Когда богам не всё равно. часть вторая

Глава 1

Холодное лицемерие.

– Вот значит, какая ты «заступница люда простого».

Тонким голоском, сказала княгиня.

Я стояла, склонившись в поклоне, поэтому могла оценить только голос. Назвав меня «заступницей» молодая княгиня дала понять, что в курсе тех слухов, что ходят обо мне по столице. А все из-за одного ретивого исполнителя.

Думный боярин Проф, отправил ко мне своего доверенного, договориться о приёме, но тот не желал договариваться. Въехав в наш двор на коне, он с криком: – «А ну с дороги чернь»– плеткой ударил одного из больных, который ждал своей очереди.

Естественно, я имела претензии к такому поведению и первым, что попалось под руку, кинула в наездника. Под руку мне попался большой деревянный ковш, который хорошенько отсырел в ведре с водой и оказался достаточно тяжелым, чтобы сбить его с лошади.

На шум прибежал Андрей, поэтому я успела только несколько раз приложиться подобранным ковшом смутьяну по голове и меня оттащили. Так как моя бурная реакция была продемонстрирована, всем ожидающим во дворе и любопытствующим снаружи. Слух о моём заступничестве за  «безродного» быстро облетел столицу.

Поводом для визита, этого молодца, оказался загнивший корень зуба у думного боярина.  Андрей оттащил, побитого слугу к хозяину и вернулся с извинениями и просьбой помочь боярину.

– У него лицо перекосило, рот не закрывается, ни спать не есть не может и говорит с трудом. – Морщась, сказал муж.

Вырыванием зубов, здесь занимались кузнецы, такая вот разносторонняя профессия! Боярину Профу, был удалён зуб, но при вскрытии десны, я нашла обломок корня, который пропустил кузнец. После чистки воспаление быстро спало, и как только пациент отоспался, мы «подверглись» боярской благодарности.

Боярин Проф, имел громкий голос и святую уверенность, что нам больше нечем заняться, кроме как проводить с ним застолья и слушать что – «молодёжь нынче не та». Благо мне слушать боярина не приходилось, отдувался Андрей. Мне же повезло пообщаться с его женой и дочерьми.

Женщины боярина встретили меня с нескрываемым любопытством, даже дворовые собирались, чтобы послушать наши разговоры. Сначала они сочувствовали моей «тяжелой участи» быть отправленной «под степь», потом завалили вопросами о поездке в Фокию.

Несмотря на столь необычное знакомство, боярин Проф, не держал на меня зла за побитого слугу, более того обещал собственноручно высечь.

История, где-то даже забавная, но непонятны нотки недовольства в голосе княжны. Или может я, надумываю?

– Дай посмотреть на тебя.

Сказала Княгиня и дождавшись когда я выпрямлюсь, всмотрелась в меня оценивающе. Я тоже решила не упускать возможность и рассматривала её в ответ.

Ну что сказать? В моём мире князя бы посадили. Княжна ещё совсем девочка, пусть и не маленькая. Да, она соответствовала местным стандартам красоты, большая вся такая, в слоёных одеждах и большими, мясистыми, красными от полопавшихся капилляров щеками.  Не добавляли красоты маленькие глазки и губки бантиком. Но при этом она оставалась очень юной, не больше шестнадцати лет.

В оценке красоты, княжна была солидарна со мной, не посчитав меня красивой, это было видно по вспыхнувшему высокомерному взгляду и дернувшемуся подбородку.

– Слыхала я, что ты увеченных обиходишь. Тебя муж заставляет?

– Нет княгиня. В наших краях от булгар, земли совсем опустели. Я это, своими глазами видела. Потому каждый вой, что оружие держать может в большой цене, и если я могу спасти его, то не буду стоять в стороне.

– Так это и бабы дворовые делать могут. Или там и баб нет?

Не будет у меня дружбы с княгиней, это я ясно поняла по её злобному взгляду и неумению скрывать в голосе, презрение.

– Есть и бабы и молодцы в обучении, работы всем хватает.

– Молодцы в обучении? Велика наука, за хворыми горшки таскать! Смотри, муж взревнует за то, что постоянно чужих мужей да воев обхаживаешь.

Предостережение о ревности мужа, звучало насмешкой, как бы говоря: – Тебе это не грозит, ни кто не позарится.

Я совсем не понимала, чем успела так насолить княгине, чего она истекает на меня ядом?

Хотелось конечно, этой соплячке ввернуть, словесного штопора, но, лучше не обострять.  Насладившись моим молчанием, видимо приняв это, как согласие она резко сменила тему:

– Мне сильно полюбились твои пахучие мешочки и мыло. Правду говорят, что ты сама удумала такую диковину?

– Правда.

Была мысль сослаться на монастырь или записки странников, но у княгини большая власть в руках, она может узнать, что в монастыре о мыловарении ничего не слышали.

–Я завтра пришлю к тебе девицу, расскажешь ей, как ты то мыло делаешь и как запах в соль запираешь.

Открытая наглость, меня разозлила.  Мало того, что эта соплячка разговаривала со мной с презрением, так она ещё и нагло секреты доходного дела рассказать требует. Друзьями нам всё равно не быть.

– Ну что же ты княгинюшка? Дело то хлопотное и тяжелое. Ты не утруждай себя, мы уже всё для тебя приготовили.

Попятившись, я выглянула за дверь, где с большими корзинами стоял Каин, взяв их у него, поставила их на пол, намеренно не доходя пары метров до стула княжны. Тётки, которые присутствовали при нашем разговоре, с любопытством поглядывали, но подходить не спешили.

– Оксинья, а ну поднеси мне сюда дары боярыни!

Сказала княжна и из тени вышла коренастая девица. Как только корзины оказались в доступе княжны, она сняла с них вышитые салфетки и начала перебирать разных форм и цветов куски мыла. Видимо мой отказ до неё дошел не сразу, довольное выражение лица, сменилась злобной маской и она вернула взгляд ко мне.

– Благодарствую. – Процедила она сквозь зубы.

– На здоровье княгиня. Для меня большая честь и радость угодить тебе. Как только понадобится мыло или что другое из моих мастерских, ты только дай знать, и мы отправим тебе всё самое лучшее. Ты главное во здравии будь.

Я, стояла опустив взор в пол, чтобы не видеть блестящий ненавистью взгляд. Нет, а чего она хотела? Мы князю свои секреты не отдали, а она думала, что вот так, продавит? Статус княжий конечно высок, но ограничен множеством условностей. Куда она лезет, с такой несдержанностью? А ведь девочка амбициозна, просто  неопытна.

– Спасибо боярыня. Вот что, в субботу князь призовёт тебя с мужем на вечору, ты не надевай красные одежды. Ступай.

Поклонившись, я вышла из княжеской горницы, не понимая значения запрета на красную одежду. Андрей меня ждал возле крыльца, напряженный с рукой на мече.

– Всё? – Тревожный взгляд Андрея прошелся по мне, словно ища раны на теле.

– Всё. Ну чего ты так на меня смотришь? Что мне может грозить в княжьем тереме?

– Тебе нигде, ничто не должно грозить. Но мне спокойней, когда ты у меня на глазах.

– Предлагаешь мне обучиться мечному бою и с тобой в походы ходить? – Попыталась пошутить я, чтобы хоть немного суровый вид моего мужа, смягчился.

– Даша. – Строго посмотрел на меня муж. – Пока мы в столице, не выходи никуда, без моего ведома. Неладное чую.

–Ладно, ладно!

Сдалась я под суровым взглядом мужа. Видимо он не только «чует», но и что-то знает, и опять молчит. Последние дни Андрей напряжен, а у меня прибавилось охраны, которые даже при осмотре больных не выходят, из моей смотровой. Хочется конечно, выяснить, что так напрягает мужа, но чувствую, что не время.

За разговором мы успели вывести лошадей из двора, сесть на них и дождавшись когда к нам присоединятся пять дружинников двинуться по улице.

– Чего княгиня от тебя хотела?

– Княгиня, хотела чтобы я её девку научила мыло варить.

– И что?

– Так зачем же ей княгине, таким грязным делом заниматься? Мы ей сварим и готовое дадим. Пусть не переживает.

– Ты так и сказала?

– Почти. Ты знаешь, а княгине кто-то, чего-то про меня наговорил.  Она чуть ядом не истекла, пока со мной говорила.

– Ну вот, а ты говоришь – что может грозить…

– Ещё она мне сказала, что в субботу на вечору князь нас позовёт, и запретила мне надевать красные одежды. Ты знаешь, что это значит?

– Может, хочет чтобы на вечоре одна она нарядной была?

– Нужно опять к Преславе ехать, не знаю откуда, но она все эти мудрости княжьих теремов, хорошо знает.

– Тогда давай сразу и поедем в усадьбу твоего батюшки. Наверняка они тоже ждут вестей.

Я охотно согласилась, ведь видела тревогу в глазах Преславы когда сообщила о приглашении княгини. Мачеха уже не в первый раз, поражает меня своей проницательностью.  Собирая подарочные корзины для княгини, на мой вопрос –  А не жирно ли будет? –  она, словно предвидя мотивы княжны ответила: –  Если не отдариться дорогими дарами, то они сами возьмут, только ещё дороже.

Глава 2

Семья отца, встретила нас, с встревоженными лицами, но расспрашивать с порога не стали. Традиционно поприветствовав, нас усадили за стол и налили сбитня. По виду Захара, было видно, что он хочет чем-то поделиться, глаза горели в нетерпении, но увидев напряжение своих родителей, он подмигнул мне и ушел.

– Ну, рассказывайте!

Я пересказала разговор с княгиней, пытаясь передать интонацией, тот поток презрения, что лился от неё.

– Зря ты отказала княжне дочка. Бог с ними деньгами, может, получив от тебя что хотела, смягчилась бы княгиня то?

– Не думаю. Она уже слишком невзлюбила меня, а получив раз что хочет, станет доить как корову, только не с лаской и благодарностью, а с бранью и угрозой. Это ладно, сделанного не воротишь. Преслава. – Обратилась я к мачехе. – Что значит этот запрет на красные одежды?

– Это значит дочка, что ты в немилости у княгини. После вечоры этот весть разлетится по всему княжеству.

– Как это? – Спросил отец, повернувшись к жене.

– На вечоре, ты будешь сидеть на женской стороне, где все жены будут в красном, а ты среди них будешь белой вороной. Это делается, чтобы показать, что тебя не приняли. Все кто там будет, поймёт это.

Расстроило ли меня это? Нет, ни капли. С чего это княжна решила, что я хочу быть принятой в её круг?

– Вот! – Отец с досадой хлопнул по столу, сдерживая ругательства.

– Батюшка. Не тревожься. Не сильно-то мне и надо, быть принятой княгиней. После той вечоры, мы уедем домой, а там мне её довольство или не довольство «не идёт, не едет».

– Она мать наследника.

– До того как тот наследник вырастит, она наберётся ума и сама будет искать довольства Дарьи.

Положив руку отцу на плечо, сказала Преслава, чем заставила отца поперхнуться.

– Чего это?

– Ну, или не наберётся и сгинет. Того муж мой! Дарью уже почитают и любят. Потому княгиня и серчает на неё. Иштынский князь наверняка ей наставления дал: заслужить почёт у бояр и люда. А как это сделать, когда она со своими милостынями, смотрится словно сама клянчит любовь и уважение?

– Почтение люда, дело такое. Сегодня они тебя восхваляют, а завтра сами и растерзать могут.

– Могут. Потому Дарья правду говорит. После вечоры, им домой ехать надо. Туда зависть не дотянется.

Как мы с Преславой не пытались расшевелить своих хмурых мужчин, у нас ничего не получилось, они сидели хмурые и мрачные. Проследив, когда я допила сбитень, Преслава пригласила меня «пошептаться».

– Дарья. Ты думала, что наденешь на вечору?

– Нет ещё. А что? – Спросила, увидев я азартный блеск, в глазах мачехи.

Мачеха открыла сундук и начала быстро выкладывать ткани.

– Тебя хотят сделать «белой вороной», а давай сделаем тебя лебёдушкой!

Она вытащила светлую ткань, и растянула на кровати.

– Ух ты! Красивая какая. Откуда у тебя такая красота?

– У заморских купцов купила. Купить купила, а что пошить из неё так и не придумала. Видать для тебя хранила. Давай я быстро за Забавой пошлю, она тебя обмерит и начнёт шить.

Забава действительно пришла быстро, пока она меня обмеряла, Преслава не таясь, рассказала ей о моей встрече с княжной. Я помнила о том, что влияние на Столградских бояр княгини и её родни, ослабили именно через Забаву. Богатство и знатность рода, не защитят, если толпа решит поднять тебя на колья. Потому я не возражала, против откровений мачехи, а лишь прислушивалась к возмущениям швеи. Преслава будучи мудрой женщиной, не взирая на свой статус не брезговала дружбой с Забавой и вела себя с ней почтительно, как с равной.

Эта неказистая, беззубая женщина, безусловно одарённая в плане шитья одежды, оказалась влиятельной политической силой. Знала бы княжна, что в перекройке Уруского княжества, в Иштынское, ей помешала безродная швея…

– До субботы ещё три дня. Успеем пошить и вышить, ворот и рукава. Не буду скупиться, серебряными нитями вышью.

– Благодарствую Забава. Золотые руки у тебя. – Сказала я, не капельки не слукавив.

Андрей.

Андрею не хотелось верить в то, что на жизнь его жены покушались по велению княгиня, но рассказ Даши подтвердил то, что жена князя, таит злобу. После того как в усадьбе были убраны следы нападения и похоронены погибшие дружинники, Андрей вызвал на разговор Каина. Андрея вымораживала многоликость этого отрока, но он понимал, что именно он спас его жену и был ему благодарен. Маленькая сутулая фигурка отрока, заставляла видеть в нём слабого недоросля, а невинный взгляд пробуждал желание накормить и обогреть.

– Скоро мы в вотчину возвращаться будем. Что ты решил, в столице останешься или с нами поедешь? – Спросил Андрей.

Каин задумчиво посмотрел Андрею в глаза.

– Не знаю боярин. Ты что посоветуешь?

Андрей много думал на эту тему. Не смотря на то, что в этот раз, Каин встал на защиту боярыни, он не мог ему доверять всецело. Но ему не хотелось бы, чтобы этот малец, со своими навыками попал на службу к его врагам.

– Не знаю, чего ты хочешь, потому советы давать не буду. – Он положил перед Каином золотую монету – Это тебе, за то, что не дал душегубам, до боярыни добраться. Предлагаю тебе службу. Будешь и впредь боярыню беречь, а я платой не обижу.

– Сколько платить будешь?

Проследив за тем, как золотой пропадает в рукаве Каина, Андрей ответил:

– Десять золотых в год. По приезду в вотчину, справим тебе кожаный доспех, нож и коня. Только тебе надобно будет, крещение принять.

Каин не смог скрыть удивление во взгляде, плата была действительно очень высокой, но Андрей предпочитал переплатить, чем бояться, что отрока смогут перекупить.

– Принимай на службу боярин. – Расправив свои худые плечи, поклонился отрок.

– Ну и добре. Служи с честью. – Андрей положил свою руку на плечо отроку и немного сжал, показывая, что доволен решением Каина.

После того разговора, Андрей с удовлетворением наблюдал как малец, везде следует за его женой. Когда по приглашению княгини, Даша вошла в княжеский терем и стоявшие гридни, не пустили ни его, ни дружинников а Каин неся за ней корзины с дарами вошел. Андрей получил ещё одно подтверждение правильности своего решения.

Даша.

Оставив мачеху с подругой, я решила найти братишку. Его подмигивания говорили о том, что ребёнок хочет поговорить, не стоит игнорировать ребёнка. Брат нашелся во дворе, в компании Каина. Как я заметила, Каин очень понравился Захару и всегда когда мы приходили, он не отставал от него.

– Даша! Хорошо, что ты пришла. Смотри, что я теперь умею!

У него в руках был небольшой нож, и он с размахом бросил его. Нож сделал несколько оборотов в воздухе и криво воткнулся в забор.

– Вот чем вы здесь занимаетесь.

– Я теперь могу с любой руки нож бросать!

Ох уж этот мальчишеский задор! Как же тяжело сдержать себя от порывов отобрать нож у ребёнка и строгих наставлений типа: – Нож детям не игрушка. На моё успокоение, за ними присматривал один из отцовских дружинников.

– Молодец. – Сказала я, наблюдая как он, вытаскивает воткнутый нож и бросает левой рукой.

– Я попрошу у батюшки, ещё один нож и буду учиться кидать с двух рук сразу, как Каин.

– А Каин умеет?

Захар снова принёс свой нож и протянул его Каину.

– Покажи ей!

Тот молча кивнул и резко крутанулся, вокруг своей оси. Два ножа воткнулись в забор, ни торчали из одной точки, соприкасаясь ручками.

– Ничего себе! – Ошарашенно сказала я.

– Я тоже так научусь. – Сказал Захар, глядя на Каина с восхищением. Вернувшись домой, я ощутила сильную усталость, что не удивительно. Мало того, что каждый мой день начинается с приёма больных, сегодня же день оказался перенасыщенным на разные эмоции.

Последнее время, наши утренние процедуры, сопровождаются лаем собак, которые реагируют на людей, которые собираются под нашими воротами. После завтрака, я с учениками иду в дом для дворни, который пустовал после нашего отъезда и в котором мы теперь ведём приём.

Я уже не однократно пожалела, что не взяла с собой всех учеников, Верислав и Полат, конечно отличники, но и остальным нужен опыт.

Каждое утро, до начала приёма больных, нам приходилось сортировать их: гнойные, хворые и «ждущие чуда». Самыми сложными были те, что ждут, что я излечу наложением рук и пошептав молитвы, как не странно, но таких большинство.

Андрей пытался меня отговорить от идеи вести приём, так как он не видел в этом смысла. Приходящие не имели возможности платить, а энергии и сил на них уходило много. К счастью мой муж, умел меня слушать и слышать. Я объяснила ему, что мне нужно как можно больше осмотреть население, чтобы понять: над какими лекарствами нужно работать в первую очередь и чему учить учеников. Ведь мало уметь лечить только боевые ранения, лекаря должны лечить и болезни.

По результатам моего маленького исследования, я пришла к выводу, что самым нужным лекарством является – еда. Самые частые недуги – это рахит, цинга, анемия. Как не странно, самыми хилыми являлись «вольные», то есть те, кто не принадлежал какому-нибудь боярскому роду. В таких суровых условиях тяжелее всего одиночкам. Ещё меня поразила, частота обращения ко мне с ожогами. Создалось ощущение, что люди здесь только недавно открыли для себя огонь и не умеют с ним обращаться.

К обеду мы закончили приём и оставив уборку на учеников я вышла во двор.

– Ты всё? – Спросил меня муж.

– Да. А ты что, меня ждал?

–Кого же ещё!?

– Нужно было зайти, или позвать.

– Нет, заходить я туда больше не буду.

Андрей поморщился, а я поняла, на что у него такая реакция. Несколько дней назад, он вошел в нашу приёмную, и увидел, как вскрывается гнойный мастит. Неприглядное зрелище, сопровождалось дурным запахом и криком пациентки.

Улыбнувшись мужу, спросила:

– Зачем ждал?

– Поехали к златокузнецу. У нас там таких мастеров нет. Выберешь для себя, чего душа желает.

Какой златокузнец? Мы же все сбережения потратили в Фокии. Или не все?

– Я думала, мы в Фокии все деньги потратили.

– Все, да не все. – Он подступил ко мне поближе и понизил голос. – У меня в столице захоронка золотых самородков была. Пару лет назад, по случаю достались.

Я удивлённо подняла брови, с трудом давя любопытство. Уж очень хотелось расспросить мужа, – по каким таким случаям, достаются самородки? Ну да ничего, расспрошу ещё.

– Как скажешь, муж мой. – Игриво поклонилась мужу и пошла переодеваться.

Златокузнецом, здесь называли ювелира. Только мастерство местных ювелиров, оставляло желать лучшего. Редкий случай, когда украшения местных мастеров, было утонченным, часто это просто массивные, грубые украшения, которые тяжело носить. Мне они не особо нужны, но их покупка это скорее демонстрация платёжеспособности.

Глава 3

Годовщина.

Переговариваясь с мужем, мы продвигались по улицам города верхом. Проезжая мимо одной из телег, я обратила внимание на груз. Бородатый мужик вёз корнеплод, не репа, не морковь. Попросив мужа остановиться и расспросить: откуда этот груз, а сама спешилась и взяла в руки один корнеплод.

– Урожай весь сгнил, у меня детишек четверо, кормить нечем. В двух днях пути, по направлению в Кулак, растёт она.

В низком поклоне говорил мужик, косясь на меня.

– А как называется этот корень?

– Тефтюля, вроде зовут её. Она невкусная боярыня, с голода разве что есть можно.

Мужик явно боялся, что мы отберём у него его запасы и имел крайне несчастный вид.

Тефтюля значит… Я разломила тонкий корень и почувствовала знакомый запах. У меня в руках была сахарная свекла, конечно не в том виде, в котором её знают в моём мире, но то продукт многолетней селекции. Какая полезная и нужная находка! Правда, где взять время, чтобы вывести методику добычи если не сахара, то хотя бы патоки?

– Как звать тебя?

– Наум я.

– Вот что Наум. Продай мне мешок этой тефтюли. Держи диньгу, за него.

Наум растерялся и посмотрел на Андрея, который кивнул, разрешая принять деньги.

–Ой, что ты боярыня! Много это, за мешок.

– Бери.

Я улыбнулась, честности и совестливости мужичка.

– Спасибо боярыня. Спаси тебя господь. И я, и дети мои за тебя молиться будем. От голода спасла ты нас.

Наум причитал и кланялся, держа в руках монету и вытирая слёзы. Дружинники, которые ехали с нами, быстро нашли мешок, загрузили его и привязали к одному из сёдел.

– Всё? – Спросил муж.

– Нет. К златокузнецу всё равно поедем.

От сопровождающих нас дружинников послышались смешки.

– Да я не про это. Вдруг ты ещё и дохлую кобылу, у него решила купить.

Андрей улыбнулся преобразившись. Люблю, когда он улыбается и так смотрит, с любовью и теплом. Вот если бы не местные понятия о приличиях, сама бы его обняла и расцеловала. В последнее время он так редко стал улыбаться, что такие моменты, хочется продлить.

Товар у златокузнеца, не заставил разбежаться моим глазам, вообще маркетингом и представлением товара продавец не заморачивался. Узнав от нас, зачем мы пришли он выставил перед нами сундучок, в котором были браслеты. Выбрав для себя один браслет, я посмотрела на мужа, дав понять, что больше ничего не нужно. Если честно, то сахарная свекла занимала мою голову больше чем золотые украшения. Я в голове, как из свеклы выделяла сахар. Андрей посмотрел на меня снисходительно и обратился к мастеру:

– Мастер, разве нет у тебя добротного венца, достойного боярыньки.

– Боярыньки? Есть. Как же не быть?

Ответил мастер, певучим голосом, которого не ждёшь услышать от коренастого мужичка, с густыми бровями, которые на висках встречаются с пышной бородой. Убрав с прилавка выставленный ранее сундучок, перед нами был выставлен его собрат побольше, из которого мастер вытащил три венца и положил перед нами, на затёртую, но чистую тряпицу. Один из венцов, сразу приковал к себе мой взгляд, светло желтый металл, отливал розовым. Выгравированные узоры по ободку, соединялись на середине и тянулись вверх, к небольшому заострению на передней части. Андрей взял понравившийся венец и приложил к моей голове, не снимая ленты.

– Самое то. Только чтобы было боярыне под стать, давай ка мы его украсим. – Сказал Андрей и вытащил небольшой мешочек.

Мастер принял мешочек, пощупал его и притянул к себе большую тарелку, на которую и высыпал содержимое. Это был жемчуг, который тоже отливал розовым.

– Андрей!

Воскликнула я, а потом прикусила язык, так как восхищение этой красотой, подвинулось пониманием, что это всё, очень дорого. Тратить такие деньги, на украшение, которое я надену пару раз за жизнь, в то время когда уже этой зимой, люди будут, умирать от голода… Мне кажется, Андрей прочел в моих глазах всё то, что металось у меня в голове, он мягко сжал моё плечо и сказал:

– Ступай к лошадям, я сейчас приду.

Сжимая в руках выбранный браслет, я вышла из лавки и подошла к своей кобылке. Ожидавшие нас дружинники, встревожились увидев мой ошарашенный вид. Пришлось отмахнуться, давая понять что всё в порядке. Благо Андрея долго ждать не пришлось. Выйдя из лавки, он посмотрел на меня и уголки его губ дрогнули. Говорить с мужем, а тем более высказывать своё мнение в присутствии дружинников нельзя, поэтому я напряженно сопела, считая шаги до дома.

– Андрей! Разве можно делать такие дорогие покупки, когда нас ждёт голодная зима?

Возмущённо выпалила я, как только мы вошли в нашу комнату.

– Душенька моя, ты либо забыла, что мы с тобой с Фокии корабль с запасами привели? Если теми запасами с умом распорядиться, то нам и на эту зиму, и наследующую хватит.

– Ну Андрей! Это мы и наши люди, а остальные … – На этом я замолчала, понимая, что действительно несу чушь.

Андрей не стал ничего мне отвечать, подошел, обхватил моё лицо и поцеловав в веки сказал:

– Разум у тебя острый, но вперёд выбегает сердце твоё доброе. Спасая голодающих, недолго и голову сложить. Принимающий помощь сначала благодарит, потом требует, а после приходит взять сам.