- -
- 100%
- +
– Иирхато наул арх шиад?! – спустя несколько минут из нутра дома донесся глухой, исполненный гнева бас.
– Открывай, дружище, энто я – Страндвир, – радостно воскликнул желтобородый.
– Проваливай, шельма! Я тебя видеть не желаю! – злости в голосе хозяина сделалось еще больше.
– Э-э-э… – озадаченно протянул сын Маркила. – У нас тут раненые, им срочно нужна помощь, мы заплатим золотом.
– Знаю я, как ты заплатишь, мошенник! – зарычал Кахазул. – Катись в Даркланд вместе со своими дружками.
– Заплачу по десять динаров за каждого, – молвил пшеничноволосый, позвенев мошной.
Раздался щелчок и короткий скрип.
– Ладно, заноси их, – несколько спокойнее молвил хозяин. – Но токмо попробуй меня обмануть. Из-под любой горы достану, кости переломаю и скормлю Фриллу, – видимо, хоррумгар имел в виду сторожившего вход ящера.
– Да когда я тебя обманывал, дружище? – беспечно отозвался Страндвир.
– На прошлой неделе, негодяй! – взъярился Кахазул. – Ты не заплатил мне за лишающее памяти зелье.
– Но оно не сработало! – возмутился соломенноволосый.
– Оно и не должно было сработать! – продолжил гневаться хоррумгар. – Я же сказал тебе, что на остроухих энто снадобье не действует.
– Врешь, ничего ты такого не говорил! К тому же я угощал им полуэльфийку! – не успокаивался пшеничнобородый.
– Ха! Какой же ты болван! – злорадно возликовал хозяин жилища. – Хотел опоить ассасинку и надругаться над ее бесчувственным телом! Тебе повезло, что она тебя не оскопила.
– Во-первых, – торговец более не двигался. Сие говорило о том, что гном остановился. – Она не ассасинка, а палачка. А во-вторых, если бы твое зелье сработало как надо, она бы ни о чем и не вспомнила!
– Заплати мне за эликсир или я выброшу тебя на улицу! – хоррумгар завыл, аки разбуженный посреди зимы медведь.
– Хорошо, – голос желтоволосого преисполнился лукавства. – Я дам тебе половину суммы, поскольку зелье не позволило мне достичь цели.
– Мне плевать на твои цели! – завыл Кахазул. – Давай мне пять динаров или я расколю твою пустую черепушку.
– Но у меня с собой токмо два дуката, – тон Страндвира звучал не виновато, а скорее насмешливо.
– Чем же ты хотел расплатиться за лечение своих дружков?! – хозяин разбушевался, точно свирепый ураган.
Послышался свист. Видно, хоррумгар взялся махать оружием.
– Погоди, мастер Кахазул, – вмешался Хилмо. – Я заплачу за энтого недоумка.
– Сам ты, недоумок, – огрызнулся на своего спасителя соломеннобородый.
– Что ж, давай деньги, юноша, – несколько остыл хозяин. – И помни, за динар я беру два дуката.
– Два дуката?! – изумился рыжий. – Да в одном дукате золота на десять динаров!
– Соглашайся на мои условия или проваливай! – рыкнул хоррумгар.
Раздался исполненный печали вздох, спустя мгновение сменившийся металлическим звоном.
– Вот так-то лучше! – повеселел Кахазул. – Несем их в мастерскую.
Не чувствовавший тела Бо проплыл несколько комнат. После они спустились вниз по короткой лестнице, заскрипела тяжелая дверь, и торговец очутился на плоской поверхности. Он возлежал на чем-то подобном столу али верстаку.
– Да они еще и закованы? – в низком басе хозяина зазвучало подозрение. – Кандалы-то наши, гномьи. А ну говорите, что совершили энти лиходеи?
– Ничего такого, – в один голос ответили карлики, а затем пшеничнобородый добавил: – Совсем свихнувшийся от непомерных барышей Фермунд схватил их и пытался продать Фанджали.
– Почто энти ничтожества полуэльфу? – в тоне Кахазула лишь прибавилось недоверия.
– Как почто? – теперича говорил только Страндвир. – Сделать гребцами на своем корабле.
– У Фанджали каракка и на ней нет весел! – снова возвысил голос лекарь. – Ему не нужны гребцы!
– Мы заплатим тебе десять динаров, ежели ты не будешь задавать лишних вопросов, – вмешался Хилмо.
– И еще пять за то, что сниму с них цепи, – грозно молвил хоррумгар.
– Хорошо, – легко согласился рыжий.
Хозяин не ответил. Кахазул старательно запыхтел. Торговец ничего не чувствовал, но едва слышное шуршание говорило о том, что с него снимают одежду.
– Эй, ты что делаешь? Освежевать их хочешь? – обеспокоенно вопросил Страндвир.
– Я провожу кровопускание. А как ты еще предлагаешь мне их лечить? – сварливо осведомился лекарь.
Пшеничнобородый выразил свое несогласие с подобными способами врачевательства раздраженным фырканьем. Бо отстраненно подумал, что странный целитель взялся за дело, даже не уточнив, что случилось с ранеными.
Над толстяком склонилась громадная, увенчанная копной черных кудрявых волос, голова. Кахазул совершил какие-то действия, но Бо не ощутил даже легкого покалывания, лишь накатила приятная сонливость. Он уже погружался в глубокую дрему, когда раздался яростный крик.
– Вервульф! Вы притащили в мой дом оборотня! – хоррумгар орал так, словно ему прижигали пятки раскаленной кочергой.
– Мы заплатим тебе десять динаров, если ты закроешь глаза на энту странную особенность нашего друга, – сразу же предложил Хилмо.
– Странную особенность?! Да он же – зверюга, коя самих же вас схарчит! – взорвался Кахазул.
– Гнома никто не схарчит! – с бравадой бросил Страндвир.
– Энто будет стоить вам двадцать пять динаров, – выдохнув, молвил хозяин. – Но говорю вам…
– По рукам, – перебил хоррумгара рыжий.
Голоса начали отдаляться, а после вовсе растворились. Торговец погрузился в агатовую тьму.
Глава III
– У меня осталось всего пять дукатов… – виноватый шепот вывел толстяка из забытья.
– Пять дукатов?! – вознегодовал второй из невидимых собеседников. – Да Кахазул с нас шкуры спустит, если мы ему не заплатим!
– Да где ж я тебя найду шестьдесят динаров посреди ночи?! – жалобно молвил первый.
– Вот и нечего было обещать ему энти суммы! – зашипели в ответ.
– Так давай заплатим токмо за Готрика, толстяк мне не нужен, от него всегда одни неприятности. Отдадим его хоррумгару в качестве раба, – голос зазвучал бодрее, купец понял, что говорит Хилмо. Торговец истово возжелал высказать гному, что он думает о подобных предложениях, но язык и губы не подчинились ему.
– Отдать Бо Хартсона?! – едва не перешел на крик Страндвир. – Да я лучше скормлю ящерице Кахазула тебя и твоего блохастого урода.
– А может, энто тебя следует пустить на харчи драконам? – зло процедил рыжий. Обыкновенно он вещал так перед дракой.
– Кхе-кхе… – послышалось откуда-то сбоку.
– А вот и Готрик очнулся, – обрадовался сын Килто. Послышался топот, верно, рудой подбежал к пришедшему в себя следопыту.
– Что делать-то будем? – озадаченно молвил пшеничнобородый. Судя по звучному шороху, он чесал то ли затылок, то ли бороду.
– Сбежим, – веско сказал Хилмо.
– Сбежим?! – изумился желтоволосый. – Да ты знаешь, что будет, аще Кахазул нас поймает?!
– А ты можешь предложить что-то получше? Или наколдуешь шестьдесят динаров? – сердито пробурчал рудой.
– Ладно, попробуем смыться, но предупреждаю, Кахазул жестоко мстит своим должникам, – обреченно произнес Страндвир.
– Да ничего он нам не сделает, – скорее всего, в этот миг рыжий махнул рукой. – Вчера мы от хаджиров удрали, а сегодня поутру – от Фанджали с Фермундом.
– Хорошо, надо поднимать твоих дружков, – золотобородый начал трясти Бо за плечи. Застилавшая взор мутная пелена исподволь рассеивалась, торговец уже весьма отчетливо видел силуэты копошившихся подле карликов.
– Токмо запомни, – Хилмо подошел и положил сородичу руку на плечо. Голос рыжего негодяя звучал с елейной вкрадчивостью. – Толстяка нужно будет бросить по дороге. Возможно, перебить ноги. Кахазул схватит его и, удовольствовавшись малым, уберется восвояси.
Как ни странно, Страндвир воздел глаза к потолку, размышляя над мерзопакостным советом.
– Ты не знаешь Кахазула, он не отступиться, пока не четвертует нас всех. И хорошо, если токмо четвертует, а не придумает чего похлеще, – после минуты раздумий, сообщил соломенноволосый.
– Прости, Хилмо, кому ты предлагаешь перебить ноги? – способность говорить, наконец, вернулась к торговцу.
– А… энто я про хозяина сей дыры, – вывернулся подгорный шалопай.
Бо натужно присел и осмотрелся. Их окружали грубые, сработанные из серых глыб стены. Лишь в одном месте голый камень прикрывала медвежья шкура. В мрачной комнате имелось всего два крохотных окошка, расположенных под самым потолком. Помещение освещала стоящая на широком столе лампада, рядом с коей находились две ведроподобных кружки, пузатый бочонок и золотое блюдо с горкой сушеной рыбы. В углу громоздился огромный рундук, накрытый красным покрывалом с небрежным угловатым узором из желтых и зеленых нитей. Торговец располагался на приставленном к стене жестком топчане, подле кровати на забранном шкурами ящериц полу сидел Готрик.
– Так значить, сматываемся? – произнес Страндвир, оглядев товарищей.
– Нет, знаешь, стоим и ждем, пока твой Кахазул явится сюда и наломает нам бока, – передразнил сородича Хилмо.
Рыжий прихватил следопыта подмышки и поставил на ноги. Верно, чувствовавший себя неважно Тихий покачнулся и едва не рухнул обратно. Подскочивший желтоволосый резко сдернул толстяка с ложа. Комната внезапно перевернулась, и Бо понял, что падает, одначе крепкая рука карлика удержала его. Прислонив следопыта к стене, ровно бревно, рудой выволок из-под стола оружие и походные сумки. Гномы почали грузить скарб на спины еще не восстановивших силы товарищей.
Внезапно рыжий остановился.
– Слушай, мужики, а чего нам бежать-то? – Хилмо воскликнул так, будто его осенила выдающаяся идея. – Пристукнем энтого Кахазула да и всего делов. Он – один, а нас – четверо.
– Укокошить хозяина?! Ты что, злочинец даркландский?! Мы его обокрали, так ты еще и убить жаждешь?! – накинулся на соплеменника пшеничнобородый.
– А что в энтом такого? – невозмутимо повел плечами Хилмо. – Либо – мы его, либо – он нас.
– Дык, тогда иди и прикончи его, я тебе в энтом деле – не помощник, – Страндвир выразительно отворил дверь перед рыжим. – Токмо знай, Кахазул – боец умелый, тролля голыми руками скрутит.
Нахохлившись, сын Килто шагнул к выходу.
– Чего вы там бузите?! Коли сейчас же не умолкните, спущусь и обоих так отделаю, неделю ходить не сможете! – точно рык дракона, пронесся по дому глас хозяина.
Хилмо замер и медленно обернулся к товарищам.
– Линяем отсюда, – отчего-то шепотом произнес он.
– Токмо тихо, – Страндвир прихватил торговца за руку и потащил к выходу. Гном осторожно ступал на цыпочках, но шума от его движений исходило больше, чем от печатающей шаг роты лорданийских гвардейцев.
Следом за толстяком и желтоволосым, рыжий вытолкнул за дверь Готрика, коего пшеничнобородому тоже пришлось ухватить за запястье. Сам рудой болван задержался в комнате. Оттуда донесся стук и звон металла.
Они попали в широкое продольное помещение с высоким потолком. Густую тьму рассеивал лишь слабый свет притулившейся в углу лампадки. Вдоль стен залы громоздились многочисленные мешки и ящики. Встречались тут и сосуды всевозможных размеров – некоторые глиняные, другие – стеклянные, с фосфоресцирующим, подрагивающим содержимым. На второй этаж вела широкая лестница с высокими каменными ступенями – сработанная, будто для того, чтобы сдерживать ворвавшихся в жилище врагов. Дом Кахазула наполнял тяжелый дух из смеси сотен запахов. Торговец узнал многие из них – мускус, зверобой, мирра, пустырник. Но большая часть ароматов оказались ему незнакомы. От ударившей в нос мешанины закружилась голова.
Из дверей комнаты появился сын Килто. В правой руке оболтуса находился поднос с рыбой, а левая прижимала к боку пивной бочонок.
– Ты что вытворяешь, обалдуй?! – забыв о собственном пожелании не шуметь, в полный голос обратился к сородичу желтоволосый. – Почто тебе яства Кахазула?
– Как энто почто?! – искренне изумился Хилмо. – Пиво и рыбка у него знатные. Не оставлять же столь выдающееся брашно такому скряге, как энтот твой лекарь.
В ответ Страндвир лишь махнул рукой и потащил спутников по залу. Они очутились в задней части лавки, отсеченной от выхода прилавком. Шкаф у стены наполняли предлагавшиеся к продаже товары – в основном различные сосуды с зельями.
– Пригодится, – сын Килто, не выпуская бочонка, схватил с полки золотую, инкрустированную рубинами и сапфирами колбу. Ни кичась, рыжий выпростал содержимое сосуда на пол. Окропившая доски густая черная жидкость с шипением задымилась, по комнате растекся едкий запах.
– Что ты делаешь?! – сызнова накинулся на рудого пшеничнобородый.
– Ворую, – без всякого стыда заявил Хилмо.
– Подобный поступок не достоин гнома, – сын Маркила гневно фыркнул и остановился, судя по всему, собираясь затеять драку.
– А ты что прикажешь делать, коли у меня пять дукатов в мошне? – рыжий попытался развести руками, вследствие чего рыба с блюда посыпалась на пол.
– Собрались удрать, не заплатив, прохвосты?! Сейчас я вам покажу, что случается с теми, кто пытается надуть Кахазула! – стены здания содрогнулись от неистового рева.
– Скорее! Бежим! – схватив Готрика и Бо, пшеничнобородый бросился к выходу. За ним, продолжая ронять снедь, помчался сын Килто.
Со второго этажа донесся оглушительный грохот. Но из ведшего вглубь дома прохода появился не сам хозяин, а уродливый безбородый хоррумгар с похожим на картофелину носом. В руке карлик раскручивал боевой топор.
– Стоять, мерзавцы! – хрипло завыл новоприбывший.
– Энто что еще за морда? – на ходу бросил Хилмо.
– Жена Кахазула, – не сбавляя шага, откликнулся Страндвир.
Понимая, что не успевает нагнать беглецов, гномица швырнула секиру. Бо и Готрик во время подогнули головы и оружие просвистело над ними, с дребезжащим звоном вонзившись в стену подле двери.
Пшеничнобородый проворно откинул щеколду и пинком толкнул дощатое полотно. Они вырвались наружу. Хилмо на прощание запустил в подступающую хоррумгарку золотой колбой.
– Получай, гадина! – выкрикнул рудой.
Стояла прохладная, озаряемая серебристым светом луны и звезд ночь, безмолвие коей тотчас разорвал низкий, источавший угрозу рык. Прямо у них на пути поднялась круглая тень величиной с взрослую свинью. Столь крупных биртов Бо раньше не встречал. Круглые глаза чешуйчатого стража горели желтым.
Завершив свирепое приветствие, тварь бросилась на беглецов. Замешкавшихся соратников опередил Хилмо. Рыжий отбросил в сторону украденные яства, и, выхватив секиру, опустил лезвие на голову подскочившей бестии.
Ящер издал жалобный стон. Гном не остановился и нанес еще несколько ударов. Чудище беззвучно распласталось на земле, янтарные глаза потухли.
Позади скрипнула дверь.
– Бежим! – отчаянно заголосил пшеничнобородый, и беглецы бросились в ближайший переулок.
Погоня продолжалась долго. Они остановились лишь через полчаса после того, как позади стихли тяжелый топот и яростные проклятия хоррумгаров.
Очутившись в узком тупике, куда не выходило ни дверей, ни окон, все четверо склонились, тяжело отдуваясь.
– Болван! – очухавшийся Страндвир подлетел к Хилмо, гневно размахивая кулаками. – Ты прикончил пса Кахазула. До энтого мы еще могли от него откупиться, а теперича он нас точно убьет!
– А что мне еще было делать?! Стоять и смотреть, как энто чудище нас пожирает?! – взялся орать в ответ рудой.
Желтоволосый не стал вступать в прения с сородичем, а заместо этого обратился к торговцу.
– Прости, Бо Хартсон, – голос гнома полнила весьма искренняя вина. – Я не могу больше тебя сопровождать. Теперь после гибели Фрилла, каждый из нас сам за себя. Я постараюсь убраться из города еще до рассвета. Чего и тебе желаю. И еще напоследок: избавься от рыжего недоумка, пока он не свел тебя в могилу.
Откланявшись, Страндвир порскнул в темневший позади него зев.
– Эй, урод, ты кого недоумком назвал? – запоздало всполошился Хилмо. Взяв секиру наизготовку, он попытался нагнать соломенноволосого, но тот уже успел раствориться в сети улочек.
– О каком таком Фрилле он говорил? И почто его смерть так важна для нас? – задумчиво вопросил торговец, разглядывая искрившееся мириадами огоньков ночное небо.
– Фриллом звали ящерицу лекаря, – сухо молвил Готрик. – И насколько я разумею, теперь раздосадованный хоррумгар будет преследовать нас, пока не отомстит.
– Пусть мстит, – с нарочитой беспечностью махнул рукой Бо. – Я тебе рассказывал, как меня пытались прикочить даркландские эльфы?
– Ты про свои приключения в Джалихаре или схватку в Зартуне? – без всякого интереса спросил Тихий.
Ответить толстяку не дал Хилмо.
– Куды теперь двинем, Бо? – гном задавал сей вопрос каждый раз, стоило им только остановиться.
– Куды-куды, – недовольно проворчал торговец. – В порт, вестимо! Надобно найти корабль до Гатвала.
– Угу, – глумливо кивнул рыжий – Токмо чем ты расплатишься за сие плавание?
Слова подгорного повесы являлись правдой. Калита толстяка ныне почти опустела. Одначе торговец нашелся, что ответить язвительному шалопаю.
– У меня еще остались купленные у Зиффры артефакты, – важно, с толикой загадочности, произнес купец.
– У какого еще Зиффры? Что за артефакты? – непонимающе поскреб затылок рудой.
– Расскажу в другой раз, а сейчас нам неплохо бы найти чего-нибудь съестного, – сказал Бо, когда его желудок в очередной раз напомнил о себе продолжительным бульканьем.
В таверны они соваться не решились, дабы не попадаться на глаза гномам и морякам, среди коих, похоже, все знали, кто такой Бо Хартсон, как он выглядит и какую награду за его голову обещал Фанджали.
Довольно долго толстяк сотоварищи бродили по забранным тьмой улочкам, пока не наткнулись на огороженную плетеной изгородью площадку, внутри коей паслись ригги. Хилмо без обиняков свернул хлипкий забор и полез ловить ящериц. Те с пронзительным верещанием прыснули в стороны.
– Кавал вааро арихам ирн мифал?! – донесся из ближайшего дома гневный окрик. В глубине здания послышались шаги. В одном из окон задрожал желтый свет.
Входная дверь скрипнула, отворяясь, но гном уже улепетывал, зажимая подмышками две чешуйчатые тушки.
– Опять дрянью всякой харчиться! – Хилмо с истовой досадой швырнул трупики ящериц подле разожженного толстяком костерка. – Нет, чтобы в корчму пойти и заказать там копченого секача.
– В Доргриме ты кабана нигде не сыщешь, но похлебкой из айхарна тебя с удовольствием попотчуют, – с деланной заботой молвил торговец.
– Тьфу! – гном сплюнул так, что рядом с сапогом купца упал огромный ком слюны. – Сам жуками помойными да змеюками облезлыми лакомись, а я пойду, поищу снеди получше.
Рыжий развернулся и вступил в окружавший крохотный бивак занавес тьмы. Из мрака донесся мерный стук тяжелых сапог, кой спустя несколько секунд, постепенно угасая, исчез.
Бо и Готрик остались вдвоем. Они расположились на пустыре неподалеку от порта. Поблизости находилась большая свалка, посему пахло здесь весьма скверно, но все же оное место мнилось менее паршивым, чем затхлая хибара, где им пришлось заночевать накануне. Бивак окружала гряда из небольших каменистых насыпей. Некогда на этом месте располагался один из припортовых кварталов, где жили зажиточные купцы и богатые мореходы из числа дунфаев. Но около двух сотен лет назад, видно, разгевавшись, Файат хра Аишам, как именовали местные Великое Море, обрушило на Финхар исполинскую волну, коя уничтожила всю прибрежную часть города. После катаклизма порт восстановили весьма быстро, а прилегающие к нему области забросили. Никто не хотел снова оказаться под ударом стихии. Теперича на месте добротных домов громоздились кучи битого камня. В конце концов, в опустевший район начали свозить отбросы, кои Финхар порождал в огромных количествах. Здесь нашли приют и основали подобие общин бродяги, калеки и беглые преступники. Впрочем, Бо сотоварищи не встретили никого из местных обитателей, лишь несколько раз слышали приглушенные голоса неподалеку.
Наскоро разделав и пожарив риггов, торговец справил короткую трапезу. Следопыт от мяса ящериц отказался. Бо не без оснований подозревал, что его могутный спутник по ночам обращается в зверя и отлавливает себе на прокорм более подходящую добычу. Толстяк зело сомневался в том, что вервульф довольствуется только бессловесными тварями. В последнее время Готрик почти не ел и частенько отлучался на длительное время, объясняя внезапные исчезновения необходимостью бороться со своим кровожадным естеством. Правда, пока оборотень не изъявлял желания нападать на спутников, посему Бо закрывал глаза на эти странности приятеля.
Поспать им удалось недолго. Взошедшее солнце залило пустырь светом, сделав дальнейшее почивание невозможным.
Толстяк с трудом поднял голову, кости и мышцы ныли от того, что пришлось ночевать на жесткой земле. Он огляделся. Готрик неподвижно сидел на том же самом месте, что и накануне. Лицо следопыта ничего не выражало, глаза смотрели куда-то в пустоту. Складывалось впечатление, что Тихий обратился в каменную статую.
– Эй, дружище, проснись! Пора идти искать корабль! – весело окликнул приятеля Бо.
– Я не сплю, – медленно повернул голову следопыт.
– Эх, горло бы промочить… – толстяк осторожно ощупал языком высохшее небо.
Раньше не любивший много спать Готрик частенько доставал пищу и воду к пробуждению спутников. Одначе в последнее время, в связи с постоянными отлучками перестал этого делать.
Бо поднялся, встряхнулся и замер, уловив голодное урчание в животе. У него еще имелись деньги на то, чтобы почти месяц обретаться в какой-нибудь дешевой харчевне. Тем не менее, купец не собирался заглядывать в корчмы Финхара, разумно полагая, что там его узнают очередные соглядатаи Фанджали.
Отправиться в порт и найти корабль – так же являлось не лучшей идеей. Слишком уж сильно выделялся торговец среди местных. Вряд ли в городе сыщется еще один рослый белобрысый толстяк. Впрочем, послать на поиски судна Готрика купец не мог. Поскольку следопыт совершенно не умел договариваться с людьми, как, впрочем, и с представителями иных рас. Надеяться на Хилмо тем паче не стоило. Рыжий болван мог только ухудшить положение. К тому же ушедший ночью гном до сих пор не вернулся.
В задумчивости Бо окинул взглядом окрестное пространство.
– Одолжи мне плащ, Готрик, – взор торговца уперся в компаньона.
– Это еще зачем? – нахмурился Тихий.
– Я хочу стать менее заметным, – слабо улыбнулся толстяк.
Немного поразмыслив, следопыт медленно стянул с себя одеяние, оставшись в рваной льняной рубахе.
Торговец набросил на плечи тяжелую ткань, подивившись, как это его компаньон умудряется целыми днями таскать на себе столь тяжелую ношу.
– Пойдем, – молвил торговец и развернулся в том направлении, где находился порт.
– А как же Хилмо? – не двинулся с места Готрик.
– Я думаю, он без труда найдет нас, – снова улыбнувшись, произнес Бо, несмотря на то, что ему зело хотелось обратного: чтобы набивший оскомину карлик сгинул безвозвратно.
– Я останусь здесь и дождусь его, – твердо сказал следопыт.
Бо лишь сокрушенно вздохнул. Узкими темными переулками он добрался до порта. Не желая выбираться на открытое пространство, торговец украдкой выглянул из-за угла полуразвалившейся хибары.
Как и вчера, пирсы запрудила разношерстная толпа. Прямо посреди колыхающегося потока дунфаев, имаров и гномов, торговец увидел двух альги в золотой чешуе и с глевиями в тонких руках. Остроухие воители застыли бездвижно, так что представителям иных рас приходилось увиливать, дабы не врезаться в хаджиров.
Бо не думал, что эльфы разыскивают именно его, но высовываться из укрытия все же не решился. Через четверть часа к паре воинов присоединился еще один – с алым султаном на шлеме и в изумрудном плаще, после чего вся троица отправилась к срединной части города.
Торговец еше раз внимательно окинул взглядом причалы, дабы окончательно убедиться, что опасности нет. Одернув плащ, он вышел из укрытия. По большей части у пирсов стояли каракки и бригантины дунфайских купцов, кои привозили или увозили товары в поселения, расположенные на островах Великого Моря. В нескольких местах чернели темные силуэты крутобоких гномьих галер. В полуденном направлении к окоему тянулся ряд разношерстных посудин, – преимущественно рыболовных баркасов, но встречались и суда совершенно непонятного назначения, возле коих ошивались разбойчьего вида личности. Несоменно в порту стояли пиратские шхуны, одначе хозяевам города – эльфам не было до этого никакого дела. Их корабли никто не решался грабить. Морские головорезы охотились только на купеческие суда дунфаев.
Каракки и каравеллы остроухих располагались в северной части порта, ныне сокрытой от торговца колышушимся занавесом толпы.
Бо неторопливо шагал по набережной. Никто не обращал на него внимания. В сутолоке мелькали и другие фигуры в темных плащах – скорее всего, полуэльфы. Толстяк покрутился возле сходен нескольких купеческих кораблей. Впрочем, рассчитывать на то, что зажиточные дунфаи возьмут его на борт особо не приходилось. К тому же скаредные гоблины запросят за подобную услугу громадную сумму. А ныне у торговца имелся лишь десяток медяков да несколько бесполезных артефактов.