Город Порталов Планета Сунне-Твеген

В доме остался только десятилетний мальчик – Крафт Айсборн. Он не плакал и не сопротивлялся, лишь смотрел на Дарвина так же, как когда—то сам Дарвин смотрел на мир: без защиты и без выбора. Оставить его на Севере означало обречь на расправу или травлю.

Забрать к себе он тоже не мог: служба в Тайной полиции, отсутствие семьи, да ещё и сын террористов под крышей офицера – слишком удобная цель для врагов и сплетен. В итоге Дарвин устроил Крафта в лучший сиротский дом Юга, помогал деньгами, навещал, тянул его вверх, но всегда оставался в тени.

Годы спустя Крафт сам пришёл в Тайную полицию, пошёл по его стопам и в конце концов оказался в одном отделе с ним – сначала подчинённым, потом заместителем. Для всех он был просто способным северянином—оперативником. Для Дарвина – мальчиком из той квартиры, за судьбу которого он чувствовал личную ответственность.

Теперь, глядя на оцепленный стадион, Дарвин понимал, насколько далеко продвинулась эта история: когда—то он спас мальчика, не зная, кем тот станет, а теперь Крафт стоял рядом не как подопечный, а как боевой товарищ.

И все же, наблюдая за беспорядком, Дарвин ощущал двойственное чувство.

С одной стороны, его беспокоила жизнь мирных гоминоидов, с другой – он понимал: если за этим стоят «Виндикаре», значит, у него появился шанс окончательно покончить с ними.

Вскоре Лавис принес важную информацию:

–  По словам зрителей, нападавшие у раздевалок были в черных плащах и балаклавах. Один очевидец сорвал балаклаву с бандита и увидел пепельно – светлую шерсть. Сам преступник крупный, выше среднестатистического южанина, предположительно северянин.

–  Или просто старик бодибилдер, – усмехнулся Дарвин. – Сколько их?

–  От десяти до двадцати, по разным оценкам. Никаких требований не выдвигали, связи нет, – ответил Лавис.

Дарвин нахмурился. Это не похоже на обычное преступление. Скорее – демонстрация силы или запугивание.

–  Запустим дроны с тепловизорами, найдем точное расположение и начнем штурм, – распорядился он.

Дроны обнаружили около пятидесяти гоминоидов, запертых в раздевалке, и группу из десяти террористов, занявших позиции у выходов на поле и у раздевалок – удобное для штурма расположение.

–  Крафт, про оружие не забыл? – спросил Дарвин

Крафт кивнул:

–  Вот «Вихрь БЛ – 10» с рассеивающим пучком, хорош для ближнего боя.

–  Ты уверен, что пойдешь сам?

Не дождавшись ответа, Дарвин обвел взглядом команду:

–  По возможности брать живыми. Вперед!

Сержант группы быстрого реагирования Стронг двигался первым, за ним следовали семь бойцов, замыкали строй Крафт и Дарвин. Каждый шаг к раздевалке казался вечностью. Сердце билось так сильно, что Дарвин ощущал удары в ушах. Он знал: любая ошибка может стоить жизни – им или заложникам.

Последний раз он участвовал в штурме пять лет назад, когда в звании майора вел переговоры с наркоманом и контрабандистом Электрума, который угрожал убить свою мать.

Тогда ситуация была куда проще – преступник не представлял ценности для полиции, и его ликвидация была допустима.

–  База, прием. Что по тепловизору? – запросил Дарвин.

–  Цели остаются на местах, – ответил диспетчер.

В коридор первым отправили робота—наблюдателя. Экран показал пустое пространство. Команда двинулась вперед, держась в полуприседе.

–  Чисто, – передал сержант, оглядываясь.

В конце коридора был Т—образный перекресток. Каждый из проходов вел к раздевалкам. С помощью телескопического глазка группа проверила коридоры – врага не было.

–  База, прием. Подтвердите ситуацию. Здесь никого!

–  По нашим данным, среди вас замечено движение, – раздалось в ответ.

Дарвин резко остановился.

–  Это шутка?

–  Система могла дать сбой. Перезагрузка займет две минуты.

– Времени нет. Вперед! – скомандовал Дарвин, полагаясь на интуицию больше, чем на датчики.

Сержант подал знак, и бойцы двинулись дальше. Через минуту они скрылись за углом.

Раздался первый выстрел. Затем еще один. Крики.

Дарвин с Крафтом бросились вперед, но не успели.

–  Прием! Повторяю! Ошибки нет. Среди вас кто – то есть! – голос в рации звучал пронзительно.

Позади раздались шаги.

Дарвин инстинктивно повернулся, но было поздно. Удар по лицу ослепил правый глаз. Его сбили с ног. В голове зазвенело. Это была дубинка «Шок» – ее называли «Тишиной» за мгновенную нейтрализацию противника.

Дарвин упал так, что смог увидеть происходящее. Солдаты падали один за другим. Те, кто еще держался, медленно отступали.

Крафт метнулся к Дарвину. Раздался выстрел. Он заслонил его собой.

Айсборн рухнул. Дарвин услышал топот – заложники в панике бежали из раздевалки, спотыкаясь о тела.

Толпа пронеслась по коридору, сбивая всех на своем пути. Дарвина и Крафта буквально растоптали.

Собрав последние силы, Дарвин отполз к стене и затащил за собой Крафта. Стена послужила опорой. Дарвин с трудом поднялся на ноги.

Правила «МагнитБолла» (кратко)

–  Цель: забросить магнитный мяч в воронку соперника, расположенную на высоте 4 метров. В каждой зоне находятся по две воронки. Игра начинается в нейтральной зоне.

–  Поле: 90×30 м, разделено на три зоны – нейтральную и две игровые.

–  Команды: по 11 игроков + вратарь, который не покидает свою часть поля.

–  Передвижение: игроки могут перемещаться по основному полю или по верхнему лазу на высоте 8 метров. Лаз покрыт энергетическим стеклом, под которым расположены камеры наблюдения, создающие эффект прозрачности для зрителей.

–  Очки:

–  За попадание мяча в воронку соперника в его зоне начисляется 3 очка.

–  За заброс в нейтральной или своей зоне – 1 очко.

–  Чтобы перейти в зону противника, команда должна сначала забить мяч в воронку и набрать 3 очка в нейтральной зоне.

–  Чтобы выйти из своей зоны в нейтральную, команда должна забить мяч в противоположную воронку на своем поле.

–  Мяч: имеет магнитную основу и крепится на спине у игроков.

Возобновление игры:

–  Розыгрыш мяча в начале игры:

–  Первый мяч выбрасывается сверху из специального сопла, расположенного в центре нейтральной зоны.

–  Правила для нейтральной зоны:

–  Если мяч забросили с основного поля, новый мяч через 5 секунд выбрасывается из сопла в верхней части лаза перед воронкой нейтрального поля.

–  Если мяч забросили с верхнего лаза, новый мяч выбрасывается из — под основного поля.

–  Правила для своего поля:

–  Мяч разыгрывает вратарь команды.

Эпизод 3. Очевидное, но…

–  Девушка, здравствуйте! Мне нужно узнать, на каком этаже лежит Дарвин Чарльзон! – взволнованно обратилась Алетта к администратору медицинского учреждения.

–  Минуточку… Ваши документы, пожалуйста. Кем вы ему приходитесь? – протянула администратор.

–  Я его жена! Какие еще документы? Мне срочно нужно его увидеть! – требовательно заявила Алетта.

–  Извините, но ничем не могу помочь. Приказ начальства, особый случай, – равнодушно ответила администратор.

Недалеко от стойки дежурил лейтенант Тайной полиции Рамир Дюсо – личный водитель Дарвина. Он часто видел Алетту, привозя ее мужа домой, и сразу ее узнал.

–  Это его супруга. Пропустите, – произнес он, предъявляя удостоверение.

Администратор недовольно скривилась, но нехотя ответила:

–  Седьмой этаж, палата двадцать три, отделение глазной хирургии. Лифт справа.

–  Спасибо, – бросила Алетта, затем обернулась к детям: – Надеваем бахилы и идем.

Она быстро нашла нужную палату. У двери стояли двое полицейских в форме и, по—видимому, один агент Тайной полиции. За стеной слышались приглушенные голоса.

Заглянув внутрь, она увидела Дарвина на больничной койке с перевязанным глазом. Вокруг него стояло несколько гоминоидов, среди которых были и полицейские. Заметив жену, Дарвин слегка улыбнулся и подмигнул ей здоровым глазом. Алетта облегченно выдохнула и присела на скамейку. Близнецы тут же начали баловаться, чем вызвали раздражение у старших сестер.

Из палаты донесся напряженный голос:

–  Я еще раз повторяю: мои глаза были в полном порядке! – раздраженно сказал Дарвин. – Но каким образом мы – восемь подготовленных бойцов, включая Крафта, – не заметили ни одного преступника?! Я слышал их, но не видел. И мне все равно, что показывали ваши тепловизоры! – он резко повернулся к старшему офицеру отдела связи.

Затем перевел взгляд на полковника Лависа:

–  А ты уверял, что даже мышь не проскользнет!

Лавис нервно поправил китель.

–  Все заложники вышли. Ты был ранен, почти вся группа погибла. Я отправил парней на зачистку, но никого не нашли. Если бы кто – то был там, мы бы его обнаружили.

Дарвин сжал зубы, пытаясь сдержать злость:

–  Как Крафт? Как сержант Стронг? Есть еще выжившие?

Главврач медгородка, доктор Курар, до этого стоявший в стороне, выступил вперед:

–  Крафту повезло. Выстрел был не полной мощности. У него ожог спины второй степени, но без повреждения органов. К вечеру его можно навестить. А вот сержант Стронг в тяжелом состоянии: сквозное ранение легкого, подключен к капсуле жизни. Ситуация стабильная, но критическая. Остальные… не выжили.

Дарвин кивнул и тихо произнес:

– Спасибо, доктор. Совещание окончено, – объявил он. – Мне нужно подумать.

Когда все покинули палату, доктор Курар остался.

–  У меня к вам разговор.

–  Слушаю.

–  Меня беспокоит ваше ранение. Оно нетипично для удара электрической дубинкой. Анализы показали странные отклонения.

–  Говорите конкретнее, доктор.

–  У вас возрастная макулярная дегенерация глаза.

–  Доктор, мне сорок. Это возрастное, чего тут удивляться?

– Дарвин, эта болезнь встречается у гоминоидов в глубоко старческом возрасте. За пятнадцать лет хирургической практики я не видел подобных случаев.

Дарвин нахмурился:

–  Вы хотите сказать, что от удара дубинкой я резко постарел?

–  Не вы, а только область, на которую пришелся удар.

–  Чушь, доктор!

–  Посмотрите на свою шерсть вокруг глаза. Она поседела.

Дарвин замер. Доктор Курар покачал головой и вышел, оставив его наедине с мыслями.

Что—то было не так. В голове крутились вопросы, но ответов пока не находилось.

Тишину нарушили знакомые голоса – Алетта и дети наконец—то дождались своей очереди.

–  Алетта, дети… Я вас люблю. Идите ко мне, обнимемся, – Дарвин с трудом улыбнулся, заключая близких в объятия.

–  Почему ты не позвонил раньше? Я всю ночь места себе не находила! Звонила тебе на работу, а там сказали, что ты на секретной операции. Давно ты здесь? Что случилось? – Алетта засыпала его вопросами.

–  Все хорошо, не волнуйся, – успокоил ее Дарвин.

–  Дарвин… Что с твоим глазом?

–  Немного болит, но заживет.

–  У тебя вокруг глаза седая шерсть…

–  Это… последствия ранения, – уклончиво ответил он, пытаясь скрыть тревогу.

Они говорили о парке развлечений, куда собирались всей семьей, но теперь поход пришлось отложить. Дети наперебой уверяли, что без папы туда не пойдут, и даже близнецы, обычно не отличавшиеся терпением, клятвенно обещали дождаться его выздоровления.

Обсудили Фарадея – Алетта рассказала, что он вышел на стажировку в НИИ, хотя, по ее словам, выглядел не слишком довольным. Дарвин поморщился: он так и не успел поговорить с младшим братом, а стоило бы.

Потом разговор зашел о доме, о том, как София снова принесла в комнату светящихся жуков, и как младшие ссорились из—за игрушек. Это были мелочи, но именно они наполняли жизнь смыслом.

Два часа общения пролетели незаметно.

Вскоре врач попросил покинуть палату для проведения процедур. Алетта с детьми неохотно простились и ушли.

Ближе к вечеру Дарвину разрешили навестить Крафта, который находился этажом ниже, в ожоговом отделении.

–  Рад, что ты жив, – сказал Дарвин, отводя глаза, ощущая вину за произошедшее. – Если бы не ты, вряд ли я отделался бы только глазом.

–  Это моя работа, – спокойно ответил Крафт, хотя его голос звучал слабее обычного. – Как зрение?

–  Почти не вижу правым глазом. Врач сказал, что, возможно, уже не восстановится. Что ж, теперь я пират, пора обзаводиться кораблем, – Дарвин попытался пошутить, но улыбка вышла кривой. – Я, кстати, серьезно подумываю купить небольшую яхту, уйти на пенсию и наслаждаться жизнью.

Крафт усмехнулся:

–  Пенсия? Ты? Не смеши.

–  Да, да, знаю. Но сначала надо довести это дело до конца, – вздохнул Дарвин. Затем взглянул на него с легкой улыбкой: – Ты готов занять мое место? Двадцать семь лет, и уже начальник отдела Тайной полиции округа Гейт. Как тебе?

–  Я был готов к этому давно, – ответил Крафт без колебаний.

–  Знаю, – Дарвин кивнул. – Но я не могу оставить дело незавершенным. Это история длиной в семнадцать лет… Сделаю последний рывок – и все, дорогу молодым. Завтра отдам приказ о твоем повышении до подполковника. Ты и Стронг получите награды за мужество. Со званием подполковника ты сможешь принять отдел без проблем.

Дарвин поднялся, задержав на Крафте взгляд.

–  Отдыхай, впереди нас ждет серьезная работа.Soola !6

–  И тебеsoola , – тихо ответил Крафт, закрывая глаза.

Эпизод 4. Невидимый противник

Прошел месяц.

–  Итак, что мы имеем? – обратился Дарвин к молодому следователю, капитану Фицрою Робертсону.

–  Сегодня утром мне удалось опросить сержанта Стронга. Цитирую: «Выстрелы от «Ф–22» раздались словно из воздуха. Первый прошел мимо меня и попал в рядового Стила, второй – тоже мимо. Я был в полной растерянности, приказал держать оборону. Вдруг почувствовал сильное жжение в области легких, а затем оно распространилось по всему телу. Я потерял сознание».

Капитан Фицрой служил в следственном отделе Тайной полиции. Его рост едва достигал метра семидесяти пяти, и на фоне остальных он казался невысоким. Черная шляпа, жилетка и брюки, очки в черной оправе сливались с его густой черной шерстью. Единственным ярким акцентом был красный галстук. Как и Дарвин, Фицрой происходил из рода повстанцев Юга, победивших в войне с северянами.

Подобно Дарвину, он служил в стражах Портала, затем окончил высшее учебное заведение, легко сдав экзамен на лейтенанта Тайной полиции. Выбрав следственный отдел, быстро зарекомендовал себя с лучшей стороны. Его преданность и профессионализм привлекли внимание Дарвина, который пригласил его в группу «ЧС». В нее, помимо Дарвина и Фицроя, входили Крафт, полковник Лавис, начальник отдела связи, начальник отдела аналитики, начальник следственного отдела и заочно сержант Стронг.

–  Есть ли информация по камерам наблюдения? – продолжил Дарвин.

–  Вот тут самое странное, – признался Фицрой. – Все носители были уничтожены взрывом, но нашим программистам удалось частично восстановить некоторые записи. Смотрите.

Он провел рукой по экрану энергостекла, и на стене появилась видеозапись с камер стадиона. Дарвин пригляделся.

–  И что тут интересного? – нахмурился он. – На одной записи наш отряд идет по пустому коридору, а на другой некий сумасброд будто лезет по воздуху.

–  Этот «сумасброд» – тот самый, кто сорвал балаклаву с террориста. Он выжил и сейчас за дверью. Пригласите свидетеля номер один, – распорядился Фицрой, обернувшись к помощнику.

В комнату вошел светлошерстный северянин ростом под два с половиной метра. Во время инцидента на стадионе он торговал соя—догами и разносил пальмовое пиво.

–  Присядьте, расскажите, что видели, – предложил Фицрой.

–  Я продавал соя–доги, но не люблю эту работу: шум, узкие проходы, платят мало. Моя девушка вообще бросила меня… – начал северянин.

–  Ближе к делу, – перебил Дарвин. – Что можете сказать о террористе и сорванной балаклаве? И почему на записи кажется, что вы тянетесь вверх?

–  Тянусь куда? Я говорю, проходы узкие, особенно у ступенек. Тут этот парень в плаще выстрелил из винтовки в воздух. Я растерялся, споткнулся. Он меня не заметил. Я схватил его за плащ, хотел задержать, сорвал балаклаву – оказалось, северянин. Он ударил меня прикладом, я вырубился. Когда очнулся, все кричали и бежали, ну и я тоже побежал к выходу.

–  Смогли бы его опознать, если понадобится? – без особой надежды спросил Дарвин.

–  Конечно. Запомнил хорошо, он из наших, северянин. А вот же он, на записи!

–  Где именно? – одновременно спросили Дарвин и Крафт, всматриваясь в экран.

–  Тут же, вы смотрите: я хватаюсь за него и пытаюсь стянуть балаклаву.

Дарвин мысленно заключил, что свидетель явно не в себе. Он снова посмотрел на экран: тот же северянин бесполезно цепляется в воздухе, а предполагаемого преступника нет.

–  Вот же он, и я тут! – взволнованно указывал свидетель.

Фицрой быстро сменил запись.

–  А на втором видео? – спросил он, кивая на запись отряда в коридоре.

Северянин пристально вгляделся, затем уверенно ткнул пальцем в экран.

–  Тут вы и вы, – свидетель поочередно указал на Крафта и Дарвина, – а сверху, привязанные к потолку, еще двое, такие же, как тот в плаще.

В комнате повисло напряженное молчание.

Остальные, уставившись в экран, ничего подобного не видели. Некоторые даже покрутили пальцем у виска.

Дарвин со стоном провел ладонью по лицу:

–  Фицрой, кого ты мне привел? Он явно неадекватен. Ты видишь кого – то на записи? Я – нет. Вы? – он оглядел присутствующих. – Все, выводите его. Не могу больше смотреть на этот цирк. Ты опытный следователь, а такое… несерьезно .

–  Я тоже ничего не вижу, – признался Фицрой. – Но, пожалуйста, пригласите остальных свидетелей.

В комнату по очереди заходили гоминоиды разных возрастов и профессий: дети, взрослые, мужчины и женщины.

–  Посмотрите на экран и скажите, что видите? – задавали им один и тот же вопрос.

Каждый свидетель безошибочно опознал северянина в плаще, с которого сорвали балаклаву, подробно описав его внешность. Более того, на втором видео все указали на двух гоминоидов, державшихся на потолке коридора, по которому двигалась группа быстрого реагирования.

После опроса свидетели подписали документы о неразглашении и покинули помещение.

–  Это какой – то розыгрыш? – нахмурился Дарвин. – Что скажете?

–  Возможно, во время штурма террористы использовали галлюциноген, – предположил начальник аналитического отдела. – Например, газ. Но камеры… Я не понимаю, что происходит.

–  Перед штурмом террористы были четко зафиксированы тепловизором. Техника работала исправно, но на видео их нет, – добавил начальник связи. – Возможно, это вирус, который вмешался в работу искусственного интеллекта и исказил изображение. В сочетании с галлюциногеном мог возникнуть такой эффект. Но почему видео до сих пор не восстанавливается, я не знаю.

–  Может, свидетели сговорились? – вставил полковник Лавис. – Вспомните, у нас были случаи, когда целые участки полиции работали на наркоторговцев, получая взятки. Когда их поймали, все они рассказывали одно и то же.

–  Приведите еще кого–нибудь из здания, – приказал Дарвин.

Показания уборщицы, охранника и двух посетителей совпали с прежними.

–  Значит, подкуп исключаем, – расстроенно вздохнул Лавис.

Крафт все это время молчал.

–  Ну? Что у тебя на уме? – тихо спросил Дарвин.

–  Пока ничего, – коротко ответил Крафт.

–  Дело в плащах, – внезапно предположил Фицрой. – Не просто так они их носили. Может, здесь замешаны какие – то технологии, создающие оптический эффект?

–  Любая версия имеет право на существование, – согласился Дарвин. – Но остается вопрос: почему на видео их видят одни, а другие – нет? И почему террористы не выдвинули никаких требований и оставили заложников в живых? – Дарвин подвел итог: – На сегодня все. Возьмите копии записей, покажите своим друзьям, близким, коллегам. Мне нужно все обдумать. Встречаемся завтра в это же время.

Он повернулся к Фицрою:

–  Твоя задача – еще раз пройтись по свидетелям, и особенно по команде «МагнитБолла». Отличная работа.

Когда все разошлись, Дарвин задержал Крафта.

–  Ты сегодня какой – то другой. Что случилось? Недавно ты сам говорил, что готов заменить меня на этом посту. А сегодня вообще не проявляешь интереса. Ты точно готов?

–  Готов давно, – спокойно ответил Крафт. – Но ты ведь не собираешься передавать мне это дело.

–  Пойми, – твердо сказал Дарвин. – Это принципиальный вопрос, к которому я шел семнадцать лет.

–  Значит, нам не о чем говорить, – холодно ответил Крафт.

Они разошлись.

Фицрой, не теряя времени, отправился в тренировочный лагерь команды «ФридомГейт».

***

–  Быстрее! Ты можешь еще быстрее! – орал на игроков тренер.

Тренировка шла на небольшом стадионе на окраине округа Гейт. Фицрой дождался перерыва и подошел к тренеру.

–  Мне нужно поговорить с командой. Это займет несколько минут.

Тренер недовольно поморщился, но согласился.

Фицрой вывел на экран те самые видеозаписи.

–  Посмотрите внимательно. Что видите?

Все игроки подтвердили наличие террористов на видео.

–  Кто–нибудь узнает этого гоминоида? – Фицрой указал на место, где, по описанию, должен был стоять террорист.

– Северянин как северянин, – послышалось из толпы. – Они все одинаковые.

–  Нам больше нечего сказать. Мы и так потеряли время, – раздраженно добавил тренер.

Фицрой понял, что здесь он больше ничего не выяснит, и покинул стадион.

Следующей целью опроса для следователя Робертсона стала команда «Экватор». Их тренировочный лагерь находился в соседнем округе Дабл. По его мнению, команда, наполовину состоящая из северян, могла обладать полезной информацией.

Дорога заняла около двух часов. По прибытии он решил остановиться в местной гостинице, чтобы утром провести опрос. После ужина, как обычно, занялся подготовкой к следующему дню: аккуратно постирал одежду, развесил ее на гладильной доске, затем приступил к вечерней тренировке.

Фицрой не был поклонником оружия на основе Электрума, хотя его предки победили в войне именно благодаря этому материалу. Он считал, что в мирное время использовать его следует лишь в крайнем случае. Вместо этого он полагался на боевые искусства и особенно гордился своим умением метать ножи. Два ножа всегда находились в потайных карманах его брюк, но пока у него не было повода применить их в деле.

Он уже собирался лечь спать, когда на прикроватной тумбе завибрировал телефон – на экране высветилось имя Дарвина.

Завтра после опроса жду от тебя доклад, – коротко сказал Дарвин и завершил звонок. Он отложил телефон в сторону, провел рукой по лицу.

–  Все в порядке? – спросила Алетта, наблюдая за ним со своей стороны кровати. Да, – кивнул он. – Хотел попросить тебя посмотреть кое – какие видеозаписи.