Избранные нетленки в одном томе
Издательство:
Автор
- -
- 100%
- +
«Мы стареем бесшумно и быстро…»
Мы стареем бесшумно и быстроВ многолюдном старенье Земли;И судьба наша – эквилибристка —Растворяется пылью в пыли.Мы стареем (исход неизбежен)Незаметно для мыслей своих.Бег старенья безудержно-бешен,Когда видим старенье других.Мы стареем, но греем надежду,Что не вся ещё старость пришла.По ночам не смыкаются вежды;Лишь сомкнутся – и зорька взошла.Мы стареем, но вряд ли согласныС этой поступью строгой времён:Как мечты наши были прекрасны!Как звучал васильковый тот звон!Мы стареем, и вот уже близокРубикон между светом и тьмой…Шторм прошёл… угасание бриза…Вот и штиль… вот и полный покой…«Раскрепощённая фривольна…»
Раскрепощённая фривольнаНебес раскидистая синь;И мне уже совсем не больно —Я новых набираюсь сил.Невозвратимо-непригоднаКуда-то сгинувшая горь.Душа моя теперь свободнаДля зарождающихся зорь.Благословенен и прекрасенГрядущего священный лик.И сам себе я не опасен,Как океану – материк.ГРУСТНЫЙ ОПЫТ ЖИЗНИ
На этом всё! – ни слова о любви!Пора угомониться, отдышаться;Пускай других тревожат соловьи:Зачем теперь покоя мне лишаться?Любовь – прекрасна! Но, в конце концов,Она куда-то тихо исчезает —И ты – как прежде – не глядишь в лицоТой, кто тебя – уже – не замечает.О сумасбродство чудное страстей,Какие сны ты навеваешь властно,Какое ожидание вестей,Какую блажь и необъятность счастья!В такие дни приподнята душа,И хочется молиться Гименею,И раем мнится скудость шалаша,Когда вдвоём ты с ненаглядной, с Нею!Но срок всему есть! – и редеют сны,И ты из сказки попадаешь в будни;Уже не так дурманен хмель весны,И в шалаше вдруг стало как-то нудно;Разочарованно ты смотришь вдаль,Душа пустеет, нет былых стремлений;И что-то всюду видится печаль,И ты стыдишься прежних вдохновений.И чтобы как-то скуки избежать,Ты новую любовь пускаешь в сердце…Увы! недолго длится благодать:Итог всё тот же! никуда не деться!И, отдружив с печалью и тоской,Ты, наконец, невольно понимаешь,Что лучшее на свете есть покой,Когда любви волнений избегаешь.К тому же и смешно на склоне летЮнцом краснеть пред миловидной девойИ за спиной, смущаясь, мять букетИль под её окном рыдать напевы.…Пускай других тревожат соловьи,Но я табу накладываю грустноНа все слова и мысли о любви,На всё, что чем-то беспокоит чувства…«Мне больно видеть, как в твоих глазах…»
Мне больно видеть, как в твоих глазахИз часа в час надежда угасает,Как прежних дней мечты твоей размах,Как солнце на закате, убывает.Мне больно сознавать, что ты не ждёшьОт этой жизни ничего такого,Способного изгнать из сердца ложь,В тебя проникшую от друга рокового.Мне больно слышать, как твой голос-плачИ слабый ветер заглушает просто,Что ты сдалась на милость неудачБезропотно, безвольно, без вопроса.Мне больно чувствовать, что ты во цвете летДушой так быстро, резко постарела,Как будто в жизни больше счастья нет,Как будто ты навек, навек осиротела.Мне больно осязать твой медленный уходИз одиночества в безлюдную пустыню,Что это я сорвал запретный плодИ осквернил прекрасную святыню.СКАЗОЧНАЯ НОЧЬ
Вышел я в сад благовонныйИз дому ночью весенней;Месяц застенчиво-томныйНежно плескался в бассейне;Вкруг его плавали звёзды,Яблони, розы, сирени;Ветер медлительно-позднийПел, как Синдбаду – сирены;Тополь ритмично и плавноВетру подыгрывал кроной;И получалось так славноВ этой гармонии скромной,Что ощутил я волненьеВ сердце, наполненном далью,Будто любви возрожденьеВеет откуда-то тайной.Видно, не зря полусонныйВышел я из дому ночью,Чтобы в саду благовонномСказку увидеть воочью.ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
Ты когда-нибудь думал о том,Отчего в этом мире жестокомТоржествующе – «око за око» —Зло всегда поощряется злом?Почему так безвольно добро,И добро от добра так далёко,Непривычное «око для ока»И не ново, и не старо?Ты подумай об этом сейчас,Попытайся проникнуть глубокоВ суть явления «око и око»Под давлением пристальных глаз.Поспеши! – ибо в мире шальномТы состаришься сердцем до срока,И тогда уже «око от ока»Твою душу повергнет в надлом.И тебя не сумеет вернутьНи одно откровенье Пророка:Ты уверуешь в «око на око»И сойдёшь на погибельный путь.Разорви на себе эту цепьИ не связывай звенья порока,Чтобы хищное «око за око»В вековечную кануло слепь.«Во дни, когда иссохнут слёзы…»
Во дни, когда иссохнут слёзыУ обитателей Земли,Я подниму останки розы,Когда-то брошенной в пыли,Развею их с высот небесныхНа очерствевшую юдоль,Чтоб воскресить огонь чудесный —Любви страдания и боль.Увы! но ныне царь МамонаВоссел на трон Всея Земли;Он Человечность свергнул с трона…А роза… сломлена… в пыли…«Не пытайтесь унизить поэта…»
Не пытайтесь унизить поэта:Он скорее умрёт, чем отдастСвою честь на посмешище светаПод плевки свино-денежных каст.Ведь поэт – это гордость природы,Это высших миров благовест,Это раб и хранитель свободы;Всё, что есть у него – это честь!Не старайтесь обидеть поэтаЗлобно брошенным словом «рифмач»:Ведь в четырнадцать строчек сонетаОн вместил ликованье и плач.Он сумел умереть и родиться,И опять умереть и восстать,Чтобы вам озаренья частицыВ виде музыки строф передать.Не гоните вовеки поэта —Он анафемы не заслужил.Если пел он порывами ветра,Значит, Бог эти песни сложил.«И в строках, и в строфах, и в песнях, и в одах…»
И в строках, и в строфах, и в песнях, и в одахСтремленье к свободам, как будто в свободахСпасенье от мыслей и нудности быта,Возможность уйти от людей и событий:Напрасны старанья, напрасны труды —Пустое усилье – толченье воды.В заоблачных высях, в надзвёздных мирахВитают и гений, и люмпенский страх.И здесь, на Земле, от погоды к погодеТы дань отдаёшь несвободной свободе;И нервные клетки казнишь ежечасно,И больно тебе, и от боли ужасно.И вот уже сам ты бежишь от свобод,Обходишь стремнину, надеясь на брод.А там уже толпы таких же, как ты,Тщедушно отвергших опасность мечты.И, в очередь встав, ты почувствуешь тылом,Как кто-то тебе уже дышит в затылок.И вновь на бумагу наносишь у бродаИ строки, и строфы, и песни, и оды…ДАБЛРУБАИ
Я однажды пошёл к мудрецу-старику,Чтоб узнать, сколько лет мне дано на векуИ какую мне Бог уготовил награду —Благоденствия рая иль ада тоску.И сказал мне старик, наблюдавший в саду,Как усердно пчела предавалась труду:«Коль пришёл ты ко мне только этого ради,Ты – мертвец! и уже пребываешь в аду».«Пронеслось. Улеглось. Отзвучало…»
Пронеслось. Улеглось. Отзвучало.Но душа не смогла отойтиВ предрассветный туман и началоСвоего рокового пути.Избивали её оголтело,Издевались над ней, как могли,Но она не покинула тело,Но она не ушла от земли.Но из бездны мучительной болиДля души без конца извлекалВдохновенье живительной волиНедоступный любви Идеал.И душа, отвергая соблазныМимолетных утех и ночей,Ежедневно летала на казни,Изумляя своих палачей.Потому и в туман, и в началоСвоего рокового путиНе вернётся она, ИдеалаНе сумев чистоту обрести.ПОГОВОРИ
Поговори со мною по душам:Не утаи ни слова, ни печали;Не уводи в таинственные далиНи боль минувшую, ни грусть, ни срам.Мы все грешны. И я не чист пред Богом,И я вершил порочные дела,Но никому не сотворял я зла,Но никого я не ввергал в остроги.Я преступал предел добра:Оно мне возвращалось оплеухойИли плевком, или развратной сукой,Или предательством…. Но было то вчера.Сегодня же, оплёванный судьбоюИ оклеветанный самим собой,Я всё ж стремлюсь поговорить с тобойО том, что связано во мне с тобою.Но ты молчишь иль говоришь не то…Но ты смеёшься иль уходишь взглядом…Что от того, что я с тобою рядом,Когда тебя не трогает ничто?И всё же я через свои мученьяПрошу тебя: поговори со мной.Так жаждет обессиленный больнойОт безнадёжной хвори излеченья.ПОСЛЕДНЯЯ ПОСЛАННИЦА
Настанет день, настанет час —И ты предашь меня.За сорок лет горел не разЯ в пламени огняКоварства, лжи и клеветы —И весь сгорел дотла.Зачем же послана мне тыВ изящной форме зла?!Не для того ль, чтоб возродитьИ, насладившись всласть,Опять меня испепелить,Отдав другому страсть?Или в один прекрасный миг,Насытившись игрой,Ты бросишь мне: «Прощай, старик!Мне скучно быть с тобой».Предвижу это, но терплю,Как прежде… и не раз…Лишь потому, что я люблюВ тебе мой смертный час.«Ты привыкла играть ежедневно…»
Ты привыкла играть ежедневноНа кого-то похожую роль:То маньячку копируешь нервно,То дублируешь чуждую боль;То вдруг радость твоя громогласна;То ты тихо смакуешь обман;То развязность твоя сверхопасна,Когда весь путанирует стан.Понаслышке, по слухам, по фильмам,По дешевым примерам подругТы живёшь пустотою обильной,Не вникая, кто враг, а кто друг.И, тебя наблюдая безмолвноВ окруженье тупых кобелей,Я рыдаю душою невольноПо бессмысленной жизни твоей.И сквозь слёзы, текущие в титры,Через сердце скребущую больЯ молю: не играй в эти игры,Эту в корне бездарную роль.«По ухабам ночных звездопадов…»
По ухабам ночных звездопадов,По дороге несбывшихся грёзТы идёшь в направлении гроз,Где гремят в твой помин канонады.Ты проходишь последний свой круг, —А за тучами, в Космосе где-тоТвоя песенка молнией спета,И душа не находит подруг.Ты отвергнут, отторгнут, отброшен;Твоё сердце, как плазма, в жару.Даже здесь, на последнем пируТы – чужак, ты – изгой, ты – непрошен.И тебе остаётся принятьИ пройти скорбный путь без остатка.Эта жизнь – изначально загадка,И отгадки не стоит искать.Потому и гремят канонады,И дорога ведёт в никуда,И твоя упадает звезда,Попадая в поток звездопада…«Поймёшь и ты – настанет срок, …»
Поймёшь и ты – настанет срок, —Как без тебя я одинок,Как без тебя на склоне днейВозненавидел я людей.И ты поймёшь, как понял я,Что суть земного бытия —(Хоть бредом это назови)Познать восторг и скорбь любви!Я верю в то, что ты поймёшь,Как сокрушительная ложьСметает всё в единый миг,Всё!… даже то, что не постиг.Но вот сумеешь ли понять,Что очень просто потерятьС трудом нажитый капитал —Души чистейший идеал?«Как долго я старею…»
Как долго я старею,Как долго я терплюСвоё «Совсем не верю»,Своё «Навек люблю».Проходят годы глупо,Проходит жизнь во бред:Куда не глянь – всё тупо;Что не скажи – во вред.Бытует и резвится,Тревожит и гнетёт,Что эти рожи-лицаНичто не проберёт.Чем дальше, тем не лучше;Чем дальше, тем черней;Бесчинствует плюющий,Отвергнут Гименей.И лишь одно в спасенье,И лишь одно во мнеХранится утешеньеВ сердечной глубине —Что долго так старею,Что долго так терплюСвоё «Совсем не верю»,Своё «Навек люблю».«Мне хочется, чтоб ты была со мной…»
Мне хочется, чтоб ты была со мнойВо всех моих победах и паденьях,В моей тоске, в моей тиши ночной,Во снах моих и светлых пробужденьях.Мне хочется смотреть в твои глазаИ утопать в их глуби просветлённой;Поведать то, что не успел сказатьОб одиночестве и жизни утомлённой.Мне хочется уверенным быть в том,В чём быть уверенным никто не может…Я знаю, это – бред! И знаю, что потомМои мечты меня же уничтожат.ТЫ ПОЛЮБИЛА!
А я не верил, а я не верил,Что ты откроешь тугие двери —Наперекор молве и грустиМою любовь к себе допустишь.Ты так красива и неприступна;Любить тебя – почти преступно.Но мне твердили всё время люди:«Она полюбит, она полюбит!».А я не верил, я жаждал смерти…Но был глас Неба: «Терпи и верь ты!Храни надежду – и счастье будет:Она полюбит, она полюбит!».Но я не верил, но я металсяИ сомневался, всё сомневался:«Неужто сны вдруг явью станут?».Так часто в жизни я был обманут!Но мне шептали луна и звёзды,Трава, листва, былые грёзы,Вершины гор и ветра губы:«Она полюбит, она полюбит!».И вот, когда не стало мочиБыть одному в зиндане ночи,Ушло терпенье, какое было,Ты полюбила! Ты – полюбила!«Мне придётся уйти из твоих лабиринтовых буден…»
Мне придётся уйти из твоих лабиринтовых буден,Мне придётся влачить одиночество в дальних краях:Всё вокруг говорит, что мы вместе отныне не будем,Даже отблеск в твоих потускневших от сплетен глазах.Ты боишься людей… и, наверно, их надо бояться…Не дано угадать, кто из ближних тебе навредит.Я совсем не хочу, дорогая, с тобой расставаться,Но не дремлют друзья, да и враг, как известно, не спит.Мне придётся уйти, как уходят года, безвозвратно.Я с собой унесу наши светлые дни и беду;На прощанье скажу что-нибудь торопливо-невнятноИ тебя обниму, как в минувшем осеннем ладу.Мне придётся уйти: я не вижу иного исхода.Мне придётся уйти против воли своей и твоей.И людская молва провоцирует глупость ухода:Ей вовек не понять, что не входит в порядок вещей.Мне придётся уйти. Но одна меня гложет тревога:Что с тобой без меня может что-то произойти;Оттого не спешу и в раздумье стою у порога,И жалею о том, что придётся мне всё же уйти.НАВЕРНО
Я, наверно, придумал тебяИз минувших своих пораженийНа полях беспощадных сраженийЗа любовь, за мечту, за себя.Я, наверно, не понял того,Что действительность – враг идеалу,Что фантому любить не присталоНикогда, никого, ничего.Я, наверно, твой образ вернуПородившим его заблужденьямИ подвергну себя осужденьюЗа свою роковую вину.Я, наверно, забуду твоиРазговоры, глаза, поцелуиПо причине растраченной всуеИзвращённой хулою любви.Я наверно предвижу итог:Ты придумана будешь другими,Но черты твои станут нагими…То, что я допридумать не смог.НЕИЗБЕЖНОСТЬ
Ты будешь всегда надо мной издеваться,Ты будешь всегда избегать моих слов.Я был бы готов за тебя передратьсяСо всей этой сворой борзеющих псов,Но ты, не сумевшая выйти из прежних,Капризно-разнузданных дней и ночей,Живёшь королевой надменной и снежной,Не веря слезам обгоревших свечей.И мнится порой, что на севере дальнем,В глубинных пластах вековой мерзлотыЗамерзшее сердце в шкатулке хрустальнойТаишь от меня бессердечная ты;И нет к той шкатулке сквозь тундру прохода —Иначе б я вынул её из мерзлот,Разбил бы хрусталь, и ещё до восходаСошёл бы с сердечка оттаявший лед.Но нет никакой на спасенье надежды —Шкатулка упрятана в глуби глубин.Поэтому будут насмешки, как прежде,Сопутствовать горю влюблённых седин.«Ты спросила у моей печали…»
Ты спросила у моей печали:«Отчего хозяин твой в слезах?Оттого ль, что чайки прокричалиОб утопших в море небесах?».И печаль ответила, что слёзы —Памяти солёное стекло:Сквозь него хозяин видит грозы,И как море в небо утекло.Ты у грусти у моей спросила:«Твой владелец мрачен отчего?Может быть, неведомая силаПомутила разум у него?».И сказала грусть: «Помимо волиВ мире всякое имеет быть.Кто не испытал душевной боли,Тот не ведал радости любить».Ты у горя моего пытала:«Чем живёт владыка твой теперь,Почему глядит он так усталоНа молчаньем запертую дверь?».И ответил сам я вместо горя:«Перестань терзать мои мечты:Ведь вослед исчезнувшему морюМое сердце бросила и ты…».«…И век мне воли не видать…»
…И век мне воли не видатьЗа нежелание страдать,За неумение терпеть,Когда сечёт по сердцу плеть.И век в плену мне пребыватьЗа роковую благодатьЛукавых глаз, коварных уст,Убивших свет высоких чувств.И век причину мне искать,Как мог так быстро я устатьОт верных звёзд и сладких снов,Даривших блажь певучих слов.И век пройдёт, как Божья рать,И лягу я навечно спать,Не превзойдя, как вечный плен,Святую боль чужих измен.«И эта осень мне не удалась…»
И эта осень мне не удалась…Пора моих высоких вдохновений,Ты изменять мне стала, ты сдаласьНа милость зла и пагубных сомнений.А были годы! – Помнишь, из дождейСлагали мы живительные песни,Бродили по бульварам ворожей,И жизнь казалась сказкой интересной?А помнишь год, тот самый лучший год,Когда под сенью северного садаМы отреклись от горя и невзгодИ наслаждались фугой листопада?Или тот год, когда наперекорВсему тому, что как-то нам мешало,Мы тучи и ветра соединили в хор —И оратория во весь сезон звучала?А что ж теперь? Пейзаж твой вроде тот,И вроде ливни те же и бульвары,И листопад… но где былые чары,Чему никто названья не найдёт?!Уж третий год твои сады и ветрыМне реквием слагают и поют,И я, как дервиш, отмеряю метрыПо слякоти в разрушенный приют.Пора моих печальных вдохновений,Сними с меня свой сумеречный сглаз,Чтоб через год не произнёс я пени:И эта осень мне не удалась…«Ты лишена романтики любви…»
Ты лишена романтики любвиИли, по крайней мере, упоеньяОт колдовского жжения в крови,Когда бурлит истомой вожделенье.Ты лишена способности любить,Сходить с ума от чувств, высокой страсти…Не потому ль ты продолжаешь житьПо легкому закону безучастья?Что стоит жизнь, когда пуста душа?…«Ход времени жесток и неподвластен…»
Ход времени жесток и неподвластен.Года упрямо гнут и гнут судьбу.Ты на сочувствие накладывал табу —Так не проси ни у кого участья.Ты отдавался полностью любви,И, может быть, тебя любили тоже,Но всё прошло – на одиноком ложеТы недвижим…. Где женщины твои?Кто о тебе – таком – отныне вспомнит? —Теперь без денег ты, без чина и без дел.Когда царит повсюду беспредел,Кто твою чашу влагою наполнит?Ты брошен всеми, как и заслужил.Ты предавал и предан был друзьями.Какая боль, когда перед глазамиУходит в дым, чем в жизни дорожил!Но время не умеет возвращатьсяИ никому пощады не даёт,Оно лишь тихо всем преподаёт,Как бережно с ним надо обращаться.КОБРА И МАНГУСТ
А между нами всё так же пусто:Живём, как кобра живёт с мангустом;Терзаем всуе друг другу души,Как будто нет решенья лучше.Ты поддаёшься сторонним взглядамИ предаёшь мангуста гадам;Тебя уводит любое слово;Ты повторяешь зигзаги снова.Но, вопреки твоим извивам,Твоим укусам, внезапным взрывам,Я терпеливо, свернувшись в узел,Возобновляю кошмар союза,Возобновляю союз непрочныйНа миг любви недолгосрочный.А после вновь всё – так же пусто:Ведь кобра жаждет других мангустов.«Есть человек – и, значит, есть сомненья…»
Есть человек – и, значит, есть сомненья,Как есть во всём и дружба, и вражда.Но быть должно и к истине стремленье,Иначе жизнь – ненужная нужда.Есть человек, и он живёт и дышит,Пытаясь миру что-то объяснить,Но мир его не слушает, не слышит,А норовит изгнать или казнить.Был человек…. Его постигла участьЗатравленных любовью и хулой.Но кто поручится, что мудрый СлучайОткроет истину дряхлеющей рукой?!«Весь мир – театр, и люди в нём – актеры», …»
«Весь мир – театр, и люди в нём – актеры», —Шекспир сказал и успокоил души.Века проходят, но никто не споритС тем, что легко отвергнуть и разрушить.Да, мир – театр, но люди в нём – лишь куклы:На ниточках висят они убого(И движет ими не мираж-паук ли,Что выдаёт себя всегда за Бога?).И люди-куклы, думая, что самиВершат дела и мыслят, и страдают,Не ведают, что там, за небесамиКонцами нитей кто-то управляет.И, видя, как безвольны куклы-люди,Как глупо их пустое самомненье,Я говорю себе: играть не будуВ театре кукол чьё-то шевеленье.И под всевластным вечно небосводомЯ помечаю понятое меткой,Что лучше быть незримым кукловодом,Чем быть на публике марионеткой.«Никто нам не скажет, куда подевались…»
Никто нам не скажет, куда подевалисьБезумные ночи, волшебные сны.Во имя чего мы так глупо расстались,На боль и страдание обречены?И небо, и звёзды, и море, и песни —Всё нами дышало, всё было для нас!Но что же случилось в тот час неизвестный,В тот, словно убийца, подкравшийся, час?Кому помешало двух душ единенье,Друг друга нашедших судьбе вопреки?Чья зависть внесла в эти души сомненье?Никто нам не скажет, кто наши враги.И в этой толпе малодушной случайноДано ли нам встретиться, свидеться вновь?Причина разлуки – извечная тайна,Но большая тайна – былая любовь.ИЗГОЙ
Где же источник живительной влаги? —Сил бы набраться, глотнуть бы воды…Изгнан и предан, бездомным бродягой,Сирым брожу по пустыне беды.Жадно впиваюсь я жаждой в бездонный,В этот гнетущий, безжалостный зной…Мрачно безмолвствует город бетонный:Он – неприступен, он – брезгует мной.Слепну… немею… оглох… задыхаюсь…Кто бы помог, поддержал… Никого!О мир людей роковой! ОтрекаюсьИ от тебя, и от зла твоего!Брошен, отвергнут и другом последним,Верой последней – любовью Твоей…Всё в этом мире – безумные бредниЛживых, коварных, преступных страстей!Скоро ль конец этой горестной саге?!Падаю в обморок… чую гробы…Где же источник живительной влаги?!Сил бы набраться – и прочь от судьбы!«Ну! соверши свою ошибку…»
Ну! соверши свою ошибку,В который раз одну и ту ж,А после хитрую улыбкуПусть твой разгадывает муж.«И опять я, как встарь, одинок…»
И опять я, как встарь, одинок,И дождливы, и сумрачны дни,И опять от тебя я далёк,И погасли на небе огни;И печаль, и тоска, и хандра;И на сердце и холод, и мрак.Доживу ли, мой друг, до утра,До рассветного лая собак?Я лелею надежду в грудиИ колдую, себе вопреки,Что услышу сквозь боль и дождиТак знакомые слуху шаги;Распахнётся тяжёлая дверь,И я ринусь навстречу судьбе,Как на волю отпущенный зверь,Буду бурно ласкаться к тебе;И, в твои упадая глаза,Задыхаясь от счастья, скажу:«Как прекрасна святая гроза!Я её для тебя ворожу!».Ты задумчиво-грустно вздохнёшь,К моему прикоснёшься челу,Поцелуешь меня и… уйдёшьВ эту серую зыбкую мглу.И опять я останусь один.Будут сумрачны новые дни.И опять гильотины гардинМне погасят на небе огни…«О боги вечные! О боги дальние!..»
О боги вечные! О боги дальние!Где вы оставили свои сандалии?Не там ли, где лежат кощунственноИ всепрощение, и всемогущество?А где же суд – Суд справедливости?Благочестивый теперь в немилости:Над ним толпа вершит судилище.Всё перемешано в святом хранилище!Куда вы дели, о златокудрые,И милосердие, и целомудрие?В миру людей и ваших подданныхИ честь, и совесть за злато проданы…Отсортируйте своё величиеОт непотребного и неприличного!И уберите, многострадальные,От глаза Господа свои сандалии!«Дадут ли мне спокойно умереть…»
Дадут ли мне спокойно умеретьМои враги – мои шальные песни?Иль мне дано под пыткой в муках петьИ в том миру, в обители небесной?Дадут ли мне в страданьях умеретьМои друзья – несбывшиеся грёзы?Или душе придётся отлететь,Легко минуя вытекшие слёзы?Дадут ли мне покинуть этот мир,Не изменив своим былым поступкам?И ты, мой нежный, мой былой кумир,Всплакнёшь ли о былом о нашем хрупком?Что рок сулит – того не подсмотреть!Изнемогаю, жизнью утомлённый…О, дайте мне спокойно умеретьВ страданиях любви неразделённой!«Я скажу тебе: «Здравствуй» после долгой разлуки…»
Я скажу тебе: «Здравствуй» после долгой разлуки.Я скажу тебе: «Хватит нам обидами жить».Я скажу тебе: «Больше не нужны эти муки:Ведь друг друга мы всё ж не смогли разлюбить!».Ты мне скажешь: «Привет» после долгой разлуки.Ты мне скажешь: «Да, да, надо боли забыть».Ты мне скажешь: «Всю ночь мне твои снились руки.Я готова тебя с новой силой любить!».И мы скажем «Прощай!» однодневной разлуке.И мы скажем: «Теперь нет причины тужить».И мы скажем: «О, как мы могли в этой вьюгеЦелых двадцать часов друг без друга прожить?!».«Томно кудри на плечи роняла…»
Томно кудри на плечи роняла,Возносила мечтой к небесам,Одурманивала, обвивала —И я верил твоим чудесам.Заворожен, безумен и светел,Ликовал я воскресшей душой:Наконец-то ту самую встретил,Наконец-то святую нашёл!Осиянный божественным ликом,Очарованный сна волшебством,Я в смятении робком и дикомУпивался своим божеством.Вдохновенные дни обещалиБесконечное счастье сердец,Но, лукавые, не предвещали,Что наступит печальный конец.Томно кудри на плечи роняла,Возносила мечтой к небесам…На кого ты меня променяла?Кто поверил твоим чудесам?ЗВЁЗДНОЕ
Догорают последние звёзды,Тихо тает на небе луна,Уплывают таинственно грёзыВ те края, где царит тишина.И забыты уже откровенья,Как прошедшая горькая ночь,Как далёкой весны вдохновенья,Как былого безумия сочь.И прохожим не ранним, не позднимТы по гулкой идёшь пустоте,Вспоминая сгоревшие звёзды,Проклиная, что были не те.Может, это и лучшая доля:Звёзды были! сверкали тебе!Обожгли до неистовой боли?Значит, так было нужно судьбе!И, дойдя до конца и до края,И не мысля себя превозмочь,Ты увидишь, звезда, догорая,Вдруг последнюю высветит ночь;И найдёт на тебя озаренье —Мол, за мраком коварных изменНовой звёздочки свет и горенье —Есть знаменье и знак перемен.И вернутся уплывшие грёзыВместе с лунной сонатой ночей,И померкнут все прежние звёздыВ свете звёздочки новой твоей!«Мне надоело маяться…»
Мне надоело маяться:Милая, успокой!Не в чем мне больше каятьсяПеред твоей тоской.Мне надоело мучиться,Видя, как ты грустна.Осень была разлучницей.Но на дворе – весна!Видишь, природа в зелени,Слышишь, поют цветы:Благоуханьем велено,Чтоб не грустила ты.Я не хочу не нравитьсяВлажным твоим глазам.Дай же ты мне исправиться —Или заплачу сам.Мне надоело маяться!Хоть до последнего дняБуду, в чём хочешь, каяться,Только прости меня!Милая, брось печалиться,Прошлое обнови.Всё хорошо кончается,Если живёшь в любви!