Наследник Звёзд

Глава 1

Небесный гость

Я шёл вслед за дедом Антипом по Медвежьему Бору. Всё это казалось очень странным. Меня мучило несколько вопросов. И самый первый звучал так: это – Эрта или не Эрта? Если Эрта, то, судя по родным берёзкам, дубам-великанам и многочисленным соснам, здесь должна быть Гиперборея. Тогда почему тут лето, если три часа назад стояла осень? И почему дед говорит не на вестландском?

У меня возникла версия, что старик говорит на древнем нордическом языке – исконном языке гиперборейцев и масхонцев. Это лишь с обращением в камриэльство гиперборейцы приняли вестландский язык из Ариады и Келонии. А в некоторых деревнях, отрезанных от всего мира, мог сохраниться и исторически родной язык.

А если это не Эрта? Тогда почему тут живут люди? Почему тут синее небо и жёлтое солнце? Почему тут родной воздух – и родные ёлки с осинами и берёзами?

А может, это всё-таки Эрта? Может, за те пару часов, что прошли для меня в Межреальности, в мире миновало несколько веков – и вместо гиперборейцев тут теперь другой народ? Тогда ясно, почему наступило лето. Надо спросить у деда, что это за место – и какой год. Нет! Может принять за психа! Надо спросить по-другому.

– Скажи мне, отец. А в каких богов ты веришь?

– В Сварога – повелителя богов, Перуна-громовержца, сына его – и в Мару, забирающую жизнь.

Я призадумался. Сварог – одно из имён Свидрира, языческого бога гиперборейцев. Мара – тоже гиперборейская богиня, как и Перун – наш древний бог-громовержец. Может, я попал в прошлое?

– А какой же сейчас год? – я решил всё-таки задать этот вопрос.

– Три тысячи восемнадцатый от битвы на Светлом поле, по-нашенски, – совершенно не удивившись, произнёс дед. Похоже, глядя на меня, он ничему не удивлялся. – Или же, по-ихнему, тысяча сто тридцать пятый от воплощения Искупителя.

– Кого?

– Искупителя. Вера в этого ложного бога, шо воплотился на Востоке, находит всё более почитателей среди людей.

– Искупитель, воплотившийся на Востоке? Ты имеешь в виду Камриэля?

– Нет. Имя его – Азариэль.

– Азариэль? Что это вообще за страна?!

– Древгородское княжество. Одно из княжеств некогда великого царства Мойрения.

– Сколько княжеств было в этом царстве?

– Девять. Если не считать земли Гэнни-Джун на востоке, где живут желторожие степняки.

– Желторожие? К какой расе они принадлежат?

– К людям. Только проклятые богами за свои грехи – вот и мучаются постоянно с кошмарами.

– Интересно! Очень интересно! Как вообще называется этот мир?! Что за народы тут живут?

– Всё-таки ты – чужак, колдун! Мир зовётся Эламом. А наш материк Дейлосом. На западе от нас – страна Акния. Там живут люди, такие же, как мы с тобой. Южнее Акнии – Илуния, также, как и Мойрения, состоящая из нескольких княжеств. К юго-востоку от нас проживают смуглые кедмийцы. За океаном находится Новый Свет, материк Айрос. На нём расположена одноимённая империя. Ими правят чёрные маги, наши враги. А из нелюди в нашем мире есть уруки сиречь орки.

– Больше никакой нелюди?

– А я почём знаю? Говорят, в Новом Свете до беса нелюди. Коренные обитатели. И в Глухом Уручище её немало.

***

Похоже, дед с бабкой оказались рады моему нежданному визиту. Но мне не терпелось посмотреть мир. Я немало узнал даже от малограмотной пожилой пары – и поэтому был уверен, что как только смогу выбиться в город, в абсолютно любой, так и узнаю об этом мире и стране гораздо больше. А может, и сумею вернуться домой, в Гиперборею. И узнаю, чем кончилась мировая война – и битва Ларратоса с Хаммоном.

Мне очень сильно повезло, что лесничий вообще умел читать – и обучил меня местному письму. Правда, поначалу я буду писать с ошибками, но это со временем пройдёт, – подумал я. – Как только начну общаться с более образованными людьми. Антип оказался на редкость эрудирован для сельского жителя Мойрении – он закончил пять классов в школе при храме Сварога. Конечно, лесничий не знал, что его родной мир шарообразен, а не плосок – но основные знания географии имел.

Я решил не распространяться о своём мире: кто знает, может быть, тут, в Эламе, охотятся за иномирянами. И вообще о себе почти ничего не рассказывал. Поэтому дед с бабкой, разговаривая между собой обо мне, называли меня возможным шпионом из Айроса. Поэтому я понял, что без знания местного языка даже с лингвофоном я буду вызывать серьёзные подозрения.

И я начал учиться у деда с бабкой мойренскому языку. Старики удивились: я показался им на редкость талантливым учеником. Конечно, для меня, выросшего в просвещённом Стейнгарде, старый лесник и его жена были весьма посредственными учителями, но я слушал произносимые ими фразы со включённым лингвофоном – и старался их запомнить, уже зная значение. После этого я старался выделить в словах корни и осознать структуру языка.

Я и сам сильно удивился – не своим талантам, а тому, как этот язык похож на вестландский по лексике и грамматической структуре. Это же языки различных миров! Мизрахийский язык, который я знал весьма поверхностно, был гораздо меньше похож на вестландский, чем мойренский!

Похоже, боги обладают чувством юмора, раз создали в разных мирах похожие языки, – подумал я. – А что если… Боги создали людей не в каком-то конкретном мире, а в Межреальности. И люди говорили на нескольких языках. А потом боги расселили их по мирам – и родственный язык можно встретить очень далеко от родины. Может, и некоторые боги странствуют между мирами?! Перун и Мара, как и Камриэль, тоже могут не принадлежать отдельным мирам и править Вселенной из какого-нибудь замка в Межреальности…

***

В полдень я возвращался с рыбалки с полным ведром окуней. В этот день рыба ловилась на удивление быстро. Я бесшумно прокрался ко входной двери Антипа – эта привычка сохранилась у меня ещё с воровских времён – и услышал в доме ругань. Притаившись под окном, я прислушался.

– Всё-таки странный ентот парень! – крикнула бабка Оксана деду Антипу, – какого лешего ты, старый пень, привёл в наш дом?!

– Чужестранец он. И колдун – вот магия и позволяет ему понимать наш язык. А зачем ему за нами шпионить? Пущай за князем и дворянами шпионит.

– А то, дед! Выучит он наш язык тут, а потом пойдёт шпионить за князем. И за дворянами. На выходца с Востока не похож, неотличим от нашего! Не раскусишь его. А енти его манеры? Моется в озере каждый день.

– Думаю, шо он южанин. У них это принято. Позову его, когда придёт.

– А вот он! Уже пришёл! Где-то у двери. Вот его ведро с рыбой стоит.

Я незаметно прокрался к входной двери.

– Эй! Апион! – позвал Антип.

– Шо такое? – спросил я,

– Ты шо моешься каждый день?!

– Дык если не буду мыться, и захворать немудрено, – Научившись у Антипа мойренскому языку, я поначалу говорил на том же деревенском диалекте, что и сами дед с бабкой. – Причина всех болезней – енто микробы. Не будешь мыться – размножатся они. Это открыл ещё Айвас Гартман пятьсот лет назад. Богатые не болели, потому шо часто мылись. Похоже, ваш народ сильно отстал от нашего.

– Шо?! Шо за народ у вас? Колдуны?

– Обычный народ, очень на ваш похож. Гиперборейцами зовётся.

– А где ваш народ живёт?

– Очень далеко отсюда.

***

Через две недели я покинул гостеприимных стариков – и направился на запад, к Древгороду. Я шёл пешком, поэтому по пути надо было зайти в село Большие Яблони и приобрести там коня. Самый короткий путь лежал через Медвежий Бор, однако, я не боялся медведей, волков и остальных тварей, которые могли там обитать. Я смело пошёл через бор. На первый взгляд он казался вполне обычным сосновым лесом, таким же, как в Гиперборее, только уж больно дремучим. Меня окружали знакомые с детства сосны, на весь лес разносилось пение птиц. По ветвям прыгали белки, у корней деревьев ползали ежи, беспрерывно таскающие в свои норки наколотые на иголки грибы.

В воздухе Медвежьего бора ощущалась особенно мощная природная магия, и я подумал, что тут настоящий рай для друидов. Я шёл по вытоптанной редкими путниками тропинке, избегавшими особо глухих чащоб. Но и на тропинку заходили волки и медведи, до того глупые, что пытались на меня напасть. Но они вскоре сами в страхе разбегались, увидев в моих руках пылающий синим пламенем меч.

На мне был одет старый крестьянский кафтан, доставшийся от Антипа (кафтан принадлежал его выросшему и уехавшему в город сыну). Экзотическая одежда паладина из мира Эрты могла, мягко говоря, вызвать подозрения. Я и не заметил, как лес расступился, и впереди показалась быстрая река, на другом берегу которой располагалось малое село. При входе в него висела табличка «село Большие Яблони».

Само село Большие Яблони мало отличалось от гиперборейских сёл – те же бревенчатые избы, те же колодцы, те же хлева, те же языческие обереги над крыльцами. Не ощущалось только присутствия мощных магических артефактов. Прогресс только начал пробуждаться в мире Элам – и до сельской местности его блага вообще не успели дойти.

И тут у меня мелькнула мысль, что до города я тоже доберусь лишь пешком, поскольку коня купить не смогу. В моём рюкзаке лежало много денег – ариадских, масхонских, гиперборейских и других. Но эти монеты не просто иностранные. Иномировые. Их не могут принимать здесь.

Хотя… Почему нет?! Могут! И должны! Ведь Элам отстал от Эрты минимум веков на пять-шесть. Где-то с одиннадцатого-двенадцатого века в мире Эрты начался период, названный Эпохой Просвещения. А ту дремучую эпоху, что была ранее, поэтично называли Эпохой Мрака. И не особо поэтично – Эпохой Грязи. Ещё в начале двенадцатого века в Гиперборее ходили не только местные монеты, но и масхонские, перефирийские и даже ариадские с мизрахийскими. Главным был вес серебряной монеты – а страна, где она была изготовлена, не имела значения. Коня можно купить! К тому же, если проводить параллели с историей Эрты, несколько веков назад покупательная способность серебра была гораздо выше.

Вся деревня уставилась на меня с любопытством. Я готов был поклясться, что из всех людей, присутствующих в деревне, был самым высоким. В родном мире мой рост превышал средний – но назвать меня высоким можно было лишь с натяжкой. А тут – самый длинный из селян не доставал до меня пары сантиметров. Я как-то читал, что в Эпоху Мрака люди были пониже. А когда уровень жизни улучшился, развилась медицина и народ стал лучше питаться, законы эволюции за несколько веков увеличили рост людей. Это явление, насколько я помнил школу, называлось акселерацией.

Ларратос был бы тут настоящим богатырём, – пронеслась в моей голове мысль. – Интересно, сумел ли он справиться с Хаммоном?

– Шо привело тебя в нашу деревню, паря? – спросил какой-то дед, очевидно деревенский староста.

– Хочу купить конягу.

– Коняга двадцать серебряников стоит, – сказал владелец конюшни.

– У меня только пятнадцать, – соврал я. Захотелось сэкономить. Если получится – поторговаться.

– Могу продать кобылку за четырнадцать.

– Пёс с ней. Давай кобылку, – мне не было особой разницы. Лишь бы доехать до Древгорода.

***

Я продолжил свой путь на запад, к Древгороду, столице княжества – и самому крупному городу на севере. По пути встретилось множество девственных лесов, совершенно не тронутых прогрессом – в отличие от Эрты, где большинство лесов вырубили. Нередко на моём пути попадались и поля, покрытые золотыми колосьями ржи и луга, пахнущие свежескошенной травой. Как хорошо, что я попал в мир людей, очень похожий на Эрту, а не в океанический мир разумных головоногих моллюсков! Хотя кто знает, может в морях Элама есть и такие существа?

Через шесть часов показался и город. Впрочем, с точки зрения человека, выросшего в Стейнгарде, это был лишь посёлок городского типа, от силы – городок: намётанный глаз говорил, что тут проживает тысяч двадцать человек, не больше. Диаметр поселения занимал около двух-трёх вёрст. Город окружало кольцо из белого кирпича – крепостная стена. Внутри стены располагались дома старого типа, совсем как в Эпоху Мрака в Гиперборее – каменные и деревянные. Над домами возвышались шпили соборов с остроконечными крестами. Город был единой крепостью-замком, лишь в северной части находился, судя по висящему флагу с родовым гербом – развесистым деревом на щите – замок княжеской семьи. А в четырёх белокаменных башнях над вратами сидели стражи – лучники в кольчугах. Похоже, в этом мире уже изобрели арбалет – но не зачарованный, а простой, сильно уступающий луку в скорострельности, поэтому он пока не пользовался популярностью. Также во вратах стояли двое мечников.

Помимо храмов Азариэля – так в этом мире звался Искупитель (его имя переводилось с кедмийского как «Божья Помощь», уж не родственен ли этот язык мизрахийскому?) – в городе находились и храмы исконных богов Мойрении – Перуна, Сварога, Хорса, Велеса и Мары. Все эти боги когда-то покровительствовали и Гиперборее – только некоторые под другими именами. У меня возникла версия, что и они странствуют между мирами. А может, боги сидят где-то в Межреальности, не вмешиваясь в дела смертных, как велит Абсолютный Закон?

– Ты кто?! Зачем пришёл в наш город? – спросил меня один из стражей, стоящих во вратах.

– Апионом меня звать, – ответил я, слезая с кобылы. – Я прибыл в город шобы найти работу.

– Всегда узнаю по говору деревенщину! – спесиво ответил стражник, хотя сам явно не происходил из дворян. – И ты, вижу не из рыбаков с Северного Моря, а из обычных землепашцев.

– Да, – мне пришлось соврать, – я из села Большие Яблони, – очень не хотелось рассказывать, что я – иномирянин, проживший у деда Антипа.

– Надеюсь, в вашем селе не все пьяницы, – продолжал свою речь стражник. – Я не люблю, когда сельские бездари вместо того, чтобы работать, сидят на лавочках, бухают и лапают городских девок. Мне, друг мой, не верится, что ты – порядочный человек.

– И мне тоже, – вставил своё слово второй стражник, молчавший до этого. – И боюсь, в городе тебе делать нечего.

– Шо же, у меня есть доказательства, – хитро улыбнулся я, кинув каждому из солдат несколько медных монет.

– Выходит, в деревне тоже встречаются хорошие люди! – первый стражник радостно потёр руки, предвкушая вечером грандиозное застолье. – Извини, что ошибались в тебе друг. Проходи. И добро пожаловать в Древгород! – двое стражей расступились, приглашая меня жестами, и я прошёл внутрь города. Точнее, городка. Столицы княжества…

– Эй, стража, а где я могу оставить кобылку? – спросил я.

– Справа от ворот есть конюшня, – ответил разговорчивый стражник.

Я дошёл до конюшни, на которой висела дощечка с изображением лошади и надписью «Хрустальная лошадь. Конюшня Бравлина.» Я постучал в дверь. Она открылась, и оттуда вышел белобрысый парень где-то моего возраста.

– Здравствуй, странник. Я – Бравлин, а это – моя конюшня «Хрустальная лошадь». Сдача лошади на сутки стоит пять медяков.

– Держи, Бравлин, – я кинул конюху монетку, отпустил лошадь и пошёл в город.

В городе мне в глаза бросилась грязь, а в нос – ужасный запах, царивший на улицах. Похоже, тут никогда не убирали. Да и от людей шёл ужасный запах – похоже, мылись они не чаще, чем дед Антип – от силы раз в месяц. Истинно Эпоха Грязи!

На улицах брехали собаки и ржали кони. Только не хватало услышать здесь хрюканья свиней, – подумал я. И услышал! На рынке всю скотину, предназначенную на убой, продавали живьём. Хорошо хоть, не убивали на глазах покупателя.