Глава 1. Начало
– Ладно, давайте зачётку, Лапин, – вздохнул преподаватель. – Одно радует: я вас больше не увижу.
Владимир Иванович – наш препод по сопромату был пожилой доцент кафедры «Теоретической механики и сопротивления материалов». Он очень любил свой предмет. Настолько, что считал его единственно достойным в инженерном деле. А к таким, как мы, у кого его дисциплина была всего на один семестр и в конце только зачёт, относился как к недоразумению.
Да я и сам не блистал. Это уже была третья пересдача – никак не мог понять, зачем нам, электроснабженцам нужно знать, как ведёт себя балка под нагрузкой. Видимо, Владимиру Ивановичу окончательно надоело видеть мою физиономию. Он сжалился и в конце концов отпустил меня на все четыре.
Я вышел из аудитории с такой лёгкостью, будто сбросил с плеч ту самую балку под нагрузкой. Всё! Сессия закрыта. А значит, можно было сваливать из этого душного пыльного города.
В то время я был студентом. Учился в Новосибирском техническом университете на довольно скучной специальности – «Системы электроснабжения предприятий». Поступил просто потому, что надо было куда-то поступить, а по баллам на бюджет проходил только туда. Да и то без стипендии. Ни любви к предмету, ни особых амбиций у меня не было. Просто нужна была галочка в графе «высшее образование».
Но у меня была одна настоящая страсть – путешествия. Не пляжи и экскурсии. А такие, чтобы с ветром в лицо, с ночёвкой под открытым небом, с попутками, картами и неизвестностью впереди. Я подсел на это с первого курса. Всё, что нужно, – рюкзак со спальником, немного еды и дорога.
Так как денег у студента вечно в обрез, то я передвигался автостопом. Брал с собой минимум, чтобы хватило на первую неделю. Дальше как пойдёт. В городах, где останавливался, я обычно подрабатывал грузчиком на складах, мойщиком посуды, помощником на стройках, иногда уборщиком в торговых центрах. В интернете полно объявлений, особенно летом. Главное – не стесняться. Кто хочет, тот всегда найдет, как заработать на пропитание.
Я старался заработать столько, чтобы на следующие несколько дней хватило на лапшу быстрого приготовления да на пару ночёвок в кемпингах. Так как путешествовал всегда летом, то иногда ночевал в спальнике, прямо в лесу.
Передвигаться я старался в основном с дальнобойщиками. Во-первых, они ехали далеко и часто без остановок. Во-вторых, денег за проезд не просили – им было достаточно того, что в дороге со мной не скучно. А с этим у меня проблем не было – анекдоты, байки, истории из жизни и из книг – у меня их всегда было много. В детстве я много читал. Особенно любил книги про путешествия. Для меня они были не просто отдушиной – я относился к ним как к телепорту: открываешь дверь и оказываешься в совершенно другом мире.
А началось всё после первого курса. Мой одногруппник Серёга Смирнов подбил меня махнуть автостопом в Крым. Я тогда понятия не имел, что это такое, но, подумав, согласился: всё лучше, чем торчать всё лето с предками на даче.
Мы собрали рюкзаки, купили себе по спальному мешку, взяли немного денег и еды на первое время и выдвинулись. Как ловить попутный транспорт, мы тогда понятия не имели, решили просто идти по трассе и тормозить всех подряд. Но это оказалось плохой идеей.
Это я сейчас знаю, что с дальнобойщиками лучше всего договариваться на стоянках, в кемпингах, в кафешках, где они обедают. Там они человечнее. Никуда не торопятся, могут и подвезти, и накормить. А вот останавливаться на трассе и подбирать каких-то незнакомых лоботрясов никто не любит.
В общем, шли мы долго, до самого вечера. Ночевали в лесу. Серёга начал ныть уже с утра: то ноги болят, то жарко, то «куда мы вообще попёрлись?». А ещё он сожрал весь наш скромный запас еды уже в первый вечер. Я сначала терпел, уговаривал, мол, первые дни всегда тяжёлые. Но к обеду второго дня он уже так меня достал, что я посадил его на ближайшей остановке на автобус и отправил обратно в Новосибирск. К маме.
С тех пор я всегда путешествую один. Так проще и надёжнее. Да и легче договариваться с попуткой.
В общем, как бы то ни было, в том году мне всё-таки удалось добраться до Крыма. После того как я сплавил Серёгу, добрёл до какого-то придорожного кафе, где стояло несколько фур. Я был жутко голодный, ничего не ел со вчерашнего вечера. Перекусил чем-то простым: суп-лапша, пирожок с картошкой и чай из пакетика – и разговорился с одним дальнобойщиком. Он ехал в Москву и, к счастью, оказался не против взять меня с собой.
Надо сказать, мне с ним тогда сильно повезло. Он не только довёз меня до Москвы, но и часто угощал в дороге: то за обед сам заплатит, то чаю с бутером предложит. А ещё он оказался бывалым автостопщиком. В молодости с друзьями объездил почти всю страну. Рассказывал мне разные истории о своих путешествиях, советовал куда лучше всего съездить, что посмотреть. Он тогда стал для меня чем-то вроде первого «наставника дороги».
Звали его Алексей, чуть за сорок, жизнерадостный, весёлый мужик. Он излучал спокойную уверенность человека, который многое пережил и научился не драматизировать. К тому времени он, конечно, давно остепенился: жена, дом, двое детей. Но молодость свою вспоминал с улыбкой. Всё, чему он меня тогда учил, – было выстрадано, как он говорил, «на собственной шкуре».
Когда мы с ним прощались в Москве, он сказал:
– Запомни, Илюха, главное правило: слушай интуицию. Не нравится человек, – не садись. Лучше под дождём до нитки промокнуть, чем потом себя из канавы вытаскивать.
И, надо сказать, это его правило частенько спасало меня от неприятностей.
В тот раз я впервые оказался в Москве. И это было не просто впечатление – это был культурный шок. Сам я хоть и не из глухой провинции, но даже Новосибирск по сравнению с Москвой казался мне простой деревней.
Москва ощущалась как другая страна. Нет, даже как другой мир. Всё большое, яркое, сверкающее. Огромные стеклянные здания, аккуратно вылизанные фасады, широкие проспекты, забитые транспортом. Толпы людей текли по переходам и улицам как речные потоки: спешили, переговаривались. Машины гудели, всё это сливалось в один бесконечный шум.
Я решил остаться в Москве на несколько дней. Не мог иначе. Раз уж добрался сюда, надо было всё увидеть своими глазами: Патриаршие пруды, Красную площадь, Кремль, Большой театр… Все те места, о которых раньше читал в книгах или слышал по телевизору, внезапно стали настоящими, осязаемыми. Я словно попал в декорации давно знакомого фильма.
Почти сразу нашёл временную подработку на стройке: таскал кирпичи, мешал цемент. Руки гудели, спину ломило, но это не имело значения: днём я работал, а вечером садился в метро и катался до самого его закрытия. Я часами просто ехал, смотрел на станции, слушал объявления, выходил наугад в незнакомых районах, бродил до темноты. Мне было интересно всё.
Ночевал в общаге при стройке, среди таких же, как я, приезжих, в основном из стран СНГ. А однажды не успел вернуться. Метро уже закрыли, автобусы не ходили, денег на такси было жалко, и я остался спать на лавочке в парке. Было тепло, свет фонаря пробивался сквозь листву, и я не испытывал ни страха, ни стыда. Мне было всё равно кто меня увидит и что обо мне подумает.
Из Москвы до Крыма добраться уже было намного проще. Пару пересадок, немного пешком, немного удачи – и я оказался на полуострове.
В Крыму я объездил почти всё побережье. Подрабатывал, где придётся: в кафешках мыл посуду, таскал мешки с картошкой и яблоками на овощных базах. Неделю жил на территории пионерлагеря, работал уборщиком. Ночевал в какой-то каморке за кухней, ел то, что давали в столовой. Вечерами купался в море, спал на тонком матрасе под гул цикад.
В Севастополе познакомился с Валиком – весёлым армянином лет тридцати, который на набережной продавал сувениры и жарил каштаны. Он пускал меня переночевать в своём ларьке на полу, на надувном матрасе, угощал вином и вечерами рассказывал бесконечные истории про море и женщин.
Валик был страшно падок на дам, причём всех возрастов. Его одинаково привлекали, как совсем юные девы с блестящими глазами, так и зрелые леди бальзаковского возраста, к ним он был особенно неравнодушен. Как, собственно, и они к нему. Он говорил так:
– Женщина, она как вино. С годами только насыщенней, ароматнее и изысканнее. Такой женщине если попадешься в руки, она не отпустит тебя, пока не выжмет всего, как гроздь винограда в августе.
Он не мог пройти мимо ни одной юбки – обязательно подмигнёт, скажет что-нибудь ласковое, и при этом ни капли пошлости – всё с шармом. А ещё Валик любил философствовать, будто ему было не тридцать, а все семьдесят. Часто поднимал пластиковый стакан с вином и провозглашал:
– Женщина как море. Никогда не знаешь, будет штиль или шторм. Главное – не терять вёсла!
Однажды вечером, когда солнце уже клонилось за крыши гостиниц, Валик налил вина, уселся на пластиковый стул у своей лавки и, подмигнув, сказал:
– Слушай, Илюха, хочешь, расскажу, как я чуть в гроб не загремел из-за одной зрелой леди… ну и, может, чуть-чуть из-за своей глупости.
– Давай, – сказал я. Его истории редко бывали скучными.
– Значит так. Стою я, как обычно, каштаны жарю, сувениры раскладываю. Тут подходит ко мне дама лет сорока, всё как я люблю: божественные формы, белое платье, красная шляпка, загар… и главное – глаза! И говорит томным голосом: «Такой молодой человек интересный. Можно мне ваших каштанов попробовать?» Сразу видно: скучает дама, хочется ей приключений на свои аппетитные булочки. Я таких за версту чую… Ну, ты знаешь. В общем, я ей – каштаны, она мне – улыбку. Ну и всё, как только заглянул в эти глаза – пропал.
– И что дальше? – спросил я, улыбаясь.
– Дальше всё как в кино. Вечером гуляли по набережной, я ей и крепость показал и луну над морем. Потом посидели у Армена в кафе, вина попили… ну ты понимаешь. И как-то незаметно оказались у неё в номере. Всё было красиво, романтика, музыка, шелест штор… И тут с утра – БАЦ! – стук в дверь.
«Кто это?» – спросил я её. Но по её взгляду сразу понял – муж.
Она думала, что он завтра приедет поездом, а он взял и прилетел первым рейсом. Стук в дверь всё громче, она бегает в панике по номеру, кричит: «Я в душе, дорогой!» – и показывает мне рукой: мол, давай через балкон!
Я на балкон, а там – третий этаж. Муж уже нервничает, стучит громче. Я в страхе. Смотрю: сбоку водосточная труба. Ну, думаю, – один шанс. Хватаю свои вещи, скидываю вниз, а сам за трубу хватаюсь в одних трусах. А она хлипкая оказалась, как мои надежды на спокойную старость. Через секунду – треск, и я вместе с ней вниз.
– Выжил? – засмеялся я.
– Сирень спасла. Прямо в кусты рухнул. Весь расцарапался, но ничего не сломал. Правда, труба в хлам. Пришлось Армену потом возмещать ущерб. Но он не злился – с пониманием отнёсся. Теперь, как встречаемся, – ржёт надо мной до слёз.
– Повезло.
– Повезло, – кивнул Валик. – Но с тех пор, я красные шляпки стараюсь обходить за километр.
В общем, проболтался я в Крыму в тот год до конца лета. Весело было: солнце, море, лёгкая работа, новые знакомства. Казалось, это никогда не закончится. Опомнился только, когда до начала учёбы осталась неделя. Пришлось срочно собираться и ехать домой на поезде.
Позвонил родителям. Деньги выслали телеграфом, на почту, по паспорту, тогда ведь не было ни банковских приложений, ни смартфонов. Купил билет и покатил обратно в Новосибирск. Голова полна впечатлений, рюкзак – песка и соли, а душа как будто чуть взрослее стала.
В следующие два года я таким же образом объездил почти всю европейскую часть страны. Был и в Калининграде, и в Питере, где-то застрял на неделю – никак не мог оторваться. Бродил по Невскому. Долго стоял на Дворцовой площади, пытаясь осмыслить историю Романовых. Как можно было построить такую мощную страну и так нелепо её потерять?
Был у Петропавловской крепости, сидел на гальке у её высоких стен и просто смотрел, как течёт Нева. Заходил в музеи – в Эрмитаже провёл почти весь день, сам не понял как. И всё равно не успел посмотреть даже половины. Ночевал в хостеле, где познакомился с парнем, который устроил мне экскурсию по крышам, показывал дворы-колодцы. Вечером с крыш открывался завораживающий вид: город светился и гудел, словно не знал, что такое сон.
В Сочи работал посудомойщиком в летнем кафе. Там я узнал, как тяжело даются «лёгкие деньги» в сезон. От жирных тарелок и постоянного шума в ушах я уже начал мечтать о сибирской тишине. Но и там были свои радости: утром, перед сменой мы всей кухней ходили купаться в море.
А наш главный повар, дядя Толя, самый старший из нас – ему уже за пятьдесят было – с пузом, в шлёпанцах на босу ногу, всегда с прищуром и солёной шуткой наготове говорил мне:
– Илюха, вот ты здесь думаешь: жара, посуду моешь, тяжело тебе. Да ты не знаешь, что такое тяжело, пока не варил борщ в семибалльный шторм!
И начинал травить очередную байку, о том, как он работал коком на танкере «Кузьма Минин». Он мог их часами рассказывать.
Бывало, что попадал в переделки. Пару раз меня обворовывали, пока спал в лесу. Благо денег у меня всегда было мало с собой. А однажды где-то под Воронежем едва не выкинули из машины. Водитель жигулёнка то ли пьяный, то ли просто неадекватный попался, я по глупости начал с ним спорить, а он словно с цепи сорвался. Резко затормозил, выскочил и рванул дверцу с моей стороны.
– Я тебе сейчас всю морду разобью, щенок! – орал он, дёргая меня за рукав. – Учить меня будешь?
Я тогда был тощий, лёгкий. Силой бы с ним не справился. Повезло, что остановились мы на какой-то придорожной стоянке и другие водители обратили внимание на крики. Один встал, пошёл в нашу сторону, второй потянулся следом. Мужик понял, что ситуация не в его пользу. Выкинул мои вещи на гравий, хлопнул дверью и уехал, матерясь сквозь зубы.
С тех пор я зарёкся садиться в легковые машины без нужды.
Но такие случаи были, к счастью, исключением. В основном, люди на трассе попадались хорошие: простые, разговорчивые. Делились кто, чем мог, угощали чаем, бутербродами. Некоторые даже денег давали. Кажется, дорога делает людей добрее.
А прошлым летом, в Ростове-на-Дону у меня даже случился короткий, почти призрачный роман. Она звала себя Алиса – худенькая, с веснушками, зелёными глазами и почти детским голосом.
Я тогда подрабатывал на овощебазе, помогал грузить арбузы, она работала на той же базе в палатке – продавала фрукты. Мы разговорились в первый день, а вечером уже сидели на Зелёном острове, на берегу Дона, пили сидр из пластиковых стаканов и смотрели, как темнеет небо.
– А ты куда дальше? – спросила она, глядя как зажигаются звёзды.
– Сам не знаю, – пожал я плечами. – Может, в Волгоград, может, на юг. Дорога сама подскажет.
– А я никуда не поеду, – вздохнула она. – Мне вот здесь хорошо. Не всем же по свету шастать.
– А ты пробовала?
– Нет. – Она улыбнулась. – Но мне кажется, у меня не получится. Я всего боюсь.
Мы провели вместе три дня. Спали в старом заброшенном доме – к себе Алиса не звала, так как жила с родителями. Притащили из подсобки с базы матрас и устроились на чердаке. Ели булки с тушёнкой и фрукты из того, что оставалось в лавке. Говорили много, смеялись, целовались. Было что-то настоящее – может, потому что знали, что это ненадолго.
На третий день я уехал. Просто утром взял рюкзак и пошёл на трассу, без слёз, без «пиши мне каждый день». Только одно короткое сообщение от неё вечером: «Ты всё равно странный, но добрый. Смотри на небо чаще, и я буду туда смотреть, может когда-нибудь встретимся взглядами».
Я даже хотел предложить ей поехать со мной. Но потом вспомнил её фразу: «Мне вот здесь хорошо». А мне было хорошо в дороге. Мы просто пересеклись. На миг. И всё.
Вот так, город за городом, дорога за дорогой я впитывал людей, запахи, слова. Менялись города, менялись лица, а я сам понемногу тоже менялся. Уже не казался себе тем щуплым мальчиком из Новосибирска, который впервые вышел на трассу с поднятым большим пальцем. Я начал понимать ритм – и в дороге, и в жизни. Где надо ждать. Где хватать шанс. Где сказать «да», а где уйти.
И вот по окончании четвёртого курса, после того злополучного зачёта по сопромату я решил двинуть на восток – на Сахалин. Мой друг Саня позвал меня работать на лососевую путину с июля по октябрь. Говорил, платят хорошо – хватит на год вперёд, если не сильно шиковать.
Он собирался лететь туда самолётом – билеты, и проживание оплачивал работодатель. Но самолёт – это не мой метод. Я так не хотел. Мне нужно чувствовать дорогу: глотать километры, разговаривать с людьми, впитывать пыль и ветер. Только тогда я понимаю, где нахожусь и зачем.
Я решил совместить приятное с полезным. Доехать до Сахалина автостопом, а там устроиться с Саней на рыбзавод.
Так началось моё самое странное путешествие. Оно не просто обветрило кожу и натёрло плечи – оно перевернуло меня всего. Изменило мою жизнь так, что я уже никогда не был прежним.