Ливонский зверь

Молодой волколак, будучи уверенным в себе, мчался сквозь кустарник, оставляя по себе клочки шерсти на шипах. Труднопроходимая растительность замедляла его, и он вскоре осознал, что добыча ускользает, ведь матёрый секач сейчас целеустремлённо направляется к топям, где можно легко угодить в смертельную ловушку – поэтому, как бы того не хотелось, придётся смириться с неудачей. Но затем, дебри, являвшиеся доныне серьёзной преградой на пути, стали отступать: плотность кустов уменьшилась, появились проплешины; завиделись мелкие рощицы молодых берёз; под ногами стелился ковёр из зелёного мха, сквозь который местами проросли копны высокой травы. Чёрный должен был вдохновиться наступившими переменам местности для продолжения погони, но уже было поздно, так как хряк, заметно разорвавший между ними дистанцию, практически добрался до камыша и вот-вот шмыганёт в густые заросли, скрывавшие за собой покрытую тиной трясину. И в тот момент, когда молодой оборотень невольно стал замедляться, тем самым отпуская обхитрившую его добычу, в поле зрения, откуда-то сбоку, мелькнула быстрая тень, двигавшаяся наперерез борову.

Седогрудый настиг ничего не подозревающего кабана у самого берега, ударив того плечом в бок, отчего хряк с громким визгом отлетел далеко в сторону. Вепрь хотел было шустро подскочить, но, видимо, у него были сломаны рёбра, ибо попытка увенчалась провалом, а второго шанса подняться ему уже не дали – громадный волчара, только что нанёсший мощный удар секачу, не теряя времени в один прыжок оказался подле него и молниеносным взмахом когтистой лапищи перебил жертве хребет, оборвав тем самым разносившийся по округе истошный визг искалеченного животного. Кабан ещё методично рыхлил копытом грунт, проявляя последний рефлекс утекающей жизни, а седогрудый, вспоров тому брюхо, уже пригоршнями извлекал наружу дымящиеся внутренности, жадно, без разбору запихивая склизкие органы себе в пасть.

Чёрный опасливо приблизился к старшему, голодным взором наблюдая за тем, как тот пиршествует в одиночку. Вожак предупреждающе зарычал, и молодой, медленно, отступил на пару шагов назад. Затем, седогрудый, с помощью когтей и клыков разорвал добычу пополам, ухватил зубами заднюю часть и отволок её в сторону, продолжив трапезу там. Убедившись в том, что у вожака нет до него внимания, чёрный, воровато, подкрался к месту разделки, сгрёб остатки пищи лапами в охапку, прижав их к груди, и сиганул потом на двух ногах без оглядки в ближайшие кусты. Старший, отвлёкшись на секунду от своего дела, обернулся на шум, успев лишь заметить, как длинная кишка стремительно втянулась под колышущиеся ветви терновника.

Спустя какое-то время, молодой волк, покончив со своей частью добычи, вновь показался на берегу болота. Седогрудый, нехотя пожёвывая хрящ во рту, посмотрел на подопечного безразличным взглядом, поднялся на четвереньки и неспешно побрёл в лесную чащу. Чёрный, пребывая в замешательстве, переводил недоумённый взор с вожака на оставленные недоедки и обратно, подозревая о подвохе – ведь только глупец может вот так отказаться от своей заслуженной доли, даже несмотря на то, что там лежат одни кости.

Перемолотив, а затем и употребив почти все останки вепря, волколак с грустью посмотрел на последнюю оставшуюся целой кость. В этот момент, где-то далеко зазвучал протяжный волчий вой. Оборотень сначала встрепенулся от неожиданности, затем прислушался и успокоился; вскинул глаза к небу, отметив приближение рассвета, а потом взвыл на уходящую луну. Закончив на высокой ноте, он схватил зубами ту косточку и помчался в лес, намереваясь скорее добраться до условленного места встречи. Превращение в человека настигло его в пути, среди деревьев, и изменения происходили в той же последовательности, что и при трансформации в зверя, только наоборот – как если бы время пошло вспять.

Ольгерд вышел на поляну, на которой они с наставником вчера вечером встречали луну, и увидел у ручья Юргена, омывающего своё тело водой. Парень приблизился к старику, и тот, обернувшись, с приподнятой от удивления бровью спросил:

– Ты зачем это с собой притащил?

– Что? – не понял юноша.

– То, что у тебя в руке, – уточнил старик.

Ольгерд недоумевающе посмотрел на предмет в своей правой руке, которым оказалась обглоданная бедренная кость с остатками мышечных тканей и хрящей, а затем отбросил мосол в сторону.

– Не знаю, – искренне ответил парень, с признаками смущения на лице. – Я просто взял её, не думая, а потом забыл.

– Ладно, – отмахнулся Юрген. – Не бери в голову. Наверное, разум ещё не успел проветриться.

– Скорее всего, – согласился юноша и, усмехнувшись, добавил: – Хорошо хоть тебе в ногу зубами не вцепился, вот смеху было бы!

Старик не оценил шутку, молча продолжив омовение. Ольгерд присел рядом с ним и начал заниматься тем же.

– Ты чем-то недоволен? – возобновил разговор парень, косясь на угрюмого наставника. – Кажись, неплохо поохотились.

– Это была самая лёгкая охота на моей памяти, – равнодушно ответил Юрген.

– Значит, всё прошло хорошо, – обрадовался Ольгерд.

– Нет, – голос старика стал жёстче, – ты совершенно не умеешь охотиться. Твоя ошибка в том, что ты полностью полагаешься на инстинкты, а надо думать головой. Вот скажи, ты собирался лезть в болото за тем кабаном? Я ведь тебя предупреждал не приближаться к топям.

– Ничего я не собирался! – возмутился юноша. – Я не дурак!

– Умный бы не стал гнаться за добычей так, как это сделал ты. Тебя весь лес слышал издалека, и кабан в том числе.

– Я просто был голоден, – оправдывался парень. – Кто же знал, что он рванёт в кусты. Ещё бы чуть-чуть и… Эх! – Ольгерд махнул рукой от досады.

– И кормил бы пиявок на дне, – по-своему завершил недосказанную мысль наставник.

– Говорю же, не стал бы я мочить ноги, – твёрдо уверял юноша. – Я помнил про запрет. Твоё слово для меня – закон.

– Прям-таки закон? – недоверчиво молвил старик. – Я кому рассказывал о том, как следует подкрадываться к добыче? Деревьям? Небось, возомнил себя чуть ли не богом, когда испробовал силу зверя в полной мере. Вот только кабан того не ведал: не приклонился пред хозяином леса, не подставил смиренно шею, не принёс себя в жертву божеству.

– Оставь ты уже этого кабана в покое, – скучающе отвечал Ольгерд. – От бедолаги мало что осталось. Раз мы его съели – значит, мои усилия были не напрасны.

– Наелся бы ты, кабы не я, – возразил Юрген. – Расшугал всё зверьё вокруг, а потом бы землю рыл, чтобы хотя б мышью поживиться.

Парень повернул голову к наставнику и спокойным, мирным тоном сказал:

– Хватит. Я понял свою ошибку и впредь постараюсь её не совершать. – Затем он посмотрел вдаль мечтающим взором, переведя разговор в другое русло: – А я ведь и вправду ощущал себя всесильным. Меня переполняла уверенность в том, что я самый быстрый и самый могущественный на свете, что никто мне не ровня… кроме тебя. Лишь в тебе я чувствовал угрозу; осознавал твоё превосходство и повиновался как старосте, как вождю своего племени. Может, мы действительно дети богов? А не по их ли воле, ты тогда, на палубе корабля, решил меня сделать себе подобным? Может, мы избранные? А может, нас создали для какой-то цели?

– Надевай портки, – сухо ответил старик, подымаясь на ноги. – Вернёмся к хижине и начнём собираться в дорогу.

– Пойдём искать своё предназначение?! – воодушевлённо спросил юноша.

– Нет. Пришло время узнать, разыскивают ли меня в Ливонии.

Ольгерда охватили смешанные чувства. С одной стороны, он расстроился, что наставник отнёсся к его вопросам холодно, не высказав своего мнения ни на один из них, а с другой – обрадовался, ведь наконец-то можно будет покинуть этот наскучивший ему лес и отправиться навстречу новым приключениям.

– А если не ищут? – поинтересовался парень, спешно натягивая на ноги свои истрёпанные штаны.

– Тогда мы найдём для себя уютное местечко, поближе к людям, и там перезимуем.

– А потом? – не унимался юноша.

– Посмотрим. Не стоит загадывать наперёд.

Они вернулись к своему жилищу и стали собирать немногочисленные пожитки, которыми удалось разжиться за это время: казанок, глиняные тарелки, деревянные ложки, бронзовый нож, меховая жилетка грубого пошива, запас вяленого мяса. Старик собрал заячьи шкуры и сложил их вместе с другими вещами в собственноручно сплетённую заплечную корзину, а затем взвалил её Ольгерду на спину. Юноша продел руки в лямки и попрыгал на месте, чтобы ноша удобнее улеглась на плечах. Затем товарищи уважительно распрощались с давшим им приют домиком и поблагодарили лес, щедро снабжавший их сытной пищей.

– Куда двинем? – спросил Ольгерд у наставника.

– А куда ты хочешь? – безразлично ответил тот.

Пожав плечами, парень ткнул пальцем наугад:

– Давай туда.

Юрген согласно кивнул.

Более не мешкая, они пошли в указанном юнцом направлении – на север.