Момент Макиавелли: Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция
- -
- 100%
- +
364
Там же. С. 130–131; «Da questo ancora depende la variazione del bene, perché, se uno che si governa con rispetti e pazienzia, e’ tempi e le cose girono in modo che il governo suo sia buono, e viene felicitando; ma se li tempi e le cose si mutano, e’ rovina, perché non muta modo di procedere. Ne si truova uomo si prudente che si sappi accomodare a questo; sì perché non si può deviare da quello e che la natura lo inclina, sì etiam perché, avendo sempre uno prosperato camminando per una via, non si può persuadere partirsi da quella. E però l’uomo respettivo, quando egli è tempo di venire allo impeto, non lo sa fare; donde e’ rovina: che se si mutassi di natura con li tempi e con le cose, non si muterebbe fortuna» (Machiavelli N. Opere. P. 81).
365
См. выше, глава IV, прим. 1 на с. 152.
366
Доблесть италийского духа (итал.). – Прим. ред.
367
«Considerato adunque tutte le cose di sopra discorse, e pensando meco medesimo se al presente in Italia correvono tempi da onorare uno nuovo principe, e se ci era materia che dessi occasione a uno prudente e virtuoso di introdurvi forma che facessi onore a lui e bene alla università delli uomini di quella, mi pare concorrino tante cose in benefizio di uno principe nuovo che io non so qual mai tempo fussi piú atto a questo. E se, come io dissi, era necessario volendo vedere la virtù di Moise che il populo d’Isdrael fussi stiavo in Egitto, e a conoscere la grandezza dello animo di Ciro ch’e’ Persi fussino oppressi da’ Medi, e la eccellenzia di Teseo che li Ateniesi fussino dispersi; cosí al presente, volendo conoscere la virtù di uno spirito italiano, era necessario che la Italia si riducessi nel termine che ella è di presente, e che la fussi piú stiava che gli Ebrei, piú serva ch’e Persi, piú dispersa che gli Ateniesi, sanza capo, sanza ordine, battuta, spogliata, lacera, corsa, e avesse sopportato d’ogni sorte ruina» (Machiavelli N. Opere. P. 83); «Обдумывая все сказанное и размышляя наедине с собой, настало ли для Италии время чествовать нового государя и есть ли в ней материал, которым мог бы воспользоваться мудрый и доблестный человек, чтобы придать ему форму – во славу себе и на благо отечества, – я заключаю, что столь многое благоприятствует появлению нового государя, что едва ли какое-либо другое время подошло бы для этого больше, чем наше. Как некогда народу Израиля надлежало пребывать в рабстве у египтян, дабы Моисей явил свою доблесть, персам – в угнетении у мидийцев, дабы Кир обнаружил величие своего духа, афинянам – в разобщении, дабы Тезей совершил свой подвиг, так и теперь, дабы обнаружила себя доблесть италийского духа, Италии надлежало дойти до нынешнего ее позора: до большего рабства, чем евреи; до большего унижения, чем персы; до большего разобщения, чем афиняне: нет в ней ни главы, ни порядка; она разгромлена, разорена, истерзана, растоптана, повержена в прах» (Макьявелли Н. Государь. С. 132).
368
Древняя доблесть (итал.). – Прим. ред.
369
«E non è maraviglia se alcuno de’ prenominati Italiani non ha possuto fare quello che si può sperare facci la illustre Casa Vostra, e se in tante revoluzioni d’Italia e in tanti maneggi di guerra e’ pare sempre che in quella la virtù militare sia spenta. Questa nasce che gli ordini antiqui di essa non erano buoni e non ci è suto alcuno che abbi saputo trovare de’ nuovi: e veruna cosa fa tanto onore a uno uomo che di nuovo surga, quanto fa le nuove legge e li nuovi ordini trovati da lui. Queste cose, quando sono bene fondate e abbino in loro grandezza, lo fanno reverendo e mirabile: e in Italia non manca materia da introdurvi ogni forma. <…> Volendo dunque la illustre Casa Vostra seguitare quelli eccellenti uomini che redimerno le provincie loro, è necessario innanzi a tutte le altre cose, come vero fondamento d’ogni impresa, provedersi d’arme proprie: perche non si può avere nè piú fidi nè piú veri né migliori soldati. <…> E necessario pertanto prepararsi a queste arme, per potere con la virtù italica defendersi dalli esterni» (Ibid. P. 84–85); «Неудивительно, что ни один из названных выше итальянцев не достиг цели, которой, как можно надеяться, достигнет ваш прославленный дом, и что при множестве переворотов и военных действий в Италии боевая доблесть в ней как будто угасла. Объясняется это тем, что старые ее порядки нехороши, а лучших никто не сумел ввести. Между тем ничто так не прославляет государя, как введение новых законов и установлений. Когда они прочно утверждены и отмечены величием, государю воздают за них почестями и славой; в Италии же достаточно материала, которому можно придать любую форму. <…> Если ваш славный дом пожелает следовать по стопам величайших мужей, ставших избавителями отечества, то первым делом он должен создать собственное войско, без которого всякое предприятие лишено настоящей основы, ибо он не будет иметь ни более верных, ни более храбрых, ни лучших солдат. <…> Такое войско поистине необходимо, для того чтобы италийская доблесть могла отразить вторжение иноземцев» (Там же. С. 133–134).
370
Whitfield J. H. Discourses on Machiavelli. P. 17, 43, 57–58, 111, 141–142.
371
Об этой группе и о проблемах датировки того периода, когда к ней примыкает Макиавелли, см.: Gilbert F. Bernardo Rucellai and the Orti Oricellari. P. 101–131, а также: Idem. The Composition and Structure of Machiavelli’s Discorsi // Journal of the History of Ideas. 1953. Vol. 14. № I. P. 136–156; Whitfield J. H. Discourses on Machiavelli. P. 181–206; Baron H. Machiavelli: the Republican Citizen and the Author of The Prince // English Historical Review. Vol. 76 (1961). P. 217–253.
372
Machiavelli N. Opere. P. 91 (Discorsi I, 1); Макьявелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия // Макьявелли Н. Сочинения исторические и политические. Сочинения художественные. Письма / Пер. М. А. Юсима. М., 2004. С. 140.
373
«E per non avere queste cittadi la loro origine libera, rade volte occurre che le facciano progressi grandi, e possinsi intra i capi dei regni numerare. Simile a queste fu l’edificazione di Firenze, perché (o edificata da’ soldati di Silla o a caso dagli abitatori dei monti di Fiesole, i quali confidatisi in quella lunga pace che sotto Ottaviano nacque nel mondo si ridussero ad abitare nel piano sopra Arno) si edificò sotto l’imperio romano, ne pote ne’ principii suoi fare altri augumenti che quelli che per cortesia del principe gli erano concessi» (Ibid. P. 92); «Однако такие города, вследствие своей зависимости, редко разрастаются до больших размеров и становятся столицами в своих странах. Подобным образом была основана Флоренция, и не важно, была ли она построена солдатами Суллы или обитателями Фьезоланских холмов, которые спустились на равнину близ Арно, уповая на длительный мир, воцарившийся повсюду при Октавиане: она подчинялась римской власти и поначалу могла расширять свои владения только за счет щедрот императора» (Там же. С. 141).
374
Machiavelli N. Opere. P. 620–622 (Istorie fiorentine II, 2); рус. перевод: Макьявелли Н. История Флоренции / Пер. Н. Я. Рыковой. Л., 1973. С. 51–53. См. также: Discorsi I, 49, где прямо утверждается, что Флоренции не удалось устранить недостатки своего рабского происхождения. Ср.: Rubinstein N. Machiavelli and Florentine Politics // Studies on Machiavelli / Ed. by M. P. Gilmore. P. 21–22.
375
Machiavelli N. Opere. P. 93–94 (Discorsi I, 1); Макьявелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 141–143.
376
Первые предложения в: Discorsi II, 2 – Ibid. P. 95; Там же. С. 143.
377
В этом значении иногда используется слово ordinatore, но Макиавелли предпочитает заменять его парафразами, такими как uno solo, il quale ordino и т. д. В главе 1 книги II «Рассуждений» находим latore delle leggi («законодатель»): Ibid. P. 205; Там же. С. 266.
378
Ibid. P. 95, 98, 99, 107; Там же. С. 143, 147, 154–155, 165, 171.
379
«Talché felice si può chiamare quella republica la quale sortisce uno uomo si prudente che gli dia leggi ordinate in modo che, sanza avere bisogno di ricorreggerle, possa vivere sicuramente sotto quelle; e si vede che Sparta le osservò piú che ottocento anni sanza corromperle o sanza alcuno tumulto pericoloso. E pel contrario tiene qualche grado d’infelicità quella città che non si sendo abbattuta a uno ordinatore prudente, è necessitata da se medesima riordinarsi: e di queste ancora è piú infelice quella che è piú discosto dall’ordine; e quella ne è piú discosto che co’ suoi ordini e al tutto fuori del diritto cammino che la possa condurre al perfetto e vero fine, perché quelle che sono in questo grado è quasi impossibile che per qualunque accidente si rassettino» (Ibid. P. 95); «Счастливой можно назвать республику, которую жребий наделяет столь благоразумным гражданином, что он дает ей продуманные и надежные законы, не нуждающиеся в исправлении. Известно, что в Спарте они соблюдались более восьмисот лет без искажений и без особых потрясений; напротив, тот город, которому не посчастливилось найти разумного учредителя, вынужден сам заботиться о своем устройстве. Самая несчастливая республика та, которая лишена упорядоченности, особенно если ее устройство во всех своих частях не нацелено на прямой путь, ведущий к истинной и совершенной цели. В этом случае никакие потрясения не заставят ее прийти в порядок; те же республики, которые, не имея совершенного устройства, располагают хорошими задатками, подлежащими развитию, могут постепенно совершенствоваться при благоприятном стечении обстоятельств» (Макьявелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 143–144).
380
Machiavelli N. Opere. P. 98–99; Там же. С. 147.
381
«…cominciarono infra loro, sanza altro principe particulare che gli ordinasse, a vivere sotto quelle leggi che parevono loro piú atte a mantenerli. Il che successe loro felicemente per il lungo ozio che il sito dette loro, non avendo quel mare uscita, e non avendo quelli popoli che affliggevano Italia navigli da poterli infestare, talché ogni piccolo principio li pote fare venire a quella grandezza nella quale sono» (Ibid. P. 91–92; Discorsi I, 1); «Эти племена, не имея особого предводителя, стали жить по законам, которые казались им наиболее подходящими. Тому способствовало спокойное существование, обеспечиваемое местностью, потому что доступ к ней был только по морю, а у народов, опустошавших Италию, не было кораблей, так что сам ход вещей должен был привести этот город к его сегодняшнему величию» (Там же. С. 140–141).
382
«…alcune le hanno avute a caso ed in piú volte e secondo li accidenti, come ebbe Roma» (Ibid. P. 95); «…Другие вырабатывают свои законы постепенно, по мере развития событий, как было в Риме» (Там же. С. 143). В Discorsi I, 1 Макиавелли возвращается к этой теме и объясняет, что fortuna – это не причина и не создатель римского величия; мы могли бы точнее передать смысл сказанного с помощью утверждения, что fortuna – его контекст.
383
При благоприятном стечении обстоятельств (итал.). – Прим. ред.
384
«Quelle altre che, se le non hanno l’ordine perfetto, hanno preso il principio buono e atto a diventare migliore, possono per la occorrenzia degli accidenti diventare perfette. Ma sia bene vero questo: che mai non si ordineranno sanza periculo, perché gli assai uomini non si accordano mai ad una legge nuova che riguardi uno nuovo ordine nella città, se non è mostro loro da una necessità che bisogni farlo; e non potendo venire questa necessità sanza periculo, è facil cosa che quella republica rovini avanti che la si sia condotta a una perfezione d’ordine» (Ibid. P. 95); «…Те же республики, которые, не имея совершенного устройства, располагают хорошими задатками, подлежащими развитию, могут постепенно совершенствоваться при благоприятном стечении обстоятельств. Но справедливо и то, что они будут при этом подвергаться опасности, потому что множество людей никогда не согласится принять новый закон и установить в городе новые порядки, если не убедится в крайней необходимости этого, а необходимость возникает только при наступлении опасности, поэтому такая республика может рухнуть, не дождавшись усовершенствования» (Там же. С. 144).
385
Machiavelli N. Opere. P. 96–99 (Discorsi II, 2); Макьявелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 145–147.
386
«…Roma, la quale non ostante che non avesse uno Licurgo che la ordinasse in modo nel principio che la potesse vivere lungo tempo libera, nondimeno furo tanti gli accidenti che in quella nacquero, per la disunione che era intra la Plebe ed il Senato, che quello che non aveva fatto uno ordinatore lo fece il caso. Perché se Roma non sorti la prima fortuna, sorti la seconda: perché i primi ordini suoi se furono difettivi, nondimeno non deviarono dalla diritta via che li potesse condurre alla perfezione <…> …alla quale perfezione venne per la disunione della Plebe e del Senato, come nei dua prossimi seguenti capitoli largamente si dimosterrà» (Ibid. P. 99–100); «Но перейдем к Риму; хотя там не было Ликурга, который заложил бы основы свободы на длительное время, его роль выполнил случай, представившийся в ходе дальнейших событий, вследствие распрей между плебсом и Сенатом. И если судьба Рима вначале складывалась не слишком удачно, все же на долю его выпала не самая плачевная участь, потому что недостатки первоначального устройства не помешали ему выйти на прямую дорогу, ведущую к совершенству. <…> …а к этому усовершенствованию привела рознь между плебсом и Сенатом, что будет показано подробнее в двух следующих главах» (Там же. С. 147–148).
387
Новый государь (итал.). – Прим. ред.