Факультет сбора и трансформации

Глава 1

Вянка Ярычева сквозь ресницы рассматривала закатное солнце, то и дело отвлекаясь на какую-то мелочь. Заляпанное окно электрички из Огневищенска, росчерк маркера, пронесённого с общего слоя, плакат, предупреждающий о запрете использования магии в вагонах. Под плакатом нестираемой краской была нарисована формула, блокирующая колдовство – чтоб уж наверняка. Год назад, когда она впервые ехала на учебу, все это только раздражало. Сейчас воспринималось проще. Сейчас на такие мелочи она только пожимала плечами – маги в своей массе ничем от людей на общем слое не отличались.

Живот на миг скрутило, Вянка сегодня, забыв собрать чемодан заранее, завтракала в последний момент, ухватила что-то со стола. Теперь её голову занимали прикидки, успеет ли она загрызть шаурму, если срезать через общий слой. Вянка попыталась вспомнить, на какой город настроена точка выхода с платформы, как далеко идти до перехода в Город-на-Костях. Кажется, близнец Костей называли Москвой, но самостоятельно Ярычева была там всего один раз в жизни. Предпочитала выходить на общий слой в более спокойных местах.

Основная часть студентов сошла на предыдущих станциях – многие софакультетники Вянки жили в окрестностях Огневищенска, но были и такие как она, кому нужно было добираться в столицы. Чаще всего – через другие слои и ответвления миров. Ярычева перевела взгляд – рядом с памятным плакатом висела схема маршрута, с отметками выходов на другие слои. В самом низу стояла жирная красная точка, подрисованная от руки, рядом с которой размашистым почерком было выведено возмущенное «Поганкино». Количество восклицательных знаков вокруг Вянка считать не взялась.

Деревня заслуженно была легендой среди студентов. На каждом курсе хотя бы два-три человека, но попадали туда в ходе практики. Там всегда что-то случалось, и всегда это «что-то» походило на дурной сон жарким днем. В этом году, как она слышала, ловили по болотам ручную лягушку местной знахарки. По всем  местным водоемам, которыми окрестности Поганкино были богаты ещё со времён, когда медведи не одичали.

Вянка проверила в кармане студенческий, служивший одновременно ключом для прохода между портальными точками. Она на миг застыла, пережидая очередное возмущение пустого желудка, и всё-таки встала с сиденья, одновременно дергая за лямку лежащей на полке сумки. Чуть не получила ею по белобрысой голове, но поезд вовремя дрогнул – Вянка полетела вперед, снимая свой багаж и оказываясь уже на противоположном сиденье. Благо, что пустом.

А уже на станции с чистой совестью подала силу в отметку на чемодане – везти груз стало гораздо легче и приятнее. Под ногами светилась тонкая золотистая линия – на зачарование ориентиров в Городе-на-Костях не скупились. Вянка пробормотала себе под нос цель путешествия – «Ноль», имея в виду переход на нулевой уровень – и отправилась по путеводной нити. Вокруг царила привычная суета.

Увернулась от черного крыла чьего-то питомца, прошипев нечто невнятное в спину высокой – на голову выше самой Ярычевой – девицы. Та только на миг обернулась на нее через плечо, тряхнув наполовину седой гривой, и отвернулась к недовольно закатившему глаза спутнику. Зловредная крылатая тварь с противным криком, перекрывшим даже стук колес, приземлилась на плечо хозяйки. Девушка недовольно зашипела.

Дальше Вянку оторвала толпа, увлекая за собой в сторону переходов. Ярычевой оставалось только надеяться, что ей достанется какая-то вменяемая форма, вроде двери или чего-то подобного. Хоть шкаф, при выходе из него тоже можно хоть немного осмотреться и не замирать посреди немагической толпы. Только вот удача явно была не на ее стороне – распределители в зале указали ей на квадрат плитки, прямо под издевательской табличкой «Выходя на Ноль, сбрось все чары».

Вянка шагнула на точку, рассматривая медленно проступающую привокзальную площадь. На нулевом уровне уже сгустились сумерки, хотя в Костях ещё было достаточно светло. Магичка успела дойти до поворота, как кто-то ухватил её за локоть. От оттока энергии, превышающего естественный, повело, даже в глазах потемнело. Та же сильная рука, развернула девушку одним движением. Под перчаткой стоящего перед ней мага ощущалась россыпь накопителей.

– Наблюдатель Костянников, – представился он. – Почему ограничение магии на нулевом не соблюдаем?

– Не запугивай ребенка, Алексей, – к ней подошел еще один маг. – Видно же, что мозги после сессии еще набекрень.

– Вот у нас и разберемся, что там и на какую бекрень. Пойдем.

– Срезала дорогу, поела шаурмы, – пробормотала себе под нос Ярычева, всё ещё пытающаяся собрать глаза в кучу после прикосновения «собирателя».

И все-таки тихонечко завистливо вздохнула. Рутина – рутиной, но и такой практический опыт ей нужен. Еще пять лет и она вместе с Шедом будет так же следить за точками между слоями, отлавливать магов-нарушителей… кажется, лицо у неё стало слишком уже мечтательным – втолкнувший в стационарный портал наблюдатель удивленно поднял бровь.

Межмирный пункт наблюдения, в обиходе называемый просто «точка», встретил вошедших удивительной тишиной. Вянка старалась не слишком уж вертеть головой, но получалось плохо. Она даже не сразу услышала, что ей сказали. Только после тихого покашливания Вянка встряхнулась и кивнула, протягивая студенческий.

– Ярычева Вянка, полукровка? – уточнил он, заметив характерный прочерк в графе «Отчество».

– Ну, тут все сложно. Один трюк отец в этой жизни точно продемонстрировал, – она вздохнула.

– Фокус с исчезновением? – лицо Костянникова стало чуть мягче. – И что же вы, будущая коллега, так безответственно себя ведете?

– Я срезать хотела. И поесть по дороге. Мне ещё до Города-на-Крови добираться, а через нулевой быстрее, там-то только площадь перебежать.

– А почему весь путь по нулевому? Там же есть прямое сообщение между близнецами.

Ярычева опустила глаза, пожимая плечами. Об этом она не подумала и убила целый день на дорогу. Вот уж действительно, мозги после сессии набекрень. Просто прекрасно, знать бы ещё, что теперь о ней подумают… а ведь еще практику тут проходить!

Наблюдатель слишком внимательно рассматривал студенческий то и дело переводя взгляд на Вянку. Та чувствовала, что жар от пылающих щёк уже перешёл на уши и шею, делая похожей на помидор. Даже пытаться спрятать дурацкую детскую округлость лица не стоит, не поможет. Чувствуя себя максимально глупо, она подняла взгляд. Мужчина что-то помечал в бумагах на столе. Всё, ей крышка. Мараева отчислит, как пить дать, отчислит! Костянников мельком глянул на неё, посмотрел на бумаги, а потом вгляделся внимательнее:

– Выдыхай, мелочь. Лада, конечно, женщина суровая, но за такую ерунду выгонять не будет. Да и пометку в личное дело я тебе ставить не буду. У студентов планка нарушений несколько иная. Но это не значит, что можно продолжать безобразничать, поняла?

Кончик ручки указал на нё горло. Ярычева закивала как китайский болванчик. Поймала студенческий, который метнул в её сторону мужчина, и после кивка на дверь пробормотала что-то невнятно-благодарное, вылетая наружу. Время в «точке» шло медленнее, так что поесть она успевала. Вянка отключила заклинание на чемодане, пересекая привокзальную площадь – запахи еды влекли к себе со страшной силой. Она перехватила ручку поудобнее, пристраиваясь в хвост очереди, благо, что деньги поменяла ещё до сессии.

На все вопросы продавца, видимо, считающиеся дружелюбными, Вянка только выдавливала что-то односложное, пожимала плечами и хлопала ресницами, пряча подступающую панику. Если в транспорте она ещё могла как-то сориентироваться, разбиралась в каких-то общекультурных моментах, то обсуждение последних новостей было ей недоступно. Какие-то звезды-однодневки, за сменой которых живущая на шестом уровне Ярычева просто физически не могла уследить, политические моменты, фильмы. Ей категорически нужен Шед, который между мирами ходит как к себе домой, потому что иначе до третьего курса она точно на чем-то проколется.

Вежливо кивнув на прощание, Вянка как ужаленная рванула к зачарованной вокзальной двери, в «портальный» зал ожидания. Ярычеву мелко потряхивало, поэтому она и не сразу среагировала на попытку чьего-то питомца её объесть, здоровенное черное крыло ударило по лицу с неожиданной силой, но хозяйка объявилась почти сразу:

– Чайка, ты все равно такое не ешь, отстань от ребенка! – та самая девушка с перрона запустила в птицу заклинание и поймала обездвиженную у самого пола.

– Чайка? – Вянка проморгалась, рассматривая черное нечто, больше напоминающее эксперимент над вороном. – Чудовище какое-то…

– Не могу не согласиться. Извини еще раз. Я Альхэ.

– Вянка, – она пожала протянутую руку, наблюдая, как новая знакомая восстанавливает равновесие – птичка нахально устроилась на её плече.

– Аль! – крикнули откуда-то сбоку.

Обладательница необычного питомца кивнула, прощаясь. Глядящая ей вслед Ярычева не сдержала улыбку, когда та ухватила своё пернатое чудовище за клюв, что-то выговаривая вяло трепыхающемуся созданию. Страшно подумать, сколько она отдала денег за этого монстра. Вянка потерла щеку, по которой получила мощным крылом. И это вскользь! А всерьез что было бы? Зубов бы лишилась? Вянка хмыкнула, всё-таки принимаясь за еду. До запуска портала оставалось меньше часа, так что набить желудок следует до посадки.

Между столицами, разделенными что на нулевом, что на шестом уровне несколькими тысячами километров, «ходил» пассажирский портальный поезд. Грубо говоря: огромная капсула накачивалась магией под завязку и переносилась между станциями за несколько минут. Вянка как-то раз, еще в детстве, была на экскурсии в пункте управления порталом, ужаснулась пятиэтажной конструкции и впечатлилась на всю жизнь. Теперь каждая такая поездка заставляла сердце замирать. Ярычева снова уменьшила вес чемодана и двинулась к станции. Одёрнула себя, когда потянулась облизать пальцы: хватило подзатыльника от Мараевой, как-то заглянувшей в общежитие и поймавшей на этом порыве. Рука у декана была тяжелой, но от Поджигателя, мага-боевика, это можно было ожидать. А уж каким голосом она потом зачитывала их курсу цикл бытовой магии и как принимала зачёт… страшно вспоминать. Пробрало всех. Так что повторять опыт не хотелось. И пусть женщины здесь не было, это ещё ничего не значит. Мало ли какие дела могли быть у госпожи Мараевой в городе? Так что – исключительно магией. И пусть стерильная чистота кожи – вещь не самая приятная, но можно и потерпеть.

Вянка, едва нашла нужную строку табло, двинулась к своему «поезду», к нужной портальной капсуле, не желая снова получить от какого-нибудь пернатого по голове.

*

На выходе из капсулы её уже встречали. Стоило Ярычевой выйти из телепорта – хотя, по факту, просто вынесло толпой – кто-то ухватил Вянку за локоть, вытаскивая из потока людей. Вырвать руку из хватки не получилось, но брыкаться она перестала, едва развернулась лицом к парню:

– Шед! А я думала, уже завтра увидимся!

Ярычева повисла на шее Шедова, мимоходом отдернув чемодан от толпы, чтобы не увели. Данковцев согнулся в три погибели, чтобы дать Вянке возможность поставить ноги на землю, которой та воспользоваться не спешила, предпочитая болтаться на друге, словно коала на эвкалипте, под негромкие беззлобные смешки его однокурсников. Над редкими девчонками на факультете вообще смеяться остерегались, это сейчас она мелкая заноза, борющаяся с теорией и путающаяся в пальцах, а через пару лет, а то и к исходу второго курса, был риск получить заслуженное наказание за длинный язык. Даже от собирательницы. Особенно от неё: можно привыкнуть уворачиваться от летящего в тебя огненного шара или подкинутого заклинанием стола, но не к ощущению покидающей тебя силы. Про алхимичек и говорить нечего – подопечные Костянникова и без лаборатории могли устроить сладкую жизнь, когда дышать лишний раз боишься.

– Я не мог тебя не встретить, тем более, что у меня здесь практика, – только после этого Вянка обратила внимание на распахнутую тёмно-синюю форму.

– Отвлекаю?

– Нет. Я уже закончил. Пойдём. Я только вещи заберу. Жди здесь, никого не обижай, – он мимоходом растрепал светлые пряди, тут же уносясь куда-то вглубь служебных помещений.

– Их обидишь, – блондинка обвела взглядом одногруппников друга, задерживаясь взглядом на одном из них, беловолосом. – Тана, сколько лет, сколько зим. Целый месяц не виделись!

Сосед Шеда по комнате обречённо закатил глаза, впрочем, уже привыкнув к Вянке. Родственник сразу нескольких широко известных химерологов с разных уровней, в том числе одного с немагического слоя, Артур всеми силами старался уйти в другую сферу, лишь бы не находится в их тени. И невольно стал головной болью преподавателя алхимии: работал Тана хорошо только с органикой, но даже самые удачные его составы то и дело норовили ожить, становясь угрозой для всей остальной лаборатории. На всё это ей то и дело жаловался Данковцев, зачастую не смущаясь ни присутствия товарища в комнате, ни его комментариев, ни хохота Вянки, которую слышал весь блок.

– Ещё бы столько не видеться, – Артур стянул куртку, для которой в этом июле было жарковато. – Рассказывай, как сдалась? Или ты будешь ждать своего благоверного и первым делом изливать душу ему?

– О, не говори мне, что ты ревнуешь, котик мой белобрысый, – голосом главной героини дешёвой мелодрамы протянула Ярычева. – Увы, ты в этой очереди второй.

– Даже не знаю, как я это переживу! – под общий хохот парень схватился за сердце и принялся сползать по стене на землю.

Вянка качает головой: Тана, конечно, тот ещё шут гороховый, но уже свой, практически родной и привычный. Хотя первое время сосед Шеда, конечно, и смущал, и возмущался тем, что девушка практически жила у них в комнате, разве что не ночевала, и пытался её отвадить. Но избавиться от подружки Данковцева не вышло, пришлось привыкать и даже помогать мелочи с теорией. И, нет, не потому, что ему “слабо объяснить, ведь ничего сам уже не помнит”, а просто по доброте душевной.

Шедов вылетает из здания вокзала уже переодетый и довольный жизнью. Форменная куртка небрежно накинута на плечи. Правда девушка достаточно хорошо и давно его знает, чтобы ощущать, как он устал: дежурства на практике после второго курса может и не были полноценными по обязанностям, ловить нарушителей их не заставляли, но длительность уже была такой же, как у находящихся на службе наблюдателей. Да и выматывались студенты морально тоже неслабо: отлынивать не позволили бы себе самые последние раздолбаи, ведь тень декана Мараевой всегда висела за плечом.

Вянка надеялась, что в августе на тестировании её определят к собирателям, у тех программа была на год короче, и тогда на парную практику она выйдет вместе с Данковцевым. Уж в совместимости магических векторов сомневаться на приходится, все предварительные расчёты на неё указывали. Ярычева на миг прикрыла глаза, позволяя себе насладиться картинкой будущего, под понимающей улыбкой друга детства.

– Пойдём, мелкая. Похвастаешься табелем. Ты обедала?

– Так, перехватила на ходу, выходила на Нуль, забыла чемодан отключить. Получила лекцию от Костянникова. Младшего.

– Было бы хуже, если бы от старшего.

– Да ладно, он вроде нормальный… ну, мы пока в глубины алхимии не погружались, но он кажется нормальным. А задвиг на почве техники безопасности – профессия обязывает. Хотя, конечно, брату его до Игоря Александровича в плане харизмы далековато.

– Боги, нет, пожалуйста, только не ещё одна его поклонница! Я же не вынесу!

– Прям тебя их толпы окружают, – она несильно ткнула парня локтем в бок, несильно, потому что тот тянул за собой её чемодан. – У тебя на курсе из девиц только Белка и Волкова, можно вынести.

– Зато в общаге на каждом шагу вздохи. Хоть ты-то меня пощади.

– Хорошо, я буду обожать его молча.

– И на этом спасибо.

Она с широкой улыбкой клюнула Шеда в подбородок, до щеки тянуться оказалось неудобно. Тот улыбнулся в ответ, и девушка, развивая успех, решила добить:

– А тебя буду обожать вслух.

– Со смущением от ответки-то справиться сумеешь, а, мелкая? – Данковцев наклонился ниже, целуя кончик капризно вздёрнутого носа, усыпанного бледными веснушками.

Глава 2

Мы в ответе за тех, кого приручили.

– Опять? – выйдя в жилую часть города Вянка тут же поймала мотылька почтового заклинания, дожидавшегося её возвращения с учёбы.

– Что тебя здесь может удивить? – Шед прекрасно знал, какое сообщение та получила. – Как будто в первый раз.

Всё-таки их дружба во многом завязалась благодаря работе родителей: магов-экспедиторов, то и дело лезущих во всякие аномалии и разведывающих миры на новых слоях реальности. Пока жива была бабушка, Вянка мать практически не видела, как и Шед своих родителей, их обоих скидывали на Ярычеву-самую-старшую, месяцами пропадая в неведомой глуши. После был “пролёт кометы”, пара недель дома, и снова тишина. К счастью заслуженных исследователей, бабушка Вика прожила ещё полгода после четырнадцатилетия внучки, после этого дня рождения закон допускал самостоятельное проживание малолетнего мага при условии полного обеспечения деньгами со стороны родителя. За неполных пять лет они виделись месяца три в сумме.

Задевало ли её это? Не так сильно, как могло бы, в этом девушке себе признавалась честно. Может из-за того, что рядом был Шед, у которого картина оказалась немногим лучше: родители не всегда отправлялись в экспедиции вместе и иногда он всё-таки хоть с одним из них пересекался дольше пары недель.

Девушка разжала пальцы, развеивая остатки фантомного насекомого, отмахиваясь от голоса матери в голове. Сколько они уже не виделись вживую? Год или полтора? Грустно шутилось, что вот так пройдёт мимо родительницы на улице и не узнает. Да и та наверняка лицо дочери помнит только по фотографиям.

– Поехали ко мне тогда. Раз уж тебя всё равно никто дома не ждёт. Нужные вещи все с собой, я так понимаю? – парень пересчитал количество отметин на ручке чемодана, выходило не меньше пяти полноценных отсеков.

– Конечно, куда ж без этого?

Данковцев сжал её ладонь, выцепляя взглядом нужную арку, ведущую в их район. Тонкая пелена, невидимая обычным зрением, едва ощутимо заколола кожу, перенося магов на ту сторону складки пространства. Не совсем портал, но что-то схожее, помогающее перемещаться по городу: общественного транспорта у магов практически не было. Родной двор привычно пах мокрым песком и туманом, будто утром у реки – общий сухой и тёплый фон города искажался, экспедиторы вечно приносились на себе какие-то ошмётки даже при полной обработке после возвращения.

Вянка зябко повела плечами, даже в лесу вокруг общежития было приятнее. По крайней мере, в разрешённой для самостоятельного посещения части, а в чащу никто бы без большой нужды и не полез: у магов всё-таки имелось чувство самосохранения, пусть и несколько извращённое. Но даже бесстрашные студенты в это подобие аномалии не лазили. По крайней мере, на их факультете таких отбитых не водилось, разве что травники и зоологи иногда забредали в поисках редких листиков или животинок, но и те не уходили слишком далеко. А вот на курсе Игоря Александровича, по его рассказам, кто-то с прогулки так и не вернулся. По весне аномалией выкинуло скелет, вызывали некроманта и дознавателя, вытаскивали данные из архива – отпечатки магической структуры и образцы крови собирали уже несколько столетий – и, к сожалению, совпадение случилось.

– Мне нужно будет в центральный сектор, – Вянка приложила ладонь к входной двери, ныряя в едва освещённый подъезд. – Получить доступ к бабушкиной квартире.

– Ты соскучилась по белым ночам? Я так привык окна не зашторивать в общаге, что сейчас вставать приходится, потому что в глаза светит и уснуть не получается.

– Я просто не переставала их закрывать, – девушка сжала ручку чемодана, отправляя тот вверх по лестнице перед собой. – Давно там не была. Четыре года уже. Хочу хотя бы посмотреть.

– Значит съездим. До тестирования или после?

– Послезавтра. Хочу нормально выспаться, мне Мараева уже видится. Три ночи снилось, как я не могу нарисовать векторы базового поглотителя, она спрашивает про принципы высвобождения силы, её свёртывания, переходит на примеры из бытовых заклинаний, а у меня не получается ответить ни на один вопрос.

Шед понимающе фыркнул: декан умела производить неизгладимое впечатление. А ещё – недрогнувшей рукой отчисляла неспособных даже со второй попытки сдать магическую теорию, считая, что исключительно “чутью” не место в их работе. Тем более что большинство таких чутких пытались прикрыть этим словом свою лень и нежелание учиться. На их курсе настоящих интуитов не было, да и вообще на факультете в последние лет десять. Данковцев вообще ни одной в специальности такого мага не встречал, пожалуй, кроме покойной бабушки Вики, мир её праху.

Квартира открылась им навстречу сама, напитывающая её магия ластилась, будто тоскующая по хозяину собака. Чемодан встал в угол у двери, проскакивая перед людьми, а Вянка с наслаждением втянула запах жилья.

Квартира Данковцевых была куда более обжитой, чем ярычевская, да и сама девушка предпочитала проводить время здесь. Только в последний год учёбы в школе, когда Шедов уже уехал в Огневищенск, она слонялась то здесь, то у себя, стараясь готовиться к поступлению, но вынужденное полное одиночество выматывало даже её. А попытки сблизиться с кем-то ещё, например, из одноклассников, разбивались о загруженность из-за грядущего поступления. В итоге она буквально переселилась в комнату друга, время от времени зарываясь в его записи. Открывший свой шкаф прошлым летом маг только обвёл взглядом одежду Вянки, вытеснившую его собственную, и с полнейшим смирением закрыл дверцу.

– Ты сначала в ванну, потом есть, или наоборот? – Шед нырнул в кухню, рассматривая содержимое холодильника.

– Боюсь, я в ней усну. Хотя после еды я тоже усну.

– Тогда ужинай. Если что, просто кинешь очищающее, а я полез, не могу, от меня смердит вокзалом как от последней псины.

– Спинку потереть?

Она видит как под прилипшей к коже футболкой дёргается лопатка, как ходят мышцы. И наверняка знает, что Шед не согласится. Впрочем, не спросить она тоже не могла. Тот стряхивает мгновение оцепенения:

– Ну, слушай, если бы предложила Волкова, я бы согласился. А ты мне как в тот раз расписную спину обеспечишь.

– Было за что, Олег тогда только решился со мной заговорить, а ты! Помешал мне наладить личную жизнь! Вот теперь будешь от меня страдать до скончания своих дней.

– Уже дрожу от ужаса!

– Смотри не поскользнись, не слишком там содрогайся.

– Услышишь грохот, не пугайся, в том месяце трубы заново зачаровывали, в угоду напору пришлось пожертвовать тишиной. Спасибо, что только свои шумят, а не соседские.

– Иди уже, водяной.

Ярычева без стеснения залезла в холодильник, который вполне обоснованно считала своим в какой-то степени. Негусто, но им хватит и даже что-то на утро останется. На сушилке у раковины нашлась и чашка, совершенно точно новая, с каким-то дурацким рисунком. Заслуженно проигнорирована в пользу привычной поллитровой кружки.

Медитирующую над посудиной с чаем Вянку вылезший из душа Шедов рассматривал с полминуты, прежде чем та ощутила направленное на неё внимание, переводя мутный взгляд. Собирает отросшие волосы в короткий хвостик, подвешивая на дверцу шкафа напоминалку состричь тот ко всем духам перед отъездом в Огневищенск. Падает на табуретку, отнимая у Вянки вилку.

– А вдруг я заразная? – протянула девушка, подпирая голову кулаком.

– Это чем это ты таким можешь болеть, чего у меня ещё нет? У нас с тобой раздельными могут быть только разные интересные болезни.

– Иногда мне хочется ткнуть тебя вилкой в колено.

– Что останавливает? – Данковцев приложился к кружке, не забирая ту из рук Ярычевой.

– Если ткну так, как хочется, ты станешь непригоден к службе. И хватит пускать свои слюни в мой чай, завари себе и делай что хочешь!

Маг широко улыбнулся, шкрябая зубчиками по дну тарелки, прекрасно осознавая риск получить по голове. Правила приличий, хотя бы минимальные, требовали предложить застелить ей любую из постелей в доме. Только парень слишком хорошо и давно её знал. Уж одну ночь в качестве игрушки для обнимания он переживёт, никуда не денется.

*

Спала ли Вянка на самом деле? Да держите карман шире! Может в другое время она бы и видела сладкие сны, но сейчас, стоило закрыть глаза, кошмар с участием декана возвращался. При том, что во сне Лада Викторовна была удивительна вежлива и спокойна, но чувство собственной тупости никуда не девалось, вынуждая страдальчески вздыхать во сне, мешая этим и себе, и Шеду, который с удивительным терпением относился к её катанию по кровати, благо, что места на ней всегда было достаточно и упасть на пол они не могли. Тем более, что за плечом Мараевой во сне стояли оба Костянникова.