Город Порталов Планета Сунне-Твеген

Глава 1

Утро понедельника, шесть пятьдесят восемь. Дарвин проснулся и выключил будильник – беспокойные мысли не дали выспаться.

– Я все исправлю, – негромко сказал Дарвин.

Алетта встала на полчаса позже и принялась готовить завтрак, одновременно помогая детям собраться: каждого нужно было отправить в свою школу или сад.

– Привет, мой черный одуван, – ласково сказала она, коснувшись губ Дарвина поцелуем. Когда–то, после водных процедур, его голова действительно напоминала одуванчик. С годами это прозвище стало для них чем–то особенным.

Нахмурившись она обратилась к Дарвину.

– Ночью ты что–то бормотал, говорил, что все исправишь. – Что–то случилось?

– Просто плохой сон, ничего страшного, – уверенно ответил Дарвин, благодарно взглянув на свою самку.

Пока вся семья была занята завтраком, он прошел в кабинет, открыл сейф и достал укороченный пистолет «Лайтер Ф—19У», не колеблясь, выкрутил мощность на максимум.

Раздался звонок на портативном видеофоне – сигнал, которого Дарвин ждал.

–  Дарвин Чарльзон, – послышался взволнованный голос его старого приятеля и по совместительству начальника полиции округа Гейт Эгреога Лависа. – Чрезвычайная ситуация на стадионе «Дронбак». Неизвестные устроили стрельбу, есть раненые. Точное число нападавших пока неясно. Я передаю командование вам.

–  Принято, – спокойно откликнулся Дарвин.

В этот момент за окном показался автомобиль: Дарвин заранее попросил заехать за ним Крафта Айсборна.

Служебный «Нейрсорс» внешне ничем не отличался от обычного южного транспорта, передвигавшегося по магнитным магистралям. Однако при необходимости он мог переключаться в режим левитации и подниматься над дорогой, обходя заторы, а также ехать по немагнитным и грунтовым покрытиям, используя выдвижные колёса старого образца.

Сев справа от водителя, Дарвин кивнул Крафту:

–  В курсе нападения на полицейский патруль у стадиона?

–  Конечно, я же твой заместитель, – ответил Крафт.

–  Хорошо, когда рядом такой заместитель, – сказал Дарвин с легкой улыбкой, в которой трудно было различить искренность.

–  Я уже дал указания группе быстрого реагирования, они будут там через десять минут, – продолжил Крафт.

–  Сначала заедем кое – куда, – сказал Дарвин, задав маршрут в навигаторе. – Это займет полчаса.

–  Полчаса? Что может быть важнее стадиона? – удивился Крафт.

–  Нужно встретиться с информатором. Поддай газу.

Крафт включил экстремальный режим автопилота, и машина резко ускорилась, сокращая время в пути вдвое. Несколько минут они ехали молча, наблюдая, как за окнами проносились огни города. Дарвин первым нарушил тишину:

–  Ты ведь часто бываешь на Севере. Не нашел там самку?

Айсборн мельком взглянул на него, нахмурившись:

–  У меня там агенты под прикрытием, но семью… с чего бы вдруг?

Дарвин продолжал смотреть перед собой, словно размышляя вслух:

–  Я долго чувствовал за тебя ответственность.

Крафт не сразу понял, к чему он клонит.

–  Потому что мы работаем вместе? – спросил он с иронией.

–  Потому что когда–то взял тебя под опеку, после той операции с твоими родителями.

Айсборн сжал руль крепче, но не ответил.

–  Ведь они пытались взорвать Портал, – негромко напомнил Дарвин. —

Ты как северянин, что чувствуешь к жителям Юга?

Крафт тяжело вздохнул:

–  Мне было десять.

Родители дали мне только разочарование. Я уважаю лишь тех, кто не отвернулся от меня потом.

Он задумался, прежде чем задать встречный вопрос:

–  Можно и я спрошу? Почему ты до сих пор не ушел на пенсию? Разве я не смог бы тебя заменить?

–  Смог бы. Но пока не готов, – коротко ответил Дарвин и внезапно сменил тему: – Сворачивай направо.

Крафт почувствовал напряжение. Дарвин вел себя странно, но причин не объяснял, что настораживало еще больше.

–  Здесь? – переспросил он, глядя на заброшенный желтый дом за пределами магистрали. – Выглядит так, будто сюда никогда и не доходила магнитная сеть.

–  Останавливайся у «Мукомольни Гаарла», – спокойно сказал Дарвин, указывая на проржавевшую вывеску.

Чувство тревоги у Крафта стремительно перерастало в панику.

–  Неужели он все знает? Но откуда? А вдруг я ошибаюсь?

Поток мыслей бился в голове, но внешне Крафт сохранял спокойствие, продолжая следовать приказам.

Дом выглядел заброшенным: глиняные стены, ржавая металлическая крыша. Такие строения давно исчезли на Юге.

Крафт вошел первым. Уже с порога стало ясно: внутри никто не жил, и никакого информатора здесь не было. Запустение, пыль, следы давней сырости – все указывало на то, что этот дом давно покинули.

Внутренний голос кричал:

−  Пора что — то делать! Пора действовать!

Он старался незаметно нажать кнопку экстренного сигнала на наручном коммуникаторе. Одним касанием отправил тревожный импульс своим гоминоидам, надеясь, что они успеют среагировать.

Крафт тихо откашлялся, чтобы заглушить щелчок предохранителя, и плавно перевел «Лайтер» в боевой режим. Развернувшись к Дарвину, он приготовился выстрелить, но прежде чем нажать на спуск, попытался заговорить:

−  Дру–у–уг мой…

Слова застряли в горле, когда обжигающая боль пронзила правую ногу.

Дарвин выстрелил первым.

Крафт Айсборн дернулся, пытаясь нажать на спуск, но тело предало его. Он рухнул на пол, а выстрел ушел в сторону. Если бы они стреляли одновременно, у него еще был бы шанс. Но разряд от «Лайтера» уже прожег плоть.

Лежа на потрескавшемся полу, Крафт судорожно пытался собраться с силами. Несмотря на боль, он вновь поднял руку с оружием.

Дарвин оставался невозмутим. Холодно переключив «Лайтер» в режим шока, он выпустил второй прицельный разряд.

Крафт вздрогнул, охваченный конвульсиями: пальцы разжались, и оружие с глухим стуком вылетело из руки и упало на пол.

Молча, без спешки, Дарвин ввел ему адреналин, поставил перед собой старый шаткий стул и сел напротив.

–  Имена. Все, кто с тобой? Все, кто замешан… – голос звучал спокойно, но в нем вибрировало напряжение.

Крафт судорожно вдохнул, стиснув зубы, чтобы не застонать.

–  О чем ты вообще?.. – прохрипел он, выдавливая слова сквозь боль.

Дарвин посмотрел ему прямо в глаза.

–  О тебе!

Холод сковал Крафта изнутри. Мысли метались, но одно было ясно: нужно тянуть время. Любой ценой. Пока сигнал тревоги не дойдет до тех, кто может помочь.

–  У меня есть самка… детеныш… – едва слышно выдавил он. – Я сделаю все… лишь бы они жили…

Дарвин наклонил голову, внимательно изучая лицо Айсборна, будто пытаясь в последний раз найти в нем хоть что—то, что могло изменить его решение.

–  Сделаешь, – повторил он тихо. – Ты уже сделал. Теперь моя очередь защитить свою семью.

На миг ему вновь мерещился десятилетний мальчик с пустым взглядом, которого он когда—то вытащил из северного подвала. Но это длилось долю секунды.

Он прицелился, и палец застыл на курке.

Крафт не двигался, лишь тяжело дышал. В его взгляде больше не было сопротивления – только странное, почти обреченное понимание.

Дарвину предстояло принять решение.

Глава 2

В этот торжественный день за длинным столом собрались близкие родственники: от самых маленьких до возрастных гоминоидов1. Глава клана, сорокалетний именинник Дарвин Чарльзон как старший мужчина занял почетное место в торце. Несмотря на свой возраст (средняя продолжительность жизни гоминоидов – пятьдесят лет), Дарвин был бодр, да и выглядел моложе. Короткая черная шерсть чуть прикрывала сильную грудь и руки, а рост – чуть более двух метров – позволял ему гармонично вписаться в просторный зал с высокими потолками.

За двадцать лет службы в Тайной полиции Дарвин укрепил тело и развил аналитический ум, что позволяло ему оставаться начальником Тайной полиции округа Гейт даже в пенсионном возрасте.

–  Смотрите, гости из Заполярного круга прибыли! – сдержанно, но тепло объявила хозяйка дома, Алетта Чарльзон. —

Garoo! 2– с радостью в голосе окликнула она сестру, ее мужа и детей.

Альфо прибыл с Бонеттой – младшей сестрой Алетты. За три года у пары родились двое метисов, Арно и Белтаст, унаследовавшие редкое сочетание белой от отца и чёрной от матери шерсти.

Пока все обменивались объятиями, Алетта успела шепнуть лишь одно:

−  Томрас приходил, с букетом персиковых роз, тебя искал и выглядел чересчур настойчивым. Хорошо, что Дарвина тогда не было дома – последствия могли быть непредсказуемыми.

На Юге семьи были большими – по четыре—пять детей, а дальняя родня исчислялась десятками. По обычаям на праздники собирались только самые близкие, и супруга не имела права приходить без своего мужа.

За столом расселись старшие по праву: справа – Хаксли Чарльзон, историк и директор Научно—исторического университета, слева – Гальтон, специалист по Электруму. Младший брат Фарадей вновь отсутствовал, что заметно тревожило Дарвина. Чуть дальше сидел Крафт Айсборн – верный друг и сослуживец, северянин с пепельно—белой шерстью. Альфо разместился ближе к центру, его спутница напротив.

На противоположном торце, подчёркивая статус, расположилась Алетта. Благодаря близости кухни и детской она могла одновременно следить за детьми и праздником.

Праздник начался с традиционного кактусового самогона. Хаксли поднял первый тост о преемственности клана, Гальтон – второй, а третьим выступил Крафт. Он ел, как принято у гоминоидов, руками и произнёс короткие слова:

–  За того, кто стал мне наставником, когда остальные отвернулись. До дна.

Сразу после тоста Крафт извинился – служба не позволяла ему оставаться дольше – и вскоре покинул дом.

Фарадей, восемнадцатилетний младший брат, уже окончил НИИ округа Гейт и грезил Электрумом. Дарвин видел его в науке, а не в бессмысленном дежурстве у Портала, который не открывался уже много лет. Физически слабее братьев, зато с острым умом, он делился идеями только с Гальтоном и понимал: если Портал вдруг появится, его там не будет.

По законам Объединённого Блока Наций через Портал допускались лишь экспедиции ради Электрума.

Понимая, что большая часть гостей уже поздравила Дарвина и что ему, скорее всего, удастся избежать публичного тоста, Фарадей направился к себе домой.

Определить время на планете с двумя солнцами без электронных часов было почти невозможно. На Юге наступление вечера выдавали лишь затемнённые крыши и окна зданий из стекла и песка – основных материалов в краю, где пустыни занимали около семидесяти процентов территории. Почти неисчерпаемая энергия Электрума позволяла создавать энергопроводимые кристальные поверхности, выводящие любые визуальные проекции и защищающие от палящего солнца без дополнительных затрат.

Одноэтажный, но просторный дом главы клана Чарльзон отражал его статус офицера Тайной полиции округа Гейт – именно там впервые обнаружили Портал. Зарплата Дарвина не позволяла роскоши, но государственные льготы и бесплатная электроэнергия обеспечивали семье комфорт. К тому же каждый, кто происходил из рода стражей Портала, получал ежемесячное пособие на протяжении всей жизни.

Фарадей нарочно задержался у входа, но едва переступил порог, как ощутил тяжесть взгляда Дарвина.

–  Фарадей! Прямо возмужал… – протянул Альфо Солберг с едва скрытой насмешкой. – Сразу видно: почти стал стражем Портала.

Дарвин не дал ему высказаться:

–  Не стоит продолжать, – жестко сказал он. – Фарадей давно сделал выбор. Он выбрал науку, а не бессмысленное дежурство у Портала. Я не позволю ему тратить годы в ожидании того, чего может и не случиться. Он способен приносить настоящую пользу.

В зале повисла тишина. Лишь Гальтон, задумчиво постукивая пальцами по столу, спросил:

–  А если он все–таки передумает?Дарвин не колебался.

–  Он не передумает. Это его путь, и он уже идет по нему.

Фарадей ничего не ответил. Вопрос был даже не в том, хотел ли он служить в стражах Портала. Дарвин просто не оставил ему выбора. Он даже не спорил – знал, что бесполезно.

Тишину нарушила София, старшая дочь Дарвина и Алетты, которая с легкой улыбкой вошла в зал:

–  Папа, с днем рождения. Я тебя люблю.

Она подошла, обняла отца и поцеловала его в щеку, после чего бросила взгляд на стол:

–  Можно мне десерт?

Дарвин кивнул, и София, схватив кусочек пирога, уселась рядом.

Гальтон, всегда охотно разговаривавший с племянницей, улыбнулся:

–  Что вы сейчас проходите по физике?

София уселась поудобнее и, чуть приподняв подбородок, уверенно ответила:

–  Сезонность и свет. Почему у нас жара круглый год, а на Севере – полгода день, полгода ночь.

–  Ну и почему же? – лукаво прищурился Гальтон.

–  Все дело в движении планеты! – оживилась София. – Мы вращаемся вокруг первого солнца – оно основное. Южное полушарие, где мы живем, всегда повернуто к нему, поэтому здесь постоянно тепло и светло. А на Севере все иначе: примерно на полгода та сторона поворачивается ко второму солнцу. Оно дальше и почти не греет, но света хватает, чтобы начался длинный день. Потом снова приходит полугодовая темнота, а у нас – все как всегда: солнце и жара.

Дарвин улыбнулся и одобрительно кивнул:

−  Умница. А теперь иди к своим братьям и сестрам.

София кивнула и ушла, а за столом на мгновение вновь воцарилась тишина. Дарвин, ненадолго задумавшись, перевел взгляд на Альфо.

–  Кстати, как идут дела с вашим промыслом? – спросил он, сменив тон на более деловой.

–  Отлично, особенно летом, когда солнце немного растапливает океан, и выследить плавучих верблюдов становится проще. Ледоколы слишком дороги, а охотничьи суда – вполне доступный вариант, – ответил Солберг.

–  На каком топливе они работают? – с интересом вмешался Гальтон. – Говорят, на Юге нашли Терролиум и Небулит – горючие ископаемые. Можно было бы заменить ими жир плавучих верблюдов.

–  Мои суда работают на Электруме, – ответил Альфо. – Но не все могут позволить себе переоборудование, поэтому по–прежнему используют переработанный жир плавучих верблюдов в качестве биотоплива.

Он сделал небольшую паузу, затем продолжил с оттенком недовольства:

–  Действительно на Юге пытались освоить Терролиум, но проект внезапно свернули. Очевидно, кому – то выгодно удерживать монополию на энергоресурсы. Да и талантливых северян, которые могли бы продвинуть исследования, давно переманили на Юг.

–  Хм, интересно, – протянул Хаксли. – А разве Электрум можно просто так купить?

–  Официально его поставляет южная сторона по договорам, – вмешался Дарвин, – но процветает контрабанда, особенно среди северян.

–  Да вы в курсе, что девяносто процентов северян еле выживают? – вспылил Альфо. – Нужного тепла нет, продукты приходится ввозить от вас.

–  Зато вы не брезгуете вывозить жир верблюдов, – не сдержавшись, уколол Дарвин.

–  Нам приходится его экспортировать, чтобы закупать еду на Юге, – возразил Альфо, все больше раздражаясь. – То, что южанам развлечение, для северян – спасение. Ваши каминчики, кремы, мыло – все это стоит денег, а нам приходится вкалывать ради пропитания.

–  И при этом вы забираете основную прибыль в свой карман, – процедил Дарвин, теряя самообладание.

Хаксли, пытаясь унять спор, заговорил ровным, но внушительным голосом:

–  Давайте не забывать, что Север не всегда был в таком положении. Сто семьдесят восемь лет назад он контролировал источники воды и плавучих верблюдов, что позволило ему держать Юг в подчинении. Но затем открылся Портал, Великий Чарльз Дарвин принес Электрум, и баланс сил изменился. Наши предки использовали этот шанс, чтобы обрести свободу. Теперь мы живем в другом мире, и история не должна нас вновь разделять.

Но едва он замолчал, как Солберг резко ударил кулаком по столу.

–  Чушь! – рявкнул он, сжимая кулаки. – Юг просто не хочет уступить Электрум! Вы держите нас в

зависимости и даже не пытаетесь скрывать этого!

Дарвин медленно обвел гостей взглядом. Напряжение за столом нарастало.

–  Хватит! – его голос прозвучал твердо, как удар меча о камень.

Он дал спору утихнуть и продолжил:

–  Мы не решим этот вопрос сегодня. И тем более не за этим собрались. Выпьем за здоровье – наше и всех гоминоидов.

На мгновение воцарилась тишина, но затем один за другим гости подняли рюмки.

–  Grunala vistom !3 – раздалось в ответ.

Слова раздались хором, будто омывая недавнее напряжение, но осадок все же остался.

Когда вечер подошел к концу и последние гости разошлись, Дарвин и Алетта уложили детей и, наконец, остались одни.

–  Ну, как все прошло? – спросила она, забираясь под одеяло.

–  Как будто я уже его проживал, – задумчиво ответил Дарвин. – Все слишком знакомо…

–  День сурка, – хихикнула Алетта. – В детстве мама рассказывала мне историю про мужчину, который застрял во времени. Он проживал один и тот же день снова и снова. Но со временем он менялся, учился чему – то новому, становился лучше…

–  Сказки какие – то, – проворчал Дарвин. – Где это видано, чтобы день повторялся?

–  Это просто легенда. Давай спать.Numbala zorn 4одуван, thranava lum 5.

–  Numbala zorn, и я тебя люблю, – ответил Дарвин.

Дарвин уже начинал засыпать, когда прошептал в темноту:

–  Знаешь, сегодня я был не прав. Не потому, что Фарадей должен служить, а потому что я не должен был отчитывать его при всех. Я поговорю с ним отдельно. Лучше извинюсь…

Алетта уже спала, а Дарвин все еще размышлял.

Утро понедельника началось для Дарвина как обычно: ранний подъем, душ, привычные гигиенические процедуры. За завтраком собралась семья: младшие сыновья—близнецы Джордж и Роберт, которые недавно пошли в детский сад, три дочери – Элис, Эдит и София, уже учившиеся в средней школе, и жена Алетта. Фарадей предпочел не встречаться с Дарвином и оставался в своей комнате.

На завтрак все ели бобовую кашу – взрослые с личинками жука, дети со сладкой мякотью кактуса. На столе дымился цикорий, рядом стояли кувшины с соком.

–  Нет, нельзя! – строго сказала Алетта близнецам, когда они скатали комочки из каши и собирались запустить их в сестер.

–  Давайте ешьте, скоро приедет автобус, – с улыбкой ответил Дарвин.

Звуки чавканья и смех детей наполнили дом семейства Чарльзон – лучшая награда для Дарвина как отца и семьянина.

Пора было собираться на службу. Дарвин надел темно—синие штаны из плотной ткани и прикрепил к поясу любимые красные подтяжки. От пояса шла система ремней, где с правой стороны висел повседневный «Сандер—2» для оглушения. Оружие работало на Электруме. Сверху Дарвин надел рубашку того же цвета. По праздничным дням ему полагалось носить погоны, но в обычное время можно было обойтись без них.

Посмотрев на свое отражение, Дарвин отметил, что, хотя его шерсть еще черная, лицо выдает возраст – вчера ему исполнилось сорок.

–  Эх, старею, – вздохнул он и направился к выходу.

Дети с визгом бросились к нему. Дарвин обнял их, а Эдит влезла на его спину.

–  Иух, иух! – завопила она. – Дети, дайте папе уйти, – мягко попросила Алетта, обнимая Дарвина.

–  Алетта, напомни Фарадею, что завтра утром его ждут в приемной НИИ для стажировки лаборантом, – строго сказал Дарвин, затем захлопнул дверь.

По дороге к машине Дарвин ожидал увидеть за рулем своего водителя Рамира Дюсо, но вместо него его ждал Крафт. Это было неожиданно, но вопроса задать он не успел – раздался видеозвонок.

На экране появился глава полиции округа Гейт Эгреог Лавис. Его голос был напряженным:

–  У нас ЧП. Неизвестные открыли огонь на стадионе. Требуется ваша поддержка.

Дарвин отключил связь и повернулся к Крафту:

–  Ты слышал что–нибудь о стрельбе?

–  Конечно. Не зря же я здесь, – ответил Крафт. – Уже отправил группу быстрого реагирования на место. Выезжаем?

–  Погоди, вернусь за «Лайтером»…

–  Оружие захватит сержант. Да и зачем оно тебе? Ты уже не молод, да и твой статус не предполагает лезть в самую гущу.

Дарвин усмехнулся, но спорить не стал.

–  Ладно, поехали.

Стадион «Дронбак» вмещал 80 тысяч зрителей и был назван в честь генерала, командовавшего центральным подразделением армии Юга.

В этот день на «Дронбаке» шёл финал МагнитБолла – «Экватор» против хозяев поля «ФридомГейт». Их капитан Мерфи Гонвер славился фирменным «забросом в полёте» с верхнего лаза, и игра шла в его темпе. Матч оборвался, когда по стадиону прошёл тревожный сигнал: стрельба.

Дарвин и Крафт мчались на место происшествия. Даже с «экстремальным режимом», позволявшим машине подниматься над пробками на высоту четырех метров, дорога заняла двадцать минут.

Они подъехали к стадиону, который был полностью окружен полицией. У главного входа их уже ждал невысокий полковник, напряженно следящий за происходящим.

Эгреог Лавис, начальник полиции округа Гейт, стоял у входа, оглядываясь по сторонам. Несмотря на давнюю дружбу, Дарвин заметил, как тот невольно напрягся при виде его приближения. Рабочие отношения взяли верх, и Лавис, осознавая разницу в статусе, явно нервничал рядом с гоминоидом из высшей инстанции.

–  Добро пожаловать, полковник Дарвин Чарльзон, – выдохнул Лавис, словно сбросив огромный груз. – Передаю вам полномочия.

–  Не торопись, – спокойно ответил Дарвин. – Введи меня в курс дела: сколько противников, вооружения, каков характер преступления, какие требования? Есть жертвы или заложники? Сколько полицейских в оцеплении?

–  Прошу прощения, – Лавис попытался собраться. – Ситуация критическая, классифицирована как теракт. При эвакуации трое полицейских ранены, двое погибли. Многие гражданские тоже пострадали в давке, всем оказывают помощь. Внутри осталось около сотни гоминоидов, включая команды игроков. Точных данных о количестве преступников нет, но, по слухам, у них армейские «Лайтеры Ф – 22» нового поколения.

–  Слишком мало информации. Опроси тех, кто контактировал с противником, – приказал Дарвин.

–  Мы уже опросили всех свидетелей, – взволнованно ответил Лавис. – Говорят, нападавшие стреляли в воздух, выкрикивали «Свободу Северу!», Долой Электрум!.. У гражданских паника, картина до конца неясна.

Дарвин слишком хорошо знал, кто любит кричать «Свободу северянам!» и «Долой Электрум!». Ещё в молодости он два года работал под прикрытием против «Виндикаре» – организации, что прикрывалась лозунгами, а на деле торговала гоминоидами и Электрумом. Тогда он вышел на боевое крыло «Ультио» и супругов Айсборнов, за которыми числились взрывы, похищения и расстрелы заложников.

Кульминацией стала операция на Севере. «Ультио» похитили детей главы Высшей полиции, Термонта Хельма. Пятилетний сын и девятилетняя дочь должны были стать рычагом шантажа, но всё пошло не по плану, и дети погибли из—за ошибки одного из рекрутов. После этого судьба Айсборнов была предрешена.

Дарвин нашёл их конспиративную квартиру первым и провёл задержание без единого выстрела – Харвина и Луизу взяли живыми. Но когда их передали северянам, сам Хелм лично отдал приказ стрелять «при попытке к бегству». Официальный рапорт выглядел безупречно, но Дарвин прекрасно понимал: это была казнь из мести, а не правосудие.