсывать волосы. Но пальцы дрожат, не слушаются, и расчёска выскальзывает из рук.

Следом подхожу к раковине и умываю лицо.

Вода холодная, но ощущение, что оно горит. Не понимаю, почему я так реагирую на этого молодого человека. Ругаю себя за это.

Это же просто парень. Просто слова. Но сердце бьётся так, будто я только что пробежала марафон.

– Кать, – входит в ординаторскую Анна Ивановна. – Там парень какой-то тебя спрашивает. Настойчивый такой!

– Пусть спрашивает, я не выйду, – отвечаю я, стараясь звучать уверенно, но чувствую, как голос снова слегка дрожит.