© Чарли Грин, 2025
ISBN 978-5-0065-4759-9 (т. 2)
ISBN 978-5-0065-4758-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть вторая. Предсказуемые люди
Том 2
1. Секреты вещества
Доброе утро, Вестаун! Сегодня в эфире ваш любимый телеведущий. Обаятельный мужчина, способный сразить сердце любой красотки западной столицы, попутно снимая кошек с деревьев и лохматя макушки беспризорников. Все ради вашего удовольствия и веселья. Вместе с ним непревзойдённая силачка, пятикратная победительница конкурса самых пшеничных волос материка. Дамы и господа, ваши аплодисменты, Джек и Элисон!
Нет ничего лучше утреннего монолога, после долгожданного высыпания. Особенно если ночка украшена отвязной девчонкой, которая… где она, кстати? Аа, кому я рассказываю! Отвязная девчонка уже наверняка стреляет по пустынным фантомам где-нибудь на границе с океаном, оставив напарника еще до того, как ботинки заняли законное место около… а ботинки-то где? Я совершенно точно помню, что правый должен лежать у входа, а левый под кроватью. Но ни одного, ни другого нет. Однако беглый взгляд по выделенной правительством каморке, быстро определяет место базирования обуви – закуток раздевалки. Вот только я бы ни за что не догадался ее там оставить. Это так же нелогично, как вешание одежды на… а чтоб тебя! И куртка убрана в шкаф! Хаос! Пока я спал, мир съехал с катушек, земля стала небом, а вода превратилась в пламя. Что дальше, идеальный порядок в наших жилищах? Так и есть. Одежда убрана, посуда вымыта, на полу не валяется мусор с пустоши. Похоже, здесь больше не живут мальчики, контроль в руках девочек. Правда, их почему-то нигде не видно.
Я сделал парочку любимых утренних движений ленивцев, а именно, сладко потянулся несколько раз, окончательно прогоняя сонливость, и сразу же проспавшимися глазами, быстро обрекшими нужную фокусировку, обнаружил электронный листок с оставленным посланием «увидимся у входа в центр. Вечером».
Иногда наблюдая подобные сообщения, в голову влезают весьма радикальные идеи. Например, прицепить к шустрой длинноножке тяжелую гирю. Но более глубокое размышление естественно отвергает их как полностью абсурдные и в корне неправильные. Она же сильная, сможет убежать с любой гирей! Ладно, что теперь горевать по чистой комнате. Пора уже забить чем-нибудь живот, желательно чем-нибудь вкусным, ибо быстрые блюда из холодильника в ближайшие дни будут напоминать о мрачных подземельях Вейруса и угрюмом лице Вэйлера Брайта, хе-хе.
Что ж, мои интуитивные навыки выживания в этой большой и злобной вселенной всегда находят нужные места. Путем скрытного движения и бесшумной поступи энергика мне удалось пробраться в одно подобное заведение, находящееся уже за высокими стенами каменных джунглей. Там я незаметно проскочил между столиков как можно ближе к барной стойке, за которой где-то притаился источник приятного аромата. Но взять что-то, не подняв тревоги, было практически невозможно, поэтому пришлось лишь ждать до тех пор, пока работники не оставят вкусное без присмотра. Но дальше случилось невероятное, одна из добрых леди, порхающих с подносом в руках между клиентами, остановилась и сказала что-то совсем несуразное.
– Привет, Джек! Ты поесть пришел?
Она просто-напросто попросила меня занять место, затем приняла заказ и буквально через пару дек, благословенные яства были расставлены перед голодным ртом. И платить вообще не потребовалось. Учитесь дети, как нужно добывать себе пропитание!
Естественно, с присущим по статусу самого могущественного человека ЛЮКА благородством, я накинулся на блюда, опрокидывая тарелку за тарелкой в бездонную дыру резинового желудка роумера. Однако одна мысль все-таки не давала покоя. Что-то с этим заведением было не так. Важная деталь отсутствовала в главном зале, пропала определенная изюминка, без которой практически идеальная картина семейного заведения трещала по швам, словно бабушкины рейтузы. Внимательный взгляд пустынного ястреба увидел несколько фотографий на стене почета, которые сразу выявили изъян. Отсутствовала хозяйка заведения!
– Тори, а где Ники? – на чистом языке шпиона спросил я. Однако девушка не поддалась на обаяние красавца, ловко свернув с ответа.
– Ее сегодня не будет, Джек. Дела (это ложь, скрытие мотива).
– Пссс! Ха-ха-ха-ха! – свалился я в дикий хохот, хватаясь за живот. Довольно дикая реакция на тревожное сообщение, правда? Вот и официантка посмотрела на красного от слез роумера со слегка ошарашенным видом. Также поступили ближайшие к эпицентру смеха посетители. Однако забавным мне показалась вовсе не угрюмая подсказка от Тори, а передача утренних новостей. Там какой-то канал транслировал короткую нарезку мелкого хулиганства на вестонской фабрике. Детишки в забавных одежонках, со стремными масками на лицах убегают от охраны. Спрашивается, что тут смешного? Да ничего, просто клетчатая рубашка показалась знакомой… А я всегда переживаю, что ей скучно в мое отсутствие.
Ладно. Проехали. Быстрый опрос показал, что все работники заведения оказались под действием заклинания забвения, отнекиваясь от прямого разговора. «Не знаем» да «она не сказала». Все врут по одному учебнику, вероятно очень сильный волшебник поработал. Допытываться истины подобным методом казалось совсем бестактным поведением, в конце концов, если не хотят говорить – это их дело. Поэтому я пошел другой дорогой. Под видом безобидного бродяги поднялся на второй этаж, чтобы пробраться в комнату хозяйки. Уютные апартаменты биороида оказались пустыми, само собой. Излишне аккуратно собранного потока искусственного человека не наблюдалось в здании вообще, но вот улики, намекающие на причину ее отсутствия, вполне могли отыскаться. Результат вскрытия, правда, совсем не предвещал каких-либо окрыляющих новостей. Окровавленные повязки на столике, окровавленные повязки в мусорке, следы хирургического вмешательства в виде красного скальпеля и медицинской нити, а вместо вечно радужной энергетики, навеянной невидимыми бабочками, от стенки к стенке резонировала боль.
– Кому-то здесь было плохо еще совсем недавно, – осознанно предположил я, проведя рукой по до сих пор расстеленной кровати, – кому? И при каких обстоятельствах?
Если бы случилась настоящая беда, господа конспирологи с первого этажа вряд ли смогли ее утаить. Должно быть, просто Сали с лестницы упал. Больше улик среди спешно возведенного беспорядка не нашлось: ни билетов на лазурные берега, ни счета за ритуальные услуги – следовательно совсем катастрофы наверняка удалось избежать. Но в этом городе мне толком даже не у кого спросить, остается лишь ждать встречи с биороидом, надеясь, что Эл исправно выполняла обязанности общительного человека.
До встречи по-прежнему оставалась куча времени наверное, которую необходимо было как-то убить. Желательно не мучительной смертью. Решением этой проблемы послужило наверстывание упущенного. На этаже гостей военного городка в комнате номер тридцать три остановилась одна занимательная особа, под чью изобретательную руку попал контроль секретного правительственного проекта.
– Тук-тук-тук! – довольно резко шлепнул я ладонью по указанной выше двери несмотря на то, что все апартаменты снабжались системами оповещения.
Прошло несколько длинных мик, в течение которых на другой стороне подвижной преграды послышались звуки переполоха, спешки, спотыкания, опрокидывания хрупких предметов и наконец появилась голова. Ее хозяйка своей шальной невыспавшейся прической могла бы дать фору любому роумеру. Чтобы так выглядеть с утра нужно спать в позе летучей мыши.
– Привет, Джек! Как дела? Где Элисон? Ты почему так рано или уже полдень? Выглядишь хорошо, как дела? – впихнула все мысли она в одно предложение, с интересом оценивая гостя, при этом дверь держа в едва открытом состоянии.
– Слишком большой ответ для разговора в коридоре, – улыбнулся я.
– Ой, прости, прости! Заходи конечно, смотри под ноги, – тут же отскочила хозяйка в сторону, вспоминая о принятом этикете.
Что ж, в этом месте придётся описать комнату неряшливой персоны, так как внутреннее убранство помещения точно заслуживает пары слов. Конечно же, во-первых, квартиры гостей не шли ни в какое сравнение с апартаментами роумеров. Просторные светлые помещения, включающие в себя две комнаты с высокими окнами, открывающими чудесный вид на городок. Белые стены без единого выступа или провода, огромный монитор домашнего кинотеатра, настоящая уборная, да и в целом шикарная жилплощадь. Однако именно в тридцать третьей комнате эти преимущества терялись, они практически не ощущались даже в сравнении с клетушками подземных этажей. Возможно, виновником уменьшения пространства являлось куда большее наличие комфортной мебели, а может, конечно, и кучи мусора, уже успевшие собраться в карьерные насыпи, словно в мире, пережившем экологическую катастрофу. Как, спрашивается, девчонка с выжженной школьной пятеркой на лбу умудрилась в течение десяти циклов загадить собственное жилье настолько качественно? Причем систематики никакой, создается впечатление, что она приносила каждый вечер с работы некоторый эксперимент. То есть испытываемую установку, измерительные приборы, сопутствующие данные в виде переносной электроники и поясняющей литературы, все это аккуратно устанавливала на столе, записывала результаты исследования, а затем одной рукой спихивала на пол, чтобы потом шваброй оттолкать в дальний угол. И так каждый день, вот за десяток накопилось…
Оставить ситуацию как есть, совесть никак не позволяла.
– Хе-хе-хе, – с наибольшей степенью ехидности прозвучал я, – кажется, в нашей общаге завелась бацилла. Всем внимание, всем внимание! Это не учебная тревога, в тридцать третей квартире обнаружено биологическое оружие. Соблюдайте спокойствие, возьмите самое необходимое и немедленно покиньте здание. Уиу-уиу.
Для полноты картины и большей убедительности, я забрался на то место, где наверняка под слоем проводов и пластика должен был находиться диван, свернул ладонь в трубочку и начал изображать звук сирены специальных служб, – спасайтесь! Бегите, кто может! Бросайте детей, их уже не вытащить!
– Да нет же! Мы просто работали допоздна! Я как раз собиралась! (это ложь, стыд). У инженеров, между прочим, времени никогда не хватает, чтобы следить за порядком! (это ложь, стыд). Нормальная рабочая обстановка, так и должно быть у тех, кто делом занимается! (это ложь стыд!).
– Хиии, – по-кошачьи зашипел я, перебив тираду слабых аргументов, затем встал на четвереньки и, словно взбесившееся животное поскакал по квартире, раскидывая по сторонам все, что под руку попадалось.
– Да ну тебя! – красная вместе с ушами, Кара сбежала куда-то в уборную, бросив тщетные попытки убедить стандартными доводами в привитой с детства чистоплотности.
Отличная работа! Одному человеку будет очень некомфортно весь день – значит уже поднялся с кровати не зря. Пока бедолага поднимала уроненное на пол лицо, спрятавшись за тоненькой дверью, я решил пройтись по личным вещам. Приятно обнаружить в квартире школьной заучки полностью подготовленную к боевому применению винтовку, прислоненную стволом к стене, но все же не похороненную в мусоре как все остальное в ближайшем радиусе. В конце концов, не одними знаниями живем, девчонка точно умеет с такой игрушкой обращаться. В шкафу только два наряда, закрывающие тем не менее весь спектр дамских нужд. Домашняя рубаха вместе с короткими шортами и, конечно же, роба инженера для встречи с высшим руководством, друзьями, прохожими, для прогулки, для свиданий, для похорон, свадеб, кинотеатров и т. д. – в общем, универсальная многоцелевая инженерная роба. Хотя стоп! Вот же сумка с вещами, еще не распакованная… На кухне в тон общему дизайну расположилась еда быстрого приготовления – залил водой или поставил в СВЧ, и готово. Очень простое и элегантное решение действительно думающего человека, знающего цену времени. На столе ничего, кроме инструментов, графиков и каких-то записей. Однако место сентиментам в полном хаосе все-таки нашлось. Чуть выше рабочего поля инженера, декораторы встроили в стену полочник, на котором разместились самые что ни на есть настоящие эмоции. Фотографии. Вот именно для этого существуют камеры. Зачем вообще люди снимают пейзажи, ведь камеры сильно уступаю по качеству глазам. За жизнь мне удавалось увидеть много дух захватывающих картин, которые после приходилось наблюдать в виде картинок на стене. Ничего общего. Каким бы ни был искусным фотограф. А вот изображения улыбающихся людей, забавных случаев и старых воспоминаний всегда дарят эмоции. Это те редкие предметы, жизненный оттенок которых может увидеть любой человек, даже не обладающий способностями энергиков. При этом таланты в таком случае будут лишними, чтобы сделать щелчок, нужно только желание и аппарат. Вот и сейчас, я не знаю половину персонажей, но без улыбки смотреть на хохочущих школьников с глупыми выражениями лиц просто довольно сложно.
– Эй, мисс «я – неряха и горжусь этим!», а где твой непутевый братец? – крикнул я за стену, обнаружив другого худого ботаника, гордо поднимающего диплом или награду на головой.
Ответ не спешил с появлением, а когда все-таки прозвучал, то нес в себе легкий оттенок уныния. Видимо, шрам от сегодняшнего утра останется навсегда.
– С ребятами, в Нюхоул. Он все время мечтал об океане! Должно быть, изучает почву побережья.
– «Да, я тоже мечтаю об океане. Только об Атлантическом, а не о северо-фантомном», – мысленно поддержал я Сола.
Блуждая глазами по цифровому прошлому, удалось отыскать одно примечательное фото. На нем дурачились шестеро молодых людей, явно недалеко ушедших по возрасту от всезнайки в другой комнате. Все шестеро строили рожицы, причем один краше другого, все были одеты в нарядный лаборантский прикид, все буквально утопали в радости и предвкушении завтрашний открытий. Настоящие ученые, такими и должны быть истинные мечтатели. Однако интерес у меня вызвали три вещи: фото имело дату создания, которая свидетельствовала о далеком прошлом, когда Кара еще и на свет-то не появилась; двое держащих друг друга за горло ребят выглядели как-то знакомо, что, конечно же, абсурд; на заднем фоне маячило основание, к которому крепился огромный трос, наподобие того, что держит станцию в непризнанном городе. Итак, по порядку. Первое решается легко – мать или отец, а может быть, просто близкие старшего поколения. Второе кажется маловероятным, так как у меня плохая память на лица, которые вряд ли могли встречаться где-то помимо материка Катрины. А вот третье, наверное, все-таки непримечательно, мало каких конструкций существует в этой пустыне.
– Это кто такие? – вытащил я поближе изображение, как только принявшая быстрый душ девчонка осмелилась покинуть убежище.
– Ты действительно не знаешь? Это одна из самых известных фото даже в ненаучных кругах, – с искренней любовью в глазах взяла она в руки снимок, – и самая дорогая любому человеку, понимающему, что планета искусственная.
– Неет, простите. Я слегка плутаю в истории, будучи пришельцем и все такое… – съязвил я в ответ.
Рассеянная мигом вернулась к жизни, вспомнив малозначительный факт из биографии утреннего нарушителя спокойствия. – Ну, как тебе сказать, это мои герои… наши герои, я имела в виду. Группа юных авантюристов, поклявшихся изменить мир. И знаешь, им это удалось. Они являются главной причиной для всех ребят моего возраста, чтобы заниматься наукой. История их жизни – это история успеха, смысл которой в том, что нет ничего невозможного для открытого разума. Если веришь – все получится.
– Звучит красиво, конечно, – не полностью убедившись в бесценности легенды, сказал я, – но чем именно они занимались? Тоже хотели улететь в космос?
– Вроде того. Начинали они с борьбы с энергетическим кризисом. Современные энергостанции спроектированы по дизайну этой группы и работают вдвое эффективнее, построенных основателями НИК. Ребята бежали впереди мысли, поэтому опережали другие научные разработки на несколько шагов, а в своих работах говорили, что технологии Итериона давно устарели, бросая таким образом вызов даже праотцам. Так их и прозвали «команда А». Молодцы, да? Они не просто случайно споткнулись об удачный камень, а грызли, грызли, грызли цифры, затем ставили эксперименты, – в глазах забавной девчонки снова засиял огонек, словно она вернулась в родную стихию, – и добились невероятных успехов. Я тебе клянусь, без их вложения ЛЮКА давно бы исчезла под враждебным натиском соседей. Вот смотри. Эта девушка, которая хочет залезть в нос соседке, Амелия Фримен, прикладной физик. Пытается ее укусить, Татьяна Эльн, химик. Парень, что, судя по всему, в момент снимка решил стянуть штаны с друга, Эштон Элион, физик-оптик, остался в трусах Себастьян Норд, гениальный геолог, душит своего лучшего друга Верон Линс, специалист излучений, ну и главарь банды, будущий создатель и бессменный руководитель Проекта А, физик элементарных частиц, Уолтер Бишоп.
– «Хей, я же знаю этих парней!», – озарение спустилось мне на плечи.
– Такие замечательные, яркие. Ох… такая печальная судьба. Я точно знаю, Джек, что, если бы эти ребята до сих пор двигали науку, мы давно бы летали в космосе, – мечтательно произнесла Кара и обняв копию старого фото, прижалась к стене, уставившись в белый потолок, – зато теперь у нас есть шанс, правда?
– Конечно есть! А как этот Проект А…? – мигом согласился я, приметив знакомы слова, которые по какой-то хитроумной создателя причине преследуют меня по всему материку.
– Я не могу рассказать о Проекте А, – тут же довольно улыбнулась бестолковая хранительница секретов государства, – это тайна. Меня и так постоянно ругают за лишние разговорчики. Поговори с мисс Фрост, она все на свете знает.
– Эээ… – безнадежно махнул я рукой, – не больно-то и интересно. Что у вас там с дырой в земле? Пробились уже? Или до сих пор пыль стираете?
Похоже, в мире все-таки существует научная тема, которую любознательному инженеру не совсем хочется обсуждать. Ее глаза мигом потускнели, а всесильное фото, скрывающее решение насущных проблем, опять оказалось перед лицом.
– Мы многое попробовали. Честно. Только вот результаты немного удручают… – буквально пожаловалась девушка, словно слой земли играет по грязным правилам, обижая беззащитных людей в белых халатах, – все буры сломались, так и не сделав отверстия. Материал имеет структуру спрессованного гравия, он должен крошиться, но почему-то стачиваются напайки на пилах, а следов пиления практически нет. Он очень быстро проводит тепло, поэтому лазеры лишь нагревают поверхность, но не разрушают. Поверхностные взрывы вообще результатов не приносят, только стены тоннеля ходуном ходят. Даже у расширительной пены не хватает стойкости, чтобы трещину увеличить. Одна напасть за другой…
– Ну дак взяли бы свою суперпушку, да шибанули посильней, – отобрал я фото, чтобы убрать на законное место, тем самым столкнув инженера с пути «вот бы старший братик помог». Однако Кара лишь уткнулась стыдливо в подушку, услышав весьма подрывную идею.
– Ты уже об этом думала, не так ли? – ехидно потянул я инженера за ногу, заставляя повернуться к себе лицом.
– Думать никто не запрещает. Это же моя работа! – быстро вырвалась из хватки протестующая, – только вот нет портативного сайколового ружья, протестировать не на чем. Что, если луч отскочит? Поэтому вот работаю над ускорителем.
Вместо более подробного описания нового плана она просто ткнула пальцем в сторону столешницы, где под кучей различных чертежей скрывалась схема некоторого устройства, внешне напоминающего полубублик или штурвал самолета.
Предсмертное «О-ОУ» вырвалось из груди при виде опасной штуковины. – Ты хочешь прожечь себе дорогу?
– Угу, думаешь сработает? – с надеждой посмотрела юный изобретатель.
Господа ученые стремятся построить что-то наподобие коллайдера, используя материю непробиваемого слоя в качестве части пути движения частиц ускорителя. Эти атомные частицы расстреляют все на своем пути, а если выражаться простым языком, сожгут дотла. Вот только играть с микромиром крайне опасно даже в лабораториях, а в тоннелях пришельцев и подавно.
– Определенно, – честно ответил я. Что уж там, таким способом материю можно разогреть до десятков тысяч гир1и выше, в таких условиях что угодно потеряет целостность, – но, прежде чем устраивать конец света, попробуем кое-что другое. Когда ты должна сдать домашнюю работу?
– К концу декатии, но министры не очень терпеливые люди, Джек. И не очень приятные, знаешь, их наука вообще мало интересует, только результат. Быстрее, быстрее, быстрее, – очень забавно девушка изобразила мужской голос, снова сбегая в уборную и уже оттуда, продолжая беседу, – а что ты предлагаешь?
Что может предложить энергик с пустоши взамен хайтек машин ученых главных институтов? Старый дедовский метод, конечно же. Подобрав с пола ближайший рабочий планшет, я кривым пальцем начал выводить схему специальной машины, призванной решить проблему без поджигания. На самом деле идея с атомными манипуляциями не казалась крайне безрассудной. В конце концов, ребята знают, как контролировать процесс и наверняка всегда смогут вынуть вилку из розетки, если что-то пойдет по плохому сценарию. Вот только в тоннеле царит жуткий холод, и этому должна быть причина, поэтому в этот раз обойдемся без огня.
Как только Кара вернулась в полном одеянии, готовая к рабочему дню, я представил свой высокоточный рисунок и на пальцах пояснил принцип действия. Мой план не требовал огромных вложений ни денежных, ни временных, а наивный инженер довольно быстро благословил задумку. Полагаю, сказалась некоторая репутация и, возможно, превосходство в возрасте, но девчонка быстро поддалась на убеждения несмотря на то, что предложенный подход никак нельзя назвать научным. Интересный момент, Кара без колебаний отложила сборку своего ускорителя, невзирая на последствия. И в ее глазах ни на мику не проскочила тень угроз министров, потеря должности, дохода, ответственность, сжатые сроки, давление – вообще ничего. Она не восприняла идею, как нить спасения из сложной ситуации. Кажется, из ветренной головы все вылетело в один миг, а что будет завтра – дело десятое. Ну и ладно.
Чтобы воплотить планы в жизнь требовался дополнительный материал, но в промышленном городе существует много мест, где можно раздобыть все, что душе угодно, поэтому через некоторое время, я с напарницей, которую подобрал у входа в жилое здание, стоял на пороге кабинета мясных двойняшек.
– Джек! Где ты пропал, дурашка? Мы уже думали поисковый отряд собирать! (это ложь, вежливость) – накинулась с объятиями госпожа Зилла, – ну же рассказывай, что там приключилось?
– Ничего интересного, эээх… – проскрипел я, оказавшись в стальных тисках весьма крепкой женщины, – друзья попали в беду, пришлось выручать.
– Ну дак ты говори в таких случаях! Дорогой мой, мы же могли бы помочь, знаешь ведь, ресурсы семьи Эланс тянуться до самого побережья. Голоден? Сейчас Хорти вернётся, он тоже надеялся увидеть тебя.
– Нет, нет, мы очень коротко, нам нужен пропуск, будьте добры, милая женщина, – поклонился я в ноги администратору.
– Ой ты, проказник. Опять задумал мусор в центр нести, – игриво дернула за щеку она, после чего скрылась в соседнем кабинете.
– Эл, ты ни за что не догадаешься, куда мы сейчас рванем, – как можно более воодушевляюще озвучил я собственное приподнятое настроение.
Однако биороид к этому моменту изучила совсем нехитрого напарника вдоль и поперек, и удивить ее внезапным романтическим предложением, выстроенном в лучшем стиле любовного жанра, не представляется возможным. Она на мгновение глянула сквозь стену, где великодушная хранительница домашнего очага военного городка, напевая под нос поднимающий дух мотив, кодировала два билета на специальную выставку весьма специфической галереи искусств, которую в народе называют промышленной свалкой, а затем, сделав из глаз две сияющие радуги, спросила.
– «А сколько у меня попыток?».
Какой смысл, спросишь ты меня, жить в крупном индустриальном городе и при этом крайне редко посещать величественные помойки каждый вечерок-другой? Никакого! И я о том же. Во люди дают! Рестораны, кино, парки развлечений – надоест на второй день. То ли дело запах технических жидкостей, горы скисшего металла, останки использованных вещей – это настоящий музей, демонстрирующий каждый день новую выставку городской жизни. Сразу видно, чем народ вечером занимался: кто-то купил новую машину, кто-то мебель, кто-то решил, что старые рваные трусы ему больше не идут, а кто-то просто имеет много денег. Интересно, какие энергетические затраты несет общество, перерабатывая собственный мусор. В целом всю отходную индустрию делят на два основных направления: органический цистез и, соответственно, неорганический девайринг. Думаю, пояснять в чем заключается отличие одного от другого в общем плане не нужно. Отмечу лишь, что фотосинтез – занятие крайне дорогое, поэтому выкидывать на улицу органику не стоит, за подобные растраты полагается штраф и довольно высокий. К тому же правительство и вправду прилагает немало усилий для сборки живого мусора. Тут тебе и ежедневные специальные грузовики, обслуживающие биоотходы каждого здания в городе, налоговые льготы для далеких провинциалов, и даже платные курьеры бегают по квартирам совсем ленивых горожан. Собранный мусор сваривают в простейшую биомассу на фабриках вторичного использования, а затем раздают по новой потребителям, которые кладут ее во всем известные синтезаторы и получают бургеры и хот доги. Наверняка Моли сказала бы характерное «дрянь», если попыталась описать подобную еду, хотя страшного во вторичке нет ничего. Лишь бы синтезатор оказался качественным. Но на все нужна энергия!
С рынком неорганических веществ все куда проще и привычнее. Классические отходы на Катрине разделять не принято, эта обязанность ложится на плечи сортировочных фабрик, расположенных как раз-таки на территории свалок, где автоматические линии сами раскидывают по сортам различные материалы. Опять же, в общем они делятся на два типа: поддающиеся переработке, так называемые вторенты (как правило простые вещи вроде металлов и несложных химических соединений) и неподдающиеся – первенты (сложная химия). Первенты направляются напрямую в центрифужное замешивание. Это такая шарообразная камера, в которой происходит вращение винегрета изо всякой гадости под действием какого-то типа излучения. После завершения процесса перерабатываемая масса превращается в землю, только в землю! Иными словами, становится полностью бесполезной и не представляющей никакой стоимости, но при этом безопасной и безвредной материей. Вторенты же проходят классические циклы переработки и используются повторно в производстве. Довольно просто, не так ли?
В Вестауне есть несколько свалок органики и неорганики, причем одна из них находится довольно близко к северным воротам, но я таскаю Эл на юг. Так как южный полигон самый крупный в городе, следовательно, он же самый «богатый». Поскольку романтику подобных мест почему-то полностью игнорирует общество, их укромно прячут под землей, ну или по крайней мере ниже нулевого уровня. Слишком шумно, слишком грязно, слишком пахнет – в общем, люди придираются к мелочам, но деваться некуда. Общественное мнение говорит уберите, значит надо убрать. Итак, южный полигон нашел себе пристанище в огромном котловане, который внешне походил на простой угольный карьер, где могли бы работать специальные экскаваторы размером с пятиэтажный дом. Эта выгребная яма практически касалась высокой стены города своей северной окраиной, подпиралась наружным «гетто» с востока и граничила с логистическим центром на западе. Сортирующая фабрика лишь торчала определенным компонентами где-то в центре, но основной массив машинного оборудования прятался под землей. Остальная территория полигона поделилась на несколько секторов, в каждом из которых не покладая рук трудились десятки рабочих, разъезжающих на погрузчиках из одного в другой, судя по всему, приводя хаос винегрета к некоторой собственной структуре. А вот с неба котлован прикрывался тремя огромными трубами, тянущимися к печально известной станции. Кстати, что по ним качали и зачем, было не очень понятно. Так же, как и назначение самой станции, надо полагать – она просто устарела и теперь не функционирует. Вот только почему трубы-то хранят? Каждый раз прихожу и каждый раз напоминаю себе задать этот вопрос двойняшкам. По периметру карьер ограждал не самый высокий на свете забор, связанный из простой проволоки и украшенный предупреждающими знаками, обещающие жирный штраф всем нелегальным искателям приключений. В былые времена я просто перепрыгивал через ограду, чтобы свободно ковыряться в любых кучах. Благо работникам присутствие посторонних на охраняемой территории не казалось чем-то требующим дополнительного внимания. Но нынче времена поменялись, теперь магистр Джек может просто выбивать ногой входную дверь, красуясь перед охраной специальным пропуском.
– Добрый день, джентльмены! Внеплановая инспекция, пожалуйста, подтяните пояса, – радушно озвучил я двум господам, увлеченно спорящим о своих повседневных неурядицах перед экранами камер наблюдения.
Оба слегка дернулись, приняв гостей свалки в качестве сюрприза, и тут же вздохнули с облегчением, разглядев частых посетителей.
– Джек, тебе не нужно каждый раз заказывать пропуск, – лениво подошел один из ребят, чтобы просканировать предъявленный электронный чип, – мы таких как ты пускаем без каких-либо разрешений. В конце концов, человек имеет право прийти к себе домой без спускания штанов.
Довольный парень весело подмигнул напарнику, даже не взглянув на результат сканирования, после чего оба по-дружески рассмеялись.
– Ааапчи! – как можно более демонстративно оросил я шутника, тут же подергав сопливый нос, – прости. Какую-то дрянь с Вейруса притащил, чертовы искустволюбы.
Однако охранник мигом прижался к стене, словно повстречал в узком коридоре прокаженного, а его напарник с не менее испуганным видом нажал на нужную кнопку, открывающую внутреннюю дверь.
– Иди уже отсюда! – крайне резко скомандовал он, всем видом выказывая острое желание скорейшей дезинфекции.
Сделав низкий поклон, я не стал докучать офицерам и с довольной физиономией выскочил наружу, краем уха услышав ругательное «чертовы роумеры…»
Контрольно-пропускной пункт находился еще на поверхности, а закрывал он крутую дорогу вниз, по которой с довольно высокой частостью ходили грузовые машины. По идее вдоль спуска существовала дорожка для прохода пешком, но она нужна была только слабакам. Крутые ребята сигают прямо через бордюр, в ближайшую гору металла или коробок из-под бытовой техники, как повезет. Именно так я и поступил, а следом полетела Элисон.