У него были крылья

© Сергей Гриненко, 2024

ISBN 978-5-0064-6304-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

У НЕГО БЫЛИ КРЫЛЬЯ

Рон сошел с ума 16 сентября. В тот день он, как обычно, умылся, позавтракал и пошел на работу. Сидя в офисе за компьютером, он вдруг стал замечать: что-то не так. Мир не изменился, но вдруг стал обретать какую-то неестественную резкость и отчетливость. Внезапно Рону бросилась в глаза надпись на тенте проехавшего мимо окна фургона: «У него были крылья».

Эта фраза почему-то привела его в ступор. В следующее мгновение он откуда-то и почему-то знал, что эта фраза отражает смысл жизни. Чьей-то жизни. Или, может, его жизни.

Рон отогнал эту мысль и попытался сосредоточиться на работе. Попытался и не смог. Внимание было рассеяно. Звуки окружающего мира стали резкими и раздражающими. Звонки телефонных аппаратов лезли в уши, жужжание факса раздражало, и даже постукивание клавиш клавиатуры отдавалось в голове Рона, словно удары молотка.

Рон отпросился с работы, сославшись на недомогание, и отправился домой. По дороге он заглянул в аптеку и купил успокаивающего и снотворного.

Придя домой, Рон разделся, принял горячую ванну и проглотил лекарства – сначала успокоительное, а затем и снотворное. Он улегся в постель, закрыл глаза, и начал проваливаться в липкий, вязкий сон.

Рон видел дом на песке. Небольшой двухэтажный деревянный дом, выкрашенный белой краской, с двускатной крышей одиноко стоял на обесцвеченной солнцем полоске пляжа. За домом начинались песчаные дюны, а от пенившегося океана дом отделяли считанные десятки метров.

Перед домом за мольбертом работал человек. На нем были вылинявшие голубые джинсы, легкая хлопчатобумажная белая рубашка была расстегнута, а рукава закатаны по локоть. Босые ноги художника утопали в мелком белом песке.

Внезапно человек бросил работу, отложил в сторону кисти, торопливо вытер руки замусоленной тряпкой и стремительно вошел в дом. Через некоторое время из дома вышли двое – художник в сопровождении молодой темноволосой девушки, одетой в легкое пляжное платье. Она яростно жестикулировала, и до Рона стал доходить, как будто приносимый ветром, ее голос, но слова были неразличимы. Интонации выдавали, что она упрекала в чем-то мужчину, активно жестикулировала, в то время, как он, явно не желая ссориться, улыбался ей, пытался что-то ей мягко доказать. Девушка не отступала, и в какой-то момент Рон услышал ее голос, срывающийся на крик: «Ты обещал научить меня летать!».

Мужчина резко отвернулся от нее и на минуту застыл. В следующее мгновение он с силой оттолкнул мольберт, и тот опрокинулся. Мужчина ногой втоптал в песок стоявший на мольберте холст, оттолкнул девушку и направился в дом. На ступенях крыльца остались следы от его ступни, испачканной о только что растоптанную им картину – краски еще не успели высохнуть.

Девушка схватила голову руками, закрывая уши, словно защищаясь от брошенных ей кем-то обидных слов. Она медленно опустилась на порожки и уткнула голову в ладони.

«Я собрал вещи, мы уезжаем», – появившийся за ее спиной с чемоданом в руках мужчина говорил мягко, примирительно. Теперь слова Рон слышал отчетливо, как будто кто-то прибавил звук. Стал слышен и плеск океана, и поскрипывание деревянных ставень. «Вставай, Лора, все хорошо! Мы обязательно сделаем тебе крылья, обязательно! Просто не сейчас, не здесь. Пойдем, мы сядем в поезд и уедем далеко-далеко, наверное, куда-нибудь в горы, где небо совсем близко…»

Он поставил чемодан, бережно поднял за плечи девушку, ладонью вытер слезы с ее лица, взял ее за руку, другой рукой снова подхватил чемодан, и они медленно скрылись за углом.

Внезапно Рон оказался на лестнице, ведущей на чердак только что оставленного дома. Он толкнул дверь чердака, и она, легко поддавшись, распахнулась. Среди коробок, деревянных ящиков, мотков старой проволоки и другого ненужного хлама угадывалась проторенная дорожка. Рон двинулся по ней и подошел к круглому слуховому окну. Сквозь пыльное стекло он увидел удаляющуюся пару – мужчина продолжал бережно обнимать девушку за плечи, другой рукой неся большой цвета ржавчины чемодан.

Внезапно Рон почувствовал под ногами что-то мягкое. Он опустил глаза и увидел, что босыми ступнями стоит на огромном веере из перьев. Большое, в человеческий рост искусственное крыло, собранное из огромного количества белых птичьих перьев.

Рон нагнулся, провел рукой по глади крыла, смахивая пыль и песчинки, поднял странную находку. «Почему одно? Где-то обязательно должно быть второе!» – мелькнуло в голове у Рона, и он лихорадочно начал разгребать руками груды пустых картонных коробок, заполонивших чердак.

Второе крыло оказалось в самом углу. Оно было чище и белее первого – покрывавший его хлам явно предохранил его от едкой пыли и песка.

Подхватив оба крыла, Рон опрометью кинулся вниз по лестнице. «Она ведь просила у тебя крылья, так вот они! Ведь у тебя же были крылья, художник, были!..»

Сбежав с крыльца, Рон наступил на валявшийся на песке холст с не застывшим еще на нем рисунком и побежал вдогонку паре бывших хозяев дома. Он отбежал метров сто и обнаружил, что не видит художника и его девушку – горизонт впереди был чист, ветер легко ворошил песчинки на верхушках дюн.

Рон вернулся к дому. Песок прилипал к краске на его правой ноге, вызывая неприятные ощущения. Он положил крылья на деревянный настил крыльца и вернулся к валявшейся на песке картине. Поднял ее, попытался сдуть песок. Рисунок был еще не завершен, но на холсте уже угадывались контуры человека, стоявшего на краю обрыва. Внизу плескалось море, а фигура на самом краю пропасти расправляла крылья, готовясь сделать прыжок и полететь.

«У тебя ведь были крылья, художник!..» – разочарованно подумал Рон.

***

Лора ушла из дома вчера. Джейк сбился с ног, разыскивая девушку. Первым делом, проснувшись утром и не обнаружив Лору в маленькой квартирке, которую он снял почти на последние оставшиеся деньги, Джейк направился в жандармерию, где заявил об исчезновении человека. Затем побывал в редакции газеты, где оплатил коротенькое грошовое объявление о розыске. Весь остаток дня он метался по вокзалам, гостиницам, приютам для бездомных, всюду наводил справки, но на след Лоры так и не напал. Уже поздно вечером, полный отчаяния и гула в одеревеневших ногах, Джейк вернулся домой и только тогда обнаружил валявшийся на полу кухоньки белый листок бумаги.

Сердце бешено забилось, на лбу проступили капли холодного пота, а по спине пробежали мурашки, когда он, еще издали, узнал почерк Лоры.

«Ты обещал мне небо и крылья, а дал только кандалы и жалкую будку на берегу. Не ищи меня. Я покидаю тебя. Со мной все будет хорошо. Я благодарна тебе за то, что ты заботился обо мне все это время, но я ухожу навстречу мечте. Мечте, которая тебе не по плечу. Крепко тебя обнимаю и желаю найти свое счастье. Лора», – гласила записка.

Лора была больна с детства. Навязчивая идея полета и дара крыльев прочно завладела ее детскими фантазиями и мечтами, а потом стала зерном синдрома навязчивости молодой темноволосой девушки. Родители Лоры даже не надеялись выдать душевнобольную дочь замуж, поэтому, когда в ее жизни возник молодой и, хоть и не богатый, но талантливый и образованный молодой художник Джейк Линней, не могли нарадоваться. Когда же Джейк за одним из семейных обедов попросил руки Лоры, другого ответа, кроме родительского благословения, просто и быть не могло. Молодые люди поженились и начали жить отдельно в квартире-мастерской Джейка, располагавшейся в цокольном этаже одного из небольших домов в центре города.

Джейк понимал всю тяжесть предстоящей семейной жизни, но любил Лору настолько сильно, что готов был переносить все тяготы. Он окружил Лору сердечным теплом и заботой. Она была не просто его женой и натурщицей, она стала его музой. Все шло как нельзя лучше, но однажды случилось то, чего избежать было невозможно – у Лоры случился рецидив.

В тот день, проснувшись, Лора закатила настоящую истерику, требуя, чтобы Джейк научил ее летать. Каким-то чудом, доступным только по-настоящему любящему сердцу, ему удалось унять приступ, убедить Лору принять успокоительные таблетки, убаюкать ее у себя на коленях и, бережно укутав ее мягким клетчатым пледом, уже спящую, уютно устроить в углу софы в маленькой комнате, прилегавшей к мастерской Джейка, которую молодая пара использовала в качестве спаленки.

Уже через полчаса Джейк был в кабинете у доктора Льюиса, наблюдавшего Лору, и пожилой лысеющий психиатр дал Джейку тоном, не терпящим возражений, краткие, но емкие инструкции: не противоречить больной, обещать ей все, что она требует, и обязательно сменить обстановку, свозить Лору куда-нибудь на отдых.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.