Ониксиум

Наступила тягостная пауза. Директор откинулся на спинку кресла.

– Вот ваше наказание и ваша обязанность. Вы отстранены от практических занятий на месяц и вы будете продолжать работать в архивах. Но теперь – под моим личным наблюдением вы будете изучать дело Аргана. Тихо. Тайно. И вы найдёте того, кто стоит за новыми нападениями. Прежде чем он нанесёт удар снова. И прежде чем паника поглотит «Ониксиум».

Декан попытался возразить:

– Директор, это слишком опасно для студентов…

– Они сами полезли в эту опасность, – холодно парировал Ван Хельсинг. – Теперь у них есть выбор: либо использовать свой пыл с умом, под присмотром, либо быть отчисленными и навсегда забыть дорогу в «Ониксиум».

Выбора, по сути, не было. Они молча кивнули.

Выйдя из кабинета, они оказались в пустом коридоре. Давление сошло, оставив после себя странную пустоту и чувство обречённости.

– Итак, – первым нарушил молчание Лео. – Теперь мы официальные следователи с тайным мандатом.

– С мандатом быть козлами отпущения, если что-то пойдёт не так, – мрачно уточнила Серафина.

Элиан смотрел в окно на темнеющие башни Академии. Теперь они виделись ему не убежищем, а гигантской ловушкой.

– Этот кинжал… Зачем он Аргану? В дневнике ничего об оружии.

– Это не оружие, – тихо сказал Лео. Вы рассмотрели его? – Я успел разглядеть руну. Это не боевая вязь. Это… инструмент для сбора. Представьте шприц. Он не для того, чтобы убивать. Он для того, чтобы забирать.

От этой мысли по коже побежали мурашки. Арган не просто выводил жертв из строя. Он что-то у них забирал. Магическую сущность. Силу. Часть души.

– Нам нужно понять, что он собирал и для чего, – сказала Серафина. – И кому это сейчас нужно.

Они договорились встретиться на следующее утро в архивах. Лео и Серафина разошлись по своим комнатам, а Элиан задержался в коридоре. Он чувствовал, как на него смотрят портреты прежних директоров – охотников с суровыми лицами. Он чувствовал тяжесть их наследия. И впервые подумал, что, возможно, не все их методы были верными. Возможно, некоторые тайны в стенах «Ониксиума» скрывали не потому, что они были опасны, а потому, что они были стыдными.

Из тени колонны вышел Маркус. Он стоял там всё это время.

– Директор сообщил мне о твоём… новом задании, – произнёс он без предисловий. – Ты играешь с огнём, племянник. И рискуешь сжечь не только себя.

– Кто-то должен это делать! – вспылил Элиан. – Люди страдают!

– Люди? – Маркус усмехнулся. – Ты уже начал называть их «людьми». Осторожнее, Элиан. Сначала ты начинаешь их понимать, потом – жалеть. А, потом предаёшь своё собственное дело. Не повторяй ошибки отца.

Он развернулся и ушёл, оставив Элиана в одиночестве с этой новой, горькой мыслью. Что за ошибки совершил его отец? И какую цену он за них заплатил?

Тем временем в своей комнате Лео снова открыл дневник отца. Страница с последней записью была аккуратно вырвана. Кем? Арганом? Или кем-то другим? Он провёл пальцами по пустому месту, чувствуя, как тайна обрастает новыми слоями, а тень отца становится всё более призрачной.

А Серафина, возвращаясь в крыло для Вессенов, ловила на себе тяжёлые взгляды сородичей. Новость об их «подвиге» уже разлетелась. Для одних она была героем, посмевшей бросить вызов учреждению охотников. Для других – предательницей, вступившей в сговор с врагом. Ей приходилось балансировать между двумя мирами и почва под ногами становилась всё зыбче.

Первый акт их расследования завершился. Они нашли первую зацепку, но попали в ловушку долга и чужих ожиданий. Теперь им предстояло не просто раскрыть преступление, но и сделать это, не сорвав хрупкий мир вокруг. Игра изменилась. Ставки выросли.

Архивы на следующее утро встретили их иначе. Теперь это была не темница, а штаб-квартира. Директор предоставил им доступ к запечатанным фондам и столы были завалены коробками с личными вещами Аргана, изъятыми когда-то после его «смерти».

Элиан и Серафина работали молча, но теперь между ними возникло неловкое понимание. Они были сообщниками.

– Смотри, – Элиан протянул Серафине потрёпанную записную книжку. – Расходники. Он закупал огромное количество серебряной пыли и масла горного корня.

– Ингредиенты для стабилизаторов, – мгновенно отозвалась Серафина. – Если он выкачивал магию, ему нужно было сразу же её консервировать. И серебро… – она замолчала.

– Что с серебром?

– Оно не просто вредит некоторым из нас. В высокой концентрации оно может служить катализатором для слияния разнородных магических потоков. – Она посмотрела на Элиана с новым уважением. – Ты понял это, просто глядя на список покупок?

– Нет, – честно признался он. – Я просто заметил аномалию в расходе. Но спасибо, что объяснила.

В углу Лео скрипел пером, составляя хронологию на большом листе ватмана. Внезапно он замер.

– Странно, – прошептал он.

– Что? – они подошли ближе.

– Все жертвы в сорок пятом… у всех у них в роду были уникальные наследственные способности. Не просто магия, а именно дар, передающийся по крови. – Лео тыкал пальцем в имена. – Оборотень-метаморф, способный принимать форму любого зверя, а не только волка. Сирена с песней исцеления, а не разрушения… Арган был не коллекционером. Он был… селекционером. Он собирал лучшие образцы.