Призрачная тень

Тот, кто отравил ее существование, – Дэвид Беккет!

Кейти смотрела на него, не уверенная, чувствует ли она себя больной, сердитой или просто удивленной. Он только что разрушил ее жизнь. Ну, это преувеличение, но Дэвид Беккет погубил ее планы на будущее и мечту, которую она лелеяла годами. А теперь он стоял в ее дворе.

– Могу я вам помочь? – спросила она наконец.

– Ваша газета.

– Да, вижу.

– Не беспокойтесь. Я просто гулял ночью и смотрел, что изменилось, а что нет. Ваш дом точно такой, каким я его помню.

– Я рада показать вам нечто знакомое и помочь ощущать себя на родине, – резко сказала Кейти.

Дэвид усмехнулся. Она с удивлением заметила, какое у него красивое лицо. Когда он улыбался, напряжение исчезало, а глаза светлели. Дэвид был высоким, хорошо сложенным, гибким, с бронзовой кожей и играющими мускулами.

Она не должна им восхищаться, решила Кейти. Он разрушил ее жизнь и помнил ее маленьким ребенком – младшей сестренкой Шона.

– Я хочу, чтобы вы поняли мои чувства насчет музея, – сказал Дэвид. – Я не собираюсь разрушать чью-то мечту.

– Тем не менее вам это удалось, – отозвалась Кейти. Она подумала о том, что не одета и выглядит как лев с растрепанной гривой.

Оба держали газету. Кейти потянула ее к себе.

– Спасибо за мою газету, – сказала она.

Он сразу же отпустил ее.

Позади Кейти ощутила присутствие Бартоломью.

– Он пытается быть приятным, – заметил призрак.

– Не болтай вздор, – фыркнула она, не оборачиваясь.

Дэвид Беккет поднял темные брови:

– Прошу прощения?

– Извините, – пробормотала Кейти. Она прочистила горло и огляделась. День обещал быть прекрасным – жарким, но с освежающим ветерком. – Я только что сварила кофе. Если хотите, можете войти.

Дэвид колебался.

– Входите, – повторила Кейти. – Если не возражаете побыть один, пока я сбегаю наверх.

– Вы собираетесь убедить меня продать музей? – предположил он.

– Ну, я не смогу этого сделать, если вы твердо приняли решение, не так ли?

– Вообще-то я направлялся в «Старбакс» в «Ла Конча»… Впрочем, не откажусь от чашки кофе, – улыбнулся Дэвид.

– Тогда, пожалуйста… – Кейти указала на ступеньки и направилась прямо к лестнице. – Входите и располагайтесь. Я сейчас спущусь.

Она приняла душ, оделась, причесалась со скоростью света и быстро сбежала по ступенькам. Подойдя к кухне, она остановилась. Дэвид Беккет сидел за столом в углу, читая газету и потягивая кофе.

Бартоломью сидел против него, небрежно закинув ногу на ногу и внимательно наблюдая за Дэвидом, который, разумеется, не замечал его.

– До сих пор он не совершил никаких злых деяний, – обратился Бартоломью к Кейти.

Но она научилась игнорировать его замечания.

Кейти налила себе чашку кофе и подошла к столу. Бартоломью тут же встал, освободив для нее место. Она не была уверена, что чувствуют призраки, когда люди или неодушевленные предметы проникают сквозь них, но знала, что Бартоломью не любит, когда на него садятся. Однажды в баре крепкий парень плюхнулся ему на колени, и лицо Бартоломью скривила такая гримаса отвращения, что Кейти быстро опустила голову, дабы скрыть смех.

– Вот. – Держа чашку обеими руками, она сделала глоток. – Прекрасный день.

– Такие дни я помню, – отозвался Дэвид.

– Чем вы занимаетесь, пока вы здесь? – полюбопытствовала Кейти.

Он пожал плечами:

– Не люблю думать о чем-то постоянном. В данный момент я не строю никаких планов. Проведу какое-то время с Лиамом и моими двоюродными бабушками Элис и Эстер. Думаю, вы знаете их. Кажется, здесь все их знают.

Кейти кивнула:

– Конечно. Хотя они нечасто бывают в городе.

– Ха, в возрасте восьмидесяти лет они все еще соревнуются, у кого лучше цветы. И обе любят посещать музеи. Но вы вряд ли увидите их выпивающими пару пинт в «Слоппи Джо».

– У этого человека, кажется, несколько суховатое, но приятное чувство юмора, – заметил Бартоломью.

Кейти не смотрела на него.

– Значит, общение с родственниками? – осведомилась она.

Дэвид кивнул.

– И демонтаж музея?

Он поставил чашку.

– Займусь этим через месяц-другой.

– А до тех пор? Будете пропускать пару пинт в «Слоппи Джо»?

Дэвид засмеялся:

– Может быть. Но это не моя основная цель.

– А какая основная?

– Я хочу выяснить, кто убил Таню.

Кейти нахмурилась и несколько секунд удивленно смотрела на него.

– Не понимаю, что вы можете обнаружить теперь. Это произошло десять лет назад. Полиция вовсю старалась найти убийцу. Как вы сможете спустя десять лет узнать что-то, если они ничего не обнаружили? И почему убийца должен околачиваться здесь?

– Случайный убийца не стал бы приносить труп Тани в наш семейный музей, – сказал Дэвид.

– Возможно, это никак не связано с тем, что музей принадлежит вашей семье. Может быть, он просто увидел сцену с Эленой и Карлом Танцлером и решил, что это подходящее место, чтобы оставить труп. Он даже мог рассчитывать, что тело никогда не обнаружат.

– У меня есть досье. Лиам теперь детектив. Он согласился заново открыть дело. Время пришло.

– У них даже никогда не было другого подозреваемого. – Кейти закусила губу, видя, как напряглось его лицо. – Я имела в виду, у них не было подозреваемых вовсе…

– Кроме меня.

– Вы никогда не были подозреваемым! – Она покраснела, зная, что лжет.

– Только «вызывающей сомнения персоной», – отозвался Дэвид. – Но вы правы – другого подозреваемого не было. И для этого была причина. Либо полиция продолжала верить, что это сделал я, либо она защищала кого-то еще.

– Например? – спросила Кейти.

– Не знаю. Но собираюсь узнать. Таня заслуживает правосудия.

– Вы ведь знаете, что ее семья давно уехала.

Дэвид кивнул, отведя взгляд.

– Знаю. Ее мать так и не оправилась от случившегося, но пришла ко мне сказать, что знает, что я не мог сделать такое. Я никогда не видел ее отца – только на похоронах, – и он увез мать Тани на следующий день. Они переехали в Сент-Огастин, и через месяц он умер от сердечного приступа. Мать попала под наблюдение психиатров и скончалась спустя лет пять. У Тани был старший брат Сэм – насколько мне известно, он все еще занимается фрахтованием судов из Ки-Ларго.

– О! – удивленно воскликнула Кейти. – Я думала, он покинул штат.

– Всего лишь переехал.

Какой-то момент оба молчали. К удивлению Кейти, молчание было не неловким, а печальным. И она понимала, почему он не хочет открывать музей заново.

Кейти протянула руку через стол, чтобы коснуться Дэвида. Казалось, внутри нее пробежали искры, давшие ей понять, что в нем куда больше напряжения и жизненной силы, чем она думала.

– Мне очень жаль, – сказала она.

– Понимаете, их жизни были уничтожены, а наша семья понесла урон – я не мог оставаться здесь. Возможно, я убежал, но мне так не кажется. Я просто не мог оставаться. Уничтожение жизней и семей – это чересчур. Но теперь я знаю, что никогда не буду в гармонии с собой, если не узнаю правду, что бы она собой ни представляла.

– Звучит зловеще, – заметила Кейти.

– Нет, я не намерен держать людей под дулом пистолета или делать что-то подобное. Но я собираюсь искать, пока не найду что-нибудь стоящее. Была убита молодая женщина. Она должна была защищаться – Таня любила жизнь, поверьте мне.

Кейти нахмурилась. Все это произошло много лет назад. Конечно, тогда все говорили об этом. Сообщество было маленьким – многие родившиеся и выросшие на Ки-Уэст уехали. Даже тех, кто прожил на острове последние семь лет, было немного. Естественно, убийство одного из членов старейших семей города дало повод для бесконечных сплетен.

– К сожалению, я плохо помню эту историю. Честно говоря, мы все перешептывались об этом, но наши родители затыкали нам рот. Конечно, мой брат был расстроен, и мы, как и все в городе, были на похоронах. Но я мало знаю о том, что было обнаружено. Тело нашли почти в нетронутом состоянии – оно совсем не разложилось… Разумеется, полиция должна была обнаружить какие-то факты. – Кейти покраснела, понимая, что эти подробности болезненны для него, так как он хорошо знал и любил Таню.

Какое-то время Дэвид молча смотрел на нее. Она почувствовала, что затаила дыхание. Но он вздохнул, и Кейти с облегчением поняла, что ее слова не восприняты как бестактность.

– Наши отношения закончились, – сказал Дэвид. – Я не был зол – скорее опечален. Я долго отсутствовал – военная служба казалась подходящим выходом. Тогда моя семья беспокоилась по поводу финансов, так как нас решили отправить в колледж, и я подумал… что это будет для них легче. Я получал стипендию, правительство оплачивало учебу. Но меня не было слишком долго для молодой женщины, которой здесь было нечем заняться – разве что нежиться на солнце. Мы расстались – Таня написала мне, прежде чем я вернулся домой, что помешала разлука и что расстояние слишком велико… Словом, мы должны разорвать помолвку. Мы даже ни разу не поссорились. Я не видел Таню после возвращения домой – я избегал ее, – хотя слышал, что она собиралась поговорить со мной в тот вечер, встретиться со мной лицом к лицу, чтобы извиниться за свое поведение. В письме Таня не упоминала о другом парне, но я слышал о нем от других и не был удивлен. Предполагалось, что Таня переедет через несколько дней в Огайо, но вроде бы она могла передумать. В тот вечер что-то изменилось. Она пыталась набраться смелости, чтобы пойти повидаться со мной. Не знаю, что тут правда, а что нет. Я думал, что между нами все кончено. Я помогал в музее, а осенью собирался продолжить учебу. Мне нравилось работать там – особенно нравилась история Карла Танцлера. Она была слишком причудливой даже для Ки-Уэст! Я с удовольствием рассказывал ее. А потом Таня оказалась там, где должна была покоиться Элена де Ойос.

– А как насчет парня из Огайо, в которого она влюбилась? – спросила Кейти. – Полиция допрашивала его?

– Его звали Майк Сандерсон. Он был в Огайо или по дороге туда, – ответил Дэвид. – Уехал на несколько дней раньше. Таня осталась, чтобы собраться с духом. Она говорила людям, что хочет увидеть меня снова – без Майка поблизости. Мне тяжело, что я помню ее мертвой куда лучше, чем живой.

– Значит, новый парень покинул штат… – пробормотала Кейти.

– Легко понять, почему я оказался идеальным подозреваемым, – продолжал Дэвид. – В особенности потому, что я в тот вечер время от времени оставался один в музее. Между экскурсиями. Мы нашли Таню только следующим утром, и я благодарю Бога за позицию коронера. Он настаивал, что ее убили до девяти вечера, и несколько человек поклялись, что я не мог покинуть музей столь надолго, чтобы убить Таню.

– Потому что ее убили не в музее?

Он кивнул.

– Она пролежала где-то достаточно долго, судя по цвету кожи и состоянию крови, причем на боку. – Дэвид поморщился. – Вы считаете, что я не должен говорить о ней таким образом?

Кейти посмотрела на него:

– Нет! Я вообще об этом не думала. Меня интересовало, как вы нашли в себе силы вернуться, чтобы разобраться в происшедшем.

Он поднялся.

– Ну, с моей стороны это вызов. Я могу потерпеть неудачу, но должен постараться.

Кейти тоже встала. Было очевидно, что Дэвид уходит.

– Что, если вы узнаете правду? – спросила она.

Он нахмурился:

– О чем вы?

– Допустим, вы сможете изгнать всех призраков. Вы уедете снова?

– Вероятно.

– Тогда вы бы иначе воспринимали ситуацию с музеем.

Кейти не следовало это говорить – она увидела вспышку гнева в его глазах.

– Я вижу, чем вызвано ваше сочувствие к моему положению, мисс О'Хара, – с усмешкой заключил Дэвид.

– Я не имела в виду…

– Имели.

– Если вы так думаете, я ничего не могу сделать, – сказала Кейти, пожав плечами.

Дэвид двинулся к двери, но остановился и повернулся:

– Спасибо за кофе. – Он колебался. – Вы умудряетесь вытягивать из всех интересующие вас факты, раздражая людей сверх меры?

– Вовсе нет! Я ничего из вас не вытягивала. Я слушала. И я была бы очень рада, если бы убийство раскрыли. Это было несправедливо. Убийца вышел сухим из воды. Жизнь двух семей разрушена. Я уверена, каждый хотел бы, чтобы все выяснилось. Я бы с удовольствием чем-нибудь помогла вам, только не знаю как.

Дэвид снова подошел к ней. Он был гораздо выше Кейти, и она почувствовала легкую дрожь, но это не был страх. Просто Дэвид был харизматичным мужчиной – молчал он, говорил или грозил ей пальцем, как сейчас.

– Нет! Не помогайте мне, не лезьте в это и не задавайте никому никаких вопросов. Понятно?

– Понятно! – сердито отозвалась Кейти. – У вас возникает такая проблема с каждым, кто пытается быть дружелюбным с вами?

Дэвид продолжал смотреть на нее своими голубыми глазами, но теперь в них светилась другая эмоция.

– Нет. Я просто не хочу никого в это втягивать.

Кейти подняла руки:

– Воля ваша. Не хочу вам мешать. Даже не стану больше говорить об этом.

Дэвид кивнул, направился к двери и снова повернулся:

– Серьезно, спасибо за кофе.

Кейти увидела на его лице ностальгическую улыбку.

– В чем дело?

– Не знаю. Вспоминаю прежние времена. Вы, наверное, не помните. Однажды я пришел сюда повидать вашего брата, а вы были злы на него и захлопнули дверь у меня перед носом.

– Нет!

– Да.

Она покраснела.

– Он был значительно старше и иногда бывал очень высокомерным.

– Я постучал снова, и тогда Шон спустился. Он угрожал запереть вас в вашем кукольном доме.

– У меня никогда не было кукольного дома.

– Значит, он придумал что-нибудь еще.

Дэвид шагнул наружу, и дверь закрылась за ним.

– Ну и ну! – воскликнул Бартоломью. – Как трогательно.

– Не будь болваном! – огрызнулась Кейти.

– Прошу прощения, но я не болван, – с негодованием произнес Бартоломью. – Это было необычайно трогательно. Думаю, мне нравится этот парень.

– Если бы он смог узнать правду… – задумчиво промолвила Кейти.

– Стоп! – предупредил Бартоломью.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты слышала его? Он не хочет тебя втягивать. И хотя никогда не было доказано, что он виновен, не было доказано и противоположное.

Кейти серьезно посмотрела на Бартоломью.

– Я не намерена ничего предпринимать. Хочу только надеяться на лучшее для него. Но если он узнает правду, то может передумать, и я сумею получить музей.

Бартоломью, казалось, вздрогнул.

– Кейти, если он прав, ситуация опасная. Сегодня можно обнаружить куда больше, чем когда я бороздил воды вдоль берега. ДНК и прочие штучки… Клетки кожи, отпечатки пальцев, прочие следы… генетические указатели. Все, что угодно. Все дело в том, что убийцу так и не поймали. Дэвид Беккет думает, что это не было случайным преступлением или действием психа, который тут же смылся. Если это кто-то, все еще живущий здесь, он не захочет, чтобы правда была открыта.

– Мы не всегда получаем, что хотим. Убийце пора предстать перед правосудием, – сказала Кейти.

– Великие слова, – согласился Бартоломью. – Но этот тип уже убил однажды, причем весьма ловко. Если ему будет грозить опасность, он, несомненно, убьет снова. Как сказал Беккет, держись подальше от этого. Вы ведь не желаете сами стать экспонатом в музее, мисс Кэтрин О'Хара?