Ониксиум

«Не ищите Ониксиум на картах. Его нет.

Он стоит в Разломе, в щели между «было» и «есть»,

питаясь светом угасших звёзд и тенями от забытых костров.

Его стены сложены из обетов, данных и нарушенных,

а вместо крови по его венам течёт тишина – густая и тяжёлая.

Здесь учатся не магии. Здесь учатся быть призраками

в мире, который боится помнить.

И самый главный урок гласит:

«Тот, кто хранит тень, однажды должен стать светом,

ибо ночь никогда не длится вечно».

Часть 1

Дождь заливал брусчатку старого переулка, превращая ночь в подобие акварели, написанной сажей и чернилами. Семнадцатилетний Элиан прижался спиной к холодному кирпичу, пытаясь заглушить стук собственного сердца. В руке он сжимал холодную сталь семейного кинжала.

– Левее, – сиплый шёпот Маркуса, его дяди и наставника, прозвучал прямо у уха. – Он идёт на запах, не дай ему учуять твой страх.

Из-за угла послышалось шарканье когтей. Элиан сделал рывок и свете одинокого уличного фонаря он увидел его – низшего Когтелапа, жалкое, сгорбленное существо, больше похожее на облезлую дворнягу со слишком длинными лапами. Их глаза встретились и Элиан увидел не злобу, а панический, животный ужас. Его рука на мгновение дрогнула.

Этого замешательства хватило и из тени метнулась фигура Маркуса. Мелькнула сталь, тихий хрип и всё было кончено.

Маркус повернулся к племяннику, его лицо под капюшоном было суровым.

– Сомнение – это роскошь, которую охотник не может себе позволить. Они не будут колебаться, когда дело дойдёт до тебя.

– Но оно… оно боялось, – тихо сказал Элиан, не в силах отвести взгляд от неподвижного тела.

– Страх не делает его невинным, – Маркус грубо вытер клинок. – Помни, чей ты сын.

Эти слова висели между ними всю дорогу до Академии.

«Ониксиум» возник из утреннего тумана словно мираж – массивное готическое здание с остроконечными шпилями и витражами, скрытое от глаз обывателей чащей древнего леса и мощными чарами. Маркус высадил Элиана с его небольшим дорожным мешком у кованных ворот и уехал.

– Выживешь – станешь охотником. Нет – твой род на тебе и закончится, – это были его прощальные слова.

Войдя внутрь, Элиан замер. Под сводами главного холла кипела жизнь, которую он знал лишь по учебникам бестиария. Здесь, в полной безопасности, юноши и девушки позволяли себе на секунду показать свою истинную природу: у кого-то на мгновение мерцала чешуя, у других в ушах звенели колокольчики, а в углу парень с лицом отличника поправлял очки и его пальцы на секунду удлинились, став хищными и бледными. Это был их мир…его мир отныне.

Он пробирался сквозь толпу, стараясь не смотреть никому в глаза и по неосторожности столкнулся с кем-то. Книга в кожаном переплёте с глухим стуком шлёпнулась в лужу, растёкшуюся от мокрой одежды новичков.

– Смотри куда… – начал он, поднимая голову.

Перед ним стояла девушка. Высокая, с гордой осанкой и чёрными волосами, собранными в тугой пучок. Её глаза, тёмные и бездонные, сузились. И в их глубине на долю секунды вспыхнуло ядовито-зелёное сияние, как у змеи. Элиан узнал этот признак – «Ночная Тень», один из самых влиятельных кланов Вессенов.

Он инстинктивно отшатнулся, рука потянулась к рукояти ножа за спиной.

Девушка холодно окинула его взглядом.

– Новички думают, что могут безнаказанно нападать на всех подряд, – её голос был ровным и обжигающе-презрительным. Она даже не взглянула на упавшую книгу, развернулась и растворилась в толпе.

– Попридержи язык, – пробормотал ей вслед Элиан. – Здесь мы стараемся не проливать кровь друг друга в первый же день.

Спасительным пристанищем оказалась библиотека. Тишина, пахнущая старой бумагой и пылью, успокаивала. Он искал отдел бестиариев, пытаясь отогнать навязчивый образ змеиных глаз.

– Вы заблудились? – раздался спокойный голос рядом.

Элиан обернулся. Перед ним стоял парень его возраста в простой одежде, с добрыми, умными глазами за стёклами очков. На его лацкане был значок помощника библиотекаря.

– Я ищу… классификацию низших Вессенов для учёбы.

– А, это к левому крылу. Позвольте, – парень легко нашёл нужный фолиант на полке и протянул ему. – Я Лео, рад помочь.

– Элиан. Спасибо.

Он взял книгу. В тишине библиотеки его собственное дыхание казалось громким.

– Ваш отец… – вдруг сказал Лео, поправляя очки. – Его работы по этой теме до сих пор считаются каноническими. Большая потеря для всех нас.

Элиан вздрогнул.

– Вы знали его?

– Я знаю его труды, – улыбнулся Лео. – В библиотеке многое можно узнать, если знаешь, где искать.

В его словах не было ни лести, ни подобострастия. Лишь лёгкая, интеллигентная грусть. Элиан впервые за день почувствовал, что мышцы на его спине немного расслабились.

Ночь опустилась на «Ониксиум», окутав его тёмным бархатным покрывалом. Элиан возвращался в своё крыло после неудачной попытки поужинать в окружении враждебно настроенных Вессенов. Внезапно из тупикового ответвления коридора донёсся приглушённый, обрывающийся крик.

Он рванул на звук.

У стены, возле огромного витража, лежал студент. Парень с волчьими чертами, из нейтрального клана оборотней, был без сознания. Его рука была неестественно вывернута. И на запястье, слабо пульсируя, светились странные, переплетающиеся линии – руны, которые он никогда не видел.

И тут он заметил её – Серафину. Она стояла в нескольких шагах, застывшая в той же позе шока.

– Что ты сделала? – вырвалось у Элиана и он шагнул к ней, сжимая кулаки.

Её глаза снова вспыхнули зелёным.

– Я? Я только что прибежала! Или вы, охотники, верите только в то, что хотите видеть?

Они стояли друг напротив друга, как два заряженных ружья, а между ними на холодном полу лежало доказательство того, что в стенах Академии завёлся кто-то или что-то гораздо более страшное, чем их взаимная ненависть.

Кабинет Директора Севастьяна Ван Хельсинга был полон книг, диковинных приборов и тяжёлого, спокойного воздуха. Директор, человек с седыми висками и пронзительным взглядом охотника, выслушал их путаные, перебивающие друг друга версии.

– Итак, – он сложил пальцы домиком. – Вы оба видели нападавшего, но не можете его описать. Вы оба оказались на месте преступления первыми. И вы оба уверены в виновности друг друга.

Он замолчал, глядя на них поверх очков.

– Ненависть – это легкий путь, она требует только силы. Понимание… понимание требует мужества. Я надеюсь, что у вас оно есть.

Директор поднялся.

– До выяснения обстоятельств вы отстранены от общих занятий. С завтрашнего утра – ежедневные работы в архивном хранилище: наведение порядка в документах и, возможно, в мыслях. Ступайте.

Протест застыл у Элиана на языке. Он встретился взглядом с Серафиной. В её глазах читалась та же ярость и то же непонимание. Они были врагами, скованными одной цепью.

Где-то в глубине библиотеки, в маленькой комнатке за стеллажами, горела лишь одна лампа. Лео сидел за своим столом, на нём лежал лист бумаги, где он с точностью скопировал странные символы, мелькнувшие сегодня на руке того оборотня.

Он отодвинул бумагу и открыл потайной ящик в столе. Там, среди старых писем и заметок, лежала зарисовка, сделанная на пожелтевшем пергаменте. Такие же руны, только более старые и более опасные.

Лео с тревогой провёл пальцем по рисунку, затем взял грифельную доску, на которой мелом были набросаны те же символы и быстро стёр их. Тень легла на его обычно спокойное лицо. Он знал. Он знал, что это только начало. И что следующей жертвой может стать кто угодно. Возможно, даже он сам.

Тишина в «Ониксиуме» была обманчива. Под тонким слоем академического порядка скрывалась бездна и она только что начала раскрывать свою пасть.

Утро в «Ониксиуме» началось с унизительного для них обоих занятия. Хранилище архивов находилось в самом старом крыле Академии, куда давно не доходили ни звуки студенческой жизни, ни лучи солнца. Воздух был густым и спёртым, пахнущим пылью веков и медленно разлагающейся бумагой.

Серафина стояла у входа, скрестив руки на груди. Её поза была воплощением презрения.

– Надеюсь, твои охотничьи инстинкты включают в себя умение подметать, – бросила она, едва Элиан переступил порог.

– А, твои змеиные способности – это умение сливаться с пылью, – парировал он, окидывая взглядом царящий вокруг хаос. Стеллажи, подпирающие потолок, были завалены свитками, папками и книгами без переплётов. – С чего вообще начинать?

– Директор сказал «наводить порядок». Значит, нужно разбирать по темам, по хронологии, – Серафина с неожиданной решимостью подошла к ближайшей горе бумаг. – Я займусь этим стеллажом. Ты – тем. И давай держаться подальше друг от друга.

Они работали в гробовом молчании, нарушаемом лишь шелестом страниц и скрипом полок. Элиан механически сортировал отчёты о патрулировании столетней давности. Его мысли возвращались к рунам, к безжизненному телу студента, к насмешливому взгляду Серафины. «Она что, правда не при чём?»

Его размышления прервал тихий возглас Серафины. Он обернулся. Та стояла, держа в руках потрёпанный дневник в кожаной обложке и внимательно изучала одну из страниц.

– Что там? – не удержался Элиан.

– Ничего, – резко ответила она, закрывая дневник. Но он заметил, как напряглась её спина.

– Покажи.

– Не вижу причин.

– Директор велел нам работать вместе или «Ночные Тени» не знакомы с понятием сотрудничества?

Серафина медленно повернулась, в её глазах плескалось злое торжество.

– Хочешь знать? Держи. – Она бросила дневник ему в руки. – Это дневник одного из первых охотников, служивших здесь, твоих предков. Почитай, как они «обучали» первых студентов – Вессенов. Очень познавательно.

Элиан открыл дневник на случайной странице. Кривой, нервный почерк: «…существо из клана «Скальных» сегодня вновь проявило неповиновение. Наказание – изоляция в подземелье – пока не научится контролировать свою дикую природу. Если не научится – ликвидировать, как бешеную собаку…»

Его затошнило. Он отшвырнул дневник, как раскалённый уголь.

– Это… это было давно. Методы изменились.

– Изменились? – Серафина язвительно улыбнулась. – А, взгляд у тебя точно такой, как у этого писаки, как у твоего дяди. Вы все видите в нас только «существ».

Прежде чем Элиан нашёлся, что ответить, дверь в хранилище скрипнула. На пороге стоял Лео с аккуратной стопкой книг в руках.

– Директор велел принести вам кое-что для каталогизации, – сказал он тихо, оглядывая их напряжённые позы. – Кажется, я вовремя.

– Ещё один охотник за знаниями? – ядовито спросила Серафина.

– Просто библиотекарь, – Лео беззлобно улыбнулся и поставил книги на единственный чистый стол. – И, возможно, посредник. Я слышал о вашем… инциденте и о ссылке сюда. – Он посмотрел на Элиана, потом на Серафину. – Вы оба были в том коридоре и вы оба ничего не видели. Но Академия полна слухов и некоторые из них… любопытны.

– Какие именно? – насторожился Элиан.

– Что нападение – не первое. Подобное случалось и раньше, несколько десятилетий назад. И так же внезапно прекратилось. Все документы по тем делам, – он кивнул на стеллажи, – должны быть здесь.

Серафина подошла ближе, её недоверие сменилось интересом.

– Почему ты нам это говоришь?

– Потому что я люблю порядок, – Лео поправил очки. Стекла на мгновение отразили тусклый свет лампы, скрыв его глаза. – А, нераскрытые преступления – это самый большой беспорядок из всех возможных. И ещё потому, что следующей жертвой может стать кто угодно, даже кто-то из вас.

Он пошёл в направлении выхода и тихо прошептал:

– Попробуйте поискать в судебных отчётах за 40-е годы. Если, конечно, сможете отложить в сторону взаимные упрёки.

Дверь закрылась за ним. В хранилище снова воцарилась тишина, но теперь она была иной – напряжённой, но не враждебной. Их объединила общая цель, брошенная им как вызов.

Элиан первым её нарушил.

– Судебные отчёты… – он медленно подошёл к нужному стеллажу. – 40-е годы… Поможешь искать?

Серафина молча кивнула, подходя к соседней полке. Их взаимная ненависть никуда не делась, но теперь у неё появился мощный конкурент – жгучее, неотступное любопытство и первый, едва уловимый росток того, что враги называют союзом.

Стеллаж с судебными отчётами был самым пыльным и запущенным во всём хранилище. Казалось, сама Академия пыталась скрыть то, что было запротоколировано на этих пожелтевших листах.

Элиан и Серафина работали молча, но теперь их молчание было сосредоточенным, а не враждебным. Они перебирали папки, по очереди озвучивая даты.

– Сорок второй… сорок третий… – бормотал Элиан, его пальцы почернели от пыли.

– Вот! Сорок пятый, – Серафина осторожно извлекла толстую папку, перевязанную бечёвкой.

Они разложили её на столе. От страниц пахло гнилью и забвением. Большинство дел были обычными для их мира: нарушения кодекса, несанкционированные трансформации, дуэли между студентами. Но ближе к концу папки они нашли то, что искали.

– Смотри, – Серафина ткнула пальцем в короткую запись. – «Инцидент с учащимся Феликсом из клана «Речных». Найден без сознания в Северном крыле. На левой руке обнаружены неопознанные символы. Символы исчезли до прибытия дежурного охотника».

– И что? – не понял Элиан. – Один случай.

– Читай дальше.

Листая страницы, они находили всё новые и новые записи, разбросанные по всему сорок пятому году. Учащийся-оборотень, студентка с даром внушения… Все они были найдены без сознания и у всех на короткое время проявлялись «неопознанные символы».

– Ни одного обвиняемого, – прошептал Элиан, ощущая холодную дрожь по спине. – Ни одного подозреваемого. Расследования прекращены за отсутствием улик.

– И все жертвы… из нейтральных или малочисленных кланов, – добавила Серафина. – Никого из «Ночных Теней» или других великих домов. И никого из охотников.

Их взгляды встретились и впервые за весь день в них читалось полное взаимопонимание. Они столкнулись с чем-то, что было старше их вражды, страшнее их предрассудков.

– Нам нужен Лео, – решительно сказала Серафина. – Он знал, что мы это найдём. Он знал больше, чем сказал.

Найти библиотекаря оказалось не так-то просто. Он не появлялся в столовой, а в самой библиотеке дежурила пожилая Вессен-сова, которая на все вопросы лишь сердито хлопала глазами.

Отчаяние начало подкрадываться к Элиану, тогда-то он случайно забрёл в один из закрытых внутренних дворов Академии. И там, в тени гигантского дуба, он увидел их.

Лео стоял, скрестив руки, а перед ним – тот самый студент-оборотень, жертва нападения. Он был бледен и заметно похудел, но на ногах держался уверенно. Они о чём-то оживлённо разговаривали. Элиан затаился за колонной.

– …ничего не помню, – слышался взволнованный голос оборотня. – Только холод и этот свет. Он был прямо у меня в голове.

– Ты уверен, что не видел никого в коридоре? Ни тени, ни силуэта? – настойчиво, но мягко спрашивал Лео.

– Никого! Я тебе уже говорил. И скажи своим «Смотрителям», чтобы отстали от меня. Я не хочу ввязываться в их игры.

«Смотрители»? – мысленно переспросил Элиан.

Оборотень нервно огляделся и быстро удалился. Лео проводил его взглядом и на его лице застыло странное выражение – нечто среднее между тревогой и решимостью.

Элиан вышел из укрытия.

– Кажется, ты не всё нам рассказал, библиотекарь.

Лео вздрогнул и резко обернулся. Увидев Элиана, он не стал ничего отрицать, его плечи слегка опустились.

– Вы нашли отчёты…

– Мы нашли и теперь хотим знать, кто такие «Смотрители» и какое отношение ты к ним имеешь.

Лео тяжко вздохнул.

– «Смотрители»… это неофициальное общество. Не охотники и не Вессены. Скорее… те, кто пытается сохранить хрупкий мир в «Ониксиуме». Они существовали всегда, в тени.

– И ты один из них? – в голосе Элиана прозвучало обвинение.

Лео снял очки и принялся протирать их краем мантии.

– Мой отец был одним из них. Он… исчез. Он вёл своё расследование по тем нападениям.

Лео посмотрел на Элиана и в его глазах впервые не было привычной мягкости. Только боль и та самая тень, что Элиан видел в библиотеке.

– Я здесь, чтобы закончить его дело. И я думаю, что тот, кто нападал тогда, вернулся или кто-то перенял его методы. Эти руны… они не просто выводят жертву из строя. Они что-то считывают,что-то вроде памяти… или силы.

Из-за дуба донесёлся шорох. На свет вышла Серафина. Она слышала всё.

– Значит, мы имеем дело с кем-то, кто охотится за нашей сущностью, – холодно констатировала она. – И этот кто-то действует в Академии безнаказанно уже десятки лет.

Трое подростков стояли друг напротив друга под сенью древнего дерева. Вражда, предрассудки, разница в происхождении – всё это ещё витало в воздухе. Но теперь их связывала общая тайна и общая угроза.

– Что будем делать? – спросил Элиан, ломая наступившее молчание.

Лео снова надел очки и его взгляд стал твёрдым.

– Искать слабое место. Во всём есть закономерность. В сорок пятом нападения прекратились так же внезапно, как и начались. Почему? Что заставило преступника остановиться? Если мы поймём это, мы найдём его.

Серафина мрачно улыбнулась.

– Значит, возвращаемся в архив. Теперь мы знаем, что ищем.

Они шли обратно вместе. По отдельности они были всего лишь студентами -охотником, Вессеном и полукровкой. Но вместе, связанные тайной, они становились чем-то большим. Первым лучом света, пытающимся пронзить самую старую тьму «Ониксиума».

Архив встретил их ещё более гнетущей атмосферой. Теперь каждый лист бумаги таил в себе не просто историческую запись, а возможную улику. Они работали слаженно, как странный часовой механизм: Элиан выискивал в отчётах имена и даты, Серафина, с её врождённой внимательностью, искала несоответствия и скрытые связи, а Лео, с его знанием архивной системы, выстраивал разрозненные факты в хронологическую цепь.

– Смотрите, – Лео разложил на столе несколько листков. – Все нападения в сорок пятом году происходили в период с октября по декабрь. И всегда в дни, близкие к полнолунию.

– Полнолуние усиливает магические способности многих Вессенов, – заметила Серафина. – Но не всех. Оборотни, лунные феи… А, жертвы были разными.

– Может, дело не в природе жертвы, а в природе самого преступника? – предположил Элиан. – Ему для ритуала нужна энергия полнолуния.

Они углубились в изучение календарей и астрономических журналов. И тут Серафина сделала ключевое открытие.

– Стоп. Последнее нападение в сорок пятом… пятнадцатое декабря. А, следующее полнолуние было двадцать девятого декабря. Но нового нападения не последовало. Почему?

– Что-то случилось в этот промежуток, – прошептал Лео. – Что-то, что заставило его остановиться.

Они начали лихорадочно искать все события, произошедшие в Академии между пятнадцатым и двадцать девятым декабря. Концерты, лекции, отъезды студентов на каникулы… И тогда Элиан наткнулся на небольшую заметку в приложении к газете «Ониксовый Вестник».

– «Восемнадцатого декабря в результате внезапного обрушения потолка в Южном крыле погиб профессор алхимии, доктор Арган». – Он поднял глаза на других. – Южное крыло…Оно было закрыто на реконструкцию почти двадцать лет после этого.

Лео побледнел.

– Доктор Арган… Его имя встречается в дневнике моего отца. Он писал, что Арган проявлял большой интерес к экспериментам по переносу магической сущности.

Трое подростков переглянулись. Версия была настолько чудовищной, что в неё невозможно было не поверить. Их преступник – уважаемый профессор, погибший при загадочных обстоятельствах. Или… не совсем погибший?

– Нам нужно в Южное крыло, – твёрдо заявила Серафина. – Сегодня, пока мы не передумали.

Пробраться в заброшенное крыло оказалось проще, чем они думали. Магия изоляции ослабла за десятилетия и потайная дверь за огромным гобеленом с изображением битвы при Хартленде поддалась после сильного нажима Элиана.

За дверью их ждал иной мир. Воздух был неподвижным и мёртвым. Пыль лежала толстым ковром, не тронутая ничьей ногой. Они шли по коридорам, освещая путь магическими кристаллами Серафины, их шаги отдавались гулким эхом.

– Лаборатория Аргана должна быть где-то здесь, – Лео сверялся с потрёпанным планом здания. – На третьем этаже.

Они нашли её. Дверь была заперта сложным механическим замком, но Элиан, используя отмычку своего дяди, справился с ним за несколько минут.

Лаборатория замерла во времени. Колбы с застывшими жидкостями, почерневшие тигли, сложные аппараты, покрытые паутиной. И повсюду – разбросанные черновики, испещрённые теми самыми рунами.

– Он был одержим, – Серафина осторожно подняла один из листков. – Смотрите, здесь он вычисляет оптимальное количество «магической плазмы», которую можно извлечь из жертвы без летального исхода.

Лео подошёл к массивному рабочему столу. Среди хаоса бумаг лежал небольшой, изящный деревянный ящик. Он был заперт. Лео попробовал его открыть, но безуспешно.

– Дай я, – Элиан взял у него кристалл и осветил замок. – Он не механический. Он… магический. Нужен ключ или пароль.

– «Scientia et Vis», – вдруг тихо произнесла Серафина, глядя на девиз Академии, выгравированный на стене над сломанным зеркалом.

Щёлк. Крышка ящика слегка приоткрылась.

Внутри лежал изящный серебряный кинжал с руной «Ониксиума» на рукояти и толстая, потрёпанная тетрадь. Лео открыл её. Это был личный дневник Аргана.

Они сгрудились вокруг и начали листать. Последние записи были сделаны нервным, торопливым почерком.

«…они почти раскусили меня. Этот проклятый «Смотритель», библиотекарь Орвилл, везде сует свой нос. Нужно замести следы. Инцидент в Южном крыле… должен выглядеть как несчастный случай…»

«…эксперимент не завершён. Формула требует окончательной отладки. Но они слишком близко. Придётся залечь на дно. Возможно, на годы. Но я вернусь. И тогда…»

Дальше шли сложные вычисления и чертежи какого-то устройства. И последняя, совсем свежая запись, сделанная уже другим, более твёрдым почерком:

«Пора возрождать наследие. Новые подопытные ещё не знают, что ждёт их в тени».

– Орвилл… – прошептал Лео и голос его дрогнул. – Это мой отец.

Внезапно тяжёлые шаги раздались в коридоре. Не один человек. Несколько.

– Кто здесь? – прогремел грубый голос. – Нарушители в закрытой зоне!

Дверь лаборатории с грохотом распахнулась. На пороге стояли двое охранников-охотников с зажжёнными факелами, а за ними – суровая фигура декана факультета Контроля.

– Объясните своё присутствие здесь, – его голос был холоден, как сталь. Взгляд скользнул по растерянным лицам подростков, по дневнику в руках Лео, по открытому ящику. – Что это у вас?

Их арестовали. Тайна, которую они так близко подержали в руках, снова ускользнула, похоронив их под тяжестью новых вопросов. Кто оставил ту последнюю запись? И был ли доктор Арган действительно мёртв? Или его «наследие» уже обрело нового хозяина?

Кабинет Директора Ван Хельсинга на этот раз был не местом для беседы, а залом суда. Элиан, Серафина и Лео стояли по стойке смирно перед его массивным столом. Рядом, выпятив грудь, стоял декан факультета Контроля, а на столе лежали вещественные доказательства – дневник Аргана и серебряный кинжал.

– Я потрясен, – голос Директора был тихим и от этого ещё более опасным. – Не только грубым нарушением правил и проникновением в закрытую зону. Но и тем, что вы, пользуясь своим служебным положением, – его взгляд упал на Лео, – вовлекли в это других студентов.

– Мы нашли кое-что важное, – попытался возразить Элиан. – Доктор Арган… он не погиб. Он…

– Доктор Арган мёртв! – резко оборвал его декан. – Его тело было опознано. Эта история – давно закрытое дело. А, вы ворошите прошлое, сея панику и недоверие.

– Но нападения возобновились! – не сдавалась Серафина. – И кто-то оставил новую запись в его дневнике!

Директор поднял руку, требуя тишины. Он внимательно посмотрел на каждого из них.

– Вы уверены, что готовы нести последствия своих открытий? Что будет, если слух о «возрождении» маньяка-алхимика просочится наружу? В Академии начнётся настоящая охота. Охотники начнут подозревать всех Вессенов подряд. Вессены сплотятся против охотников. Хрупкий мир, который мы строили десятилетиями, рухнет за один день.

Он обвёл их тяжёлым взглядом.

– Вы искали правду? Поздравляю. Теперь вы её часть. И теперь ваша задача – не дать ей уничтожить всё, что здесь есть.