- -
- 100%
- +
© Алексей Михайлович Гущин, 2022
ISBN 978-5-4490-4528-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящение
тем, у кого,
вроде бы,
все только начинается,
но кому уже кажется,
будто так много прошло
000
Вовсе не лучше умереть, чем хоть раз в жизни солгать, как учил Кант, а лучше совсем и на свет не родиться, чем жить в свете наших истин.
Л. И. Шестов
Перенести я притом не могу, что иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским.
Ф. Достоевский «Братья Карамазовы»
Моя боль сказала мне: «Ты не человек. Тебя нельзя и близко подпускать к другим людям. Ты – грустное и ни на что не похожее животное»
Ю. Мисима
Я думал, что все бессмертно. И пел песни.
Теперь я знаю, что все кончится.
И песня умолкла.
В.В.Розанов
Написано убитым.
Во всех смыслах.
001
Мы – поколение девяностых.
Мы рождены на развалинах того, что когда-то считалось «великой державой».
Мы – самое малочисленное поколение со времен Второй Мировой.
Мы – дети свободы.
Пока дядьки в малиновых пиджаках разбирали и ставили вверх ногами заваленные постулаты прошлого, делили, ставший ничейным, большой и вкусный торт, мы познавали этот мир. Забытые родными, которые круглосуточно пытались выжить в новом, диком мире, мы были отданы в руки ввалившийся в страну свободы. Свободного масс медиа, свободной торговли, свободной морали. Никем не направляемые, кроме своих родителей, чьих слов мы особо не слушали, мы на ощупь, как слепые котята, двигались к своему совершеннолетию: алкоголь, сигареты, секс, наркотики. Ничто не запрещено, все дозволенно и все в наших руках.
Мы выросли либо наивными слепцами, которых вовремя заперли в четырех стенах, либо злыми и бесчувственными животными, которые знают, что если хочешь жить, надо уметь «вертеться». Мы и «вертелись»: в тринадцать – курили по пачке Winston в день, в четырнадцать – отравлялись алкоголем, в пятнадцать – делали аборты, в семнадцать – умирали от передоза. Секс, драгс энд рок-н-ролл. Мы познали эту жизнь еще до начала наших собственных.
Мы – блюющие в туалетах ночных клубов.
Мы – прячущие красные глаза за темными очками.
Мы – трахающие абсолютно все и абсолютно везде.
Чужие сердца и чувства в них стоят гроши. Чужие души и вовсе ничего не стоят. Каждый сам по себе. Каждый сам о себе. Каждый сам о своем.
Мы – хладнокровные вампиры, охотящиеся за теми, у кого еще не сгнило нутро.
Мы – самые живые из всех живых мертвецов.
Мы – поколение девяностых.
И это мы – Ваше будущее.
2010
002
Я уже видел этот взгляд раньше.
В лицах тех сверстников, кто повзрослел раньше других. Кто уже выбирался из этого наивного мира с универчиком, милыми преподавателями и, кормящей тебя с ложечки, любящей мамули. Кто уже устал задавать вопросы и еще больше устал искать на них ответы.
Все обесценилось, все стало серым и привычным. Все как у людей: жажда денег, жажда власти, жажда собственной значимости. Стыдно перед собой. Перед тем самым собой, который с детской искренностью и щенячьим восторгом смотрел по сторонам, не желая принимать несправедливость мира.
Отец, чьего уважения ты пытался заслужить всю свою жизнь, наконец-то пожмет тебе руку и скажет, что ты возмужал. Все окружающие будут хлопать в ладоши и поздравлять:
«Гиб-гиб-мать-его-так ура! Посмотрите же на этого молодца, что устроился на работу и стремится создать собственную ячейку общества!»
Именно так, под визг петард, грохот фейерверков и марш «Триумфа Победителей»
в тебе
умирает
ребенок.
Больше всего неприятно именно то, что душить его приходится собственными руками. Избитого и изувеченного всеми родными и близкими.
Ты даже не чувствуешь, что убиваешь его.
Скорее спасаешь
от неизбежных мучений.
2012
003
Просто знаешь…
руки деть некуда, когда обняться хочется.
Просто обнять кого-то, понимаешь? Поделиться теплом и чем-то, тем самым сокровенным, которое держат глубоко-глубоко в себе. Все эти дешевые подобия людей вокруг, которые хотят выглядеть так, будто бы им можно доверять… улыбки, взгляды, прикосновения и даже объятия.
Но все с каким-то мерзким и отвратительным запашком, все с каким-то предчувствием неискренности и фальши.
Среди всех этих тварей, сидящих на игле собственной значимости, этих жалких суррогатов тех, кем они на самом деле хотели бы быть, но почему-то выбрали таковыми лишь казаться, я внезапно осознал одну вещь:
каждому
нужен
человек
2012
004
Они все хотели, чтобы я о них написал. Чтобы про локоны и глубину глаз. Чтобы про сводящие с ума чувства и чтобы про мечты о вечном. Но им тогда стоило спать с дешевкой Полярным и попасть в его смердящие романтизмом сказочки про любовь и заботу о бездомных собаках.
У Кати хронический «синдром принцессы» – типичное отклонение. Настолько типичное, что воспринимается обществом как норма. Катю демонстративно тошнит от порно, она не курит, не пьет, ходит на фитнесс в WorldClass и ежедневно выкладывает фото в соцсетях с ебанутыми подписями о том как быть счастливым и рассуждениями об истине и прочем. Сумочка от Michael Kors и Pandora на левом запястье, Авиаторы от Ray Ban и все прочее, что только может понравится мужчинам с отсутствием вкуса. Типаж Кати – тело из рекламы хипсов CK, неспособное осознать, зачем розовому название «маджента».
Принцессы знают, что хэппи энд – это когда на них женится принц. Но примерно через год-два, каждая принцесса понимает, что принцу нужно еще очень многое, а их соитие даже близко не было для него хэппи эндом. Принцессе безумно сложно поверить, что она живет не в сказке про золушку и не в мультфильме про Княжну Анастасию, поэтому она с легкостью начинает верить, что ее принц – мудак. Ведь кто еще не будет счастлив из-за того, что у него есть самая настоящая принцесса?
Мы сидим в стремном ISKRA Bar на территории «хипстерской мекки» – дизайн-заводе Flacon. Она ест свой ризотто с овощами, а я наматываю на вилку карбонару:
– У тебя «синдром принцессы», ты знаешь?
– Что это еще за «синдром принцессы» – судя по тону и выражению ее лица, Катя начинает обижаться.
– Это когда самая большая цель в твоей жизни – выйти замуж.
– Не правда!
– Да прям! Но это нормально! Мы живем так уже тысячи лет. Рыцари сражаются с драконами, завоевывают и защищают королевства, а потом берут белого жеребца и мчатся к принцессам, которые только того и ждут.
– Вот! Не то что ты – сидишь и хнычешь: «Смотрите какой я одинокий, я так страдаю и ненавижу женщин!». Нормальные парни добиваются очаровательных девушек и живут счастливо!
Я отрываю взгляд от своих макарон и смотрю на нее:
– Ты так говоришь, как будто у меня никогда не было очаровательной девушки, которую я добился и думал, что счастлив.
– И в чем же тогда проблема?
– В том, что мы так и не придумали занятия веселее войны, а вы так и не научились чему-либо, кроме ожиданий в высокой башне с мечтами о замужестве.
Теперь она обиделась.
Дальше мы сидим молча.
2016
005
Представь, что меня больше нет.
Представь, что я ушла.
От тебя.
Представь что я больше не про тебя,
не для тебя,
не ради тебя.
Не о тебе.
Не с тобой.
Только ты.
И так много «не».
Представь?
Представь, что ты больше не со мной. Что мы больше не вместе.
Что нас
больше
не существует.
Представь что все это
больше
не имеет
значения.
Вообще. Абсолютно. Совсем. Навсегда.
Представь?
Это место, где меня нет.
Что там есть?
∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞
Я вновь все проебал. Я вновь остался ни с чем. Вновь только это, ставшее уже омерзительным, я. Совсем не гордое и не счастливое, совсем не живое и безнадежное:
Я
Попытки понять, после какого момента все было уже не восстановить, приводят в тупик лишь еще большего отвращения к самому себе. Мы слишком испортились, стремясь быть сильней друг друга, мы слишком стремились к нам, доведенные до отчаяния собственной повседневностью, в итоге просто расшибаясь о нас, вместо того, чтобы цепляться.
Мы были слишком.
И только когда «нас» уже нет, я заметил, что «мы» все же были.
В доведенном до безумия рвении достичь друг друга мы забыли то самое чувство, которое изначально побудило в нас по отдельности желание «нас вместе». И кроме как разрушить все, прежде всего дав шанс каждому из нас начать все заново и вновь прийти к созданию нас, я не знал что сделать.
– Ведь если мы должны быть вместе, то мы будем вместе не смотря ни на что?
– Да, конечно.
Сейчас она в Египте. Она так лаконична потому что, как она говорит, вынуждена скрывать нас при посторонних людях, ведь меня ненавидит вся ее семья. Пожалуй, у меня никогда не клеились отношения с родственниками своих пассий.
И теперь я их понимаю.
Думаю, что мне хуево.
Я умываюсь, наклонившись над раковиной в ванной и еле стою на ногах, упорно пытаясь не приходить в себя, потому что в очередной раз осознавать, что я все проебал, мне мучительно сложно. После месяца непрерывного марафона с феном и дудкой, казалось бы, отработанная схема даёт сбой. Утром не бодрит. Вечером больше не расслабляет. Работа не клеится, а мысли сводят с ума.
В голове все крутится и крутится картина: как за три тысячи километров от меня, на берегу Черного Моря, где в воде плавает столько красивых рыбок, о которых она с таким энтузиазмом каждый день мне рассказывает, он целый день пожирает ее глазами: прекрасную, соблазнительную, манящую, полуобнаженную, в купальнике без бретелек.
Как после, уже ночью, бухие и радостные, они возвращаются в номер.
Ложатся в кровать.
Рядом.
Вместе.
Вдвоем.
Поднимаю голову.
Смотрю в зеркало.
Выключаю воду.
Мы слишком многое должны были простить друг другу.
Мы слишком многое должны были забыть.
Мы слишком много допустили этих самых «слишком».
Слишком вдвоем.
Слишком не вместе.
2011
006
«Еле трезвые, со страхом, ждем пенсии»
Баста – Птицы
Поколение до одури счастливых. Поколение призванное в мир, где уже давно нет героев, в котором остались лишь торчащие или уже в конец сторчавшиеся кумиры. Поколение измученных зрелищем. Поколение истерзанное, изуродованное, истасканное билбордами и всевозможной ночной жизнью, одинокой и не очень, но главное – в которую можно каждый вечер кутаться с головой, забывая реальность, к которой мы до сих пор не готовы.
Поколение практически уже не способное принять хоть что-либо конкретное всерьез и даже самих себя. Поколение, которое воспринимает все происходящее только как часть всеобщего шоу, типа «Каникул в Мексике», в котором с каждым новым днем становится лишь больше похоти и эгоизма, намешанного с перегарной блевотиной и абсолютно теряющейся, во всем этом коктейле, ненависти к себе.
И все будто бы этим довольны.
Ведь главное – не ненавидеть себя.
2012
007
Для ненависти нужна смелость.
То самое качество, которого в отдельности у каждого уже давно нет.
Все превратились в толерантных и либеральных, желающих со всеми мира и гармонии. Все превратились в бесформенное и еле твердое дерьмо, все превратились в мягкотелых хуесосов, боящихся нечаянно задеть зубами головку другого в процессе обоюдного отсасывания. Общество стало завуалированной содомией, всеобщей и повсеместной оральной оргией, ебучим оплотом условного, лживого понимания и поддержки, блять!
Для ненависти нужна смелость.
Смелость остаться одному, но самим собой.
2013
009
Я истошно кричал, разрывая себе горло, умирая в тебе, в то время как во мне уже медленно сгнивали твои останки. Наше расставание по праву заслуживает целой книги о том, «Как не стоит расставаться», а наши жалкие попытки воссоединения лишь рождали на свет новых выродков, в лицах которых отражалось непонимание, злоба, и дешевые «А помнишь…?».
Мы просто жертвы абортов, на которые сами же и дали свое согласие.
Живые и прекрасные, которым просто не суждено было родиться.
∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞
Да я же, блять, распинался перед тобой, как школьник перед строгим учителем. Я делал все, сука, чтобы тебе угодить. Отвратительно и даже тошно от самого себя за то, что позволил себе таким быть. Но я не согласен играть роль из разряда «ну этот, как его там», я не согласен стоять в одном ряду с этими ушлепанами, которые бегают вокруг тебя, лишь бы ухватить момент и поцеловать тебя в задницу. А ты меня именно к ним и сунула. Ко всем этим презренным, бездушным, безобразным тварям.
Ты стоишь перед ней, сука, и зубы сжимаешь до боли в скулах, кулаки до белых костяшек пальцев. Лишь бы сдержаться, лишь бы не выдать тут ей всю эту поеботину, что ты копил последний год, с громким названием «мысли о нас». Поздравляешь ее с днем рождения, желаешь всего наилучшего, она тебя искренне благодарит, и, вроде бы, на самом деле радуется.
Но ты все равно не рад.
Потому что понимаешь, что нельзя точно оценить чувства человека, находящегося под экстази, и понимаешь, что вот они – все ваши «отношения» и вся ваша «близость».
Выдавливаешь из себя нечто вроде:
– Ну… я пошел?
А она тебе такая:
– Ну… давай.
Отчаяние, печаль, боль, страдание.
Это все наполняет тебе нутро и ты ходишь, важно булькая всем этим дерьмом. Ты становишься дерьмом. Она становится дерьмо, а картина «Вы Еще Вместе» в твоем представлении уже не очень-то отличается от картины «Дерьмо».
Ты просто уже абсолютно поглощен осенью.
Тебя ежедневно посещают мысли о том, что ты погребен заживо под толстым слоем тех желтых листьев, которые веселым вихрем летят на тебя с деревьев.
∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞
Я хочу тебя трахнуть.
Чтобы как раньше.
Мы кончаем и я чувствую, как тебе ахуенно.
Мы ебемся час под дабстеп, вперемешку с рэпом из моего плэйлиста в ВК и все счастливы.
Это ведь просто ебля. Ничего кроме.
Любовь. Ненависть. Влечение.
Вне этого, понимаешь?
2011
010
– А ты же с этой встречался… как ее там… с Таней, да? – хозяин гаража – тупорылый мудак.
– Ну да, давно уже, правда. – нехотя отвечаю я.
– А что у вас случилось? Из-за чего расстались?
– Бля, чувак. Я ничего не помню уже с того времени. Когда я с ней встречался-то? Когда в последний раз у тебя здесь был? Года три назад, ведь!
– Ну ясно. А сейчас ты что, без девушки?
Сука, еще минута, и я буду готов его зарезать.
– Да, свободен.
«Хотя как сказать…» – добавляю уже про себя, возвращаясь в гараж.
«Гараж» – уже несколько лет скорее место тусовок, чем место хранения автомобиля. На двух этажах этого «клуба» поместилась барная стойка, танцпол со стробоскопами и цветомузыкой, место для курения кальяна, лаундж зона с домашним кинотеатром и большими диванами.
Я подхожу к кальяну.
Хочу покурить, но он в данный момент занят симпатичной брюнеткой с длинными, прямыми волосами, правильными чертами лица и аккуратной фигурой.
И я бы даже мог…
но я знаю, что будет дальше.
– Привет. – говорю я ей, дружелюбно и мило улыбаясь.
Она смотрит на меня и тоже мило улыбается.
Пожалуй, моя проблема в том, что я знаю, что будет дальше…
– Можно мне кальян? – я протягиваю руку и беру у нее эту ебучую трубку. Мы соприкасаемся руками.
Голос. Глаза. Прикосновение.
Я курю. А она, постояв рядом с минут и поняв, что я не собираюсь заводить разговор дальше, начинает танцевать под музыку, слегка и «случайно» задевая меня бедрами.
У нее пиздатая задница.
И я бы даже мог…
но я знаю, что будет дальше.
Поэтому не могу понять: зачем?
Оценивая происходящее, я думаю, что мой хуй преодолеет расстояние до ее рта часа за три. Но я, твою мать, не знаю: зачем мне это?!
И я знаю, что будет дальше…
Она отходит от меня к какому-то чуваку, который сидит на диване. Постояв напротив него и поговорив с ним пару минут, она начинает задевать его коленкой. Они болтают дальше, я курю ебаный кальян.
Провокация на ревность.
И до сих пор не понимаю: зачем мне это?
Изредка мы встречаемся с ней глазами и я пытаюсь показать ей свое отсутствие интереса. Спустя какое-то время, она одевается и выходит на улицу. Одна. Предварительно встретившись со мной глазами и будто даже кинув в мою сторону многозначительный взгляд.
В скором времени она заходит обратно, подходит к кальяну. Начинает говорить с лохом, который стоял рядом со мной. Ждет, что я поддержу их беседу.
Мне хочется попросить у нее прощения. Пожалуй за то, что она – это не Она. Никогда не была и никогда не станет. Хотя я был бы не против. У нее все-таки такая шикарная задница…
∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞
Она трогает мое лицо, и смотрит мне в глаза. Мы настолько рядом, что остается только…
Нет, это не та же. Уже другая. У этой волосы вьются, но тоже брюнетка.
– Сколько тебе лет, мальчик?
– Мне? Девятнадцать. Скоро двадцать вот будет.
– Ты моложавый на вид. Я обожаю таких.
И я знаю, что будет дальше…
2010
011
Нас всех наебали. Счастья больше нет. Мы убили его в своем стремлении к нему. Счастье стало подразумевать под собой жизнь без каких-либо изменений и полную статичность.
Все эти лохи называют «самопознанием» чтение Зеландов, Экхартов, Кастанед, Бахов и прочей поеботы, позволяющей им научиться дрочить на собственный мыслительный процесс. Они думают, что побеждают в этой битве за самоидентификацию и обретение себя, в то время как на самом деле в ней победить невозможно. Личность куется настоящим сумасшествием, истинной болезнью души и агонией от потери всего того, что принято называть «счастьем». Победитель всегда остается в полном одиночестве посреди разрушенного, собственными руками, мира.
Победивший в игре про самопознание уже не может чувствовать. Он самолично сжег препаратами и алкоголем все нейроны в мозгу, отвечающие за выработку эндорфина, стараясь хоть как-то забыть, про перманентное страдание подыхающей внутри него души. Дорога к сверхчеловеку ведет к абсолютной несовместимости с этим миром, именно поэтому его еще никто не достигал при жизни.
Истинное существование означает падение без страха разбиться и сожаления о сделанном выборе.
Перестань размахивать руками – это не сделает тебя живее остальных.
2013
012
Нет, это не история о разбитой любви.
Эта история о неизбежном одиночестве.
Теперь все, в этой ебучей истории, счастливы. Теперь все получили то, что заслуживают. Баланс во Вселенной восстановлен, всё вновь на своих местах. Теперь она шепотом, рядом с ним в одной постели, положив голову ему на грудь, говорит ему, что любит его.
Говорит ему, что она с ним, наконец-то, счастлива.
Да, этот конченный хуесос лучше меня.
Он ей весь такой близкий. Он ей весь такой понимающий и поддерживающий. Он ей весь такой любимый и обожаемый всеми друзьями и родственниками. Он ей весь такой подходящий на роль уебана, с которым в кинотеатр по выходным, с которым торговый центр в начале каждого месяца, с которым минивенчик или универсал для большой и дружной «перфект фемели».
Я так стремился к одиночеству, что достиг его.
Мне было страшно с человеком.
Живым и настоящим.
Подошедшим ближе всех.
2012
013
Вопреки всем моим стараниям я так и не смог вновь разглядеть в ней все то, что так притягивало меня раньше. Я возненавидел ее. Возненавидел за то, что она сдалась. Сдалась также, как и мы все – поддавшись на провокации дерьмовых людей в окружающем нас дерьмовом мире, став ничем не лучше любого из них.
Любого из нас.
Безнадежно дерьмовых.
До пошлости ярких.
И мы вновь, будто восемнадцатилетние романтики, с еще пока неизрезанным в лоскуты сердечным, запремся вдвоем в квартире и не будем вставать с кровати несколько дней, улыбаясь друг другу и радостно хохоча в нашей воображаемой вселенной, забыв про реальность, в которой искренности и верности просто не нашлось места.
Все мы в итоге станем вычурно мерзкими лицемерами, дешево маскирующими увечья собственной души, стыдливо скрывающими от глаз окружающих ее уродство, сгорбившимися и с пеной у рта сжимающими в прокуренных грязных руках все то чистое и непорочное, что еще только в нас останется к тому моменту, когда мы станем одиноки настолько, что лишь назойливые и изнуряющие сознание фантомы прошлого, будут нам ближе всех живых вокруг.
Жизнь искалечит каждого.
2014
014
Не переживайте.
Вы все смиритесь с жизнью.
Вы все научитесь радоваться ебучим мелочам и своим жалким подобиям успеха.
Вы будете гордиться тем, что вы примерный семьянин, что купили Солярис не в кредит и что позволили себе в ипотеку аж двушку. Премии до ста процентов от оклада. Путешествия с туроператором. Повышение в средний менеджмент.
Приготовить суши дома. Единорожий фраппучино своими руками. Квест-комнаты, автоквесты. Выставка Серова, музей современного искусства. Ходить босиком по летней траве, запах свежих цветов, пломбир со вкусом дюшес. Медитация, десять привычек успешных людей, начни бизнес с нуля, начни бизнес не увольняясь с работы. Бали, Индия, ЮАР. Париж, Цюрих, Венеция. Гес, Дольче, Хилфигер. Рубчинский, СиКей, Адидас. Ютуб, ВК, ТГ.
Вы перестанете презирать людей, перестанете жить только ради себя, а две недели отпуска в году, в итоге, станут для вас благодатью.
Жизнь поможет вам стать нормальными.
Как и всем.
Вы вряд ли сделали и уже вряд ли сделаете то, что закроет вам путь к счастливой жизни, полной умиротворения. Вторые половинки, которых вы обязательно найдете, будут радовать вас по праздникам. Прекрасные дети, которые у вас обязательно появятся, будут радовать вас во все остальные дни.
Повезло тем, кто обручился в двадцать. Кто был либо столь напуган, либо столь обманут, что не решился искать лучшего.
Их жизнь – смирение.
Их выбор – «что Бог дал».
Их счастье столь мелочно, что оно в самом деле существует.
После двадцати пяти ты уже не способен влюбиться. Ты можешь быть очарован дерзким и непокорным нравом, милыми ямками на щечках ангельского лица или столь пронзительным взглядом, который кажется, видит тебя насквозь, но…
ты больше не умеешь за что-то держаться,
потому что ты уже отпускал
Нет больше страсти в твоих движениях, нет нежности в твоих словах. Все стало скучным. Все потеряло ту неизведанную особенность, которая раньше толкала тебя на безумства.
Теперь ты творишь хуйню лишь от отчаяния.
Нет ничего нового под солнцем, как сказал Экклезиаст. Глупо жить в поисках уникального. Глупо думать, что жизнь способствует его появлению и печется о его существовании.
Однажды мы все поймем, что у нас уже просто не осталось выбора, кроме как смириться с тем, что мы получили.
Не переживайте.
Однажды мы все выберем жизнь.
2017
015
Мы верим в созидание, пока не увидим сокрушительной силы разрушения.
Непризнание главенства хаоса над порядком, безумная уверенность в истинности добра и любви – есть слепой страх, который мы испытываем ежедневно где-то в глубине нас самих.