Когда оживает сердце
- -
- 100%
- +
Грунтовка полна колдобин, зато по обочинам вверх рвутся сосны, зацелованные солнцем, высокие травы маняще колышутся на ветру. Я опускаю стекло и вдыхаю чистый горный воздух, кислород разливается по венам и бодрит, как инъекция кофеина. Для полноты ощущений переключаю радио с попсы на старое кантри, дед и бабушка только его и слушали. Мне нравилось проводить лето в их маленьком домике у озера, затерянного в лесах. Стрекот сверчков и потрясающие грозы. Что ж, пожалуй, жизнь в провинции не так плоха. Плюс Кей-Джею в жизни не придет в голову искать меня, горожанку до мозга костей, на богом забытом ранчо.
Громкий хлопок и пронзительный свист возвращают меня с небес на землю. Сердце ухает в пропасть, на приборной панели загорается предостережение: «Низкое давление в шинах». К глазам подступают слезы, и я поднимаю голову к серому потолку, чтобы их сдержать. На миг в мозгу мелькает идиотская мысль: «Вот бы Кей-Джей был рядом!» Он, конечно, тоже не имеет представления, как менять колеса, зато в этой глуши со мной был бы кто-то с работающим телефоном.
Я откидываюсь назад и закрываю глаза, готовая разреветься, и буквально подпрыгиваю от внезапного взрыва хохота. Пугаюсь еще сильнее, взглянув в зеркало и обнаружив, что смеюсь я сама. Чокнутая гиена с опухшими глазами, размазанной тушью и пятнышком шоколада на щеке. Стирая шоколад большим пальцем, смеюсь еще громче, так громко, что не сразу слышу пыхтение большого черного пикапа, останавливающегося прямо за мной. Ну прекрасно. Сбежала от мужа-абьюзера, чтобы умереть от руки незнакомого маньяка в дикой глуши.
Красивый мужчина в изумительно сидящих джинсах, парусиновой куртке и ковбойской шляпе стучит костяшками пальцев в мое окно, второй рукой показывая, чтобы я опустила стекло. Выглядит он вполне прилично, разве что небрит, и одежда в пыли. Знаем мы таких. Кей-Джей – яркий пример того, как прилично могут выглядеть негодяи.
Осторожно тянусь к кнопке, беззвучно произнося «нет, спасибо». В тишине двери запираются с оглушительным грохотом. Ковбой морщит губы.
– Если хотите, чтобы я поменял колесо, придется открыть. – Он кивает в сторону багажника. Глубокий, звучный голос хорошо слышен сквозь стекло.
Интересно, когда появится следующий шанс получить помощь?
Закусив губу, я протягиваю руку и открываю багажник, затем настраиваю боковое зеркало – господи, спасибо за электропривод – и наблюдаю, как незнакомец достает колесо и приступает к работе. Кей-Джей в такой ситуации злобно обрывал бы линии техпомощи. То, что делает ковбой, гораздо круче.
Решив, что убийца не стал бы менять мне проколотое колесо, выхожу под лучи теплого утреннего солнца.
– Сколько я вам должна?
Голос взлетает на октаву выше, едва я замечаю, как он привлекателен. Гораздо лучше, чем казался в покрытом пылью зеркале. Мускулистые руки напрягаются, и машина поднимается на домкрате. Хорошо, что нас разделяет пара метров, иначе он наверняка услышал бы бешеный стук моего сердца.
Толстая коричневая куртка перекинута через борт пикапа. Незнакомцу она, конечно, идет, зато не идет ни в какое сравнение с обтягивающей серой футболкой. Он поднимает с земли пробитое колесо и поворачивается к багажнику. Тонкая ткань подчеркивает широкие плечи, только мертвец этого не заметит. Мертвецом я и стану, если муж увидит, как я заглядываюсь на красивого ковбоя.
Наблюдая за ним, размышляю, могу ли уже называть Кей-Джея бывшим мужем. Я ведь не вернусь к нему, правда?
Покрутив золотое кольцо на безымянном пальце, убираю руку в карман, и меня пронизывает стыд: я ведь спрятала руку, чтобы ковбой не узнал, что я замужем.
Может, Кей-Джей прав, я просто шлюха? Ни одна нормальная замужняя женщина не стала бы снимать кольцо, завидев симпатичного парня.
Счастливым наш брак, конечно, не назовешь. Секс у нас «по праздникам», поцелуи – способ загладить вину (впрочем, большего мне и не хотелось), а сейчас я и вовсе в пяти часах езды от дома, потому что он меня ударил. И все-таки это не повод заглядываться на других мужчин.
Да нет, это просто физиология. Я зрелая тридцатилетняя женщина, он привлекательный мужчина в превосходной физической форме. Совершенно естественно обращать внимание на человека противоположного пола, особенно когда он спасает тебя от смерти на обочине дороги. В конце концов, смотреть свадебная клятва не запрещает.
– Сколько? Пятьдесят баксов? – снова спрашиваю я, дергая кольцо. Оно соскальзывает с пальца удивительно легко, будто само хочет, чтобы его сняли. – Сотню?
Багажник захлопывается. Надо было снимать больше пятисот долларов, если я готова спускать деньги так быстро.
– Потратьте их на подходящие шины. Эти ваши слики для «Формулы-1» хороши в городе. – Ковбой пинает мое колесо большим коричневым сапогом. – Здесь получите новый прокол на первом же торчащем из земли камне.
– Хорошо. Спасибо. – Я улыбаюсь ему. Кольцо оттягивает карман.
Он невозмутимо кивает, сгребает куртку с борта и прыгает в кабину. Когда на гравийной дороге остается лишь облачко пыли, я осознаю, что не спросила имени своего спасителя. Ну и ладно. В конце концов, я замужняя женщина. Даже если муж пару часов назад угрожал мне пистолетом.
3. Сесиль
Сгибаюсь над рулем, чтобы рассмотреть резной деревянный щит «Ранчо Уэллс», царственно возвышающийся над дорогой. Размером с мою «Хонду», он окружен такими толстыми бревнами, каких я в жизни не видела. Берил не преувеличивала – проехать мимо невозможно.
Тошнотворно-сладкий запах сирени заполняет машину, пробирается под кожу, дрожью ползет по позвоночнику, и волосы встают дыбом. Столетние кусты сирени, разросшиеся на заднем дворе, были главной гордостью дома, который мы с Кей-Джеем купили спустя четыре месяца брака, всего через год после того, как познакомились. А ведь друзья предупреждали, что все происходит слишком быстро; я же просто отмахивалась от них, а потом и вовсе вычеркнула из жизни ради него.
– Вам не понять, – говорила я всего три года назад. – Кайсон – мужчина моей мечты, мы любим друг друга.
Как жестоко я ошибалась.
Что ж, сирень цветет недолго. Даже с учетом возвышенности и поздних последних заморозков, эти цветы через месяц осыплются. Задыхаясь от гнева, заключаю с собой пакт: я буду горевать и убиваться как хочу, но только пока цветет сирень. После я вышвырну его из своей головы, ни единой мысли ему не оставлю. Он станет моим бывшим мужем во всех смыслах этого слова, как бы ни противился официальному разводу.
По ухабистой дороге вдоль загона для скота взбираюсь на пригорок, с которого видно всю ферму. У подножия отдаленного холма стайка разного размера бревенчатых домиков с красными металлическими крышами. Слева – большое строение, похожее на амбар, ржавая техника вокруг заросла высокой травой. До самого горизонта тянутся ярко-зеленые луга, хаотично расчерченные полосками изгородей.
Взгляд останавливается на женщине в возрасте, призывно машущей руками рядом с очаровательным белым зданием. Узнаю Берил, хотя никогда раньше ее не видела. Все в ней кажется таким родным, таким уютным, что сомнения, одолевавшие меня в пути, мгновенно улетучиваются. Едва успев выйти из машины, попадаю в крепкие объятия.
– Я уж испугалась, что ты передумала! – Худые смуглые руки стискивают меня, прижимая к пахнущей свежим хлебом льняной рубашке.
– Прости, я проколола шину. Пришлось сидеть на обочине, пока один ковбой не остановился мне помочь.
– Как же я рада тебя видеть, милая! Входи. Вещи оставь в машине, позже покажу твой домик. А сейчас – кофе с пирожными и домашним смородиновым джемом. Или поджарить тебе яичницу с беконом?
– Кофе будет достаточно.
Вслед за ней поднимаюсь на просторную террасу, огибающую дом с обеих сторон, словно обнимающую его. Легкий ветерок играет дюжиной колокольчиков, разливая в воздухе мелодичный звон. Представить не могу места прекраснее. Может, Кей-Джей все-таки убил меня и я в раю?
Дверь с москитной сеткой со стуком захлопывается за нами. Я наклоняюсь снять кроссовки, но Берил останавливает:
– Не разувайся, если не хочешь отстирывать носки от навоза. Здешние мужчины сами как животные, их не заставишь снимать сапоги в помещении.
Я с любопытством рассматриваю замысловатую отделку холла: резные карнизы и лестничные перила, старомодные обои в цветочек и полустертые сосновые половицы. Вмятины от тяжелых сапог, царапины от ножек мебели и другие следы, оставленные поколениями ходивших по этим доскам людей, придают их обшарпанности неизъяснимое очарование.
– Это твой дом? Он великолепен, – говорю я, и это не лесть, я действительно никогда не видела дома прекраснее.
– Нет-нет, вообще-то здесь живут Джексон Уэллс, его жена Кейт и дочь Одесса, маленький электровеник с большущими оленьими глазами; как запахнет свежей выпечкой, она тут как тут. Просто в этом доме большая кухня, где мы готовим, едим и общаемся, конечно. На кухне всегда кто-нибудь есть, так что не вздумай стесняться: ешь, пей что захочешь. Только шоколадное молоко не трогай, Кейт всю беременность с ума по нему сходит.
Проходя по тускло освещенному коридору мимо гостиной, украдкой бросаю взгляд внутрь. И первое, что я вижу, – огромная оленья голова с блестящими черными глазами. Да уж, живущих здесь людей вряд ли впечатлит история о том, как я оставляла морковку для оленя, проводя лето у деда и бабушки. Не считая головы, обстановка чудесная: необъятная мягкая мебель, кирпичный камин, книжные полки. Представляю, как задумчиво провожу пальцем по корешкам, держа в руке чашку горячего кофе.
К счастью, на залитой солнцем кухне мертвых животных нет. По настоянию Берил усаживаюсь за большую мраморную стойку и внимательнее всматриваюсь в женщину, которую сегодня увидела впервые, в ту, кого считаю своим лучшим другом, как бы жалко это ни звучало. Что ж, хорошо, что есть хотя бы она. И просто чудесно, что она любит поболтать, потому что я сейчас на разговоры не способна.
– Сегодня устраивайся и отдыхай. Чуть позже представлю тебя Кейт, она обычно помогает мне на кухне. Мы не кормим работников завтраком и ужином, но даем им с собой обеды. Надеюсь, ты умеешь делать сэндвичи, аппетит у парней звериный. Еще мы убираем их домики, ездим за покупками – словом, ведем хозяйство. По сути, мы – фермерские жены, потому как действительно жениться тут хватило ума только Джексону.
Белая кружка скользит по стойке мне в руки, и я жадно отхлебываю кофе. Заплетенные в косу седые волосы Берил спадают по спине, лицо несет печать долгих часов работы на солнце и тяжкой жизни, которой она жила до приезда на ранчо Уэллс, однако глаза излучают чистую радость. Вот бы и мне стать такой же спокойной и счастливой.
– Как только будешь готова рассказать, что случилось, я вся – внимание. Впрочем, торопиться нам некуда.
Собираюсь ее поблагодарить, как вдруг слышу скрип и стук двери. Замерев, глубоко вдыхаю.
– Ты привыкнешь, милая. – Она накрывает своей натруженной рукой мою. – Кое-что о ранчо: здесь никогда не бывает тихо, но безопаснее места не сыскать.
Берил убирает руку, в кухне появляется хмурый мужчина.
– Представляешь, я ездил в город впустую – чертов Тейт не привез вакцину! Мы не сможем начать клеймить животных, пока… – Увидев меня, незнакомец спотыкается на полуслове.
Прекрасный герой, гроза проколотых шин. Под его пронзительным сердитым взглядом я внезапно чувствую себя голой и беззащитной. Вжавшись в табурет, мечтаю стать невидимкой.
– Не чертыхайся! – Берил одергивает мужчину и поворачивается ко мне. – Остин, это Сесиль, новая помощница, о которой я говорила.
– Мы уже встречались, – киваю я. – Именно этот ковбой помог мне с колесом.
Он презрительно усмехается и смотрит на меня, прищурившись:
– Я не ковбой, дорогая.
Сочетание насмешливого тона с притворной ласковостью обращения будит во мне бесенка.
– Правда? Ох, извиняюсь, меня сбили с толку ковбойская шляпа, сапоги, слишком узкие «вранглеры» и пикап такого размера, о котором любая девушка может только мечтать.
Я сию же секунду жалею о сказанном, несмотря на хихиканье Берил. Кей-Джей всегда говорил, что язык мой – враг мой. Еле сдерживаюсь, чтобы не закрыть руками лицо, наверняка покрасневшее до корней волос. Ковбой буравит меня глазами, уголок его рта слегка подрагивает.
– Владелец ранчо – не ковбой, у меня есть земля, скот, лошади. Ковбои – работники, которых я нанимаю. – Он почесывает густую темную щетину, покрывающую подбородок. – Ты поймешь разницу, если здесь задержишься.
«Но ты не задержишься», – читаю я в его янтарных глазах.
– Так Тейт не привез вакцину? – Певучий голос Берил отвлекает его от моего пылающего лица. – Что-то не так с поставками?
– Если бы! Этот су… этот му… этот человек ее даже не заказал! – Каждую попытку выругаться виртуозно пресекает одним взглядом Берил. – Теперь придется ждать недели две.
Резко выдыхая, он швыряет на стойку ворох бумаг, похожих на рекламный мусор из почтового ящика. Кажется, угодливость – не единственный мой защитный механизм, потому что сейчас я буквально замираю. Ну а что я могу сделать? Извиниться или успокоить человека, не имея ни малейшего понятия, почему он зол?
Наконец он уходит, покачав головой на прощанье. Шаги в коридоре затихают, хлопает входная дверь, и лишь тогда я расслабляюсь.
– Остин Уэллс, – сердито выдыхает Берил. – Один из тех, кто выписывает чеки. Хотя мы оба знаем, что кухня – моя территория. Иногда бывает раздражительным, но волноваться на его счет не стоит. Хороший парень.
Я понимающе киваю – ясно, что она имеет в виду.
* * *В сотне ярдов от большого дома расположилось полдюжины маленьких. В одном из них Берил оставляет меня с пожитками. Все строение меньше, чем спальня и ванная у нас дома… Не так: в моем старом доме; отныне мой дом здесь. Бревенчатые стены, деревянная кровать и диван в цветочек будто прямиком из семидесятых создают чарующую ностальгическую атмосферу летнего отдыха. Совершенно не похоже ни на одно из мест, где я когда-либо жила. С большим домом, конечно, несравнимо, но в целом сойдет. Главное – все это теперь мое.
В тишине и спокойствии тело наливается тяжестью, как топляк водой. Побросав вещи в кучу на полу, навзничь падаю на кровать. Отчаянно борясь со сном, часто моргаю, однако туман заволакивает комнату прежде, чем спина касается матраса.
Просыпаюсь от лошадиного ржания. Похоже, бегство и переезд не были горячечным сном, я действительно на ранчо Уэллс. Старомодный будильник возле кровати показывает 9.04. Девять вечера, судя по темноте за окном. Боже, я проспала весь день.
Снаружи слышатся голоса. Устало поднимаюсь, выглядываю из-за шторы и вижу дюжину весело переговаривающихся всадников. Отпрянув, спешу к двери, она по-прежнему заперта.
Вдруг в наступившей тишине раздается оглушительное урчание – желудок требует пищи. Ну, правильно: за последние двадцать четыре часа я съела лишь несколько жалких снеков. Как можно быть такой легкомысленной! Берил велела не стесняясь идти есть в большой дом, но время ужина давно прошло, да и все эти незнакомцы снаружи не вызывают желания выходить.
В кромешной тьме, чтобы не привлекать внимания, обшариваю шкафчики. Мышеловки и насекомые, на которых там можно наткнуться, пугают меня куда меньше, чем люди. В ящиках обнаруживается кухонная утварь, приборы, тарелки и много чего еще – отлично, свои четыреста тридцать пять баксов смогу потратить на что-то другое. К несчастью, во всей кухне не находится ни крошки еды, и я возвращаюсь под мягкое одеяло с пустым желудком. Ладно, засыпала я с чувствами и похуже голода.
4. Остин
Вот же повезло! Рыдавшая на обочине над проколотым колесом блондинка объявилась на моем ранчо. Я помог ей просто потому, что так воспитан – не могу бросить женщину в беде; будь мама жива, влепила бы мне пощечину за одну мысль о подобном. Черт, знал бы я, что эта Сесиль едет сюда, точно не миндальничал бы.
В Уэллс-Каньон найдется с дюжину женщин, которые с радостью ухватятся за это место, так нет, Берил наняла по интернету городскую девчонку. Фифа прикатила в игрушечной машинке и весь день просидела в своем домике, занимаясь бог знает чем, вместо того чтобы поработать в свой первый день. Даже нос высунуть не удосужилась.
Есть еще кое-что. Конечно, Берил и Кейт я этого не скажу, иначе меня сочтут женоненавистником, однако проблема от моего молчания меньше не становится. Сесиль – красотка.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.