- -
- 100%
- +
© Сергей Гулевич, 2019
ISBN 978-5-4496-9884-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Папа
В далеком 1978 году я впервые приехал в Коктебель, тогда еще Планерское. Одетый в шорты, майку и сандалии. Руками намертво вцепившись в мамины и папины руки.
Без бороды, лысины, одышки, привычки к хорошему алкоголю, без удивительных проблем с организмом.
Белобрысый, ростом чуть ниже стола, еще умеющий просто так улыбаться окружающим. Три года всего-то.
У меня, к сожалению, мало что осталось в памяти из этого времени.
Помню, как папа учил меня плавать, и успевал оказаться рядом, когда я бодро пуская пузыри, шел на дно, дрыгая руками и ногами. И выхватить из волны, и успокоить.
А когда я разбивал коленку о камни в погоне за бабочкой и, размазывая по мордахе слезы, горестно выл, папины руки стирали слезы, а на ухо тихо звучало: «Мы, мужчины, не плачем из-за таких мелочей». Мама клеила пластырь и переживала.
А потом мы шли гулять, и солнце шипело, садясь в море. И не было безопаснее и уютнее места в мире, чем папины плечи.
У меня с тех самых пор профиль Карадага, Коктебельские рыжие холмы, большой пирс ассоциируются с детским счастьем, теплом и безопасностью. И поэтому, каждый раз, когда я приезжаю в Коктебель, я чувствую себя дома.
Папа пристрастил меня к чтению, передал талант к готовке еды, заставлял в школьные годы напрягать мой детский умишко, был всегда рядом. Незаметно сформировал меня таким, какой я есть сейчас. Очень гордился моей непутевой книжкой.
А вчера он ушел в свет…
И вот самый уютный и надежно спрятанный уголок моей души, в котором были спрятаны детские воспоминания, беззвучно рассыпается в пыль…
Туманы
Проходит вечер, ночь пройдет —
Придут туманы,
Любая рана заживет,
Любая рана.
О. Мандельштам
Иногда наступает такой период, когда летать больше нет сил, и крылья, что ранее держали тебя в воздухе, становятся похожи на тряпки, пропитанные городским воздухом. Тогда нужно сделать паузу.
Для этого нужно немного, прийти на берег реки рано утром, когда встают туманы, и растворяют в себе очертания поросших лесом берегов. Развести небольшой живой огонь, чтобы хватило заварить чаю. Не спеша набить трубку. Сбросить с ног старые кроссовки, пропитанные неистребимой пылью крымских дорог.
Сделать глоток табачного дыма, а потом промыть его глотком чаю, и откинуться назад, опираясь спиной на сосновый ствол. Разрешая туману творить волшебство.
Туман окутывает все вокруг плотным, серо-белым одеялом. Ненадолго расходясь окном перед самым лицом. И вот я уже по ту сторону волшебного окна.
Светает, Хамелеоша нежится в полосе тающего тумана. Лучшее время у моря, слышно только шипение волн и крики чаек.
Рыбак, расставив удочки, сидит на камнях. Широкоплечий, невысокий, смешные усики, натруженные ладони. Знакомая широкая улыбка, крепкое рукопожатие.
Сажусь тихо рядом.
Оба молчим, и это никак не мешает услышать друг друга. О том, как ловится барабулька, о море на рассвете, о том, что к обеду придут гости, и нужно будет рубить мясо и разводить огонь. Ведь какая беседа без плова, без кебаба, без кюфты и немного чачи? Сердце пошаливает, а дети уже не хотят помогать. Но есть еще силы, и рыбка ловится! Смотри, сколько я взял за утро!
Давно не виделись, и разговор-молчание вьется сам по себе.
Я знаю, что стоит обернуться, и от огня с казаном улыбнется «йунный подаван», в неизменном переднике. И будет плов с барбарисом, чача с виноградным привкусом, и холодный компот.
Но наплывает туман, а воздух пропитан горечью…
Судорожный глоток табачного дыма, и опять промыть его чаем.
Прибитый страшной грозой поселок у моря. Теперь гроза ушла вверх, к горам и Коктебелю, оставляя после себя мокрый асфальт и пустые улицы. Она будет еще всю ночь ворочаться, бродить по улицам окрестных поселков, ломать деревья и переворачивать машины за горами.
Но сейчас наступила коротая, шаткая пауза. Тепло, почти нет ветра, только разбуженное море бросает высокие волны на берег. С разгона влетаю в море, и волны не сразу пускают меня к себе. Пытаются выбросить обратно, а потом утащить в пучину.
Зависаю в воде и пене, восторженно глядя, как на Святой горе танцует венец из молний, а на горизонте уже проявляются чистое небо, опустевший пляж, и даже куст, за которым прошлым летом стояла наша палатка и неутомимый «гольф».
Очередная волна аккуратно ставит меня на берег, намекая на то, что затишье кончается.
Я улыбаюсь, предвкушая, как, «гольф» будет захлебываться под сплошной стеной дождя на перевале, выше Солнечной долины, стекла в машине начнут запотевать от адреналина, а розовые молнии будут хлестать по окрестным горам и освещать дорогу.
Руки до боли крепко вцепятся в руль, и я запою, задыхаясь от накатывающих эмоций.
А пролетая, или скорее проплывая, через тонущую Щебетовку, в магнитоле, чрез треск грозовых разрядов на секунду появится Вакарчук:
Ніч відійде, стане безмежно малою,
І зникне за край.
Десь продзвенить, ніби для нас із тобою,
Самотній трамвай.
И его голос смоет новой волной эфирного шума, а Щебетовка утонет позади во тьме.
А потом будем на веранде пить, не пьянея, мадеру и слушать грозу. Шуметь, одновременно и многоголосо рассказывая, что-то свое. А снаружи нам будет вторить дождь.
Опять туман..
На руках следы оплетки руля, ноги ноют от напряжения, и я все еще слышу грозу, бушующую в горах.
Глоток чая…
Вечер, тепло. Солнце уходит за Карадаг, теплые тени лежат в долинах. Осталось всего лишь спустится с Тепе-Оба, перевалить через Биюк-Янышар, заглянуть в Тихую, а там уже совсем рядом. Там ждут друзья, кров, огонь. Босые ноги щекочет ковыль, а ветер странствий начинает дуть в спину.
Туман за спиной тает в вечернем воздухе.
А у реки останется догорающий костер, небрежно брошенная на песок недокуренная трубка и остывший чай. И уже больше ненужное измученное, больное и уставшее тело. И старые разбитые о крымские камни кроссовки.
Горы призраков
Всем, в чью кровь вошел Крым.
Мы приходили и замирали от восторга, боясь вздохнуть и спугнуть окружающую красоту гор.
Мы растворялись среди плюшевых холмов и невысоких, поросших травой гор. Не замечали того, что происходит вокруг, льет ли дождь, или обжигает солнце.
Мы наполняли долины своим шагами, смехом и песнями. И оживляли горы своими чувствами, давали им имена, и они звали нас к себе из бесконечного далека.
Мы щедро делились с окружающим миром, оставляя частички своих душ у Коклюка, Волошина, в Тихой. А взамен наполняли возникающую пустоту рассветами и закатами, шумом прибоя, криком чаек, шелестом камней под ногами.
Мы захлебываясь пили вино и не пьянели, оно вскипало в нашей крови, оставляя после себя медово-терпкий вкус на губах. Сок солнца пропитывал наши сердца, и этого огня нам хватало, чтобы подняться в небо, распугивая чаек.
Мы стаптывали кроссовки, бродя по окрестным тропкам в поисках чудес, находили и шли дальше. И не могли остановиться…
Мы, спустившись с гор, падали в море под светом луны, и зависали, как волшебные птицы в толще воды, глядя на звезды.
Мы танцевали в звёздных тенях, и создавали свой мир, сотканный из любви, брызг моря, степных ароматов и гор.
Но приходил срок, и мы уходили.
Мы оставляли за спиной наш маленький уютный мир, и уносили в своей душе его теплый след.
Чтобы вернуться с весенним ветром…
Мы убегали
Мы убегали, и южнобережное шоссе упруго ложилось под колеса. В небе еще алели последние отблески солнца, но от моря уже поднималась темнота. Заботливо укутывая и пряча от взгляда лежащие у берега дома, лес, скалы. А с гор, бесконечно медленно падали в бездну облака, неся с собой угасающий дневной свет.
В своей восторженной любви к Коктебелю, где все уютно, все хожено-перехожено, где можно часами просто смотреть на Карадаг, на море, на марсианские холмы, и впитывать в себя эту красоту, не обращая особого внимания на жару и холод, я забыл нечто очень важное.
Заблудившись в коктебельских снах, я забыл о том, как прекрасен Крым сам по себе. И в последний день Крым мне это напомнил.
Остался позади, столь же строгий, сколь и прекрасный Севастополь. С его набережными, пляжами, музеями. До сих пор до конца не открывшийся, оставивший больше загадок, чем ответов.
У обочин загорались огни, а руки на руле сводило судорогой от желания свернуть вниз и направо, чтобы окунуться в совсем недавнее прошлое и вновь пройти по своим же следам.
Прорвавшись сквозь кружевную вязь серпантина, спустится к Ласпи, у КПП свернуть направо, сквозь лес, чтобы упасть у моря усталым и счастливым. Там, на берегу между скалами, есть кострище, видимое только с моря. На его огонь в ночи приплывают русалки, а звезды глядят в твои глаза.. А утром можно лечь на набегающую волну и раствориться в восходящем солнце.
У Ялты навигатор потащил машину вниз, по узким улочкам, залитым призрачным светом фонарей, где гуляли, пили кофе из маленьких чашечек, целовались, растворялись в темноте парков и вновь появлялись на свет счастливые люди.
Но шелест песка, падающего в часах, гнал дальше…
Мимо засыпающего Мишки и братьев Адаларов, оставляя позади дыхание Гурзуфа. Утренний кофе на берегу, запутанные улочки, кипящий жиром чебурек под глоток портвейна, Мишка в лучах солнца, под дождем, легенды оживающие ночью.
Камнем ухнув в Алушту, покрутившись по улицам, ушли к перевалу. А за спиной в море капали звезды.
Чуть коснувшись Симферополя, и только на мгновение появившись на свету, мы вновь растворились в темноте. Только редкие огоньки ночных окон следили за нами. В лучах фар бежала под колеса дорога, а вокруг спал большой-маленький Крым, о котором я умудрился забыть.
Мы убегали в рассвет, чтобы вернуться, но, о Боже, как нескоро!
Вернуться в нашу сказку, пропитанную можжевельником, солью, солнцем, пылью дорог, песнью гор и рассветным ветром. Когда слышна свирель Фавна.
Без брызг
В первые приезды в Крым ты торопишься, жадно хватая все, что попадается на глаза. Пытаешься впихнуть невпихуемое – попасть на ЮБК, сходить на экскурсию в окрестностях Коктебеля, успеть выпить вина, загореть, покупаться и купить магнитики домой.
При этом теряя и пропуская мимо себя безумно много интересного и ценного, что находится на расстоянии вытянутой руки.
Чем больше ездишь в Коктебель, тем более безмятежными и спокойными становятся поездки. Ты уже никуда не торопишься, а просто раскинув руки, навзничь падаешь в свое лето. Отражаясь в окружающем мире, и меняясь под его влиянием.
Сердце бьется в такт, с простой и незатейливой, но такой затягивающей мелодией Коктебеля. Причем ты знаешь, что уходя и закрыв за собой двери, ты не обрываешь мелодию, она будет звучать и дальше, тянуть тебя назад, несмотря на тысячи километров.
Ты входишь в свое лето, в свой Коктебель без брызг, шума и радостных воплей. Как финка, которая, падая в ножны, становится с ними единым целым.
Дни, которые в обыденности сливаются в миг, между взмахами ресниц (в особенности гнилой белорусской осенью), превращаются в вечность, сотканную из сполохов эмоций и чувств.
Бутылка инкерманского на Пятаке у Дома Поэта.
Макс, сосредоточенно толкающий свою детскую коляску, и тербушащий сумку гитариста на набережной.
Специфика современности – друзья, которых знаешь давным давно, но при этом в первый раз увидел вживую.
Полуразваленный причал, мадера, и «Курага», играющая за спиной у Волошина.
Оживающая Солнечная долина, песчаный пляж, платный туалет, в котором живет ласточка (!), и море, которое легко держит тушку на воде.
Дорога на Новый свет, чистый высочайшей концентрации кайф и огромное искушение для водителя-непрофессионала.
Каждый день, прожитый в Крыму и ушедший в прошлое, легко проигрывается с любого отдельно взятого момента, раз за разом и, что характерно, совсем не утомляет. Это моя личная вечность, в которую можно вернуться, чтобы на время укрыться от проблем.
Крымские города
От автора.
Здесь я позволю себе отступить от стиля и духа того, что изложено в других разделах. Все прочие главы этой повести – о потусторонней, иррациональной связи крымской земли с душой человека. Но только того человека, который сам пожелает в эту связь вступить. И приедет в Крым не за сервисом «все включено» (для этого есть другие места), а для того, чтобы сквозь городскую, рыночную, пляжную и развлекательную шелуху века текущего разглядеть то, чего нет в других частях мира. И тогда, возможно, этому ищущему человеку повезет, и Крым заберет себе частичку его души. А на краю какой-нибудь горы, на которую лез полдня по жаре, несмотря на усталость и жажду, он поймет смысл строк Волошина:
«Весь трепет жизни всех веков и рас
Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас».
Но для этого нужно с чего-то начать. Как минимум, в Крым приехать. Для тех, кто собирается посетить полуостров впервые, и предназначена моя попытка «поверить алгеброй гармонию». Этот раздел, изложенный не совсем уж строгим языком путеводителя, но близко к тому, призван помочь неофиту определить, куда именно он хочет направить свои стопы и сделать свой выбор
Керчь
Самый старый город России, один из древнейших городов мира, ворота в Крым. И все это Керчь. Первые люди появились здесь ещё в каменном веке. На территории Керчи археологами были найдены стоянки неандертальцев. Позже, в период неолита, неандертальцы были вытеснены кроманьонцами. В VII веке до нашей эры, на полуостров прибыли колонисты из греческого полиса Милет, и основали колонию, названную Пантикапей. Постепенно Боспорское царство стало влиятельным государством региона, распространив свое влияние на обе стороны Керченского пролива.
В ожесточенной борьбе Боспорское царство было покорено Римом. Летели века, менялись правящие династии и государства. Римскую империю сменила империя Византийская, а ей на смену пришел Хазарский каганат. В X веке Керчь перешла под власть русского Тмутараканского княжества, а в XII столетии вновь вернулась под власть Византии. В XV веке город был захвачен Турецкой империей, которая построила в Керчи мощнейшую крепость Ени-Кале. Что, впрочем, не помешало Российской империи в XVIII веке завоевать Крым.
В Керчь можно попасть разными путями. Можно, прилетев самолетом в Симферополь, пересесть на рейсовый автобус, который довезет до Керчи примерно за 4 часа. А можно и со стороны материковой России, через мост на машине. Кстати, с каждой стороны Крымского моста есть смотровые площадки со скамейками для снимков на память.
Керчь до недавнего времени находилась на задворках Крыма и, как курорт, котировалась не очень высоко. Этому еще способствовало и наличие в городской черте крупного морского порта. Но и после 2014 года, когда Керчь стала воротами в Крым, она по прежнему воспринимается многими приезжими как транзитный город, хотя, несомненно, заслуживает большего. Ведь еще до 2014 года в Керчи было построено значительное количество жилья, предназначенного для аренды. Как правило, это пансионаты семейного типа в окрестностях города. Да и в самом городе активно сдаются внаем городские квартиры. Также можно забронировать номера в гостиницах города. В связи с санкциями такие популярные ресурсы, как и , условно не работают, то есть, если поставить галочку в графе «по работе», жилье бронируется как и раньше. https://www.booking.com www.airbnb.ru
Несмотря на уже упоминавшийся стереотип о Керчи, как о транзитном городе, здесь есть что посмотреть. И это не удивительно, учитывая богатую и древнюю историю города.
Одной из ключевых достопримечательностей города является гора Митридат. На ней в античные времена и был построен Пантикапей. Поднявшись по Большой Митридатской лестнице, наслаждаясь по пути прекрасными видами на Керченский пролив, можно посетить археологические раскопки Пантикапея. На его территории находится хорошо сохранившийся склеп Деметры. В нем можно полюбоваться остатками сохранившихся фресок. Стоит посетить и Мемориал славы, посвященный воинам-освободителям, павшим во время освобождения Крыма от немецко-фашистских захватчиков.
Любители военной истории могут посетить бывшую турецкую крепость Ени-Кале, построенную в XVIII веке итальянским архитектором. Крепость предназначалась для блокирования Керченского пролива. Очень интересна и Керченская крепость, расположенная на мысе Ак-Бурун. Ранее в ней располагались оружейные склады Черноморского флота. После переформирования частей в 2003 году, крепость была передана местному музею.
Недалеко от набережной находится храм Святого Иоанна Предтечи. Этот великолепный образец византийского зодчества был построен в VIII веке нашей эры и является старейшей религиозной постройкой в Крыму.
Недалеко от Керчи находятся Аджимушкайские каменоломни. В них, под землей, в условиях темноты, холода и голода защищались войска Крымского фронта. В 1982 году здесь был построен мемориал в честь погибших воинов.
Городской пляж, так называемый Сандали, расположенный на Аршинцевской косе, очень удобен для семей с маленькими детьми. Этому способствует мелкий песок, небольшая глубина, спокойное море, аттракционы и надувные горки. Возле Комсомольского парка находится пляж Черепашка, названный так из-за разноцветной скульптуры черепахи. Пляж длинный, но не широкий, рядом с морем растет трава. Достоинством данного пляжа, является то, что жару можно переждать в Комсомольском парке. В поселке Героевка, расположенном рядом с Керчью, есть сразу несколько пляжей. Часть из них принадлежит различным санаториям, и закрыта для посещения посторонними, а часть – открыты для всех. Пляжи песчаные, с плавным сходом в воду, инфраструктура отдыха на них развита неплохо. Отдыхающим предлагаются, к примеру, водные мотоциклы, катамараны, надувные горки. Пляж Молодежный находится рядом с парком Войкова. Сюда подведена пресная вода, есть лежаки, стационарные зонтики, инфраструктура тоже радует.
Тем у кого есть машина, и кто предпочитает палаточный отдых, можно порекомендовать съездить на Генеральские пляжи, или в Караларский заповедник. Генеральские пляжи получили свое название за счет того, что в Советском Союзе эта территория была военным полигоном, и являлась закрытой для посещения. Там могли отдыхать только генералы. Попасть из Керчи к Генеральским пляжам можно на рейсовом автобусе, до села Золотое, либо до села Курортное.
При наличии собственной машины все становится проще. Можно доехать до Курортного и двинуться вдоль берега дальше, выбирая место для стоянки на свой вкус. Учитывая количество уединённых бухточек, сделать это будет несложно. Недаром эта местность имеет еще одно назавние – Побережье тысячи бухт. Чистейшая вода, песчаные пляжи, отсутствие людей на десятки километров вокруг позволяют отдохнуть в отрыве от цивилизации. Нужно сказать, что согласно законодательству Российской Федерации парковать машину на берегу, если отсутствует асфальтовое покрытие, можно не ближе 500 метров от берега.
Северный крым
Как правило, отдыхающие по приезде в Крым направляются в сторону ЮБК – Южного берега Крыма. Чему способствует роскошная природа, великолепные горы, дворцы, исторические памятники, теплое море. Но при этом, из-за большого наплыва отдыхающих цены здесь самые высокие в Крыму. Часть отдыхающих, осознанно направляется в Западный Крым, как правило, это дайверы, привлеченные чистейшим морем, туристы дикари, предпочитающие отдых в палатках на берегу моря, либо родители с детьми, которых манят пляжи Евпатории. Еще часть осознанно остается в Восточном Крыму. Они оседают в окрестностях Большой Феодосии, Судака, Нового света.
На Азовское побережье Крыма удобнее попасть на собственной машине. Миновав Керчь, выехать на дорогу, ведущую через Войково до села Курортного. Дальше на запад от села Курортного, начинается Караларский природный парк, более известный под названием Генеральские пляжи или Побережье тысячи бухт. Как уже упоминалось, ранее здесь располагался военный полигон, и доступ сюда был открыт только военным. Поэтому остался незастроенным и незагаженным кусочек дикой природы. С песчаными пляжами, уютными бухточками, причем последних настолько много, что всегда можно выбрать бухту лично для себя. Въезд на территорию заповедника разрешен, парковка машин ближе 500 метров к воде запрещена. Но это не останавливает любителей уединенного отдыха. Обладатели внедорожников могут проехать весь природный парк напрямую, а в хорошую погоду с дорогой справится и обычная легковушка. Но если случится застрять, то за помощью придется идти за десяток километров.
Также из Керчи можно направится по маршруту Багерово-Чистополье—Новоотрадное-Золотое, чтобы подъехать к Караларскому природному парку с другой стороны. Но дорога в данном направлении плохая и разбитая. Лучше будет прокатившись по трассе Таврида, свернуть к деревне Новониколаевка, откуда уже несложно попасть к Золотому. По данному маршруту кусок плохой дороги занимает около трети от общей протяженности. В селах Курортное, Золотое, Новоотрадное имеются неплохие условия для отдыха. Есть пансионаты, гостиницы и просто жилье в частном секторе. В каждом из сел существуют мини-рынки, где можно купить свежие продукты, есть магазины, пункты проката пляжного инвентаря.
Если продолжить движение по трассе Таврида, и свернуть на Ленино, то можно добраться до города Щелкино, который мог бы носить титул города атомщиков, так как в советский период было принято решение построить в этом месте Крымскую атомную электростанцию. На финальной стадии строительства, из-за протестов жителей стройка была остановлена. Сейчас каркас АЭС служит местом добычи цветных металлов для местных мародеров, и атмосферным местом для фотографов. Щелкино представляет собой небольшой уютный город прямо на берегу Азовского моря. Пляжи традиционно для данного региона песчаные, с перетертыми ракушками. Море более теплое, чем на южном побережье Крыма, сход в воду пологий. Что радует как детвору, так и родителей. Рядышком находится знаменитый мыс Казантип, на котором в предыдущие годы проводились одноименные фестивали. Позднее фестиваль «Казантип» переехал в село Поповка в Западном Крыму, а после 2014 года был запрещен. В Щелкино можно купить экскурсии как по всему Крыму, так и по достопримечательностям Азовского моря.
От села Каменское начинается знаменитая Арабатская коса, соединяющая Крым с материковой частью Украины. Сейчас там находится пограничный пункт РФ, и доступ на Арабатку, к сожалению, ограничен. А жаль! Почти 120 километров белоснежных пляжей, отличная рыбалка, недорогие пансионаты делали отдых на Арабатской косе незабываемым.
Северное побережье Крыма – отличный вариант отдыха на море, для бюджетных туристов с детьми, а также тех кто любит тихий отдых наедине с природой.
Феодосия
Феодосия, что дословно переводится как «Богом данная», была основана колонистками из греческого города Милета в VI веке до нашей эры. Они назвали новую колонию именем Кафа. С ростом влияния Боспорского царства Феодосия вошла в его состав, что благоприятно отразилось на городе. Росла торговля, процветали ремесла, город богател. Его население достигало 6—8 тысяч жителей, при том, что большинства современных городов еще не было на карте. К примеру, Париж появится спустя 400 лет с населением в 1000 человек. Нашествие гуннов, разрушившее Пантикапей, не затронуло Феодосию непосредственно. Но город постепенно стал приходить в упадок. Вскоре его захватили племена аланов, осевшие в этой местности. Они дали городу новое название – Ардабда, что означает «город семи богов».
Впоследствии, на протяжении длительного времени, город является разменной монетой в противостоянии византийцев и хазар. Что, разумеется, негативно на нем сказывается. Новый расцвет Кафы начинается с приходом в Крым генуэзцев, которые выкупили у золото-ордынцев побережье. Город начинает стремительно развиваться, население увеличивается до 80 тысяч человек. Кафа становится крупнейшим центром работорговли в Крыму. После падения Византийской империи город начинает быстро приходить в упадок, начинаются постоянные стычки с турками, которые, в конце концов, приводят к захвату турецкими войсками Феодосии и побережья. После присоединения в 1783 году Крыма к Российской империи, городу было возвращено название Феодосия.