Пролог
Его смерть потрясла наш закрытый мирок: все были уверены – таким, как он, просто не позволено умирать.
Еще десять лет назад микрорайон на окраине города выглядел серым и безжизненным даже в солнечный день. Порывы ветра с оголенного холма гоняли пыль, цепляясь за ноги прохожих и прорываясь сквозь редкие деревца. Сибирская природа, казалось, пыталась стереть это унылое место с лица земли, но, как любой сорняк в огороде, микрорайон продолжал существовать вопреки всему.
Возле третьего подъезда тоскливо-серого панельного дома, где много лет проживал усопший, собралась небольшая группа соседей. Ветер усилился, будто торопил их, но никто не спешил подниматься на поминки, куда всех пригласила новоиспеченная печальная вдова. Люди переминались с ноги на ногу, переглядываясь и качая головами, словно каждый ожидал, что кто-то другой нарушит тягостное молчание и начнет разговор.
Из подъезда выскочил мальчишка в распахнутой куртке. Он зацепился надутым пакетом о скамейку под окнами первого этажа, и свежие булочки рассыпались на тротуар. Мальчишка случайно наступил на одну и раздавил, оживив пространство ароматом корицы.
– Вот скажите мне, – негромко начала Анастасия Петровна, учительница из местной школы, где, пожалуй, раньше или позже учились дети и внуки всех присутствующих, – Как такое могло случиться? Ведь человек был золотой! – Она бессмысленно поправила платок, который ветер то и дело срывал с головы. – И семья у него, и здоровье…
– Не понимаю, Настенька Петровна, – Татьяна Михайловна из придомовой бухгалтерии, нахмурившись, взглянула на окна первого этажа, а потом опустила глаза вниз, словно надеясь найти ответы в трещинах бетона. Руки ее нервно сжимали небольшую потрепанную сумку. – Не пил, не курил, спортом занимался.
Обе замолчали. Казалось, каждое слово имело особое значение, как и сам воздух, наполненный невысказанными мыслями и тревогой.
– Ну что, все собрались? – подбежала тетя Наташа, оставив продуктовый павильон напротив дома без присмотра. Она всегда знала все последние новости и вечно оказывалась там, где случалось что-то важное. Вытянутый фартук будто намертво приклеился к серому платью, а на щеках блестели слезы. – Странное ведь дело, да? Такой молодой. Был и нет. Как же он так?
– Ой, Наташ, ты только не начинай, – вздохнула Анастасия Петровна. – Может, сердце… или что похуже. Кто же знает…
– Ну да, ну да, – тетя Наташа театрально закатила глаза. – Я всегда говорила: ни одно дело не происходит само по себе, – таинственно протянула она, явно наслаждаясь всеобщим вниманием. Она любила загадки, особенно те, что сама и создавала. – Я видела на днях, его жена плакала на лавочке. Нервы у нее ни к черту.
– Плакала? – переспросила Татьяна Михайловна, слегка покраснев. – Да откуда вы все это знаете?
– Я многое знаю. Вот, например, слышала, что их старшая… Ой, нет, не буду говорить, – тетя Наташа замялась, стукнула себя по губам, но взгляд выдавал, что она хотела продолжить. – Может, в семье что было не так? Вот и довели мужика. Ну, это я так, не утверждаю, конечно… – она пожала плечами, глядя по сторонам.
Тут подошел Андрей – молодой менеджер, снимающий квартиру в доме за детским садом. Он поправил воротник пальто и с легкой насмешкой, будто зная что-то, о чем другие даже не догадывались, присоединился к разговору.
– Обсуждаете? – Андрей вытянулся, стряхнув с пальто невидимую грязь. – Здоровые люди не падают замертво. Разве что здоровые только снаружи. А внутри… Тут что-то не так. Вы когда-нибудь слышали, чтобы человек просто взял и вдруг умер?
– Да хватит вам, Андрюша, – вздохнула Татьяна Михайловна, оглядываясь по сторонам. – Конечно, бывает всякое такое.
– Да ну! – Андрей вскинул брови. – Вы слишком наивны. Здесь явно что-то не то. Мы же все знаем, как это бывает: сначала человек выглядит здоровым, а потом – бац! – и все. Как будто кто-то выключил свет.
– Выключил свет? – встрепенулась тетя Наташа, подхватив новую теорию. – Может, он заболел чем-то страшным? – Она три раза сплюнула через плечо. – Я же говорю, виделась с ним недавно – как-то угрюмо выглядел.
– Да тише вы, – огляделась Анастасия Петровна, опасливо оглядываясь, как будто кто-то из родственников мог услышать. – Не выдумывайте. Случилось горе, вот и все. Не время для таких разговоров. – она прикусила губу.
Все замолчали. Ветер тоже стих на мгновение, а потом снова сорвался в порыве, разнося по двору тягучий запах земли. Острые пылинки царапнули на прощание лица присутствующих и уступили место запоздалому снегопаду. Послышался хриплый кашель – это дед Матвей из соседнего подъезда медленно подошел к компании, очищая рукава от снега. Обычно он не вмешивался в разговоры, но сейчас, откашлявшись, буркнул:
– Все мы как свечи: горим, пока кто-то не задует.
Наташа нахмурилась, но промолчала. Снова зашумел ветер, смешиваясь с шорохом редких опавших листьев, которые носились вдоль дороги.