Двух зайцев одним выстрелом

© Гарри Гук, 2025

ISBN 978-5-0067-3963-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Этот вопиющий случай произошёл 22 апреля 1965 года в одном небольшом городе на юге Англии. Была ясная погода, весь небесный потолок закрашен голубым, радостное солнце согревало жителей города. На башне, что стояла на центральной площади, часы пробили полдень. И в ту же секунду, как звон прекратился, раздалась сирена. Источником звука стал ювелирный магазин, что находился буквально на соседней улице. Через пару минут зазвучали и полицейские сирены. Но к приезду полисменов было поздно, ведь преступник уже умчался прочь. Он ехал через дворы и узкие улочки на белом велосипеде. Как и описывал его продавец, он был в синем ухоженном костюме, в туфлях цвета кофе со сливками, и с пышными усами. Да, грабитель не скрыл своего лица, даже больше: перед тем, как сесть на своего «коня», он представился:

«Меня зовут Сэм Уилльямс, приятно было познакомиться».

Заяц сбежал

Первым приехавшим, если не считать всяких зевак, был инспектор Герберт Стивенсон. Он был низок и пузоват, внешне напоминал конус, с лысиной и жидкими усиками, которые при этом пытался упорно отращивать. Когда ювелир, низенький старичок в толстых очках, описывал грабителя, он вскользь упомянул, что у того «были действительно пышные усы, полная противоположность вашим». Инспектор сгримасил недовольное выражение и отвернулся от потерпевшего, словно ему это наскучило.

– Henri! – Окликнул он на французский манер своего ассистента Генри Миллера. – Хватит там ковыряться в носу, нужно найти преступника!

– Да-да, господин инспектор. Я просто посчитал важным изучить само место преступления, судя по найденной банановой кожуре, грабитель действительно был вооружен этим фруктом, потерпевший не врёт.

Стивенсон закатил глаза, потом их потёр, снова сделал оборот глазными яблоками и на выдохе произнёс:

– Да плевать на ювелира и его показания! У него феноменальным образом сохранившийся разум первобытного человека. Находка для учёных! И если ты, mon ami1, не хочешь стать таким же остолопом, заставляй работать свои маленькие серые клеточки – les petites cellules grises. Ну, хорошенько подумай и скажи, что мы будем делать дальше?

– Ну, раз нам известна его личность, и раз он уехал на велосипеде, я полагаю, что он скрывается в городе и найти его будет не трудно. – Инспектор в это время всё так же недовольно потирал лицо. – А ещё мы знаем его имя и можем найти о нём информацию в архивах.

– Вот! Совсем другое дело, вот поэтому ты, Henri, мой ассистент. Ты прав, раз он атлетического телосложения, значит он должен был служить в армии. Надо теперь связаться с теми бабульками из местного военного архива. Чтобы к вечеру его личное дело было у меня на столе, понял?

– Да, хорошо. Но с чего вы взяли, что он не может быть уклонистом?

– Потому что армия это святое, mon ami, и её должен пройти каждый мужчина. Она изменит тебя навсегда, воспитает и научит думать.

– Не воспринимайте за наглость мой вопрос, но вы сами служили?

Вопрос удивил Стивенсона.

– Конечно! Пол года в тридцать шестом. Потом я получил травму ноги, как видишь, до сих пор хромаю. Но даже этих шести месяцев мне оказалось достаточно. Всё, я на обед, жду в девять у себя в кабинете, с делом этого Samuel Williams, – снова произнёс он с французским акцентом, ударив на последний слог.

Imbécile

За окном небо уже было накрыто темнотой. Когда констебль осторожно постучал в дверь, инспектор сидел за своим рабочим местом в привычном для него положении: немного повернут в сторону, с серьёзным лицом собирал кубик Рубика.

– А, Henri, проходите! Рад вас видеть. – Он поднял светящиеся глаза и указал на свободный рядом стул. – Присаживайтесь.

– Добрый вечер, инспектор Стивенсон.

Миллер мягко сел на стул, не отрывая глаз от своего начальника. Парень был напряжён, однако, он всегда был напряжён, когда оставался наедине со Стивенсоном.

– Ну что, принёс документы?

– Да-п, – он обнял свою сумку.

– Ну-ка, дай почитаю, – тот положил головоломку на стол и протянул руку к Миллеру.

– Вот, держите.

– Угу, – он с нескрываемым удовольствием взял папку. В тот момент на его лице можно было увидеть ту редкую для него эмоцию – искреннюю радость. В такие моменты он светился, радовался как маленький ребёнок. Казалось, что начнёт пританцовывать.

– Итак, личное дело de Samuel Williams. – Открыл папку. – Гражданин Сэмюэл Уилльямс 1930 года рождения, ха, а и в правду тридцать пять ему, поступил на службу в Вооружённые силы армии Великобритании в 1962 году. Видишь, mon ami, даже такой гадкий подонок отдал долг родине!

– И-извините, вы собираетесь всё это читать вслух?..

– Так, это всё лишнее, тут тоже понятно, О! Это интересно, – обратился он к ассистенту, – Принимал участие в вооружённом конфликте в Антарктиде; ах та бессмысленная глупая война, где погибло пара тройка наших солдат…

– Да-а, говоря о потерях в той войне…

– …где погиб 13 января 1963 года.

До самого этого момента Стивенсон энергично ходил по кабинету, читая документ, будто это долгожданное письмо от его любимой. И сейчас он резко остановился, будто дама сердца написала, что желает расстаться.

– Что за дебилизм! – Закричал он. Миллер вздрогнул. – Как такое может случиться? Ну Генри, если он пал смертью храбрых, как здесь сказано, почему он ограбил ювелирный? Неужели у ветеранов всё настолько плохо?!

– Инспектор, понимаю ваше негодование…

– …de ce casino! Qui es-tu, putain!2

В этот момент внутри Миллера всё сжалось настолько, что даже горох там пройти бы не смог.

– Господи, – с выдохом плюхнулся обратно на кресло Стивенсон. Он протёр глаза.

– Именно поэтому мы всё же решили провести поиск по внешности, и нашли достаточно похожего на подозреваемого человека. Это преподаватель литературы в местном университете Джозеф Уилльямс.

– Вот! Совсем другое дело. Вот, Henri, способен же заставить работать свои les petites cellules grises. И фамилии схожие. Ну тут даже un imbécile3 понимает, что имя было придумано для запутывания следствия. Но мы же полиция, мы обязательно его найдем. Да, его же уже поймали?

– Ну, знаете, как бы вам сказать. Сейчас нравы иные, существуют личные права, например право на ночной сон.

– Что ты имеешь ввиду?

– Однако мы знаем где он живёт. Да и сейчас ночью он, полагаю, уже спит.

– Henri, – спросил совершенно спокойным, даже холодным голосом Стивенсон, – ты смерти моей хочешь, поэтому так издеваешься надо мной?

– Никак нет, просто утро вечера мудрее, не так ли?

Инспектор закатил глаза.

Один день из жизни

Ласковое солнце наполнило кухню нежной теплотой. На календаре было 22 апреля. На стене висели часы в виде небольшого домика. Оттуда выпрыгнула птичка и пропела семь раз. Прозвучал лай бернского зенненхунда. Сверху послышались спешные звуки, топот, смыв воды в унитазе. После сверху спустились хозяева дома. Дама пошла проведать пса, по кличке Битл, в то время как её супруг включил радио. Заиграли ливерпульцы. Спустилась их дочь Роза. Пока мама кормила пса, папа разогревал сковородку на огне и смешивал яйца с молоком. Когда же у него получилась жёлтая субстанция, он нарезал тонкими ломтиками мясо, помидоры и огурцы. И всё это вылил на сковородку. Через пару минут жёлтый, как это апрельское солнышко омлет был готов. Мужчина достал апельсины и с помощью соковыжималки сделал два стакана вкусного напитка. Да, выглядел он немного неряшливым с утра, но его жене, Ани, он всё равно казался таким красивым. Как же ей повезло: имеет спортивное тело, умеет готовить, жизнерадостен и всегда улыбчив, образован, а какие у него шикарные густые усы. И невероятные голубые глаза. Его блондинистые волосы блестели золотом на солнце. Он стоял перед ней в синей пижаме, босиком. А ведь далеко не каждый будет выглядеть так же шикарно даже в дорогом костюме от Прада.

После завтрака её супруг оделся на работу: туфли цвета обсидиан, тёмно-шоколадные брюки, крокодиловый ремень; полосатый, разноцветный, словно осень, свитер, под которым виднеется облачная рубашка с красным галстуком. Перед своим уходом он поцеловал Ани с Розой, погладил Битла и покинул дом.

Джозеф работает преподавателем литературы и каждый день добирается до места работы на своем синем велосипеде. Пунктуален и спортивен, никогда не опаздывает к студентам. А они его любят. Ведь это тот редкий случай, когда действительно интересно на парах и когда действительно жаль, если их по некой причине нет. Настолько мистер Уилльямс популярен, что даже бывали случаи (и они продолжаются до сих пор), когда студенты прогуливали другие занятия ради его пар. Поэтому Джозеф всегда выпрашивает у начальства аудиторию побольше. Сегодня у него планируется плодовитый день: у него с вторым курсом сразу несколько пар, за которые надо успеть им объяснить значимость алеаторического, то бишь непредсказуемого финала, а также феномен доппельгагнера на примере «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда».

– …господа, вы знаете, я просто обожаю фильм «Носферату: симфония ужаса». Классика немецкого экспрессионизма. Вот вам домашнее задание: посмотреть этот фильм и разобрать всё, что я вам сегодня объяснил: и алеаторический, для своего времени, финал, и в целом все неожиданные для героев повороты сюжета. Как они изменили их? Чтобы могло произойти, если бы этого не случилось? Вообще надо отдать должное режиссёру, он провернул невероятно трудную работу. Хотел бы я увидеть от него экранизацию «Человека-невидимки». Знаете почему? Да потому что, господа, это классика английской фантастической литературы! Герберт Уэллс для нас как Михаил Булгаков для России, как Говард Лавкрафт для Америки. Все эти вышеназванные авторы, и Фридрих Мурнау в том числе, вдохновляют меня. Они наполняют меня жизнью, творчеством. И я заряженный, перерабатываю эту энергию для вас. Честно, я искренне вам завидую. Потому что вы сейчас ещё молоды, вам столько предстоит узнать, прочитать, посмотреть, пережить. Вы общаетесь со мной, я ваш проводник в мир искусства и знаний. Ведь как писал Омар Хайям: «И собеседник твой мудрее Христа», то есть это про саморазвитие, про важность общения с умными людьми. Поэтому я много путешествовал, я общался со многими мудрецами со всего света, я знаю в совершенстве и арабский, и китайский, и даже эсперанто, однако он скуден и ленив. И знаете что? Я продолжаю этот путь познания, ведь совершенству нет предела. Развивайтесь, друзья! О, а вот и конец нашему с вами занятию. – За окном послышался звон с часовой башни, настал полдень. – И не забывайте, мои капитаны: memento mori.

К вечеру он вернулся домой. В сумке с собой привёз купленную форель. Приготовил, они вместе поужинали, легли спать. А ночью их разбудил стук в дверь. Битл опять залаял. Джозеф надел лиловый халат, белые тапочки, спустился на первый этаж. Ещё до конца не проснувшись, грозно приказал псу прекратить, провернул замок, открыл дверь. И ахнул от удивления. Перед ним стоял инспектор Стивенсон с констеблем Миллером.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

«мой друг» (фр. яз.)

2

Нет, я не буду это переводить.

3

«Идиот»