- -
- 100%
- +
И я снова пошла к его комнате. Да, пусть теперь это будет его комната. Чуть помедлив, убрала матовый эффект с полотна двери и заглянула внутрь.
Адриан действительно спал. На кровати, лежа животом вниз, смешно подмяв под себя подушку. Обнаженный… Плед все так же валялся на полу. «Замерзнет!» – подумала я и, бесстрашно разблокировав дверь, решительно прошла в комнату. Крадучись и на цыпочках. Осторожно подняла плед и так же осторожно укрыла им спящего. Немного постояла рядом, вглядываясь в черты его лица, прислушиваясь к размеренному дыханию. В какой-то момент он пошевелился, переворачиваясь на спину, я испугалась, что он проснется и выбежала из комнаты. Уже у себя вспомнила, что так и не заблокировала за собой дверь. Возвращаться не решилась. Просто заблокировала свою. На всякий случай.
Засыпала долго. Спала плохо. Просыпалась мучительно.
«Адриан! Надо его накормить!» – вспомнила я сквозь сон и резко села на кровати. Голова сразу же закружилась, заставляя лечь снова. Вторая попытка была более удачной. Я все же встала и, шатаясь, поплелась в ванную.
Душ немного взбодрил. Но все равно оставалось ощущение разбитости. Одеваясь, я попутно просматривала показатели с браслетов Адриана. Все было замечательно, если не считать того, что он уже не спал! Быстро отыскав пульт, я выбежала из своей спальни как ошпаренная. Зрелище в комнате Адриана привело меня в замешательство. Его там не было! Зато кровать аккуратно застелена. И поверх пледа красовался мой планшет. Я бездумно провела пальцем по экрану, включая его, и пришла в еще большее замешательство. Страничка с рекомендациями для пациента была свернута, зато во весь экран красовалось мамино письмо с рецептами вкусной и здоровой пищи. Похоже, Адриан его прочитал! Я чуть не застонала в голос. Хорошо, хоть мама писала только о рецептах… И куда же он делся после такого чтива? Выйти из дома точно не мог. Входные двери открываются моими отпечатками пальцев. На всякий случай я проверила еще две комнаты – рабочий кабинет и зал для релаксации. Ожидаемо пусто. Оставалась только кухня. Ну, конечно, мужчина же хочет жрать! Перехватив пульт поудобнее, я двинулась туда. Доносящиеся звуки готовки свидетельствовали о верности выводов. Долетали еще и запахи, надо признать, аппетитные.
Моему взору открылась весьма живописная картина. Адриан у варочной панели, в одной руке поварешка, в другой кухонный нож, которым он что-то быстро резал на доске. Что именно, за его торсом я не разглядела. На этот самый торс был пристроен мой фартук. Именно пристроен, потому что, естественно, он был ему мал и по росту, и по обхвату в талии. Еле-еле прикрывал перед. Зад не прикрывал совсем. От движений мужчины бантик на спине смешно прыгал, норовя вот-вот развязаться. Я издала сдавленный смешок, в последний момент прикрыв рот ладошкой, боясь быть услышанной. Не помогло. Адриан резко развернулся. Слишком резко, как хищник какой-то. Продолжая держать в руках нож и поварешку. Поварешка меня не смущала, а вот нож… Я испуганно дернулась, врезалась плечом в косяк, отлетела к морозильному шкафу, задела ногой ножку стула, снесла с полки банку с чем-то сыпучим, кажется, это был сахар…
– Замри! – рявкнул Адриан.
Вот с радостью бы послушалась, но уже безнадежно потеряла равновесие и падала… на Адриана! А у него в руке нож! Я в ужасе зажмурилась… и не упала.
Он меня подхватил, естественно, вынужденно отбросив в стороны кухонные принадлежности. Послышался грохот, кажется, что-то разбилось. Я только сильнее вжала голову в плечи.
– Даррина! – меня слегка встряхнули, поставив на ноги. Он знает мое имя? А я вроде не представлялась. Я распахнула глаза и даже рот от удивления приоткрыла. – Значит так! Слушать меня и не перебивать! Во-первых, довожу до сведения… – он говорил моими же словами, только гораздо более уверенно. – Я никогда не бью женщин! Ни при каких обстоятельствах! Так что прекращай шарахаться от каждого моего движения. Бесит! Во-вторых…
Что во-вторых, я так и не узнала. За спиной Адриана повалил дым.
– У тебя что-то горит! – взвизгнула я.
– Шерт мкртч! – выругался он на незнакомом мне языке и развернулся к плите, хватая чистую поварешку и принимаясь помешивать что-то в сковороде.
А мне снова пришлось лицезреть его сзади. Только на этот раз очень близко. И взгляд так и норовил спуститься ниже. Я не выдержала и отвернулась.
– Да сядь ты уже! – я почувствовала легкий толчок в спину. Мне любезно отодвинули стул и так же любезно на него и усадили. – Есть будешь? – он сначала поставил на стол две тарелки, и только потом спросил. – Что ты пьешь на завтрак? Я сварил кофе. Но могу сделать что-то другое…
Я молчала, лишь утвердительно кивая, либо отрицательно мотая головой в ответ на его вопросы. Адриан тем временем оперативно расставлял на столе приборы и посуду.
– Можно тебя попросить? – вкрадчиво начал он, присев на стул напротив меня. – Выпусти, пожалуйста, это из своих пальчиков, а то, боюсь, мне кусок в горло не полезет, – я проследила за направлением его взгляда и недоуменно округлила глаза. В правой руке я судорожно сжимала пульт от медицинских браслетов. Даже костяшки побелели. Конечно, падая, я боялась, чтобы случайно ничего не нажалось, вот и вцепилась мертвой хваткой как за самую большую ценность. Поспешно кивнув, я разжала пальцы и положила пульт на стол. – Приятного аппетита! – выдохнул Адриан и с жадностью накинулся на еду.
А я только сейчас толком разглядела, что у меня в тарелке. Омлет. Дымящийся, с кусочками ветчины и зеленью. Вкусный, нежный, пышный. Надо же. А у меня всегда плоский получался… Омлет я поела с удовольствием. А вот кофе оказался очень горьким, сделав глоток, я непроизвольно скривилась.
– Сливки? – тут же предложил Адриан и, не дожидаясь ответа, поднялся и пошел доставать бутылку из холодильного шкафа.
«Да он уже неплохо здесь ориентируется! Прямо как у себя дома!» – промелькнула какая-то ревнивая мысль. «Он и есть у себя дома», – тут же одернула я себя, взяла из его рук сливки и добавила в кофе. Да, так лучше.
– Дарина, нам надо поговорить, – серьезно начал Адриан, отставляя пустую кружку. Я подняла на него глаза, выражая полную готовность внимать тому, что он скажет. – Ночью я был несколько не в себе и, наверное, испугал тебя. Я не оправдываюсь, просто хочу, чтобы ты знала, такое поведение не является нормой для меня. Приношу свои извинения.
– Извинения принимаются, – чуть помедлив, кивнула я. И снова выжидающе посмотрела на него. Это ведь далеко не все, что он хотел сказать?
– Дарина, – он снова решительно произнес мое имя и поднял руку к голове, как будто хотел откинуть волосы назад. Наткнувшись на полное отсутствие шевелюры, рука разочарованно опустилась. Я даже посочувствовала ему. Правда, зачем его обрили? – Насчет нашего союза… – тем временем продолжил он. – Понимаешь, он как бы не совсем законен…
– Почему же это? – спокойно уточнила я, внутренне закипая.
– Потому что… во-первых, я не давал своего согласия. А во-вторых…
Я не выдержала и вскочила с места. Стул с грохотом опрокинулся.
– Как это не давал? Я видела твою подпись на согласии на процедуру ввода в анабиоз! Это автоматически означает согласие на союз с той женщиной, которая тебя выберет!
– Моя подпись получена обманом! – взревел Адриан. – Я думал, что подписываю совсем другой документ!
– Так читать надо! – в отчаянии выкрикнула я.
– Тогда я плохо знал вашу письменность!
– Не вашу, а нашу! – со злостью поправила я его.
– Да я не арианец! – простонал Адриан.
Я застыла, настороженно разглядывая своего мужа. Что эти лаборантши делают с мужчинами в инкубаторах, что у них так мозг повреждается? Откуда такие идеи?
– Я не арианец, – упрямо повторил Адриан. – Моя родина – планета Ракс системы Астерио. Я прилетел на Арию с целью купить одну из ваших разработок. Но переговоры сорвались… Я собирался покинуть эту планету уже на следующее утро, но вместо номера отеля очнулся в одной из ваших лабораторий. Мне постоянно что-то кололи, потом вообще обрили и всю голову электродами опутали. После этого я начал понимать арианский, но стало только хуже…
Складно сочиняет, только не все сходится!
– Как же ты летел на переговоры, не зная языка? – язвительно поинтересовалась я.
– Со мной был переводчик! – с жаром воскликнул он, и добавил, почему-то густо покраснев: – Точнее, переводчица…
Я фыркнула. Естественно, переводчица! У нас не бывает мужчин-переводчиков. Их вообще не допускают к контакту с иномирными делегациями!
– Дарина, не хочу обманывать твои ожидания. Но я не тот, кто тебе нужен! Не знаю, существуют ли у вас разводы…
– Разводы? – переспросила я, припоминая значение этого слова. Да, кажется, именно так иномиряне называют расторжение союза между мужчиной и женщиной. А на Арии такого понятия просто нет. – У нас существует возврат некондиционного биоматериала, Адриан. В лучшем случае этот биоматериал погрузят в анабиоз еще раз. В худшем – просто утилизируют.
На кухне воцарилась тишина. Адриан переваривал услышанное. Жестоко, да. Но я не чувствовала вины из-за того, что так сказала. Это было правдой, такой пункт даже был прописан в свидетельстве о союзе. Другой вопрос, что им уже очень давно никто не пользовался. Ведь второй раз мужчину из биобанка не выдавали. Не смогла применить по назначению одного, так зачем другого на тебя тратить? Примерно таким постулатом руководствовалось наше государство. А простым гражданкам оставалось как-то приспосабливаться. Применить пункт о возврате для меня было бы равносильно самоубийству, поскольку означало бы крушение всех моих планов. Но я хотела, чтобы Адриан осознал, что и у него нет другого выбора, кроме как смириться с нашим уже заключенным союзом.
Мне казалось, я готова к любой реакции на свои слова. Пусть выпустит пар… Все, что угодно – нецензурная брань, стенания над своей судьбой… Но только не абсолютное спокойствие, граничащее с безразличием:
– Ты мне не веришь. Что ж, этого следовало ожидать.
И я почти физически ощутила, как между нами возникает непроницаемая стена отчуждения. Даже ночью я этого не чувствовала. Даже, когда между нами была вполне реальная стена, точнее, дверь. Нет, так не пойдет…
– Адриан… – я придвинула свободный стул и села поближе к мужу. – Поставь себя на моё место. Ты бы поверил?
– Я бы попытался проверить, – он с надеждой поднял на меня глаза. – Информация о моем прилете и пребывании на Арии должна быть где-то зафиксирована. Моя переводчица была из ваших и прилетела вместе со мной. Она же не могла просто забыть об этом? Да и автор той разработки, которую я хотел, но не стал покупать, тоже должна меня помнить! Это все можно проверить!
– Теоретически, конечно, можно, – не стала перечить я. Если хочет, я все проверю, даже залезу в секретные базы данных межгалактической сети и переверну их вверх дном. Только бы он успокоился и выбросил из головы эти дурацкие идеи. Все-таки мама права, анабиоз – зло. Никогда не знаешь, выйдет ли человек из него прежним.
– А практически? – тем временем уточнил он.
– Поиск нужно с чего-то начинать. Даты, имена, фамилии. Может, ты помнишь название отеля, в котором останавливался?
Лицо Адриана напряглось. Брови сдвинулись к переносице, губы сжались.
– Нет, – выдохнул он через минуту и стиснул виски пальцами. – Ты назвала меня по имени, я вспомнил, что оно мое. Я знаю, где родился, знаю, зачем летел сюда. Но больше того, что уже рассказал, не помню. Детали ускользают, как только я пытаюсь сконцентрироваться на них. Как будто блокирует что-то… Даже свою настоящую фамилию не могу вспомнить!
– Ты всего несколько часов назад вышел из анабиоза, возможно, еще не все участки мозга проснулись. Надо просто подождать. Не форсируй, память постепенно восстановится, – я попыталась приободрить его и даже руку на плечо положила.
– Не надо на меня так смотреть! – внезапно разозлился Адриан.
– Как? – не поняла я, но руку на всякий случай убрала и отодвинулась подальше.
– Как на больного! Я здоров и психически нормален!
И в этот момент будто в опровержение этих слов браслеты на его руках завибрировали и издали булькающий звук.
– Что это значит? – рыкнул Адриан, с недоумением глядя на то свои запястья, то на пульт, спокойно лежащий на другом конце стола.
Вытянув шею, я разглядела на поверхности браслетов мигающую синим каплю.
– Тебе просто напоминают, что надо попить воды. После анабиоза потребность в ней выше обычного, – усмехнулась я. Спокойно встала, налила в стакан этой самой воды и протянула ему.
– Интересная функция у подчиняющих браслетов, – подозрительно протянул Адриан, все же приняв стакан из моих рук.
Я закатила глаза и со вздохом призналась:
– Это диагностические браслеты. И немного лечебные. Медицинские, в общем.
Повисла пауза.
– Значит, ты… меня лечила? – изумленно спросил Адриан. – А почему… так сработало? – и он жестами показал результат моей ночной попытки его успокоить.
Я покраснела. И соврала, что перепутала кнопки. Не знаю, зачем соврала, не хотела ведь, но как-то само вышло. Просто… эта индивидуальная особенность его организма – только лишний повод усомниться в том, что он действительно арианец. А Адриан и так почти убежден в обратном. И мне не хотелось усугублять ситуацию еще и этим фактом.
– Сейчас посмотрим! – с энтузиазмом воскликнул Адриан, привстал и, потянувшись через весь стол, быстро схватил пульт от браслетов. Я и глазом не успела моргнуть.
– Адриан! Не трогай!
– Это еще почему? – он смешно изогнул брови.
– Еще нажмешь что-нибудь! – я попыталась забрать у него пульт, но он вытянул руку вверх, чтобы я не дотянулась, и переложил его в другую. – Адриан! – возмутилась я, схватив пальцами воздух.
– Что? – невинно отозвался он. – Я просто хочу посмотреть!
– Отдай немедленно! – потребовала я.
– Вот еще! – рассмеялся Адриан и предотвратил мою очередную попытку отобрать у него пульт просто встав со стула.
Я, естественно, тоже вскочила и, сцепив зубы, пошла в атаку.
Прошло пять минут. Адриан забавлялся, играя со мной как с котенком. Я пыхтела и злилась. На все. На Адриана. На его упрямство, на то, что он выше и сильнее меня. На то, что мне не хватает ловкости и прыгучести. На этот дурацкий пульт. И на себя за то, что взялась его отнимать и теперь не могу остановиться, не добившись своего.
Я в который раз сползла по спине Адриана ни с чем. Захотелось стукнуть его по чему-нибудь, чтоб не навредить, естественно… Вот например по пятой точке, которая так и маячила у меня перед глазами. Ну и… треснула. От души, хлестко. Получилось больно. Всю ладошку отбила. Каменная она у него, что ли?
– Дарина! Так не честно! – возмущенно воскликнул Адриан, потирая правой рукой пострадавшее место. И глаза обиженные, и взгляд осуждающий. Но меня это сейчас волновало меньше всего. А вот то, что он при этом левую руку, с пультом, удачно опустил, очень даже занимало. Такой момент упускать было нельзя. Задвинув поглубже шевельнувшиеся было угрызения совести, я метнулась к вожделенному пульту. И… повисла в воздухе, точнее, на кое-чьей руке. Я вообще не поняла, как это случилось. Но он каким-то непостижимым образом сгреб меня в охапку, одной своей правой зафиксировав обе мои руки, и прижал спиной к себе. Я несколько раз дернулась, но безрезультатно. Адриан держал крепко. И да, у него все каменное. И руки, и грудь, и… Я перестала извиваться, глаза округлились сами-собой. Вот! Я так и думала!
– Что ты там нажал? Зачем? – испуганно взвизгнула я.
– Ничего я не… – начал было Адриан, потом до него что-то дошло. – Женщина! – взревел он. – Неужели ты думаешь мне для этого нужны какие-то кнопочки? Это не я нажал, а ты, дорогая моя! Своей… хм… попкой, – последнее он прошептал практически мне в ухо. Я бы сказала, зловеще.
Я зажмурились. Не от страха, просто не люблю щекотки. Мне от этого плохо становится.
– Пусти! – я дернулась еще раз и, о, чудо, меня отпустили. Отскочив на пару шагов, я решительно развернулась с намерением потребовать пульт обратно. И застыла. Мой фартук на Адриане и так ничего не прикрывал, а теперь еще и топорщился. Почувствовав, что краснею буквально с головы до пят, я просто выбежала из кухни.
– Девственница, что ли… – донеслось вслед озадаченное.
Глава 2
Оказавшись в своей спальне, я рухнула на кровать и застонала от досады. У меня не было объяснения своему поведению. Я себя не понимала. Присутствие мужчины плохо влияет на мозг. Меня предупреждали, а я не верила! После небольшого аутотренинга способность рассуждать здраво отчасти вернулась. Пульт можно отключить с моего девайса! Стоило из-за него драться! Я рассмеялась сама над собой и потянулась к девайсу.
Через несколько минут операция была успешно завершена и я выдохнула с облегчением. Ненадолго. В голову полезли всякие мысли. Как он меня обозвал? Девственница? Это какое-то ругательство? Где он нахватался такого? Естественно, я полезла за информацией в межгалактическую. И зависла.
Само по себе понятие не означало ничего плохого. Девственниками до определенного момента были и мужчины. Просто у женщин девственность выражалась еще и физиологически в виде наличия девственной плевы. Это атавизм. Вроде ни для чего особо не нужно, но зачем-то есть, причем не обязательно у всех. В некоторых отсталых цивилизациях наличие этого атавизма считалось очень важным. Использовалось как инструмент для манипулирования как женщинами, так и мужчинами, а также для дискриминации женщин по признаку девственности. Были нередки случаи, когда мужчина отказывался от союза, если выяснялось, что невеста не девственница. А у нее могло просто не быть девственной плевы от рождения. Другая крайность – за право вступить в союз с девственницей мужчины убивали друг друга! Дикость! Брезгливо поморщившись, я хотела было закрыть страницу с этой темой, но глаза попалась еще одна статья.
В совсем неразвитых цивилизациях девственниц извращенно убивали и приносили в жертву каким-то там божествам, сущностям… От описаний кровавых ритуалов у меня волосы на голове дыбом встали! Хорошо, что это все в прошлом!
Следующая статья заставила задуматься. Она была о девственности арианок. Автор собрал в кучу все материалы по этому вопросу – слухи, предположения, свидетельства каких-то очевидцев (последнее вообще бред) и по очереди разбирал каждую версию, имеет ли она отношение к действительности.
Итак, первая версия – арианки мутировали и никакой девственной плевы ни у одной из них нет.
А вот и неправда, писал автор, и приводил в качестве примера одну нашу переселенку. Да, сама она девственницей не была, но у ее дочери, родившейся уже после переселения, с этим все оказалось в полном порядке. В реальном существовании этой переселенки лично я сильно сомневалась, кто бы ее отпустил с Арии, если она была способна родить?
Версия вторая – на Арии есть мужские публичные дома с профессиональными дефлораторами и все арианки поголовно посещают эти заведения, чтобы избавиться от девственности.
Мнууу… если говорить по правде, то дома были. Там содержались мужчины четвертой и пятой модификации, вполне подходящие для указанных целей. Но! За ночь с таким мужчиной нужно было заплатить чуть ли не всю годовую зарплату среднестатистической арианки! Так что, ни о каком поголовно речи вообще не шло. Только очень богатые дамочки могли себе это позволить. А прочие… предпочитали выхлопотать себе мужчину пусть и модификацией пониже, зато в личное пользование.
Как ни странно, автор статьи относительно этой версии был со мной солидарен. Правда, еще добавлял, что арианское правительство наживается на простых арианках. Да много он знает о нашем правительстве!
Версия третья продолжала возводить поклеп на наше правительство. Автор утверждал, что на Арии всем девочкам до двенадцати лет делают операцию, хирургическим путем устраняя девственную плеву. Нет, вот это точно полная ерунда! Я бы такое помнила! Хотя… червячок сомнения противно заворочался в голове. А если о самой операции мне тоже память стерли, как Адриану? Надо спросить у мамы…
И я бы, конечно, спросила, но в этот момент на почту пришло сообщение от администрации биобанка, заставившее забыть о всяких глупостях. Меня поздравляли с заключенным союзом и напоминали, что завтра крайний срок возврата биокапсулы… За каждый день просрочки полагалась пеня, за возврат в ненадлежащем виде штраф в таком-то размере, за невозврат вообще штраф в таком-то размере… От количества нулей в сумме штрафов у меня глаза на лоб полезли. Это не одна годовая зарплата, а все десять! А капсула, между прочим, в очень ненадлежащем виде!
Я в панике заметалась по комнате. Платить штраф не вариант, жить будет не на что. Просить помощи у мамы? Но тогда нам обеим придется перейти на режим строгой экономии. Да и у нее сейчас нет свободных средств, она все вложила в новую разработку. Что делать-то? Я резко остановилась, стараясь ухватить за хвост только что пришедшую в голову мысль. Чинить! Конечно, же! Если не окончательно, то хотя бы попытаться придать капсуле товарный вид. Вернуть ее, а там… пусть еще докажут, что поломка по моей вине! Я ринулась в кладовку за инструментами.
Вооружившись двумя чемоданчиками со всем необходимым, в защитных очках и перчатках, с собранными в пучок волосами, чтобы не мешались, я ввалилась в комнату Адриана.
Муж лежал на кровати и смотрел новостной канал по проектору. Хвала прогрессу, уже не в фартуке, а в домашних брюках. Все-таки нашел пакет с одеждой! И как проектор включить, догадался. Растет на глазах! Скользнув по нему взглядом, я уверенно продефилировала к капсуле. Сгрузила чемоданчики на пол, открыла и начала осмотр капсулы, оценивая характер и тяжесть повреждений. С чего же начать… с дверцы или с проводов?
– Что ты собираешься делать? – неожиданно послышалось почти над ухом. Андриан! Он же только что лежал!
– Чинить, – коротко обронила я.
– А… зачем? – не унимался он. Я как раз пыталась определить, в каком порядке соединять разорванные провода, и его вопросы мешали сосредоточиться.
– Чтобы вернуть в целости и сохранности, – задумчиво ответила я и поморщилась. Нет, сначала придется устанавливать на место дверцу. Иначе провода не соединить. Я оценивающе посмотрела на мужа, может, попросить его помочь ее поднять? Или сначала самой попытаться? Интересно, сколько она весит? Я опустила взгляд на лежащую на полу дверцу. Двойное стекло, металлическая окантовка, плюс соединительные элементы и всякая ерунда вроде подсветки… Тяжелая. Я обреченно вздохнула. Придется просить.
– Ты… решила меня вернуть? – раздалось ошеломленное.
– Да причем здесь ты! – возмутилась я, разворачиваясь к нему лицом. – Эта капсула – государственная собственность и ее надо вернуть уже завтра. Иначе штраф!
– А я чья собственность? – моргнул Адриан.
– Человек не может быть чьей-то собственностью, даже если он – мужчина! – выпалила я любимую мамочкину фразу. Вот же сила привычки и воспитания! Вру мужу! Юридически он сейчас моя собственность, как и папа собственность мамы, но… в нашей семье немного другие законы…
Адриан какое-то время настороженно смотрел на меня, потом перевел взгляд на капсулу. Поднял руку, снова причесал пальцами несуществующую шевелюру.
– И что, большой штраф? – наконец спросил он.
– Малый космический корабль дешевле будет, – с досадой проговорила я.
– Шерт ляхт! – он снова выругался на каком-то странном языке. – Лучше уж космический корабль купить…
– Угу, – согласилась я и полезла разбирать клубок разорванных проводов. Времени и так мало, некогда болтать попусту.
– Подожди, – он схватил меня за руку. – Сначала надо отключить ее от питания.
– Разумно, – признала я и повыдергивала питающие провода и шланги из гнезд. – Только боюсь, ей это уже не поможет…
– Главное, чтобы тебе не навредило. Дай сюда, – буркнул Адриан, выхватывая из моих рук плоскогубцы.
– А ты… умеешь? – ошалело спросила я.
Меня одарили снисходительным взглядом.
– Я много чего умею. На моем корабле были похожие капсулы для дальних перелетов. Думаю, разберусь в конструкции.
– Адриан… – с досадой простонала я. Вот, он опять! Теперь у него и корабль свой был, оказывается… У бедняги совсем с головой плохо.
– Я понимаю, что ты мне не веришь, – он на мгновение прикрыл глаза. – Но чинить технику – мужское дело! Я сделаю это гораздо быстрее, чем ты.
– Да валяй! – вспылила я и, отойдя на пару шагов, уселась на кровать. – У тебя два часа. Если не получится, еще успею исправить.
– Расслабься, красавица, исправлять за мной не придется, – хмыкнул Адриан и принялся осматривать капсулу со всех сторон.
Поначалу я скептически следила за его манипуляциями, с трудом сдерживаясь, чтобы не вскочить с места и не отпихнуть его в сторону от капсулы. Потом скепсис сменился ревностью. У него так ловко получалось зачищать и соединять провода… вот уже и дверцу на место присобачил…и даже ни одного ногтя не сломал… Хотя, о чем это я? Что там ломать?