Игра вне поля

Каждое лето – один и тот же ритуал. Утром – футбол на пыльном пятачке за школой. Потом наскоро собранные бутерброды с колбасой, завёрнутые в газету. Долгий путь на трамвае №4 до городского пруда, где они ныряли с деревянного мостика, пока губы не синели, а пальцы не сморщивались, как у стариков. Потом – грелись на раскалённых скамейках или просто лежа в траве, обсуждая, в какой клуб их возьмут первыми.

Зимой – компьютерный клуб «Матрица» в подвале соседнего дома. Деньги они копили на это всю неделю, отказываясь от булочек в столовой. Славка всегда выбирал бразильцев в FIFA, Макс – немцев. Они просиживали до ночи, пока разгневанная тётя Люба – хозяйка клуба – не выгоняла их в снег.

Теперь всё это казалось сном. Как будто это была не его жизнь, а чья-то чужая. Макс машинально потрогал шрам на колене – тот самый, от падения с велосипеда, когда Славка гнался за ним наперегонки.

– Ну что, звёздочка, вспомнил наконец старых друзей? – голос Славки прозвучал иначе: грубее, злее.

Макс вдруг осознал страшную вещь – он не мог вспомнить, когда в последний раз звонил Славке. Не мог вспомнить его день рождения. Забыл, как пахнет их квартира, где он бывал чаще, чем у себя дома.

«Мы же…» – начал Макс, но слова застряли в горле.

Что они? Друзья? Уже нет. Прошлое? Да, но такое далёкое, что кажется выдумкой.

Славка пнул колесо «Мерседеса»:

– Красавец. Только вот запах у него… Как у всех новых машин. Без души.

И Макс вдруг понял, что больше никогда не будет греться с ним на тех скамейках у пруда. Не будет спорить о футболе до хрипоты. Не будет делить последнюю пачку чипсов в компьютерном клубе.

Потому что тот Макс – мальчишка в стоптанных кедах – остался там, в прошлом. А этот, в итальянских ботинках – уже совсем другой человек.

–Да ладно, бро. – Макс достал пачку денег. – Всё за меня.

Ребята оживились, заказали пиво, закуски. Но когда Макс полез за телефоном (агент звонил), он поймал взгляд Славки – холодный, ревнивый.

«Он завидует. Все они завидуют».

– Пока. У меня режим, – и он пошёл к подъезду.

Аню Максим встретил случайно, в кафе возле стадиона. Она сидела с учебником по анатомии, в очках, которые раньше никогда не носила.

– Ну что, миллионер? – она посмотрела на него поверх стёкол.

– Пока только начинаю.

– Уже начал, – она ткнула пальцем в его часы. – Rolex? Серьёзно?

Макс нахмурился, чего пристаёт? Он хотел её в ресторан пригласить.

– А что не так?

– Ничего. Просто… не теряй голову, ладно?

– Это совет или предупреждение?

Аня сняла очки, посмотрела прямо в глаза.

– И то, и другое. Ты же знаешь, сколько таких, как ты, сгорело в первые же полгода?

Макс засмеялся.

–Я не сгорю.

Она пожала плечами, вернулась к учебнику.

– Надеюсь.

Он резко развернулся и вышел, даже не взглянув в её сторону, оставив на столе нетронутое меню и едва начатый разговор. Дверь кафе хлопнула с таким звуком, будто захлопывалась последняя возможность. Аня осталась сидеть, сжимая в руках остывающий стакан латте, чувствуя, как жгучее чувство стыда поднимается от шеи к щекам.

«Идиотка! Совершенная идиотка!» – пронеслось у неё в голове.

Она столько раз представляла эту случайную встречу. В своих фантазиях всё было иначе: он замечал её в толпе, его глаза загорались узнаванием, он подходил с той самой улыбкой, которая когда-то заставляла её сердце биться чаще. А она – спокойная, уверенная, чуть загадочная – вела бы лёгкую, непринуждённую беседу.

Но вместо этого…

«Не теряй голову, Макс» – прозвучало как поучение няньки.

Аня закрыла лицо руками, чувствуя, как горит кожа. Почему она сказала именно это? Почему не смогла просто улыбнуться, пошутить, быть хоть немного той девушкой, которую он когда-то знал?

Официант с вопрошающим взглядом подошёл к её столику:

– Ваш спутник…?

– Он больше не придёт, – прошептала Аня, внезапно осознавая, что говорит не только о сегодняшнем дне.

Может быть, всё испортила неожиданность встречи? Она действительно не была готова увидеть его здесь, в этом маленьком кафе у стадиона. За эти три года она научилась не думать о нём – или так себе казалось. А потом дверь открылась, и он вошёл, всё такой же высокий, с той же привычкой поправлять чуб, когда нервничает…

Аня машинально провела пальцем по краю стакана, собирая капли кофе. В зеркале напротив отражалось её лицо – осунувшееся, с тёмными кругами под глазами от ночных дежурств. Не та девчонка, которую он когда-то знал.

«Может, это и к лучшему», – попыталась она убедить себя. Но где-то глубоко внутри, в том месте, где всё ещё жила надежда, что-то болезненно сжалось.

Она достала телефон, на секунду задумавшись написать ему. Пальцы сами набрали: «Извини, я не хотела…»

Стерла.

«Было приятно тебя видеть…»

Снова стерла.

В конце концов, она просто положила телефон обратно в сумку, расплатилась и вышла на улицу, где тёплый ветерок сразу принялся трепать её волосы, будто пытаясь стереть следы этой неудачной встречи.

Тренер вызвал его после тренировки:

–Ты опаздываешь. Два раза за неделю.

–Пробки.

– Не ври. Ты гулял. Я не слепой.

Макс хотел возмутиться, но тренер продолжил:

– Я видел сотни таких, как ты. Приезжают из грязи в князи, думают, что теперь им всё можно. А потом – раз, и нет карьеры.

– Со мной такого не будет.

– Уверен?

Макс не ответил.

Новая квартира. Большая, пустая. Он стоял перед зеркалом, разглядывая себя:

– Кто ты теперь, Макс? Тот парень с района? Или футболист «Локомоста»?

Телефон зазвонил – агент:

– Завтра съёмки для рекламы. Не проспи.

Макс бросил телефон на диван.

«Аня права. Я уже теряю себя».

Но утром он снова надел Rolex, сел в «Мерседес» и поехал на съёмки.

Потому что назад дороги нет.