Искусный замысел

Пролог

Папа называл меня Кудряшкой. До сих пор слышу его мягкий голос, чувствую ветер, развевающий мои длинные локоны, когда он кружил меня. А мама всегда заботилась о нас с папой. Нам нравилось устраивать пикники и запускать бумажного змея.

–Беги, беги! Софи, надо бежать быстрее, чтобы он не падал.

–Ну вот, папочка, он упал.

–Пусть, не страшно, Кудряшка. Мы снова его запустим.

–А ему не больно, папочка? Змей не ушибся?

–Больно? Ну, может, и больно. Падать всегда больно. Главное, найти силы, чтобы подняться. Если он сможет подняться вновь, то он станет только сильнее. Он будет парить ещё дольше, вот увидишь.

–Получается, папочка, смотри. Он летит. Он стал сильнее!

Я бы хотела стать сильнее, как бумажный змей. И я стану, папочка, ради тебя и мамы. Я вас очень люблю. Порой мне кажется, что вы никуда не ушли, что вы все еще со мной. Обещаю вам, что узнаю, кто это сделал, узнаю, кто отнял вас у меня…

Глава I

–Софи, дорогая, как ты? Выглядишь уставшей, – молодой человек с тревогой смотрел на девушку. Её карие глаза казались еще больше на осунувшемся лице, на веках отпечатались синяки, темные волосы длинными волнами хаотично спадали на лицо и плечи.

–Я плохо сплю. Слишком много мыслей.

–Я сварил тебе кофе. Может, придаст немного бодрости. Нам нужно поговорить по поводу галереи.

–Спасибо, Уилльям. Ты так добр ко мне. Что по поводу галереи?

–Взгляни на список проданных экспонатов. Я уже занялся составлением нового каталога для выставки, но хотел попросить тебя присоединиться. Было бы здорово пополнить коллекцию твоими работами. Популярность нашей галереи растёт!

–Но я не уверена, что смогу помочь тебе в этом. Точнее, я ещё не готова писать. Когда беру в руки кисть, вспоминаю маму за работой. Она с головой погружалась в творчество, иногда работала до рассвета. А я не могу отогнать от себя мысли о случившемся. Что я напишу?

–Понимаю тебя, Софи. Знаю, что это не утешение, но мне тоже их не хватает. Я им многим обязан.

–Я думаю, они были бы тебе благодарны, как и я, если бы знали, что ты заботишься о галерее и обо мне. Прости, что свалила на тебя все заботы.

–Может, если ты снова начнёшь писать и оставишь свои мысли хотя бы на время, дело сдвинется с мёртвой точки? Ты немного отвлечешься, развеешься. Я не настаиваю, но желаю твоего скорейшего возвращения к работе.

–Возможно, ты прав. Я обещаю, что попробую.

–Спасибо, Софи. Пей кофе, а я отправлюсь в галерею. Позже созвонимся.

–Благодарю, Уилл. Доброго тебе дня!

Софи оперлась на закрытую дверь и закрыла глаза. Она понимала, что надо собраться. Уилльям прав, работа поможет ей в этом. Прошёл почти год с тех пор, как она похоронила родителей. Софи больше никогда не увидит их улыбающимися, смеющимися, жизнерадостными, живыми. Девушка закрыла лицо руками. Хотелось заплакать, чтобы ей стало хоть немного легче, но слёз не было. «Пора возвращаться», – с этой мыслью она направилась в кладовку за мольбертом, холстом и кистями.

Некоторое время Софи сидела неподвижно, уставившись на чистый холст. Ей не хотелось идти на поводу новых веяний искусства, ей требовалось выразить боль, поселившуюся в её сердце, чтобы холст забрал хотя бы часть этой боли. Она и сама не заметила, как он начал заполняться очертаниями, формами, цветами… Картина получалась довольно мрачная: женщина склонилась над озером, в котором отражался весь мир, но её глаза были мертвы. Она не видела чудесный пейзаж, отзеркаленный на водной глади, в её глазах была лишь пустота.

Софи втянулась в работу, чему Уилльям был рад. Они не были родственниками, но он принимал участие в её жизни. По правде сказать, ближе, чем он, у неё никого не осталось. Уилльям, широкоплечий молодой человек невысокого роста, появился на пороге галереи, принадлежавшей её родителям, когда Софи было 15. Его светлые, будто водянистые, глаза горели энтузиазмом, он с таким усердием погружался в работу, что нередко забывал о еде и об отдыхе, его русые кудри были вечно взъерошены. Софи относилась к нему как к старшему брату, они были очень близки. И сейчас он единственный, кто заботится о ней. Если бы не он, что бы с ней стало? Как-то Уилл сказал ей: «Слабые люди решают покончить с собой лишь бы не оставаться наедине со своими проблемами. Ты потеряла родителей, Соф, я даже не могу представить, что ты сейчас чувствуешь. Но ты никогда не была слабой. Ты всё преодолеешь и будешь продолжать жить и радоваться жизни, а я буду рядом».

Постепенно жизнь девушки приобретала краски. Она улыбалась новому дню, выбиралась из дома, чаще садилась за мольберт. Пришедший в унылое состояние за год сад снова начал благоухать. Софи не очень любила садоводство, им занимался отец. Он мог часами стоять на коленях возле клумб и кустарников. Ещё девочкой, она прибегала к нему понаблюдать за его работой. «Твои розы очень красивые, я нигде таких не встречала. В чем секрет, папа?» – спрашивала она у отца. «Любое живое существо нуждается в любви и заботе, Кудряшка. Они красивые, потому что я люблю их», – с улыбкой отвечал он, не отрываясь от работы. «Ты любишь их больше, чем меня?» – ревниво спрашивала Софи, надувая губки и складывая руки крест-накрест. – «Ты гораздо прекраснее этих роз, Кудряшка», – поворачиваясь к девочке, говорил он. «Всё потому, что я люблю тебя гораздо-гораздо больше триллионов роз». После этих слов Софи цеплялась за шею отца, и он катал её на спине. У девушки не получалось поддерживать сад в том же состоянии, в каком он был при отце, но в память о нем она старалась ухаживать за цветами и кустарниками, насколько хватало её скромных знаний, сил и времени.

– Почему бы нам не поужинать сегодня? – Уилльям чуть не выронил телефонную трубку, услышав такое предложение. Они созванивались по вечерам почти каждый день, однако Софи редко звонила сама, в основном это была инициатива Уилла. Он часто навещал её, но не оставался в гостях надолго, дабы не докучать девушке своим присутствием. Приглашение на ужин от Софи – это что-то новенькое.

–Ты готовишь?

–Самой собой. Буду ждать тебя в 7, захвати вино.

–Буду ровно в 7, до встречи.

Стоял солнечный летний день, и девушка проснулась раньше обычного. Некоторое время она лежала неподвижно и прислушивалась к новому дню. За окном щебетали птицы, где-то в саду стрекотали кузнечики, по крыше кто-то ходил. Это мог быть важный грач или суетливая сорока. С соседнего участка доносился вжик-вжик садовых ножниц. Наверное, миссис Ноузи с утра пораньше решила заняться своим чудесным садом. Когда отец был жив, соседка постоянно заглядывала к ним через низкую ограду. Она завидовала успехам отца. Сейчас она с торжествующим видом оглядывала скромную растительность соседского участка. Впрочем, каждый раз бросая взгляд на участок через ограду, она с грустью вспоминала отца Софи – Ричарда. Они, соперничая друг с другом за звание лучшего садовника, все же оставались добрыми друзьями и делились секретами садоводства за чаепитием. Мистер Ноузи любил проводить время в гараже, Миссис Прэй – за мольбертом, поэтому им никто не мешал погружаться в обсуждения секретов садоводства.

Пролежав минут двадцать, Софи решила, что пора заняться делами. В наследство от родителей ей достались галерея, которой в настоящее время умело руководил Уилльям, и небольшой двухэтажный дом с садом, который явно нуждался в хозяйской руке. После гибели своих родителей, Ричарда и Кэтрин Прэй, случившейся во время ограбления галереи, Софи жила, как механическая кукла, совершенно не заботясь о своей собственности. Ей было сложно прийти в себя, в одночасье она стала сиротой. Однако время залечивает даже самые глубокие раны, и девушке снова захотелось быть активной, полезной и живой. С самого утра она начала суетиться по хозяйству. Сначала занялась садом, перебросившись парой слов с миссис Ноузи. Затем принялась за уборку дома: разбирала старые вещи, снимала в углах паутину, мыла окна. Венцом трудовых подвигов должен был стать приготовленный ужин, на который и получил неожиданное приглашение Уилльям.

Горячее почти готово, Софи добавила масло в салат и уже начала перемешивать, как послышался стук в дверь. Это Уилл. Девушка направилась к двери с миской салата в руках.

–Мисс Софи Прэй?

–Верно, – Софи широко распахнула дверь, надеясь увидеть друга. Однако на пороге стоял незнакомый мужчина. Девушка сразу отметила, что он очень привлекательный: русые волосы, высокие скулы, легкая щетина, зеленые проницательные глаза. – Что вам угодно? – спустя несколько секунд опомнилась она, чуть прикрыв дверь.

–Разрешите представиться, я детектив Мэттью Фэйр. Могу я задать вам пару вопросов?

–Простите, а по какому поводу? – Уилл появился как раз вовремя.

–С кем имею честь?

–Уилльям Фродстер, близкий друг Софи. Так по какому делу вы пришли, офицер?

–Детектив. Я расследую убийство Ричарда и Кэтрин Прэй.

Софи уронила миску с салатом. Весь прошедший год она считала гибель родителей случайностью, произошедшей во время ограбления галереи. И вдруг убийство… Во время дознания полицейские использовали термин «случайные жертвы». Что-то изменилось? Неужели…

–Пройдемте в дом. Софи, проводи детектива в гостиную, я соберу осколки. – Слова Уилльяма вывели Софи из оцепенения.

–Проходите, детектив…

–Фэйр

–Да-да, конечно. Я выключу духовку. Итак, о чем вы хотите со мной поговорить? У вас появились новые улики?

–Именно так. Я понимаю, что вам нелегко говорить об этом, но дело в том, что мы поймали одного из грабителей. Вам знаком этот мужчина?

Детектив Фэйр достал из папки фото задержанного. С фотографии на Софи смотрел тип с кривым носом и колючим взглядом.

–Первый раз его вижу. Это он убил моих родителей?

–Нет, стрелял не он. Его зовут Бен Трикс, он сообщил, что его вместе с напарником через подставных лиц нанял некто, называвшийся Искусителем. Выяснилось, что целью нанимателя было не ограбление галереи, как мы полагали, а убийство её владельцев.

–Но зачем кому-то убивать Ричарда и Кэтрин? – вмешался Уилл. – Я знал их около 7 лет, они были честными и порядочными людьми, у них не было врагов, никто не желал им смерти. Как вы можете доверять словам этого преступника?

–Мы бы не стали полагаться на слова Трикса, мистер Фродстер. Но он, нарушив договоренность, сохранил переписку с заказчиком, надеясь на смягчение наказания в случае его поимки. Из нее следует, что бОльшая часть денег будет выплачена им с напарником после того, как мистер и миссис Прэй, цитирую: «будут мертвы».

В комнате воцарилась тишина. Детектив Фэйр откашлялся, тем самым прервав молчание.

–Если вы что-то вспомните, вот моя визитка, обязательно сообщите мне. Нам важны любые детали.

–Почему мы раньше не встречались с вами, детектив? – вопрос задал Уилльям.

Появление Мэттью Фэйра в жизни Софи взволновало его куда больше, чем новая информация по делу её родителей. Уилл воспринял незваного визитёра как угрозу их спокойствию, ведь девушка только-только начала возвращаться к нормальной жизни.

–Меня недавно перевели в седьмой участок, и я заинтересовался нераскрытым делом, забрав его у детектива Фуллера. Около года никаких зацепок, Фуллер был рад скинуть это дело.

–Что ж, надеюсь, в ваших руках ход расследования сдвинется с мёртвой точки, – подала голос Софи, очнувшись от мыслей, которые суматошно роились в её голове. -Если мы что-то вспомним, обязательно с вами свяжемся. На этом всё? Разрешите, проводить вас.

–Благодарю, мисс. До встречи.

Софи закрыла за ним дверь и уставилась в пол.

–Я понимаю, как тебе неприятно это слышать, – тихо заговорил Уилл. – Зачем только этот недоумок пришёл на ночь глядя, разбередил старые раны, возможно, напрасно… Я сомневаюсь, что этот человек достаточно компетентен. Он молод, наверняка слишком амбициозен, ничего не смыслящий юнец. Таким запутанным делом должен заниматься профессионал с большим опытом, может…

–Нет, Уилльям, прекрати! Этот юнец, как ты выразился, дал делу ход, пока твои опытные профессионалы год просиживали штаны без малейших подвижек. Теперь у меня появилась надежда, что виновники будут найдены и наказаны. И я хочу ему в этом помочь.

–Но это же не вернет твоих родителей, Соф! Ты только разбередишь заживающие раны. Зачем тебе в этом копаться?

–Ты сам говорил, что я сильная девушка. Уже год я думаю только об одном: кто это сделал? За что меня оставили сиротой? Я злюсь, Уилл! Я уже приняла то, что мои родители мертвы, но я не могу оставить их смерть безнаказанной, хочу знать всю правду об их гибели. Кто-то разрушил нашу счастливую семью. И мне как-то нужно жить с этим, – Софи толкнула ногой рядом стоящий стул, села на пол и уткнулась головой в колени.

Уилл не знал, как поддержать дорогого ему человека. У неё столько вопросов, она устала от неизвестности, но он не может избавить её от этих мук. Он не задумывался о том, что действительно её мучает, полагая, что девушка не перестает скорбеть о потере родителей. Софи не давала покоя не только внезапная гибель мамы с папой, ее мучил вопрос: почему банальное ограбление закончилось столь трагически? Девушка подняла голову, ей стало стыдно за эмоциональный срыв перед Уиллом.

–Я помогу полиции раскрыть это дело и тебя прошу о том же. Я понимаю, что я не детектив. Боже, я даже не знаю, с чего мне стоит начать… Но мы должны сделать всё, что от нас зависит, чтобы найти виновных. Ты поможешь мне, Уилл?

–Конечно, я всегда к твоим услугам. А сейчас давай, пожалуйста, поедим. У меня с самого утра во рту не было ни крошки, а у тебя такой умопомрачительный запах доносится с кухни.

Глава II

Прошла неделя с визита детектива Фэйра, а у Софи до сих пор не было идей, чем она может помочь расследованию. Она делала наброски, эскизы, погрузившись в свои мысли, в то время как на холсте «оживал» Искуситель с телом человека и головой змеи, протягивающий пистолет бандиту в маске. «Кто мог желать смерти родителей?» Ничего не приходило на ум. «Они кому-то задолжали? Но Уилл говорил, что с финансами у галереи все в порядке. Нужно выпить кофе, Уилл сегодня не заходил, неплохо было бы прогуляться и выпить кофе в кондитерской лавке». Софи решила пройтись в рабочей одежде, она ещё не успела сильно испачкать её краской – сойдет. Накинув кофту, она выбежала из дома.

Улица, на которой жила Софи, находилась в тихом уютном пригороде, где соседи знакомы друг с другом, а потому обязательно здоровались при встрече, спрашивали, как дела, даже если ответ их не очень-то интересовал. Просто так здесь было заведено ещё очень давно. Однако к Софи соседи проявляли неподдельное сочувствие. Насильственная смерть родителей бедной девушки до сих пор обсуждалась в домах обывателей и в присутственных местах, слишком сильно она взбудоражила этот тихий и респектабельный район.

К слову сказать, сам пригород находился минутах в двадцати неспешной езды на автомобиле от некрупного, но густонаселенного города, где и располагалась галерея Прэев. В городе также многим была знакома трагическая история, связанная с этим местом. За прошедший год галерея стала очень популярна среди жителей и туристов городка, обрастая мистическими «подробностями» происшедших там событий.

–Привет, Пэтти. Мне самый крепкий кофе, пожалуйста.

–Возьмешь к нему меренгу или кекс? – Пэтти, плотная дама лет 35, уже много лет работала за стойкой, приветствуя посетителей добродушной улыбкой. Владельцем заведения был её отец, который приходил сюда как гость выпить чашечку кофе и поболтать с друзьями. Можно сказать, бизнес уже перешел к Пэтти.

–Лучше добавь карамельный сироп, пожалуйста.

–Мисс Прэй? Какая приятная встреча, – Софи обернулась и увидела перед собой детектива Фэйра. Весь его вид говорил об усталости и две чашки кофе на его столике это подтверждали.

–Детектив?

–Фэйр.

–Конечно, я помню. Какими судьбами? Вы тоже перебрались в пригород?

–Нет, пока арендую квартиру в городе. Хотя пригород выглядит всё более заманчивым.

–Он расспрашивал нас об убийстве твоих родителей, – вмешалась Пэтти. Неловкая пауза последовала за её словами.

–Вам удалось найти что-то новое, детектив? – посетители кофейни начали озадаченно переглядываться, надеясь услышать новые подробности трагедии. Они от души жалели девушку, но как обыватели тихого района, были жадными до новостей. Детектив уловил это, предложив Софи:

–Пока нет. Вы не против немного пройтись со мной после того, как выпьете свой кофе?

Софи вспомнила, что она в рабочей одежде и слегка смутилась.

–С удовольствием, – она наспех допила напиток, застегнула кофту повыше и вышла в любезно открытую перед ней дверь.

–Так вы узнали что-то полезное?

–К сожалению, ничего. Я приехал в пригород собрать побольше информации о мистере и миссис Прэй. Возможно, появятся новые детали для дальнейшего расследования. Но все твердят одно и то же: их все любили, никто не мог желать им смерти, они были чудными людьми и тп. – Софи сдвинула брови.

–Но ведь это правда. Их все любили, они были замечательными и…

–И тем не менее, кто-то желал им смерти, черт возьми, их убийство кто-то заказал. Простите мою бестактность, но… – Софи тяжело вздохнула.

– Продолжайте, детектив!

–Но это факты. Людей, у которых нет врагов, не убивают. Они живут себе спокойно в пригороде и умирают от какой-нибудь хитро выдуманной болезни, в лучшем случае, от старости. Но уж никак не от пулевого ранения на холодном полу пустынной галереи.

–Хватит! Я поняла вашу мысль, – какое-то время молодые люди шли молча.

–Я прошу прощения за свою грубость, мисс Прэй. Это непрофессионально.

–У вас плохое настроение, детектив Фэйр? Вы не самая приятная компания для прогулки. Пожалуй, мне пора вернуться к работе. В случае необходимости, ваша визитка у меня есть.

Не дожидаясь ответа, девушка направилась к дому, размышляя над услышанным. В одном детектив был, несомненно, прав: люди, у которых нет врагов, не погибают от руки убийцы на полу своей галереи. Если бы это было случайное ограбление, всякое в жизни бывает, но заказное убийство… Кто-то действительно желал их смерти. Этот кто-то очень осторожен, чтобы самому запачкать руки, и изворотлив, раз инсценировал все как неудачное ограбление. Успели украсть только пару картин и какие-то безделушки.

Может, это была месть… но кто и за что им мог мстить?

–Как же его…, – Софи начала рыться в записях родителей. Углубление в архивы семьи заняло несколько часов. -Ага, вот оно. – Софи нашла заключение экспертизы, гласившее, что подделка предмета искусства не была установлена. -Мистер Фрэнсис Голд. Надо сообщить это имя детективу Фэйру.

Софи решила дождаться утра, так как обнаружила, что потратила на поиски остаток дня. Зато у нее теперь есть подозреваемый.

Глава III

Утром Софи уже ждала детектива Фэйра возле участка. Она принесла ему свежие круассаны из лавки Пэтти в знак примирения.

–Сегодня мое настроение куда лучше, чем во время нашей последней встречи, мисс Прэй. Я еще раз приношу свои извинения. Благодарю за…

–У меня есть новости! – девушка перебила его. Похоже, она с самого начала его не слушала, её глаза горели.

–Пройдемте в мой кабинет.

Кабинет Мэттью Фэйра был заставлен коробками, папки лежали в беспорядке, на столе стояла невымытая кружка из-под кофе. Точнее, с недопитым кофе, превратившимся в грязную лужу.

–Прошу прощения за беспорядок, я еще не успел как следует обустроиться на новом месте.

–Кружку с напитком тоже привезли с собой?

–Что? Да, то есть, нет. Это уже местный. Я сейчас приберусь.

–Не утруждайтесь, я не порядок ваш проверять пришла.

–Что же привело вас, мисс Прэй, в столь ранний час?

–Я нашла подозреваемого. Это Фрэнсис Голд. Я вам сейчас все объясню. Дело в том, что отец продал картину мистеру Голду. Одна из работ Камиля Писсарро. Картину доставили оценщику, с которым Голд сотрудничает много лет, тот сообщил ему, что это подделка. Была назначена дополнительная экспертиза, которая показала, что это оригинал. Мистер Голд чуть с ума не сошел, он не знал, что и думать. Сначала он кричал, что его пытались надуть, потом он считал, что мама с папой подкупили оценщиков, чтобы те подтвердили, что это оригинал. Вышел скандал. В итоге была установлена подлинность приобретенной в нашей семейной галерее картины, и он уволил своего оценщика, высказавшего сомнения в оригинальности полотна. Кроме того, ему пришлось проверять свою коллекцию на подлинность, вдруг его давний знакомый оценщик – мошенник. Мистер Голд со своей коллекцией стал посмешищем в кругах коллекционеров, реже появлялся в обществе и, вероятно, до сих пор не отошел от той истории окончательно. Это случилось года три назад. Самое интересное, что я помню, как мама и папа ругались по поводу этой продажи. Я запомнила эту ссору, потому что это было необычно. Продажи таких произведений всегда были праздничным событием, это отличные комиссионные и возможность поиска новых предметов искусства. Сделку всегда старались провести побыстрее. Но тут маму как подменили, она скандалила, пытаясь выяснить почему отец не предупредил её о том, что повезёт картину к оценщику мистера Голда. Папа был в недоумении. Мы с ним тогда подумали, что она чем-то очень расстроена или пребывает в творческом кризисе, и потому просто сорвалась. У всех бывает плохой день, – закончила Софи свой рассказ и посмотрела на Мэттью, ожидая его реакции.

–Хмм… Это уже что-то любопытное. Выясню адрес вашего мистера Голда и навещу его.

–Отлично, и я.

–Что вы?

–Навещу его. С вами. Если этот человек убил моих родителей, то я хочу присутствовать при его аресте.

–Послушайте, мисс Прэй, нужно вначале доказать вину подозреваемого, проверив его алиби, собрав все улики, и только потом арестовывать.

–Тогда я хочу выслушать версию мистера Голда той давней истории.

–Но я не могу взять Вас с собой.

–Почему же?

–Вы не служите в полиции и это может быть опасно для Вас.

–Мы едем поговорить с подозреваемым, в чем тут опасность? И потом, вы представитель закона, у вас есть оружие, так значит, сумеете защитить меня! О! И вы скажите, что я ваш стажёр.

–Ну, конечно. Начитались детективов?

Через десять минут Мэтт и Софи уже ехали по найденному адресу. Дорога должна была занять около часа, девушка смотрела в окно, наблюдая за мелькавшим пейзажем. Она осознала, что уже год не выезжала из пригорода, и теперь путь длиною в час казался ей слишком долгим. Детектив краем глаза следил за пассажиркой, девушка заинтересовала его с их первой встречи. Ему хотелось познакомиться с ней поближе, поэтому он не стал долго сопротивляться её компании.

–Как вы?

–Что? – Софи явно не ожидала диалога, все ее мысли были поглощены предстоящим визитом, или как там это называется у полицейских.

–Как вы держитесь? Вам должно быть очень тяжело.

–Вы сами ответили на свой вопрос. Честно говоря, события стали стираться из памяти. Наверное, это защитная реакция организма, чтобы отпустить боль. Теперь я, по большей части, просто тоскую по ним. Хотя придется снова вспоминать детали. Для дела.

–Сочувствую, но я…

–О нет, я вас не обвиняю. Наоборот, вы дали мне надежду.

–Простите?

–За год этот дурак Фуллер не нашел ни одной зацепки, я считала, дело закинули в нижний ящик и думать о нем забыли. А вы за пару недель поймали бандита, собрали улики и даже нашли подозреваемого.

–Мы.

–Что мы?

–Мы нашли подозреваемого. Без помощи я бы не справился.

–Вы натолкнули меня на мысль.

–Намекнув, что ваши родители не такие уж и чудесные? И у них были враги?

–Все-таки с тактом у вас проблемы.

–А что я не так сказал?

–Детектив, что бы вы там не думали, это мои родители. Для меня они навсегда останутся самыми порядочными, добрыми и замечательными людьми.

В машине воцарилось молчание. Его нарушил Мэтт.

–Простите, я не хотел оскорбить память о ваших родителях. Мои старики не были эталоном отеческой любви и заботы, и мне сложно представить, каково это расти в счастливой семье.

–Мне очень жаль. А сейчас вы с ними общаетесь?

–Теперь это невозможно. Мама умерла, когда мне было 16. А отец через пару лет после неё. Об умерших плохо не говорят, но я не плакал на их похоронах.

–Но что случилось?

–Отец спился, а мать долгое время пыталась бороться с зависимостью отца, но он так и не смог бросить. Мама обозлилась на весь мир, била отца и меня заодно. Говорила, что я вырасту таким же бесполезным и никчемным, как мой отец. Она заболела – рак быстро прибрал её. Так и не узнала, что ее никчемный сын смог стать детективом. Отец любил меня, он всегда в меня верил, но большую часть своей жизни провел в пьяном угаре. Я не был уверен, что он понимал, о чем говорил. На утро он обычно ничего не помнил.