Забыть нельзя помнить
- -
- 100%
- +
– А вот теперь верю, что братья.
– Зачем искал хоть? – Ромул сжал ручку двери, замок щёлкнул, открываясь без ключа, те часто выпадали из карманов и видящему пришлось добавить подобное улучшение. – Заходи.
Рем хоть и улыбался ядовито, отошёл за спину брата. Случайно раскрыть перед Анжи возвращение способностей не хотелось, мало ли что считает второй видящий, пусть и не такой сильный, как его брат. Может тот и был в глазах Рема «полудурком», но недооценивать его не стоило, так что и в квартире менталист просочился в свою комнату, бывшую ближе к кухне. Когда они только переехали, Рем слишком часто болел и Ромул поселил брата в более тёплой спальне. Сам видящий, казалось, мог без проблем и на снегу спать.
Ромул вполне мог перекрыть ему возможность подслушивать в пределах квартиры, но делать этого не стал, за что Рем был благодарен. Так что, переодеваясь в сухое, он с полного позволения старшего подслушивал разговор на кухне.
– Ужасни меня, что за новая напасть случилась в нашем захолустье? – произнёс Ромул, вытряхивая из-под одежды остаток снега в раковину и зажигая газ под чайником.
– Опять нападение.
– Я знаю. Я был на работе, если ты забыл.
– Другое, – Анжи повертел в руках пустую кружку, рассматривая кривоватый рисунок не то вороны, не ещё какой птицы. – Ещё одно… На Орса напали. Он отбился, но теперь в больнице. Я подслушал…
Корв замялся, видящие, при всём своём любопытстве, обычно не действовали за спиной начальства: профессия требовала от них кристальной честности, что сказывалось и на повседневной жизни. Но случившееся было явно за пределами обычных происшествий и нападений, раз Анжи поспешил сообщить об этом неофициально.
– В общем, он ничего не помнит. Последние сутки просто стёрты из памяти, будто выжжены. А ещё, – он кивнул благодарно, грея руки о теперь уже полную чашку, – там три трупа. Которые, кажется, хотят повесить на Орса. Ничего не напоминает?
Ромул беззвучно опустил чашку на стол. Рем замер, ощущая, что напрягся не только он: Анжи тоже застыл, ожидая вспышки. Если обычно достаточно контролирующий себя Ромул начинал двигаться с осмысленным спокойствием, значит сейчас будет… что-то. Даже оправданной агрессией брат не злоупотреблял, но сейчас чашка вполне могла бы полететь на пол или в стену.
– Напоминает, очень даже напоминает…
Рем ощутил жгучее желание залезть в мозги Анжи, чтобы убедиться в отсутствии подвоха, но задавил его. Не сейчас, слишком велик шанс, что Корв почувствует вторжение. А вот где-нибудь в толпе, где есть риск встретить незарегистрированного менталиста… Поделится этой мыслью с братом, не чтобы у того голова ещё больше болела, а чтобы не создавать новых проблем своими инициативами, явно не тот случай, где нужно доказывать свою самостоятельность.
– Ты прекрасно знаешь, что глубины твоей братской любви я не понимаю, – Анжи никогда не скрывал своего весьма прохладного отношения к Рему, слишком похожи они были характерами и просто не могли ужиться, – но подставлять Орса под Вторую Форму…
– Братских чувств моих не понимаешь, но именно на них сейчас и давишь? Не стыдно?
– У магов нет ни стыда, ни совести, – отмахнулся Анжи.
– О, у имперских в особенности, как я успел заметить, – закатил глаза Ромул. – Но Орса надо вытаскивать, это да. Только Рем тебе зачем? От него толку сейчас… Мало.
«Прости, мелочь, на твою легенду работаю», прозвучало в сознании Рема. Тот головой затряс, брат с отвычки буквально кричал ему в мозг. Но и обижаться менталист даже не думал: и сам прекрасно всё понимал, и выдавать себя не планировал.
«Всё нормально», отозвался Рем, стараясь передать брату чувство спокойствия. Менталисты не так хорошо понимали эмоции во многом из-за того, что люди-то не сильно стремились разобраться в том, что чувствуют. Чужая каша не способствовала развитию. Но спокойствие и доверие Рем знал, пусть и в очень ограниченном варианте, из-за чего его так и выбила из колеи собственная внезапная откровенность с Озерским. То не был Ромулом, которому можно было рассказать буквально всё. Рем порой думал, что даже если бы действительно кого-то убил, то первым делом пошёл бы к брату за помощью.
– У тебя печь рабочая? Потому что потом это придётся сжечь. И мелкого зови, потому что его это касается напрямую.
– Звучит так, словно ты втягиваешь нас во что-то нелегальное, – пробормотал Ромул, выходя из кухни.
– Напоминаю тебе, что первый документ, лежащий в основе нашей работы это приказ о временном помиловании магов, сотрудничающих с государством. Пока ты числишься в Тринадцатом, тебе можно всё, а вот после увольнения, особенно задним числом…
– …идёшь передавать приветы в Дом, – договорил за него Ромул.
– С нашей службой – только Первая Форма. Смертная казнь. Оказывается, если внимательно читать не только устав, но и всё, на что он ссылается, можно найти много интересных вещей, – Анжи невольно нахмурился рядом с Ремом, будто ощущая мимолётное прикосновение к разуму.
– Какая прелесть, – оскалился Рем, наблюдая, как Ромул успокаивается и из движений брата уходит нарочитая плавность. – Как здорово получается, что у магов вечно нет полноценного доступа к полному перечню своих прав и обязанностей. Очень удобно, незнание от ответственности не освобождает, а получить эти знания неоткуда.
– Проблема, кстати, только окраинных городов, особенно приграничных, где много бывших выселенцев и их потомков. Потому что в столице в школе у нас был целый курс посвященный законодательству в магической сфере, – Анжи едва заметно покраснел ушами.
– Бессовестно прогуливал? – одинаково ухмыльнулись братья.
– Идите вы… оба… куда-нибудь подальше со своими поросячьими подколками! – Анжи вытащил из внутреннего кармана сложенные вчетверо бумаги. – Я ради них стараюсь, а эти неблагодарные…
– Три минуты назад ты старался ради Орса, – Рем снова показал крепкие белые зубы. – Но я рад, что ты перестал отрицать очевидное: что ты прикипел к нашей компании.
– Как тебя Ромул терпит все эти годы?
– Молча, – хмыкнул старший Пайо. – Тем более, что мне он зубы не демонстрирует. Считай, что у меня большая клыкастая собака, воспитанная лично мной.
– Вот это больше похоже на правду…
– Всё, не мешайте читать.
Рем бессовестно уставился в копии бумаг по Орсу через плечо брата. Особенно менталиста заинтересовало медицинское заключение: повреждения мозга вследствие магического удара при проникновении в сознание. На памяти Рема других обладателей таких способностей кроме него в городе не было, но формально сам Пайо больше магом не считался, его подозревать было не в чем. С другой стороны, обязательно регистрации всех одарённых нет, иногда маги настолько слабы, что тесты даже как отклонение это не показывают. Но и слабосилки раз в жизни могут выдать такое, что только завидовать остаётся…
Часть скопированных документов не относилась к делу Орса, но зато касалась Пожирателей и заинтересовала Рема куда сильнее.
«К сожалению, существующий метод подавления связи между сознанием мага и его способностями, возможностью ими управлять, несовершенен. Серьёзные потрясения, равно как и значительные внешние воздействия, могут восстановить эту связь. Подопытный номер… столкнулся с менталистом номер 376, в ходе самозащиты последнего произошло неосторожное проникновение в разум, разрушившее работу штатного менталиста Дома. Рекомендовано…»
Что именно рекомендовано, Рем не дочитал. Он знал и так – проведение аналогичной операции на нём и уничтожение воспоминаний о произошедшем, чтобы он не выдал никаких деталей. Вот только любой менталист скажет, что невозможно уничтожить ничего полностью, только заблокировать, спрятать. Или выжечь сознание напрочь, но пускающая слюни кукла… вызовет слишком много вопросов. Теперь разум Рема, получивший подсказки, по кускам восстанавливал тот злосчастный день, вырывая младшего Пайо из реальности.
Ощутил только, как его ловят две пары рук, не позволяя упасть на кухонный пол: иначе бы совершенно точно расшиб голову. Стены квартиры, благодаря вложенным в них усилиям Ромула, глушили попытки магии выйти из-под контроля, иначе страдающий менталист точно обеспечил бы весь квартал как минимум головной болью. А то и чем похуже.
– Рем, слушай меня, – голос брата врезался в творящийся в голове беспорядок как ледокол. – Всё хорошо, ты дома, со мной, тебя нет в том дне, ты слышишь?
– Слышу, слышу, – гнусаво произнёс Рем, понимая, что если хоть немного начнёт дышать носом, зальёт кровью всё, – он сопит так, что через все мысли прорывается…
Пайо махнул в сторону Анжи. Корв благоразумно молчал: может он и был склонен к некоторым авантюрам, но лезть под руку неконтролирующему себя менталисту – это чистое самоубийство, а не благородный риск. Так что видящий счёл за благо оставить своё мнение при себе, а может даже и подавиться им, если это убережёт его мозги.
Ромула же, казалось, не смущает ничего. Впрочем, тот мог быть уверен, что его голова в безопасности, ведь даже в детстве, когда у Рема наблюдались проблемы с удержанием себя в узде, со старшим братом ничего не случилось. А уж сейчас и тем более смысле переживать нет. Так что старший Пайо лишь покосился на напарника, убеждаясь, что тот не получил по сознанию, и снова полностью переключился на брата, вкладывая в трясущиеся руки платок и помогая ему зажать нос. Рем тут же резко выдохнул, даже немеющими пальцами ощущая пропитывающее ткань тепло.
– Часто с ним так? – шёпотом спросил Анжи, надеясь, что менталист в этом состоянии его не услышит.
– Никогда такого не было и вот опять, – прогнусавил Рем через платок. – Как будто вы двое с перегрузками своими не пятнаете кровью всё вокруг. Только вот перегрузить меня куда сложнее.
– Так значит я не промахнулся, когда заподозрил под номером триста семьдесят шесть тебя?
Рем еле заметно кивнул, борясь с внезапной тошнотой. Воспоминания в голове продолжали складываться в единую картину, и какая-либо осмысленная деятельность становилась проблемой. Хотелось просто забиться с головой под одеяло и переждать, когда всё успокоиться, но теперь в жизни младшего Пайо такой роскоши не было. Оставалось дышать через рот, заново переживая тот мерзкий день. С выпущенным из Дома магом Рем столкнулся случайно…
– Рем? – Ромул вырвал его из мерзкого водоворота. – Ты… не хочешь рассказать?
Пожалуй, Рем хотел только одного: забиться в тёмный угол и переждать в тишине весь этот кошмар. Помощь пришла, откуда не ждали: от Анжи повеяло обычным человеческим сочувствием. Видящий выдохнул на грани слышимости:
– Завтра его расспросишь. Мы с тобой здесь сами разберёмся, не хватало нам ещё его срыва.
Глава 6, в которой Ромул и Анжи осознают глубину
– Хочу ли я знать, как ты до всего этого добрался? – Ромул отложил бумаги в сторону, принимаясь искать спички, чтобы спалить опасные документы прямо сейчас, благо, что тренированная память позволяла сохранить знания, да и Рем, если что, вытащит из его мозга даже то, о чём сам старший Пайо давно забыл.
– Чем меньше ты знаешь, тем меньше из тебя вытащат при допросе, – Анжи пожал плечами. – Пепельница есть?
– В этом доме не курят. Да и ты завязывал бы, а то скоро лёгкие выплёвывать начнёшь.
Корв скривился, но ничего не сказал, только принялся гонять по столу полупустую чашку. С уходом Рема на небольшой кухне повисла неуютная тишина. Видящие не знали, что им делать дальше, да и стоит ли куда-то лезть. Что-то подсказывало Анжи, что если он сунет нос в слишком тёмный угол, то даже родительские связи его не вытащат из этой передряги, но и оставаться в стороне… Орс всё-таки не бы ему совсем уж чужим человеком.
– Это меньшее из того, что мне грозит. Что делать-то будем?
– Не мешай мне думать.
«Хватит орать, ради гуманности», раздалось в их сознаниях. Ромул лишь молча кивнул, почти привычный к такому способу общения, в то время как Анжи скривился: ощущение было не из приятных, даже не столько физически, сколько морально. Понимание, что кто-то может вот так войти в мозг раскалённой спицей было далеко не радующим. До этого избегать применения Ремом способностей на видящем Корву удавалось, зато сейчас он в полной мере понял, насколько оправданна всеобщая настороженность по отношению к менталистам. Впрочем, у кого чистая совесть, тому скрывать нечего, так что потребности прятаться от младшего Пайо не было.
«Это не значит, что нужно так громко думать», пробурчал Рем, прежде чем покинул сознание Анжи.
– Я иногда не знаю, ваше семейство вызывает у меня лютый восторг или фантастический ужас, – Корв покачал головой, одним глотком приканчивая остывший чай. – Я за эти годы так и не определился.
– Ты мне лучше скажи, где держат Орса?
– Понятия не имею. В Дом его точно не перевели, иначе бы наши уже знали. Хотя… может кто и знает, но, сам понимаешь, о таком не спросишь в лоб.
– Поэтому тебе Рем и нужен, – признал очевидное Ромул.
– Думаешь, я не понимаю, что ты скорее удавишься, чем позволишь мне его в это втянуть? -Анжи поджал губы. – Вот только избежать этого тебе не удастся. Плас же уже им заинтересовался? Думаешь, координатор не знает, что методы Дома вполне обратимы? Да и тот факт, что в твоём окружении слишком много людей прошло через него… Не боишься стать следующим?
– Плас не будет пускать «под нож» всех магов на границе. Не даст, ему самому это не выгодно, с кем он её охранять будет?
– Пласу-то может и нет, но и Плас здесь не вершина пищевой цепочки. Может мы империя и чисто номинально, власти у правящей семьи – птичкины слёзки, зато у старой аристократии её – всеми неприличными местами жевать можно. Наш дорогой координатор может и из старой семьи, но не из благородной. Вы, кстати, точно не родственники? Однофамильцев у него не так много…
Ромул молча посмотрел на него, ожидая пояснений.
– Старое чтение не входит в экзамен по языку на гражданство? А я мучался с этой древностью!
– Потом поплачешь. К тому же гражданство у нас только у Рема есть, ему аттестат засчитали за экзамены.
– Ты ещё и понаехавший! – воскликнул Анжи, не успев прикрыть лицо от тяжёлой стопки документов. – Рука у тебя… поставленная.
– А у тебя нет инстинкта самосохранения, – хмыкнул Пайо, глядя на то, как Анжи распахивает окно, одновременно вытаскивая из кармана портсигар. – Раз, два…
На счёт «три» рука предала Корва, пальцы против его воли загребли горсть снега, запихивая её за воротник. Половину видящий просыпал, быстро начав сопротивляться воздействию, но спички выпали в сугроб на подоконнике. Ромул только негромко засмеялся: брат быстро входил в прежний ритм и своей ненависти к курению изменять не собирался. Сам Рем, пусть и держащийся за стену, уже стоял в коридоре, рассматривая возмущённого Анжи.
– В этом доме не курят, тебе же сказали.
– Ты не говорил, что у тебя дома живёт тиран местного разлива!
– О, на поприще его воспитания я очень старался. Он ещё и команды знает. Правда, «фу» выполняет только по настроению, – Ромул старался делать вид, что будущее не вызывает у него глухой тоски и паники, но даже Анжи, знающий его не так давно, видел, как у Пайо-старшего то и дело дёргается верхняя губа.
– Любимой, так понимаю, является «фас»? – Анжи сдержался, чтобы не хлопнуть окном, подозревая, что на это вредный менталист точно глаза не закроет.
– Конечно, – кивнули оба брата.
– Да, как обманчива бывает внешность… Зато…
Он не договорил, но Рем уловил мысль. «Зато понятно, почему на него поспешили повесить и в этом даже верилось. Мелкая язва, способная залезть в голову, ничего личного, Рем». Последнее он добавил, спохватившись, что его, вообще-то, слышат. Менталист кивнул, мол, никаких обид, и снова уполз в свою нору. Корв с мгновение посмотрел на портсигар и убрал его обратно.
Ромул разводил огонь, полноценно печами в их доме пользовались редко, центрального отопления обычно хватало, но сегодня резко похолодало, к большой удаче Пайо. Вопросов не будет. Анжи молча принялся рвать на мелкие куски то, что принёс с собой, на всякий случай ещё раз пробегаясь по информации глазами. От нервного напряжения тряслись руки, а от волны живого тепла плыло в голове, утягивая в сон.
– Я переночую у вас? – Анжи душераздирающе зевнул, прикрывая рот ладонью. – Боюсь рухнуть в сугроб по дороге. Омерзительный день.
– Кухонный диван в твоём распоряжении, – начал было Ромул, но был перебит криком младшего брата, спасибо, что физическим, а не ментальным.
– В вашей форме можно и в сугробе поспать!
– А я где-то спрашивал твоё мнение по этому вопросу? – неожиданно строго произнёс видящий.
– Затыкаюсь.
– Спасибо.
Анжи невольно выпрямился, с ним таким тоном Ромул разговаривал только в крайнем раздражении. Зато теперь Корв отчётливо видел, что старший Пайо действительно ни капли не боится младшего, хотя в семьях менталистов те как правило превращались в домашних тиранов, уж больно опасно было их выводить из себя. Среди дальних родственников Анжи был один, пусть и не настолько сильный, и всё семейство выдохнуло спокойно, когда тот отошёл к предкам.
– Ему вообще кто-то нравится?
– Как будто ты у нас образец человеколюбия, Анжи… просто Рем наверняка знает, что люди, – он проглотил нецензурное слово, – на блюде… Ему это даже доказывать не надо, они ему в этом сами признаются.
– Херово так жить, – скривился он в ответ.
Ромул ничего не ответил, наблюдая, как бумага догорает, как клочки обращаются сперва в чёрные комочки, а после рассыпаются. Анжи шевельнул пальцами, волна разметала пепел, заставляя его устремиться вверх.
– Официальное заявление было какое-то? – Пайо обернулся к напарнику.
– Нет, возможно, будет завтра, инструктаж какой-нибудь внеплановый, ещё что-то… К Орсу меня не пустили бы, я, по идее, знать о его состоянии не должен. Ромул, а ты мог бы, ну… Использовать другие способности?
Старший видящий снова отвёл взгляд. Пожалуй то, что Анжи знал об этой стороне его дара – как, кстати, и Орс – было со стороны Ромула знаком высшего доверия. Рем этого не понимал, младший брат людям практически не верил и от такой «беспечности» старшего превращался в образцового параноика. Впрочем, в семействе Пайо это работало в две стороны.
– Найдешь мне изолянт пятого уровня, надо будет защиту дома обновить, – озвучил цену Ромул. – Из вещей что-то есть?
Анжи кивнул, вытаскивая из кармана завёрнутые в платок часы Орса. Как Корв их достал, вызывало вопросы. Ответ, впрочем, пришёл почти сразу и Ромулу осталось только головой покачать: напарник влез в хранилище улик. Благо, что и благовидный предлог был, относил те, которые описывал весь день.
И даже подсунул точно такие же, найденные тут же в хранилище, благо, что Орс носил стандартные.
– Ты ведь понимаешь, что в лучшем случае на месяц смогу оценить ситуацию? И только на данный момент? Если что-то изменится достаточно значительно, то видение будет уже не актуально? – Пайо застегнул ремешок на правой руке, циферблатов внутрь, повторяя манеру Орса.
– Да, я помню, – Анжи замолчал, наблюдая, как глаза Ромула мутнеют, покрываясь плёнкой магии.
И тут же его сознания коснулись ледяные щупальца: Рем вцепился в разум Корва, готовый, в случае чего, вырвать из него опасное знание. Фантомный холод, разливающийся по внутренней стороне черепа, превратился во вполне реальный холодок, идущий по спине. В том, что он вполне может стать пациентом отделения для безнадёжных, Анжи не сомневался. Пожалуй, его удивляло в этой ситуации только одно: видящий даже на минуту не заподозрил Рема в причастности к нападению.
Ромулу до душевных метаний окружающих не было дела, старший Пайо впервые оказался в настолько чётком видении, к собственному удивлению отлично в нём ориентируясь, не вылавливая отрывочные образы как обычно, а полноценно находясь внутри картинки. Покрытое плиткой от пола до потолка помещение выглядело удивительно знакомым, и Ромулу потребовалось около двух ударов сердца, чтобы понять, где именно он его видел. В воспоминаниях Рема.
Старательно избегая взглядов присутствующих в происходящем, Ромул осмотрелся. Сплошь знакомые лица. Пайо хватало даже мимолётно посмотреть на человека, чтобы узнать, до того, как он успевал почувствовать направленное на себя внимание. Он старался запомнить как можно больше деталей, пока что-то не дёрнуло его обернуться на странный булькающий звук.
– Рем, – просипел он, против всех правил просмотра будущего встречаясь глазами с братом.
Он по себе знал, что маги необычайно живучи, но одно дело – личный опыт, и совершенно другое – видеть подобное со стороны. Младший брат явно был помят в стычке, которую Ромул не увидел, но сейчас, буквально прибитый к стене вырвавшимися из неё, подобно безумным щупальцам, штырям, он всё ещё был жив. Даже развороченная грудная клетка не стала причиной смерти. Рем оскалился, повторяя привычку старшего брата, окровавленные губы шевельнулись:
– Возвращайся. Твой осёл уже переживает.
В реальный мир его буквально выкинуло. Ромул хватал воздух ртом, пытаясь снова ощутить себя собой и отбросить на задворки сознания мерзкое ощущение от увиденного. За спиной ощущалось присутствие брата, Рем совершенно по-детски обнимал его за шею, сопя где-то возле уха. Пальцы сами потянулись взъерошить отрастающие волосы, за эти недели младший заметно оброс, словно организм стремился скрыть все возможные следы пребывания в Доме Пожирателей.
– Да почему я осёл-то?! – первое, что уловил вернувшийся слух.
Возмущения Анжи врезались в мозг раскалённым ножом, хотелось сжать виски или закрыть уши. Глухой звук удара осознался чуть позже, через долю мгновения после того, как разум зафиксировал подзатыльник, которым Рем без всякого стеснения наградил Анжи. Корв замер, хлопая глазами как сова, которую вытащили из тёмного укрытия на яркий свет. Если он и хотел возмутиться, то не смог, делать это, пряча глаза от раздражённого менталиста, было глупо. А смотреть Рему в такой ситуации в глаза… ищите идиота. Нет, конечно, мелкий Пайо и так ему мозги мог выжечь, если бы пожелал, но распахивать дверь в собственное сознание Корв не будет.
– Ничем порадовать вас не могу, – Ромул не стал изображать несгибаемого и опустил свинцовую голову на стол.
Рем как кот устроился под боком у брата, балансируя на краю стула, Анжи даже на мгновение показалось, что менталист вот-вот мяукнет. Судя по смешку Ромула, тот так и поступил, но мысленно. После пары неслышимых фраз – Анжи определил диалог только по небольшим машинальным движениям лиц – Ромул всё-таки выпрямился, поднимая покрасневшие глаза. Выглядел он так, словно постарел на десяток непростых лет.
– Значит так, – видящий стянул с запястья часы, возвращая их Анжи, и принялся затягивать потрёпанным шнурком отросшие длиннее обычного волосы. – Отрезать бы их… кхм… Итак, порадовать мне вас нечем.
– Это я уже увидел, – Рема заметно передёрнуло. – Не думал, что вернусь туда ещё раз. Как не думал, что придётся решать дилемму пророчества.
– Является ли увиденное просто неизбежным последствием наших действий или результатом попыток избежать увиденного?
– Ага, было ли это последствием решений, принятых под впечатлением от увиденного, и нам стоит не реагировать на него, или отсутствие реакции тоже приведёт к этому. Впрочем, бездействие в этом контексте тоже приравнивается к действию…
– Вы оба неправильно ставите задачу. Мы не избегаем попадания Орса туда. Мы сосредотачиваемся на спасении его жизни. Это разные вещи.
– Ты придираешься к формулировкам даже тут, Ромул! – Анжи резко выпрямился, но голос не понизил и под недовольным взглядами братьев Пайо. – Это не отчёт, ради всех богов!
– Зря надеешься, – Рем подтянул ноги к себе, опуская подбородок на колени. – Ромул не может не докапываться до формулировок. Справедливости ради, с нашими специализациями это неизбежно. Да и для магов в целом – жизненно важно. Так что переставай ныть.
– Вот же ты… и нашим, и вашим!
– Боги… Так, разошлись по комнатам оба и не мешаете мне думать.
– Ты уверен, что мы тебе не нужны? Мы могли бы…
– Вы могли бы не зудеть у меня над ухом. Пожалуйста. Я просто хочупару часов тишины, – он снова повернул ручку плиты, морально готовясь к тому, что будет булькать от количества выпитого чая. – Кинь в него чем-нибудь из моих вещей, будь любезен.
Последняя фраза предназначалась Рему. Младший брат только смерил Анжи взглядом, явно недовольный тем, что на его территории будет ночевать посторонний человек, но спорить с Ромулом не стал. В конце концов, не так часто в их доме даже гости появлялись, не говоря уже про какое-то более длительно пребывание. Корв, к его чести, замолчал, не спеша провоцировать ни нестабильного младшего, ни взвинченного старшего. Решив, что лучше прикусить язык, чем лишится его вовсе, видящий последовал за Ремом в комнату своего старшего коллеги.
– Спасибо, – негромко отозвался Анжи, когда Рем не слишком деликатно всунул ему в руки что-то из домашней одежды Ромула, явно бывшей маловатой старшему Пайо, тот в последние годы успел начать матереть.