Остров дракона

Впрочем, Хилмо пропустил мимо ушей оскорбление, накинувшись на торговца:

– Ты – паршивый негодяй, Бо! Отравить мне собирался?! Я-то думал, мы с тобой друзья!

– Постой-постой, – едва сдерживая улыбку, примирительно выставил руки толстяк. – Не ты ли только что хвалил эту похлебку, называя ее отменной дрянью?

– Хвалил, – неохотно кивнул рыжий. – Но я не ведал, что она сварена из навозных жуков!

– Так какая разница из чего она сварена, коли вкус у нее отменный? – задал каверзный вопрос торговец.

Гном задумчиво насупился, усиленно соображая, что ему надлежит ответить.

В это время к столу подплыла дородная служанка, что ранее прибегала на шум вместе с Шакдулом.

– Вот это корма! – Далрик, одобрительно причмокнув, шлепнул девицу по заду. Та, явна довольная подобным вниманием, издала кокетливый смешок.

Хилмо также отвлекся на пришедшую.

– А, ты, я вижу, не из пугливых, – карлик схватил мясистое предплечье и ловко усадил молодку себе на колени, почти полностью скрывшись под внушительными телесами. Девица залилась игривым румянцем, не пытаясь вырваться из заскорузлых лап гнома.

– Ты хотел узнать, что такое ром? – спросил родича Шалый. – Так вот отведай, – подгорный житель не стал наливать напиток в кружку, а протянул рыжему кувшин.

Приятель торговца с недоверием понюхал содержимое сосуда, а затем сделал несколько смачных глотков.

– Знатное пойло… – оторвавшись от глиняного горла, расплылся в улыбке рудой.

– Теперь попробуй грога, – Далрик пододвинул к Хилмо второй кувшин.

Толстяк поднялся, не желая коротать время с пьяными карликами. К тому же после пылких объятий от еды на столе почти ничего не осталось. Торговец не сомневался, что начавшаяся попойка непременно приведет к драке, в коей купцу зело не хотелось участвовать.

– Ты куда энто собрался, Бо? – тотчас привязался рыжий. – Мы ж только пришли…

– Ты можешь оставаться, любезный друг, а нам с Готриком надо пробежаться по окрестным лавкам и прикупить кое-что. Встретимся здесь же вечером, – торопливо ответил купец.

– Знаю, я тебя, – махнул рукой гном. – Снова раздобудешь по дешевке всякую колдовскую дрянь, а потом сбагришь ее каким-нибудь недотепам по заоблачной цене. Сам на твои уловки попадался.

– До встречи, Хилмо, – торговец отправился к выходу. За ним молча последовал следопыт.

Сызнова очутившись на площади, Бо, дабы избежать толчеи, осторожно тронулся вдоль домов. Через полсотни шагов толстяк свернул в неприметный проулок. Ранее купец дважды посещал Финхар, посему весьма уверенно передвигался по запутанному лабиринту громадного города.

Они прошли сквозь череду узких двориков. Здесь стоял почти нестерпимый смрад, вдоль стен громоздились кучи мусора, среди которых ворочались увечные и пьяные имары. Многие просили велепочтенных господ подкинуть монетку на пропитание. Иные – выглядевшие более чем здоровыми оценивающе поглядывали на иноземных странников, явно прикидывая, насколько сложно будет отнять у них кошельки. Впрочем, корыстный блеск в глазах местных быстро затухал – связываться с могучими северными варварами тщедушные пустынники не алкали.

Бо вывел спутника на небольшую круглую площадь. Мощеное брусчаткой пространство окружали трехэтажные дома с узорчатыми фасадами. Судя по вывескам над дверями, все строения являлись лавками, хотя наружу не выходило ни одного лотка. Сами таблички выглядели весьма необычно: одна изображала синюю колбу, испускающую ядовито-зеленый дым, другая – странное растение – нечто вроде усеянного шипами многолистного клевера, третья – крылатого змея, кусающего собственный хвост. Здесь торговцу и его спутнику впервые встретились альги. Кто-то из эльфов чинно прогуливался, другие – спешили по своим делам. Большинство остроухих равнодушно смотрели сквозь людей, но некоторые одарили Бо и Готрика исполненными презрения взглядами.

– Нам сюда, – толстяк указал на широкую дверь из черного дерева, над коей висело изображение котла, в коем кипела ярко-ранжевая жидкость.

Купец с надсадой потянул за темное бронзовое кольцо. Тяжелое дощатое полотно медленно подалось в его сторону. Не открыв дверь даже наполовину, торговец порскнул внутрь здания.

Они попали в темное помещение. Спертый воздух полнили диковинные ароматы, среди коих с трудом угадывались ладан, смирна и еще несколько всем известных благовоний. Внутри дом выглядел пыльным и заброшенным. О том, что здесь кто-то обитает, говорили лишь поднимавшиеся из расставленных по углам ваз дымки. В странной комнате отсутствовала мебель, окромя перегораживавшей путь вглубь дома стойки и поднимавшегося позади нее шкафа с плотно закрытыми дверцами. Справа от входа с потолка опускался шнур колокольчика. Толстяк осторожно дернул атласную веревочку. По зале прокатилась волна переливчатого звона. Дом ответил звенящей тишиной: из недр строения не донеслось ни топота шагов, ни иных звуков.

Бо и Готрик ждали весьма долго, прежде чем из ведшего в глубины здания проема беззвучно, точно призрак, выплыла худощавая фигура, облаченная в серую мантию. Седые, явно давно нечесаные волосы, сальными прядями ниспадали на узкие плечи. Узкое лицо иссекали глубокие морщины.

– Госпожа Эдайя, – торговец низко склонил голову и дернул следопыта за рукав, дабы тот сделал то же самое.

Гоблинша медленно повернулась. Мутно-белые, лишенные зрачков глаза уставились на толстяка.

– А-а-а, сударь Бо Хартсон, – заскрипела старуха. На человеческом она говорила на удивление чисто, при этом тонкие черные губы почти не шевелились. – Зачем ты пожаловал на этот раз?

– Как и обычно, – толстяк несколько расслабился и позволил себе легкую улыбку. – Прикупить что-нибудь интересненькое, но не слишком дорогое.

– Тогда тебе нужна не я, а Зиффра, – медленно произнесла госпожа Эдайя. – Я уже не в том возрасте, чтобы перебирать с тобой все содержимое моих сундуков.

Дунфайка развернулась и поплыла обратно в глубину дома. Сразу после того, как силуэт хозяйки растворился во мраке, из прохода вынырнул молодой гоблин с мясистым носом и темно-бурой кожей.

– Вы хотели сего-нибудь любопытного, достостимые господа? – тощие руки с трудом водрузили на стойку внушительный ларь.

– Покажи, что у тебя есть, – с новоприбывшим торговец заговорил без всякого уважения.

Молодой дунфай почал выкладывать на столешницу самые разнообразные предметы, страстно расхваливая показываемый товар. На потемневшей от времени поверхности возникли: полупрозначный эвклаз, в коем заключен приносящий удачу демон, украшенный аместистом кулон, позволяющий пить, не пьянея, отпугивающая призраков лапа крупного грызуна, способный заворожить и подчинить себе любого, кроме разве что гномов, стеклянный шар с плавающими внутри черными паучьими зраками и десяток других обладавших крайне подозрительными свойствами вещиц.

Глядя на большинство артефактов, торговец пренебрежительно хмыкал и отрицательно качал головой. После скрупулезного изучения Бо выбрал несколько предметов. Затем началось долгое препирательство по поводу цены каждой из штуковин. Толстяк и дунфай даже взялись кричать друг на друга. Разгоравшуюся свару усмирил лишь прокатившийся по дому, аки эхо, глас хозяйки.

– Заплачу динар за кулон с аметистом, два – за зуб кхайзира и дукат – за шар с паучьими глазами, – наконец выдохнул Бо. Голос его звучал обреченно, он признавал поражение.

– Три дуката за сферу с зенисами раукана, – нетерпящим возражений тоном заявил Зиффра.

– Эй, ты же только что просил за нее один?! – возопил в возмущении толстяк.

– Я вспомнил, сто у меня узе имеется покупатель, который готов заплатить три, – скорчив невинную физиономию, молвил дунфай.

– Тогда не нужны мне твои паучьи буркалы, – махнул рукой купец. – Говори, что можешь продать за дукат?

– Только кольсо крови, кое сделает тебя неуязвимым для любой мести, – выспренне произнес гоблин.

– Ты сам подумай, кто у меня такую дрянь купит? – всплеснул руками Бо.

– Как это кто? Да лорданийские дворяне за оным артефактом в осередь выстроятся. Их семьи зе столетиями друг другу глотки резут, – веско молвил темнокожий.

– Угу, – в притворном согласии закивал торговец. – И что же они со мной сделают, если это колечко не сработает?

– Нисего, – развел руками гоблин. – Езели оно не сработает, что само по себе невозмозно, его обладатель будет гнить глубоко в земле.

– Ага, а его родственнички будут носиться за мной по всему королевству, дабы отправить к нему на свидание, – покачал головой толстяк.

– Так ты будесь брать кольсо или нет? – дунфай вперил в собеседника взыскующий взгляд.

Бо замолчал, еще раз окинув взглядом разложенный перед ним товар.

– Куплю медальон Аризиды, – толстяк опустил голову, вяще недовольный невозможностью выбрать более полезную вещь.

– Отлисный выбор, – осклабился гоблин. – Всего за два дуката ты приобретесь могусественное средство, что сделает твою зенсину недоступной для иных музчин.

– У меня нет женщины, – хмуро буркнул торговец, снимая с пояса кошелек.

– Тогда тебе стоит приобрести пояс Саватиэля, он позволяет мужеложсам избезать гонений, – дунфай внимательно, с ног до головы, осмотрел Готрика и уважительно хмыкнул.

– Я не мужеложец, – обиженно проворчал толстяк, отсчитывая положенную сумму.

– О-о-о, – понимающе протянул Зиффра. – Тогда советую тебе наведаться в лавку Джазерима, что находится напротив. Он продает нузные зелья. Сделаесься любовником похлесе дракона.

– А драконы что великие любовники? – задумчиво поинтересовался торговец.

– Э-э-э… – замялся гоблин. – Так гласят легенды.

– Забирай деньги и давай товар, приятель, – строго произнес Бо. Ему порядком надоело гуторить с жуликоватым гоблином.

Дунфай споро пересчитал и сгреб монеты со стола. После чего вручил толстяку купленные вещи. Торговец осторожно убрал артефакты в торбу.

– Прощай, Зиффра, – бросил толстяк и, развернувшись, отправился к выходу. Для себя Бо решил более не иметь дело с оным проходимцем.

– Треклятый грабитель, рухни небеса на его голову! Сбывает всякий мусор! Да еще по таким ценам! – разразился бранью купец, как только они покинули лавку Эдайи. Готрик ответил ему безразличным молчанием.

Варвары направились обратно к корчме. Пересекши площадь, они опять углубились в сеть проулков.

– Эй, други, – в коротком темном тоннеле послышался хриплый голос.

Торговец не стал отвлекаться на очередного просящегося милостыню шалопая. Толстяк и его спутник миновали коридор. Позади них послышались спешные шаги.

– Постойте, братцы, – на этот раз незнакомец говорил громче. Он произносил слова четко, будто житель Лордании.

Бо резко обернулся. Преследовавшему его человеку пришлось быстро остановиться, дабы не врезаться в выступавшее вперед брюхо купца. Глазам торговца предстал немолодой оборванец с изгвазданным грязью лицом. Кудлатая борода и длинные спутавшиеся пряди блестели сединой, водянистые серые глаза выдавали в нем уроженца северных земель. Да и ростом оный бродяга превосходил большинство местных. Статью он походил более на дворянина, нежели серва. Одутловатая физиономия говорила, что ее обладатель – зело любитель пропустить кружечку-другую чего-нибудь крепкого.

– Что тебе нужно? – с вящей холодностью осведомился толстяк.

– Я хочу предложить вам купить одну весьма ценную вещь, – нищий говорил твердо, без всякого почтения.

– Какую? – нарочито скучающим тоном поинтересовался торговец, размышляя выслушать ли голодранца али прогнать.

Седовласый извлек из-под полы мятый кусок желтого пергамента.

– Что это? – с пренебрежением бросил Бо.

– Это карта. На ней начертан путь до острова Гатвал, – понизив голос до шепота, сказал бродяга.

– Зачем она мне? Я не собираюсь ни на какой остров, – непонимающе ответил купец.

Несколько секунд нищий переваривал его слова, а после решил пояснить сказанное ранее.

– В далекие времена на Гатвале обитало племя наазитов – драконоподобных. Они владели могучей магией и строили огромные города. Золота и самоцветов в их сокровищницах было поболе, нежели в казне эмира. Но затем случилась большая война. Наазиты исчезли, а их богатства до сих пор покоятся на Гатвале, дожидаясь тех храбрецов, что сумеют туда добраться.

– Ерунда какая-то, – раздраженно фыркнул толстяк. – Я никогда слыхом не слыхивал ни об этом Гатвале, ни о каких-то наазитах. И отчего ты сам не отправишься туда, а пытаешься сбыть эту карту мне?

– Удача отвернулась от меня, – глухо произнес оборванец. Голос его звучал надтреснуто, в нем проскользнули нотки печали. – Некогда я являлся одним из самых отчаянных капитанов. Я отправился к Гатвалу, но моя шхуна «Брунхильда» разбилась о скалы и затонула. Я должен был погибнуть вместе с кораблем, но смалодушничал и выплыл. Шесть лет я прожил на необитаемом острове, пока меня не подобрал проходивший мимо эльфийский фрегат. Теперь я не могу выходить в море.

– Ежели твоя история правдива, ты – редкостный дурак, – без какой-либо насмешки сказал торговец. – Я тысячу раз терял в пути кобыл и телеги. Но не пеняю на судьбу, а продолжаю путешествовать.

– Ты никогда не ходил по морю. Оно не прощает ошибок, – негромко, но с вызовом заявил нищий.

– Здесь ты ошибаешься, не давеча, как два года назад, я плавал на корабле под названием «Бракка», на коем верховодил капитан Махатра. Нерадивый гоблин по глупости потопил собственное корыто, в крушении выжил только я. Два месяца мне пришлось проторчать на далеком острове, отбиваясь от местных дикарей, кои пытались меня сожрать. Затем я выложил сотню дукатов пирату по имени Фанджали за то, чтобы он взял меня на борт и привез обратно в Доргрим.

– Так, значит, это ты убил Махатру и обокрал Фанджали?! – возопил нищий. Глаза его возбужденно сверкнули.

– Нууу… Все было несколько не так, – смутился Бо. – Я думаю, на моем месте ты бы тоже предпочел, чтобы кровожадные карлики слопали не тебя, а скудоумного дунфая. А что касается Фанджали… Разве это преступление – позаимствовать немного золота у разбойника и негодяя? Я, так сказать, вернул награбленное в честные руки. К тому же проклятый головорез сам пытался меня обобрать.

– Я должен рассказать морским волкам, – лихорадочно зашептал оборванец. – Фанджали сейчас в городе, он накажет тебя за содеянное.

– Никому ты ничего не расскажешь, – грозно сказал Бо, надвигаясь на старикана.

Одначе нищий явил неожиданное проворство. Костистый кулак врезался чуть ниже груди толстяка. Торговец не согнулся от удара, но перед его глазами поплыли звезды. Купец заперхал, ему враз перестало хватать воздуха.

Не желая дожидаться, пока очухается варвар, бродяга скоро порскнул обратно в черный тоннель.

– Стой, мерзавец! – отдышавшись, завопил торговец. – Лови его, Готрик!

Несмотря на мешковатый плащ, следопыт сорвался с места стремительно, точно рысь.

– Стой, подлец! – Бо помчался следом за компаньоном.

Вестимо, молодые северяне бежали куда быстрее, нежели престарелый моряк. Но сметливый голодранец великолепно выбирал дорогу, петляя по извилистым закоулкам, так что дюжие преследователи никак не могли разогнаться, дабы настигнуть его.

– Стой! Я куплю у тебя карту! – в отчаянии прокричал начавший уставать толстяк.

Как ни странно, его слова подействовали, бывший моряк резко остановился и развернулся. Гнавшийся за ним Готрик ловко ушел в сторону, избежав столкновения.

– Попался, сволочь, – отдуваясь, выпалил купец.

– Десять динаров за карту и еще столько же за то, чтобы я не сообщил о тебе Фанджали, – гордо заявил нищий.

– Может, тебе лучше дюжину пинков отвесить? – зло процедил торговец.

– Ты обещал купить карту, – искренне возмутился бродяга.

– Мало ли что я обещал? – невозмутимо пожал плечами толстяк. – Этот клочок бумаги вряд ли стоит дороже половины дуката.

– Ты просто не способен осознать ее истинную ценность, – выспреннее молвил старикан.

– Ладно, даю дукат за пергамент и еще один за твое молчание, – пожевав губами, озвучил условия Бо.

– Мое молчание стоит дороже, – спокойно сказал оборванец. – Знай же, Фанджали очень зол, он ищет тебя и если встретит, то непременно прикончит… самым изощренным образом.

– Ха-ха! Не запугивай меня, дедуля, – беззаботно рассмеялся торговец. – Подобное я слыхал от куда более серьезных парней, чем ты и твой головорез. С десяток лунных эльфов обещали мне чудовищно мучительную смерть. Но, как видишь, я жив до сих пор.

– Десять динаров за карту и молчание, – пошел на уступку нищий.

– Да я лучше попрошу Готрика поколотить тебя, – толстяк кивнул в сторону молчаливого следопыта.

– Можешь сделать со мной, что угодно. Я не боюсь смерти, – горделиво вскинул подбородок бродяга.

– Боишься… – ехидно прищурился купец. – Иначе не пытался бы продать мне карту.

– Я боюсь голодной смерти, но не боли, – выкрутился голодранец.

– Тогда Готрик зашьет тебе рот, отрубит руки и сломает ноги. В этом случае харчиться тебе не удастся, – торговец изобразил жестокую улыбочку, коя смотрелась совершенно не к месту на его дружелюбной физиономии.

– Твой приятель похож на убийцу, а не на палача. Вряд ли он захочет калечить меня, – серые глаза бедняка скользнули по холодно-равнодушному лицу следопыта.

– Он – мой слуга и будет делать то, что я говорю! – капризно возвысил голос толстяк, кинув на компаньона опасливый взгляд. Готрик частенько отказывался исполнять его поручения.

– Наш разговор теряет смысл, – старикан развернулся, все своим видом показывая, что собирается уйти. – Ежели вы не собираетесь ни убивать меня, ни платить, я поведаю о нашей беседе Фанджали. А на это, – он выразительно потряс пергаментом. – У меня найдутся более щедрые покупатели.

– Три динара за карту и молчание, – бросил в спину нищему Бо.

– Шесть, – сделавший шаг бродяга остановился и поворотился обратно.

– Пять, – скосив глаза на небо, толстяк заметил, что солнце приближается к окоему, а, следовательно, времени на препирательства у него почти нет.

– По рукам, – голодранец радостно оскалил беззубый рот.

Скорчив недовольную мину, купец распустил тесемки калиты и быстро отсчитал означенную сумму. Пять блестящих кругляшей перекочевали в худые грязные ладони. Только сейчас Бо приметил, что на руках бродяги не хватает нескольких пальцев. Мятый клочок пергамента с начертанной на нем картой очутился у торговца.

– С вами приятно иметь дело, почтенные господа, – глумливо поклонился лохмотник и проворно шмыгнул за ближайший угол, пока свирепые северяне не изменили своего решения.

Бо расправил бумагу и, подняв ее так, что она загородила солнце, взялся внимательно рассматривать.

– Ничего не понимаю, – озадаченно пробурчал толстяк. – Похоже, немытый проходимец облапошил нас. Как бы то ни было, я отправлюсь на этот Гатвал, где бы он ни находился. Надо отбить вложенные средства.

Они сызнова двинулись к таверне Шакдула.

– Зачем ты вообще купил этот мусор? Я уже собирался убить его, – паче чаяния подал голос Готрик Тихий.

Толстяк резко остановился, вперив в компаньона изумленный взгляд.

– Ты же обычно не нападаешь на тех, кто не атакует тебя? – недоуменно вымолвил торговец.

– Он мне не понравился, – виновато потупился следопыт.

– Так и сказал бы ему об этом! – Бо раздосадовано хлопнул себя по лбу. – Из-за тебя, Готрик, я лишился пяти динаров! И еще неизвестно сдержит ли этот негодяй свое слово и не доложит Фанджали, что я сейчас в городе.

– Кто такой этот Фанджали? – спросил следопыт.

– Полуэльф. Думаю, такой ответ тебя устроит? – мрачно буркнул купец.

Готрик молча кивнул. По всей ойкумене гуляли слухи о жестокости и беспощадности доргримских альг-азза.

Сохраняя безмолвие, они добрались до площади Хаджиров. Завидев корчму Шакдула, Бо недовольно нахмурился: цветные витражи на окнах разбиты, одна из дверных створок сорвана с петель, в портике между колоннами околачиваются двое мрачного вида эльфов в похожей на рыбью чешую золотой броне до колен. Воины носили высокие шлемы с нелепыми козырьками и красными султанами, тощие руки сжимали древки глевий. Все альги выглядели почти одинаково: высокий рост, острые уши, прямые длинные волосы цвета вороного крыла, смуглая кожа, миндалевидные глаза с золотистыми или янтарными радужками. Представители иных племен временами с большим трудом отличали эльфов-мужчин от эльфов-женщин, что частенько приводило к стычкам и схваткам. Хозяева Доргрима не отличались терпимостью.

Торговец благоразумно не стал приближаться к зданию. Заместо этого толстяк подозвал ошивавшегося неподалеку слугу.

– Что здесь случилось, приятель? – негромко спросил купец, играя между пальцами медной монеткой.

Тот непонимающе замотал головой, показывая, что не знает языка северян, и, взмахом руки попросив почтенных господ дождаться его, умчался за корчму.

Через несколько минут имар объявился вновь. Позади него шагала та самая толстая служанка, что горячо обнималась с Хилмо. Лицо ее выглядело заплаканным.

Мужчина молча указал девушке на варваров.

– Что здесь случилось? – повторил вопрос Бо.

– Постенный господин, – всхлипнула молодка. – Милорды Хилмо и Далрик немного перебрали, к ним присоединился Трод Синеглазый и господа хоррумгары с соседних столиков. Нисего плохого не происходило, они громко смеялись и подсусивали над достостимыми купсами, сто сидели подле. Но затем в корсму нагрянули приятели Далрика – с полдюзины пьяных гномов. Наши охранники не захотели их пускать. Насалась потасовка, в кою слусайно оказались втянуты господа дунфаи. Кто-то позвал городскую стразу. Сюда явились хаджиры и повязали всех усастников драки. Они даже не стали никого слушать! Далрик, Хилмо и Трод были здесь совершенно не при сем, торговсы сами накинулись на них! Завтра наутро их казнят, – девица отвернулась, по круглому лицу бежали слезы.

– Хо-хо, на этот раз наш рыжий друг влип по-крупному, – злорадно усмехнулся толстяк. Ему порядком надоело путешествовать со сварливым карликом, но он никак не мог улучить возможности отвязаться от подгорного сумасброда.

Торговец небрежно бросил монету крутившемуся подле имару.

– Пойдем спасать Хилмо? – поинтересовался следопыт.

– Еще чего! – надулся купец. – Рисковать шкурой ради этого тугодума, что не способен понять, после какой кружки надлежит остановиться.

– Как хочешь, – твердо молвил Готрик. – А я друзей в беде не бросаю.

– Тоже мне друга нашел! – нахохлился Бо. – Да он тебя за бочонок пива в Даркланд продаст.

– Мы много раз бились с ним бок о бок, и он ни разу не струсил и не отступил, – холодно молвил Тихий, отправившись к собравшейся уходить служанке.

– Угу-угу, – насмешливо закивал толстяк. – Только вот большинство этих схваток сам Хилмо по пьяни и затеял.

– Куда их увели? – поинтересовался у молодки следопыт.

– Кого? – недоуменно захлопала глазами девица, без сомнения решив позаигрывать со статным варваром.

– Хилмо и остальных, – сухо пояснил Готрик.

– В городскую темницу, – служанка небрежно махнула в направлении той, части города, где высились золотые шпили и купола.

Тихий кивнул и, более не глядя на компаньона, двинулся через площадь.

– Эй, ты куда? – побежал за приятелем торговец.

– Выручать Хилмо, – не оборачиваясь, бросил следопыт.

– Остановись, – толстяк схватил партнера за руку. – Тебе не совладать с хаджирами. Любой эльфийский витязь одолеет тебя в поединке, а в городской темнице – их сотни. К тому же среди них полно колдунов. Даже твоя ликантропия здесь не поможет.

– Я хотя бы попытаюсь, – сквозь зубы процедил Готрик.

– Это верная смерть! Я твой хозяин и я запрещаю тебе идти туда! – гневно топнул ногой купец.

– Знаешь что, – следопыт остановился и смерил товарища презрительным взглядом. – Мне надоело служить тебе. Я лучше буду путешествовать с Хилмо или на худой конец в одиночку.

– Ты не можешь так поступить… – в растерянности пролепетал торговец, не ожидавший от компаньона подобных речей. – Ты же давал клятву о том, что твоя жизнь принадлежит мне. Я же спас тебя от превращения в бори!

– Ты сам знаешь, что это не так. Со временем звериная сущность все равно возьмет верх, – бесстрастно сказал следопыт. – Но хватит разговоров. Я пошел за Хилмо.

Готрик вновь развернулся и двинулся к горлу широкой улицы, ведшей в срединную часть города.

Поколебавшись несколько секунд, Бо последовал за ним, предусмотрительно держась в нескольких шагах позади.

Приближался вечер. Опустившееся к самому окоему солнце заливало землю красным светом. Народу на улицах существенно поубавилось. Почти исчезли торговцы и рабы, коих сменили прогуливающиеся парочки – в основном дунфаи, но встречались и полуэльфы. Ближе к центру дома существенно подросли – окончательно исчезли одноэтажные постройки. Грубый желтый саман уступил место мрамору всех цветов и оттенков. Появились огороженные узорчатыми металлическими изгородями сады. По краям улицы возникли курящиеся благовониями урны, наполнявшие воздух пряным убаюкивающим ароматом. На каждом шагу стали попадаться фонтаны и статуи. Поначалу едва различавшиеся вдали башни главного храма теперича величественно довлели над головой.