Подари мне небо. Дилогия

Глава 21. Кейт

– Есть небольшая проблема, – сказала я Марку.

– Насколько небольшая? – я нехотя оторвался от её губ и расцепил руки. – Я надеюсь, мы с ней справимся.

– Насчёт себя не уверена, – она расслаблено засмеялась. – А у тебя, полагаю, есть корм для твоей голодной собаки? Иначе, боюсь, что она съест меня.

Марк посмотрел в сторону собаки таким взглядом, как будто он вообще забыл о её существовании. Хотя, чему я удивлялась? Ему, как и мне, было явно не до домашних животных. Но любой посторонний шум отвлекал меня и не давал сосредоточиться на ощущениях.

Пока Марк суетился на кухне, я смотрела на него каким-то новым взглядом. Если бы не собака, то мы бы…Чёрт. Момент, который в кафе казался самым подходящим, как-то перестал казаться таковым сейчас. Порой надо делать что-то бездумно, потому что, как только начинаешь задумываться – начинаешь сомневаться. Начинаешь сомневаться – появляются вопросы. А на некоторые из них ответа нет.

– Всё, небольшая проблема решена, и мы…на чём мы остановились?

На чём мы остановились… на очередных непонятных разговорах и лишних взглядах.

– Кажется, мы остановились на этом, – я сама удивилась, насколько я решительно подошла к нему вплотную и коснулась его губ своими. Ответом мне был судорожный вздох и его руки на моей талии. Я отстранилась, но лишь затем, чтобы дотянуться до пуговиц его рубашки. Пальцы не слушались, а пуговицы не поддавались. И пока мне в голову не пришли очередные ненужные мысли о том, что это знак, что пора остановиться, я дёрнула его рубашку за полы в разные стороны. Его ухмылка, стук пуговиц по полу, тяжёлое дыхание рядом, тянущее чувство внизу живота. Наконец-то. Не было никаких лишних слов. Сознание и логика отключились, уступая место чему-то другому. То был тот самый момент, когда остаются только лишь прикосновения, ощущения, чувства. Я чувствовала горячие руки Марка руки на моей обнажённой спине. Футболка оказалась где-то там же, где и пуговицы его рубашки.

Его горячая кожа под моими руками, звук пряжки ремня. Мои губы на его губах. Или его на моих. И целая ночь впереди. Ночь, которая принадлежала только нам двоим. Ночь, в которой не было места сомнениям и переживаниям.

***

Утро встретило меня ароматным кофе и завтраком в постель. Марк был уже одет, а я инстинктивно натянуло одеяло повыше, убеждаясь, что всё, что нужно – прикрыто.

– Доброе утро, – он нагнулся и оставил поцелуй у меня на щеке, – у меня собрание через час, когда вернусь – не знаю. Если у тебя никаких планов нет, то можешь подождать меня здесь.

– Планы были, – ответила я слегка сонным голосом, улыбаясь, – но ты уже оделся.

Марк бросил быстрый взгляд на часы и быстро расстегнул пуговицы на рубашке.

Кофе подождёт, как и завтрак. Как и собрание, как и всё остальное. Всё, кроме его рук, губ, горячего тела и дыхания возле моей шеи.

***

Мне показалось, что Марк уехал целую вечность назад, хотя прошло от силы часа три. Находиться в чужом доме без его хозяина было очень странно. Мы не были в статусе пары. Официально не были. Хотя, что считать за официальный статус? Первое свидание? Первый поцелуй? Секс? По этим параметрам мы прошли. А что ещё нужно? Официальное признание…глупо, в нашем-то возрасте. Кстати, я даже не знала, сколько Марку лет. От сумбурных мыслей меня отвлекли лай собаки и стук входной двери. Марк уже вернулся?

– Кейт? – окликнул меня женский голос, и я спустилась вниз.

На пороге стояла его сестра.

– Я звонила Марку, но он сбросил вызов и написал, что ты у него дома. Я тебе не помешаю?

Я помотала головой и спохватилась.

– Конечно, нет, это же дом твоего брата. Это я тебе, наверное, помешаю.

– Вряд ли, если только ты не будешь играть на барабанах и громко петь – я жутко хочу спать. Как я вижу, вы уже живёте вместе? – Лея была как всегда прямолинейна.

Я растерялась от такого неожиданного вопроса. Вроде нет. Или да? Опять же, официального приглашения не было, да и вообще это просто наша первая совместная ночь. Возможно, для него это ничего не значит. Хотя зачем я себе вру? Значит, и немало. Кажется, что у него, в отличие от меня, сомнений не было.

– Нет, – я смутилась, – мы просто засиделись вчера допоздна, и я не стала возвращаться домой, – мне показалось, что у меня щёки горят.

– Можешь не объяснять, – улыбнулась сестра, – я знаю, каким может быть мой брат.

– Каким? – я вопросительно посмотрела на неё. – Соблазнительным?

– Убедительным. – Она хмыкнула. – Послушай, Кейт, – Лея с трудом сдержала зевок, – если ты ждёшь, что я расскажу тебе о Марке что-то, чего ты не хочешь или боишься услышать, то нет, не расскажу. У него нет страшных тайн, бывших жён и внебрачных детей. По крайней мере, я об этом не знаю. А, если уж не знаю я… Я хочу сказать, что Марк красив, умен, настойчив, добивается цели, которая перед ним стоит, он получает то, что он хочет. И делает это настолько красиво и естественно, что меня это порой пугает. В отличие от меня и моей работы, он не лезет в корзину за грязным бельем и уж тем более в нём не копается. Если он любит, значит любит. Если нет – значит, нет. Без всяких но. Он вспыльчив, иногда может сгоряча ляпнуть что-то, не подумав. Потом сразу же извиниться. Он не обманет, будет всегда говорить прямо, даже, если правда нелицеприятная. Но как у любого человека, у него тоже есть недостатки.

– И какие же? – я нервно сглотнула. – То, что ты описала, звучит как идеал.

– Твой?

– Да почему сразу мой? – пожала я плечами. – Вообще. Мужской идеал. Но так не бывает, даже в сказках.

– Ты права, – кивнула она, – имей в виду, что Марк помешан на небе. Он никогда не бросит летать. Он всегда, запомни – всегда, будет выбирать работу. Его чувство гиперответственности и маниакальное желание управлять самолётом не дают ему возможности сделать выбор не в пользу работы. И, если ваши отношения будут развиваться и дальше, то выбор придется сделать тебе – либо летать с ним, либо жить без него. Потому что он свой выбор сделал уже давно.

– Всё может измениться, – тихо сказала я, в глубине души понимая, что она во многом права. Я уже однажды видела, как выглядит жизнь пилота и человека, не связанного с авиацией – видела, как жила сестра с Томом – большая часть их совместной жизни проходила в небе. Только тогда всё было по-другому. Сейчас же я понимала, что на стадии зарождения отношений расставания и расстояния укрепляют их, но через год или два…постоянные перелёты будут лишь отдалять нас друг от друга, пока не разлучат совсем.

– Измениться может всё, – подтвердила Лея, – кроме Марка.

И кроме меня, – подумала я.

Смогу ли я ради любви сесть в самолёт? На этот вопрос у меня был ответ, и он был отрицательным. Страх был сильнее остальных чувств. Лея, как и её брат, говорила прямо то, что думает, не возводя розовых замков из слов, не давая ложной надежды, и это мне в ней нравилось. Но не ей решать, что будет дальше. Моя сестра строила планы и собиралась родить ребенка. Судьба распорядилась иначе. Так имеет ли смысл углубляться в переживания о том, что может быть лишь в перспективе, а может и не быть вовсе?

Дни, проведённые с Марком, были наполнены счастьем, нежностью и любовью. Не было ничего, чтобы могло сейчас сбить меня с нужного курса. Летаю я или нет – это неважно. По крайней мере, сейчас неважно. Что будет дальше – не знает никто – ни Марк, ни я, ни Лея. Да и какая разница, что будет дальше? Марк научил меня наслаждаться моментом, и я им наслаждалась.

Лея ушла спать, а я осталась наедине со своими мыслями. И эти мысли впервые за долгое время были далеки от негативных.

***

Хлопнула дверь, и я услышала, как с кем-то ругаясь по телефону, вошёл Марк. Увидев меня, его взгляд потеплел, и он, не прерывая разговор, поцеловал меня в макушку, слегка приобняв за талию.

– Он загубит эту авиакомпанию и людей, которые в ней работают…это не график… неадекватные требования… кризис…– эти и другие обрывки фраз доносились до меня, пока Марк ходил по дому туда-обратно.

– Прости, Кейт, – Марк вошёл в комнату, выключая телефон, – но твой…близкий друг, кажется, не в себе.

– Какой близкий друг? – я не сразу поняла, о ком он говорит.

– Том. А у тебя здесь много близких друзей?

В целом, немало, но сейчас не это главное.

– У вас что-то случилось?

– С момента, как в компанию пришёл Том, у нас постоянно что-то случается. Он притягивает беды.

Я даже побледнела от этой фразы.

Марк тем временем продолжил говорить, а потом, внезапно посмотрев на меня, резко прервал свой монолог.

– А что с тобой? – он изучающе оценивал меня, а я судорожно пыталась понять, что же со мной не так? – Я так понимаю, что пока меня не было, Лея добралась до тебя со своими нравоучениями?

Я кивнула, сразу догадавшись, что обманывать его смысла нет.

– Так, и что она сказала на этот раз? Что я женат на авиакомпании, и в моём сердце больше ни для кого и ни для чего нет места?

Снова кивок. Как проницательно.

Марк взъерошил волосы и задумался.

Как мне хотелось сейчас услышать от него, что его сестра ошибается. Что если в его жизни встанет выбор между работой и личной жизнью, он отдаст предпочтение второй. Что в его сердце есть место не только карьере, но и чему-то ещё. Кому-то ещё. И пусть прошло ещё мало времени, и рано думать о глобальном будущем, но хотелось, чтобы была надежда. Я смотрела в его глаза и наконец-то поняла, что я в них вижу. Небо. Его глаза были цвета неба.

Молчание затянулось, и я захотела его нарушить, сказав, что не жду ответа и ничего не требую от него взамен, что сейчас я впервые хочу жить одним моментом, не концентрируясь ни на прошлом, ни на будущем. Вот только слова застряли в горле, потому что первым заговорил Марк. И он сказал то, чего я боялась услышать.

Глава 22. Марк

Несколькими часами ранее

– Том, – обратился я к своему руководителю, – ты понимаешь, что тот график, который мы так долго согласовывали несколько дней назад, в разы адекватнее того, что ты предлагаешь нам сейчас?

– Марк, я всё понимаю, но в авиакомпании кризис, штат сокращают, и летать придётся чаще и больше.

– Я тоже это понимаю, – в сотый раз повторял ему я, – я готов летать хоть каждый день по десять раз, но есть порядок, который нужно соблюдать. Есть режим сна и отдыха. Да, бывают чрезвычайные ситуации, но ни один экипаж не может летать без отдыха двое суток подряд. Ты же был командиром воздушного судна, ты же помнишь, какая нагрузка в небе!

– Я помню, какая нагрузка в небе, – грубо осадил меня Том, – но не думай, что здесь на земле мы ничего не делаем. Я разрываюсь между международными требованиями и реальностью, в которой сейчас находимся мы. И мне нужно найти баланс, который устроит всех.

– Да так не бывает! – я от злости стукнул кулаком по столу. – В итоге ты потеряешь не только работников, но и авиакомпанию. Если членам ИАТА приспичило разорить нашу авиакомпанию, то они это сделают, как ты ни крути. Подожди, я договорю, – я остановил его жестом, – а вот ты можешь донести до них тот факт, что они стали забывать о безопасности, выводя на первый план свои финансы и заработок. Том, ну посмотри внимательно в расписание! – взмолился я в отчаянии. – Ты ставишь меня завтра на рейс в Монако. Через час – возвратный рейс в Мюнхен, а через сорок пять минут рейс в Сингапур. До Сингапура двенадцать часов лета. И это всё без учета задержек в аэропорту и других возможных проблем! Из Сингапура по расписанию я возвращаюсь в Мюнхен, и там у меня перерыв…восемь часов? – я вопросительно на него посмотрел. – Спасибо, что не два!

Том вздохнул и придвинул расписание к себе, хмуря брови.

– Хорошо. Мы можем поставить Алекса на рейс в Сингапур, а ты тогда полетишь в Москву.

– У Алекса рейс в Шанхай, предлагаешь заскочить ему между делом в Сингапур? А пассажиров куда? В багажный отсек? Новая услуга от авиакомпании? Вы летите без багажа, вы сами будете багажом?

Я услышал смешки вокруг.

– Том, если ты не можешь согласовать расписание с вышестоящими лицами, пригласи их к нам, мы составим график вместо тебя, но то, что сейчас ты тут нарисовал – выглядит как попытка самоубийства. Или массового убийства граждан. Если только это не тайный план по сокращению населения…Да, кстати, об этом, завтра я в принципе не могу никуда лететь, у меня экзамен в лётной школе.

– Точно, – Том хлопнул себя по лбу, – я забыл.

Да я и сам забыл, признаться честно. Но курс изучения боинга подошёл к концу, и пора было подтвердить это официально и документально.

– А как теперь будут летать вторые пилоты? Мы закреплены за определённым командиром или нас будут менять? – раздался знакомый мне голос слева.

Тот самый паникёр – напарник Алекса.

– Вы будете летать так, как летали всегда, с определённым командиром. Однако в виду того, что численность авиакомпании приказано сокращать, то кадровых изменений не избежать. Марк, по твоей же просьбе с тобой будет летать Леманн. Генри остаётся в экипаже с Алексом. Арнольд – с тобой будет летать Карл, старшие бортпроводники, которые…

Я отключился от распределения. Всё, что было нужно мне – я услышал. Пока Том тасовал коллектив, я попытался сам отредактировать расписание. Господи, я даже не думал, что это так сложно! Рейсы пересекались, самолеты ставили разные, то боинг, то аэробус, то летит туда, то не летит туда. Кошмар! Я в ужасе отодвинул расписание подальше, решив, что это точно не моя забота. В конце концов, я устал от этих передряг в компании. Вместо того, чтобы выполнять свою работу, буквально через день приходится думать о том, как выполнить чужую.

– Расписание я сегодня буду корректировать, завтрашние рейсы все остаются неизменными, после того как будет понимание об оставшихся рейсах – я с вами свяжусь, – услышал я голос Тома.

И зачем вообще было нас собирать? Сказать, что всё плохо, снова предложить расписание для самоубийц и снова отправиться его корректировать. Складывалось ощущение, что у вышестоящих лиц есть хобби – постоянно менять расписание полётов.

– Марк, – обратился ко мне Том, – задержись ненадолго, пожалуйста.

– Ты всё-таки хочешь предложить мне показывать фокусы в воздухе, тем самым увеличив доход авиакомпании?

– Если поможет, то будем и фокусы показывать, – сказал он, – но сегодня я по другому делу.

Мы подождали, пока разойдутся коллеги, и лишь, когда Том закрыл дверь за последним ушедшим, я с любопытством уставился на него, ожидая, какое же дело у него ко мне.

– Что у тебя с Кейт? – обернулся он ко мне с вопросом.

Я поднял брови. Вот это поворот.

– А что у тебя с ней, раз тебя волнует этот вопрос? – спокойно ответил я.

– У меня ничего, – задумчиво сказал он, – но…

– Но тебе зачем-то нужно знать, что у меня с ней? Если у тебя с ней ничего, то, извини, но эта тема тебя не касается, – я хотел было встать, но он остановил меня.

– Подожди. Ты же знаешь, что у Кейт была сестра…

– Да, – коротко ответил я, – знаю. Но не понимаю, какое отношение к её сестре, погибшей сестре, имеют наши отношения?

– Значит, у вас есть отношения?

Я закатил глаза. Что за допрос? Какое ему дело до того, что у меня за отношения и с кем? Не с его женой – это главное. Остальное его не должно волновать. В правилах авиакомпании не прописано, с кем и когда я могу заводить отношения. Всё, что происходит за пределами полётов и предполётных подготовок, сугубо моя личная жизнь.

– Допустим, у нас отношения, – осторожно начал я, – какие у тебя с этим проблемы?

– Если тебе нравится эта девушка, то ты должен понимать, что после того, что случилось с её сестрой, она не сможет связывать свою жизнь с тобой. Она не будет повторять судьбу своей сестры.

– Конечно, не будет, – я кивнул, – я никогда не допущу, чтобы она беременная села одна в самолёт, чтобы полететь на отдых, на который мы собирались вместе.

Том, не говоря ничего, сверлил меня взглядом, явно разозлившись от моих слов. А что он хотел? Чтобы я сказал ему, что я с ним согласен и убежал в поисках другой женщины? Да кем он вообще себя возомнил?