Задача со многими неизвестными

Глава 1

Тщетно пытаясь отогнать от себя рой комаров, Лотти остановилась на вершине тропинки, чтобы перевести дыхание. Перед ее взором, внизу, открывался впечатляющий вид – большой серый каменный дом, с одной стороны которого располагался крутой склон, а с другой – озеро с такой неподвижной водной гладью, что в ней, как в зеркале, отражались облака и деревья.

Поместье Лох-Мхорай… Отсюда оно выглядело весьма суровым, неприступным. Судя по рассказам деревенских жителей, его владелец достаточно угрюмый человек.

– Он худший из боссов, какие у меня были, – рассказывал Гарри, сидя в баре гостиницы деревни Мхорай. – Ни улыбки от него не дождешься, ни пожелания доброго утра. Как пришел – сразу за работу! Я сказал ему, что нахожусь не в исправительно-трудовом лагере. Кстати, он и платит жалкие гроши, как рабу. В конце концов я послал его с этой чертовой работой куда подальше!

– Совершенно верно, – подтвердила барменша Элси, протирая бокалы и предупреждая Лотти о том, чтобы та не совалась в Лох-Мхорай. – Мы вообще не хотим, чтобы этот Корран Маккенна здесь жил. Поместье Лох-Мхорай должно было достаться его брату, об этом все знают, – сказала она, намекая на неприятную семейную вражду, о которой Лотти не было практически ничего известно. – Никто из деревни не будет на него работать. Тебе лучше отправиться в Форт-Уильям, – посоветовала она Лотти. – Там ты найдешь работу.

Но Лотти не могла позволить себе тут же отправиться в Форт-Уильям. У нее не было денег. А если у тебя нет денег, нужно устроиться на работу, верно? Во всяком случае, она слышала, что многие так поступают. Прежде Лотти никогда не приходилось думать о деньгах.

Теперь настали совсем иные времена.

Итак, перед Лотти возникла первая трудность, и она намерена с нею справиться. Ее прежняя жизнь была слишком роскошной, слишком легкой, без каких-либо проблем. И Лотти понимала, что, если не изменит свою жизнь хотя бы на короткое время, ничего о себе не поймет. Поэтому она на несколько недель решила стать обыкновенным человеком. Ей хотелось понять, каков истинный характер ее высочества принцессы Шарлотты Монтвиван.

Задача первая: заработать денег. Лотти надела рюкзак на тонкие плечи. Если зарабатывать удается любому простому смертному, то и она справится с этой задачей!

Пройдя три мили, она очень устала, и ее доконали назойливые комары. И сейчас, поглядывая на неприветливый дом в долине, она подумала, что совершила ужасную ошибку. Поместье Лох-Мхорай находится в очень уединенном месте, Корран Маккенна живет вдали от всех. Не опасно ли стучаться в его дом и просить дать ей работу? А вдруг Элси права и он окажется человеком, которому нельзя доверять? Неприязнь Элси к Коррану была основана на том, что он не является настоящим шотландцем. Она утверждала, что он приобрел поместье под ложным предлогом.

Но у Лотти не было выбора. В конце концов, стоит ей сделать всего один телефонный звонок, и в ее распоряжении будет вертолет из дворца, который доставит ее обратно в Монтлюс. Там не будет комаров, заботы о деньгах и необходимости рисковать. Там ее встретит суровая бабушка, и Лотти в который раз осознает собственную бесполезность. Все станут относиться к ней как к сбежавшей принцессе, которая не смогла прожить самостоятельно даже одну неделю…

Лотти скривилась при мысли о возможном унижении. Три месяца назад она обо всем договорилась с Филиппом и Каро и исчезла из дворца, чтобы выяснить, на что она способна. Нельзя останавливаться перед трудностями и возвращаться домой, поджав хвост!

«Я принцесса Монтлюса», – подумала Лотти и вздернула подбородок. Она с детства слышала легенды о гордых и мужественных правителях Монтлюса, благодаря которым страна так долго была независимой: о Леопольде Лонгсворде, принцессе Агате, вышедшей замуж за немецкого принца, который был почти на пятьдесят лет старше ее, – она пошла на это, чтобы сохранить преемственность власти в стране. И, конечно, о знаменитом Рауле Вульфе.

Они столкнулись с гораздо большими трудностями, чем Лотти. Ей нужно просто найти себе работу. Неужели она станет первой из рода Монтвиван, которая согласится принять поражение?

Лотти поклялась, что такого не произойдет.

Поправив рюкзак, она решительно отправилась вниз по дорожке в поместье Лох-Мхорай.

Когда Лотти наконец доплелась до входной двери, дом показался ей еще более неприветливым. Повсюду царила атмосфера заброшенности. Сорняки росли на когда-то красивой гравийной дорожке, окна казались холодными и неуютными. Было очень тихо. Ни света, ни музыки, ни каких-либо признаков того, что в доме кто-то живет. Слышались только карканье воронов, парящих между кронами сосен, и крики летающих над озером птиц.

Лотти помедлила, глядя на старомодный дверной звонок. Что она станет делать, если Коррана Маккенны не окажется дома? Она сомневалась, что ее ноги выдержат подъем на высокий холм.

Глубоко вздохнув, Лотти нажала кнопку звонка. И услышала, что в доме раздался дребезжащий звук. Сразу же послышался яростный собачий лай. Ей показалось, что в доме целая стая собак, и она машинально сделала шаг назад. Последовала резкая команда, и одна собака утихла, но другая собака продолжала тявкать. А затем ее лай стал приглушенным, словно собаку где-то заперли.

Несколько мгновений спустя входная дверь резко открылась.

На пороге появился высокий суровый мужчина со сдержанным выражением на лице. Он оказался моложе, чем предполагала Лотти, и обладал резкими чертами лица, бескомпромиссно поджатыми губами и светло-голубыми глазами.

– Да?

– Я и-ищу работу, – сказала Лотти, проклиная свое заикание, которое мучило ее в особенно тревожные моменты. Она подумала о том, что Рауль Вульф на ее месте явно бы не запинался.

Его брови ожесточенно сдвинулись.

– Работу? Какую работу?

– Я слышала в деревенской гостинице, что вам нужно помочь восстановить некоторые коттеджи, которые вы будете сдавать в аренду.

– Новости распространяются быстро… Или это Гарри остановился в баре на обратном пути в Глазго? – прибавил Корран, бросив на Лотти язвительный взгляд.

Лотти отмахнулась от комаров, которые кружились у ее ушей:

– Он сказал, у вас не осталось помощников и на вас никто не будет работать.

– А еще он говорил, что это была самая худшая работа, какую он когда-либо делал, не считая грошовой оплаты. И что я самый худший босс. Разве не так?

– Что-то вроде этого…

– И все же вы хотите работать на меня?

– У меня нет выбора, – сказала Лотти.

Он оглядел ее светло-голубыми глазами. Лотти никогда не была предметом такого пристального рассматривания, поэтому напряглась. Никто в Монтлюсе не смеет так глядеть на нее.

– Простите, что так говорю, но вы не похожи на отчаявшегося человека, – произнес Корран Маккенна. Он кивнул на ее ультрасовременные брюки и мягкую рубашку, которые она купила в Глазго всего четыре дня назад. – На вас совершенно новая одежда, и, судя по этикеткам, довольно дорогая. Кроме того, – сказал он, – вы не подходите для данной работы.

– Почему нет?

– Начнем с того, что вы женщина.

– Не слишком веская причина, – произнесла Лотти. Она, возможно, и не хотела обращаться к своему королевскому статусу, чтобы защитить себя, но ей не нравилось, когда с ней разговаривают пренебрежительным тоном. – Не кажется ли вам, что речь идет о дискриминации по половому признаку?

– Мне нужен физически сильный человек для тяжелой работы. А для вас, судя по всему, самое большое физическое усилие – откручивание колпачка туши для ресниц.

Глаза Лотти сверкнули от негодования. Она вдруг снова вспомнила о своих прославленных предках.

– Я не пользуюсь тушью для ресниц, – сказала она холодно, – и я сильнее, чем кажусь.

Вместо ответа, Корран Маккенна взял ее за руки и оглядел со всех сторон, словно какую-то бандероль при получении. Его пальцы были длинными, с затупленными кончиками, в его огромных руках руки Лотти казались крошечными. Он провел пальцами по ее ладоням, и Лотти поежилась от его небрежного прикосновения.

– Пожалуйста, не рассказывайте мне о том, что когда-то занимались черной работой, – произнес он.

– Это не означает, что я не могу заниматься ею сейчас. – Лотти высвободила руки. – Пожалуйста, поймите, – сказала она, стараясь не замечать, как от его прикосновений покалывает ладони, – мне очень нужна работа!

– А мне на самом деле нужен толковый помощник, – произнес Корран. – Но я говорю вам «нет», и мне очень жаль. И не смотрите на меня своими большими глазами, – сухо прибавил он. – На меня ваши умоляющие взгляды не действуют.

Лотти была явно оскорблена:

– Я смотрю на вас как на любого другого человека!

Коррану было трудно поверить, что она действительно не знает о том, какое влияние оказывает на мужчину, смотря на него ясными серыми глазами. Они были необыкновенно красивыми и имели оттенок мягкого летнего тумана в обрамлении густых, длинных черных ресниц.

Такие глаза могут свести с ума любого мужчину.

Девушка оказалась очень красивой, стройной и изящной. Она носила на спине рюкзак с прирожденной элегантностью. Мягкий шарф на шее придавал ее хрупкой внешности налет изысканности. А у Коррана была веская причина не доверять утонченным особам. Правда, аристократическую внешность незнакомки несколько портили ярко-рыжие волосы…

Нахмурившись, он посмотрел за ее плечо на дорогу, думая, что там стоит ее автомобиль, но гравийная подъездная аллея была пуста.

– Как вы сюда попали?

– Я шла от гостиницы пешком, – сказала она, глядя на него с опаской.

– Вам не приходило в голову, что нужно заранее позвонить? – спросил он рассерженно. – Вам бы не пришлось идти сюда без толку.

– Мой телефон здесь не работает, – произнесла она.

– Мобильный работать действительно не будет, – кивнул Корран. – Вот почему мы до сих пор пользуемся подземным телефонным кабелем, – объяснял он ей, словно ребенку.

– О!

Ее голос звучал растерянно. Корран мог почти поклясться, что эта особа никогда не пользовалась обычным телефоном. Может быть, его у нее нет. Хотя привычка обладать определенными привилегиями читалась в каждой черте ее лица. Казалось, что она принадлежит к классу потомственных аристократов.

Ему пришлось взять себя в руки, чтобы не поддаваться влиянию умоляющего взгляда этих удивительных серых глаз.

– О, ладно… Я люблю ходить пешком, – сказала она, обретя дар речи.

– Вы выглядите так, словно валитесь с ног, – откровенно выдал Корран. – Сколько вы сегодня про шли?

– Шестнадцать миль.

Отлично! Она прошла шестнадцать миль, и он должен позволить ей вернуться в гостиницу? Корран вздохнул с досадой, ибо понимал безвыходность ситуации.

– Как тебя зовут? – спросил он, неожиданно перейдя на «ты».

– Лотти, – сказала она. Немного погодя, прибавила: – Лотти Маунт.

– Ладно, Лотти, подожди здесь. Я возьму ключи.

Ее лицо просияло.

– Ты позволишь мне остаться?

– Нет, – сказал Корран, игнорируя тревожное еканье сердца. – Я собираюсь отвезти тебя обратно в гостиницу в Мхорай.

Она посмотрела на него с ужасом, отмахиваясь от комаров:

– Я не хочу туда возвращаться!

– Честно говоря, мне все равно, чего ты хочешь, – раздраженно произнес он, действительно начиная чувствовать себя виноватым. Кроме того, у него участилось сердцебиение. – Я желаю, чтобы ты убралась с моей территории. Я не позволю тебе пешком добираться до гостиницы. У меня и так скверная репутация, не хватало еще, чтобы ты упала в обморок посреди дороги.

– Я не упаду, – возразила она. – И я не собираюсь ехать с тобой на машине.

– Немного поздно для сомнений, раз уж ты проделала такой большой путь, – заметил Корран. – Здесь только я и собаки.

– Ну, во всяком случае, я предпочла бы идти назад пешком, – сухо сказала Лотти. – Сегодня приятный вечер.

Корран посмотрел на небо. Как часто бывает в Шотландии, утро было довольно хмурым, но во второй половине дня небо прояснилось, и сейчас, почти в семь часов вечера, на небосклоне было всего несколько прозрачных облачков. В это время года стемнеет только через несколько часов. Лотти права. Прекрасный вечер сегодня.

– Комары съедят тебя живьем, – произнес он, глядя, как она хлопает себя ладонью по шее ниже уха. – Если уже не съели.

– Я справлюсь. – Она задрала подбородок. – Я предпочла бы идти пешком, – прибавила она и наклонилась, чтобы надеть рюкзак на спину. Корран увидел, как она вздрогнула от тяжести своей поклажи, и нахмурился.

– Не глупи, женщина, – раздраженно бросил Корран. – Ты не сможешь проделать весь путь обратно, если уже прошла шестнадцать миль. – Он указал на нее пальцем. – Оставайся на месте. Я возьму ключи от своей машины.

Он вернулся менее чем через две минуты, но к тому времени Лотти уже шла по дороге.

– Отлично! – крикнул он ей вслед. – Продолжай упрямиться! Только не рухни на моей земле!

– Не рухну, – бросила она ему через плечо.

Расстроенный Корран стоял у двери и смотрел на ее изящную фигурку. Девушка высоко держала голову, но шла с заметным усилием.

О чем она думала, постучавшись в чужой дом в поисках работы? Сейчас здесь вообще небезопасно. Ведь и он сам мог оказаться кем угодно…

Корран нахмурился. У него достаточно своих проблем, чтобы беспокоиться о Лотти, если это ее настоящее имя. Но – удивительное дело! – он продолжал смотреть ей вслед и хмуриться. Он даст ей пробыть в пути полчаса или около того, а затем станет ясно, что делать. Девушка наверняка к тому времени изменит свою точку зрения и, несомненно, будет более чем благодарна, если он ее подвезет.

Но когда Корран через полчаса поехал по дороге на автомобиле, то никого не увидел. Он доехал до Мхорая, хотя в гостиницу заходить не стал. Местные жители ясно давали понять, что о нем думают.

В любом случае он не обязан нести ответственность за эту девушку! Вернувшись в дом на внедорожнике, он убедил себя, что и не станет о ней думать.

Тем не менее спал Корран плохо и пребывал в отвратительном настроении, когда на следующее утро отправился в коттеджи. Собаки бежали впереди него мимо старой конюшни и кирпичной стены сада.

Ночью шел дождь, и теперь воздух был наполнен свежим и сладким запахом папоротника, растущего на холмах. Вдруг колли упала на живот и насторожилась. Корран нахмурился.

– Что такое, Мэг? – Он посмотрел вокруг себя и сдвинул брови. – А где эта чертова собака?

Приказав Мэг оставаться на улице, он вошел в коттедж. Дверь налево вела в гостиную, и там он увидел пса своей матери, который крутился около девушки, появившейся на пороге его дома накануне вечером.

Корран лишился дара речи.

На ней была та же одежда, что и накануне, за исключением того, что теперь шарф был повязан вокруг головы в старомодной манере. Но даже так она выглядела шикарно. Рукава ее рубашки были закатаны. Она выметала из комнаты опилки. По-прежнему держа метлу в руках, она присела и погладила пса.

Увидев Коррана, девушка выпрямилась.

– Доброе у-утро! – радостно сказала она, и он услышал ее легкое заикание, которого не заметил вчера. Корран догадался, что она запиналась, когда нервничала.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он довольно сдержанным тоном при данных обстоятельствах.

– Ну, я увидела, что ты здесь работал, поэтому решила, что пора начать у-уборку.

– О, неужели?! А разве я тебе не говорил, что не собираюсь брать тебя на работу и желаю, чтобы ты убралась с моей территории?

Она упрямо поджала мягкие губы:

– Я хотела доказать тебе, что смогу работать. Я лишь прошу тебя предоставить мне возможность показать, на что я способна.

– Я доехал до Мхорая минувшим вечером, думая, что ты согласишься, чтобы я тебя подвез, – в ярости произнес Корран. – Все это время ты была здесь?

– В сарае есть солома. Я на ней… спала…

Лотти провела самую беспокойную ночь в своей жизни. Несмотря на усталость, она никак не могла уснуть. В конце мая по ночам было еще прохладно, и она замерзла, горько пожалев о том, что вообще отправилась в Лох-Мхорай. Теперь она больше всего хотела принять горячий душ и выпить кофе.

Но сначала она должна убедить Коррана позволить ей остаться.

Он смотрел на нее ничуть не обнадеживающе – сдвинув брови и бескомпромиссно поджав губы.

– Слушай, извини, – произнесла Лотти. – Я знаю, что перехожу всякие границы, но я могу справиться с этой работой. Гарри – тот парень, которого я встретила в гостинице, – говорил, что занимался у тебя уборкой и покраской. Я тоже могу выполнять эту работу. Тебе даже не нужно мне платить, – быстро сказала она, когда Корран открыл рот, чтобы ответить. – Я слышала, что ты не можешь платить много, поэтому я готова работать в обмен на позволение остаться. – Он промолчал, и она, воодушевившись, прибавила: – Почему бы тебе не дать мне шанс? Я не буду ничего тебе стоить. И потом, я лучше, чем никто, верно?

– Это зависит от того, сколько пользы ты принесешь, – мрачно произнес он. – Я надеюсь, ты не собираешься мне заявить, что умеешь строить дома?

– Я знаю, как важно сохранять в чистоте строительную площадку, – сказала Лотти. Она когда-то закладывала первый камень в фундамент новой больницы в Монтлюсе и была впечатлена опрятностью строительного объекта. Местный прораб сказал ей тогда, что не потерпит на объекте грязи и беспорядка. – Беспорядок на рабочем месте повышает уровень опасности объекта, – процитировала она Коррану того прораба.

– И на скольких строительных объектах ты бывала? – спросил он, явно все еще сомневающийся.

Лотти подумала обо всех стройках, которые посещала за прошедшие годы. Ее отец, наследный принц, больше интересовался историей Древней Греции, чем современной жизнью Монтлюса. А после того как умерла ее мать, Лотти возложила на себя обязанности королевской супруги.

– Ты удивишься, – ответила она.

Корран изучал ее, прищурившись:

– Неужели удивлюсь?

Лотти наклонилась, чтобы погладить пса, который по-прежнему крутился у нее под ногами.

– Слушай, при идеальных обстоятельствах ты бы нанял квалифицированного строителя, – сказала она, – но квалифицированные строители не выстраиваются к тебе в очередь, так почему бы тебе не дать мне возможность попробовать поработать, пока ты не найдешь кого-то еще? Что может быть такого трудного в покраске и уборке, в конце концов? И, по крайней мере, мои услуги не нужно оплачивать.

Корран размышлял над ее словами. Лотти затаила дыхание, когда он потер рукой подбородок.

– Я не отрицаю, что мне трудно найти человека, готового работать дольше нескольких дней, – наконец произнес Корран.

– Значит, тебе нужно совершенствовать навыки менеджера, – сказала Лотти, подметая пол.

– Я вижу, ты долго разговаривала с Гарри! – Корран с отвращением фыркнул. – Ему следовало оштукатурить всего несколько стен. Для чего, черт побери, мне нужны навыки менеджера?

– Ну, знаешь, слова поощрения очень помогают, – проговорила Лотти, не сдержавшись. – Но мне от тебя не нужно никакой похвалы, – прибавила она поспешно.

– Ни похвалы, ни денег… – Корран смотрел, как она безуспешно пытается подмести пол, и не мог понять, чувствует себя заинтригованным или разочарованным. – Я не понимаю, почему ты так хочешь здесь работать. Почему бы тебе не найти хорошо оплачиваемую работу?

– Я не могу позволить себе пойти куда-нибудь еще. Вчера я потеряла свой кошелек.

Лотти упрекнула себя за то, что не привыкла внимательно следить за своими вещами. Во дворце любой слуга подбирал за ней вещи, и кто-то обязательно следил за тем, чтобы вовремя оплачивать ее счета.

– У меня нет денег даже на чашку кофе, не говоря уже о билете на автобус.

Подозрение Коррана усилилось.

– Большинство женщин, теряя свои кошельки, обращаются в полицию, – отметил он. – Они не отправляются в горы и не появляются на пороге дома незнакомого мужчины, не требуют от него дать им работу, хотя у них нет никакой квалификации. В конце концов, они не посягают на чужую собственность!

Лотти покраснела:

– Мне очень жаль, но я не знаю, что еще делать…

– А как насчет звонка в банк, который выдал тебе кредитную карту?

Она не могла ему сказать, что телефонный звонок в банк, скорее всего, приведет к тому, что она тут же отправится в Монтлюс, где по приказу бабушки ее разыскивает вся служба безопасности.

– Я не хочу, чтобы знали о моем местонахождении, – произнесла она немного погодя.

Корран сдвинул черные брови.

– Ты не в ладах с полицией? – спросил он.

На мгновение Лотти подумала, не заявить ли ему, что она стянула ценный алмаз, но потом передумала.

– Ничего подобного. – Она облизнула губы. – Дело в том, что я… я должна была уехать на некоторое время… – начала она осторожно. – Моя мать всегда рассказывала мне о том времени, когда посещала гористую местность Шотландии, и я подумала, что будет мило, если я тоже окажусь здесь.

Пока все было верно. Лотти провела долгие часы рядом с матерью, когда та умирала. Она держала ее тонкую руку и ободряюще ей улыбалась, чтобы мать не волновалась. Ей было всего двенадцать лет, но она ни разу не заплакала, ибо бабушка заявила, что принцесса Монтлюса должна быть храброй и стойко переносить все беды.

Не было необходимости говорить Коррану о том, что знакомый офицер службы безопасности помог Лотти тайно выехать в Париж, а затем перебраться в Гулль, где ее никто не знал.

Она сама перекрасила себе волосы, однако оттенок волос оказался совсем не таким, как на фото на коробке с краской для волос. Лотти была в ужасе, когда посмотрела на себя в зеркало и увидела, что ее волосы стали огненно-рыжими. Она выглядела ужасно! Единственное утешение – никто и никогда не ассоциировал принцессу Шарлотту с рыжим цветом волос.

– Я замечательно проводила время в Шотландии, – сказала она Коррану. – Вчера я решила перекусить в пабе, где, наверное, и выронила кошелек. Когда я добралась до гостиницы в Мхорае, то поняла, что у меня больше нет денег. В гостинице мне позволили позвонить в паб, но там ничего не знали о моем кошельке.

Слушая рассказ Лотти, Корран изумлялся ее наивности. И что теперь прикажете с ней делать? Ему пришла в голову мысль о том, что она, возможно, какая-нибудь знаменитость, которой необходимо скрыться от представителей средств массовой информации на некоторое время.

Она напомнила ему косулю, которую он увидел из окна спальни рано утром. Косуля остановилась и подняла голову, изящная и осторожная. Лотти обладала точно таким же невинным и настороженным взглядом…

Корран резко одернул себя. Что с ним происходит? В любой момент он вот-вот начнет цитировать стихи, поддавшись ее очарованию. А ведь ему следует помнить о том, насколько легко красивой женщине удается вить веревки из мужчины.