Мессия

Маг смиренно кивнул и пошёл за временным работодателем. Решив получше рассмотреть человека, с которым ему придётся провести больше суток, он отметил для себя некоторые детали. Здоровьем дышала не только кожа, плечи чуть шире таза явно каждый день принимают на себя много нагрузки, как и, на первый взгляд, сильные руки, которые ни среди городских, ни среди магов не сыскать. Одежда была явно вышита вручную, практически никаких узоров или иных атрибутов, обязательно присутствующих на изделиях городских швейных мастерских, которые продают деревенским жителям наряды даже для работы с землёй. Да и ткань была будто натуральной, без примесей всякой алхимической жидкости для удешевления материала, а также увеличения его количества. За годы, проведённые в высших слоях общества, Верде научился различать качество лишь взглядом.

Впечатление усилилось, стоило только зайти в дом и миновать веранду. Кроме больших настенных часов из белого дерева, мужчину впечатлил огромный шкаф на всю стену, полностью заставленный книгами.

– Вы обучены грамоте?

– Отец храмовником работал, вот и научил. Зимой делать всё равно особо нечего, вот и почитываю временами. Письмена старые, какие-то даже древние, но всё равно лучше нового. Так, никакой литературы, пока работу всю не переделаешь, давай, цок-цок! На, возьми лейку, там из колодца воду наберёшь, иди, не потеряешься.

Впервые за почти 30 лет жизни великий маг оказался выставлен из помещения грубой силой. Разумом овладело новое, до этого неизвестное ему чувство, ровно до того, как владыка увидел фронт работ. Слово "огород" явно не подходило к этим пахотным землям. Было решительно непонятно, как она в одиночку могла переделать за день всё запланированное. Но иного варианта не было, тем более занятие не самое сложное.

Полив чуть больше половины, Верде заметил, что скоро у него отвалится рука. Он уже отвык делать что-то самостоятельно или без помощи магии, однако, когда он посмотрел на колющую дрова Тайрис, стыд и смущение прибавили ему сил. Несмотря на это, оставшиеся овощи дождались своей поливки нескоро, но по итогу не были обделены.

– Справился быстрее, чем я думала. Ты случайно не садовод его величества?

Верде ухмыльнулся.

– Ну, на подобии, сорняки вырываю. Да это и не так уж и сложно, просто муторно чутка.

– Всё-таки хорошо, что Господь мне тебя послал. Хотя бы времени побольше будет.

Мужчина глубоко вздохнул и помрачнел.

– А ты уверена, что это его заслуга? – сказал он, поставив лейку на пенёк.

– Конечно! Он у нас хоть и с придурью, но справедливый. Я, к примеру, ничего плохого никому никогда не делала, вот мне жизнь немного упростил.

– Будь он справедливым, тебе бы не пришлось столько трудиться просто для того, чтобы прожить ещё год. Он бы сделал всё, чтобы достойным людям не надо было и пальцем шевелить для того, чтобы сделать их существование прекраснейшим из всех.

– А как понять, что человек достойный, не проверяя его испытаниями? Знаешь, вечно сытый может сколько угодно говорить, что на месте нищего никогда не воровал бы. Но окажется ли он в подобной ситуации, которая докажет его слова? Я понимаю, пример банальный, но всё же…

– Божества не люди, – перебив собеседника, сказал Верде, – они прекрасно знают, кто и как поступил бы, они видят человеческое нутро, им известны наши мысли, наши чувства, желания и стремления. Просто им плевать, всегда так было… И будет, если ничего не поменять.

Тайрис водила пальцем по лезвию топора, проверяя его на остроту.

– Скажи, а как бы ты себя чувствовал, если бы ты мог получить всё, только пожелав, вообще не напрягаясь?

Маг промолчал.

– Хорошо, значит я первая. Я бы считала, что не заслужила всего этого. Не могу принять что-то, ради чего я не трудилась.

Желание говорить у Верде не появилось. Девушка перевела взгляд с него на поле.

– Если тебе ближе ассоциации, то представь две ситуации. Тебе достаётся территория, садик, если точнее. Он захудаленький, никчёмненький, за ним не следили очень давно. Но вот ты начинаешь за ним ухаживать, вкладываешь частичку себя, свои время и труд. И в конце концов он изменяется до неузнаваемости. Красочные цветы, фонтан, возможно, даже виноград вдоль деревянного заборчика. И ты сидишь в собственноручно построенном раю.

Она сделала небольшую паузу.

– А теперь представь, что всё было бы иначе. Что ты получил уже готовый сад, возможно, даже лучше, чем тот, который можно сделать самому. Ты проходишь туда и-и-и… это просто сад. Ты не испытываешь ничего такого. Да, у тебя теперь есть крутая зелень, великолепно. Но на этом всё.

– А что на счёт тех, кого жизнь не пощадила? Сирот, например. Потеря родителей – это Божье испытание? Что он ожидает, забирая у человека самое ценное? По его мнению, он просто возьмёт и смирится с этим, продолжит жить дальше?

– В том числе и это, к сожалению, – Тайрис отложила топор. – Когда я хоронила отца, я всё думала, за что мне это. А потом поняла: это не моё наказание, а подарок отцу.

Маг обернулся с гримасой непонимания.

– Просто… я представила его на своём месте и поняла, что никогда бы не пожелала ему ощутить того же.

Девушка чувствовала, что скоро начнёт плакать, а для этого не было времени, да и расстраивать гостя не сильно хотелось. Покачав головой, Тайрис извинилась за то, что так эмоционально загрузила мужчину, и предложила немного поесть. Тот возражать не стал, да и незачем было. Верде давно нормально не ел. То, что его армия собирала с благодарного населения, которое за подчинение освобождалось от каких-либо налогов, кончалось быстро. С собой таких припасов возили немного, ведь во всем войске утолять голод нужно было только двум людям. Да и бочке яблок Верде всегда предпочитал запас стрел для лучников. Потому ему было даже интересно за столь долгое время попробовать нормальную пищу.

К столу была подана картошка с тушёным кроликом. Верде старался не накидываться на вкусности как животное, но получалось у него скверно. Слюни текли практически водопадом, а некоторые куски он пытался проглотить не разжёвывая.

– Вам там совсем не платят? – хмыкнув, спросила Тайрис.

– Просто вкусно, очень.

– Я рада.

Провёл он ночь в гордом одиночестве, лёжа на сене. Через секунду после того, как мужчина провалился в сон, обнаружилась ещё одна странность. Вместо привычного сюрреализма его встретило нечто иное. Огромный глаз с множеством зрачков. Из его белка прорастали крылья, а единственная мышца висела в воздухе кровавым ошмётком. Чёрные круги постоянно двигались, то сливаясь, то разъединяясь, со временем их количество увеличивалось. В конечном итоге око стало полностью чёрным.

Пробудившись, Верде обнаружил, что, несмотря на странный сон, он неплохо выспался. Последующий день мужчина провёл, вырывая какую-то непонятную для него траву с того же поля.

Как и говорила Тайрис, к вечеру приехал человек с огромными мешками различных семян, которые магу и кучеру приходилось вытаскивать вдвоём по одному, хотя девушка прекрасно справлялась и сама.

– Городские хлюпики, – с издёвкой высказала она.

– Тай, Бога ради, помолчи, – с раздражением промямлил извозчик.

– Да не дуйся ты, на, держи денежку.

Мужчина начал пересчитывать оплату. Закончив, он посмотрел на Верде и с интересом спросил:

– А ты когда домового завести успела?

– Кстати, о нём. Геверд, помоги постоянному клиенту. Он мне поля полил и почистил, мог бы ты его отвезти обратно в цивилизацию?

– А мне какая выгода? Он мне квартиру убрал?

Тайрис закатила глаза и со злостью бросила в знакомого маленький мешочек с деньгами.

– Подавись.

– Ха-ха, вот щас другой разговор, залезай, попутчик.

Деревянная повозка периодически натыкалась на маленькие камни и слегка подпрыгивала, но лучше так, чем пешком. Внезапно всё вокруг потемнело на мгновение и вернулось в прежнее состояние. "Я точно не моргнул," – пронеслось в мыслях у Верде.

– Слушай, мужик, – донеслось от кучера – как тебе Тай? Баба что надо, да?

Маг не понял, почему Геверд спрашивает именно это.

– Добрая, согласен.

– Да ладно тебе… кстати, а как тебя мать с отцом нарекли?

Мужчина в ответ хмыкнул, но всё же сказал:

– Вот это вы спросили. Милендор меня звать.

Голос собеседника изменился: стал скрипучим, резким. Он будто проецировался прямо в голове.

– Врать даме не хорошо, ты же знаешь об этом?

Верде развернулся к месту, где должен был сидеть извозчик, но вместо него там оказался Рэйд.

– Твою мать! – маг захотел повязать противника верёвками из живого мяса, однако всё ещё ничего не происходило. – Отвали!

– Да на кой ты мне сдался? – фраза прозвучала нарочито издевательской.

– Сука, то глаз приснится, теперь ты, шут гороховый.

– Тебе что-то приснилось? – божество задумчиво провело когтем по дереву. – Интересно.

– Изыди!

– Да не сон это, обалдуй. Ты на вопрос так и не ответил, как тебе баба?

– Тебе ничего отвечать не собираюсь!

– Ох, на твоём месте так со мной разговаривать довольно опрометчиво.

Верде перестал чувствовать левую руку. Попытавшись её нащупать, он понял, что она пропала. На её месте появилась палка, торчащая из обрубка. Прикусив нижнюю губу, чтобы не выматериться, мужчина сказал:

– Хорошо, чего ты хотел?

– Ответа на вопрос: понравилась же бабёнка, да?

– Даже если и так, какое тебе дело?

– Мне то? Да никакого, – Рэйд внезапно повис в воздухе вниз головой, – я о тебе беспокоюсь.

– С чего вдруг такая озабоченность?

– Озабоченность у тебя, друг мой, у меня забота.

Верде, не желая отвечать на вопрос, отвернулся. Это начало изрядно раздражать существо.

– Ты же понимаешь, что я и так знаю ответ, да?

– Если так, тогда на кой спрашиваешь?

– Хочу, чтобы ты это проговорил вслух.

– Да, она хороша, просто замечательная, статная, высокая, мечта, а не женщина, дальше что ты от меня хочешь?

Был бы у Рэйда рот, он бы уже улыбался.

– А сейчас я буду кое-что тебе прояснять. Скажи мне, вот поназавоёвывал ты земли, поназахватывал молельни, храмы. Хоть что-то в твоей силе поменялось? Могущественнее стал?

Верде задумался.

– Я сам отвечу, нет. А знаешь, почему?

– Потому что мне ещё официально их не передали по мирному договору?

Божество дико захохотало, да так, что у мужчины начала болеть голова.

– Вы, люди, ничего не решаете! По всем вопросам со святыми местами мы сами друг с другом переговариваемся. Поэтому все, кто сейчас молится на твоих территориях, молится не тебе, а нам. Ты же понимаешь, что со смертным никто никогда договариваться не будет. Сколько бы ты ни пытался, какими бы благочестивыми целями ты ни руководствовался, тебе не стать одним из нас.

– Почему?

– По кочану, – сказал Рэйд, протягивая каждый слог, – я не создавал вас с такой возможностью, иначе я слабо представляю, на что бы вы могли быть способны. Я вот вам свободу воли дал, вы почти каждое столетие какой-то кошмар устраиваете. Не, ты не подумай, я на это и рассчитывал, иначе веселья никакого. Но сам посуди: соревноваться с вами ещё и за право быть тем, кем я всегда являлся? Мне с другими тварями на своём уровне этого хватает.

Практически с десяток секунд никто больше ничего не говорил, однако Бог решил продолжить:

– Да даже если ты и найдёшь какую-нибудь лазейку, с которой смог бы стать существом высшего порядка, я не думаю, что условия будут для тебя приемлемы.

Верде усмехнулся.

– Это какие? Быть тварью?

– ХА-ХА-ХА, нет, не только. Мы лишены ряда эмоций. Мы не можем проявлять чистейшую ненависть или наоборот, любовь. Мы не способны иметь детей в привычном для вас понимании и слабо осознаём концепцию семьи. Ты же всё это делал не для себя, так?

– У меня нет семьи.

– Но ты её желаешь. Ты не хочешь жить в идеальном мире, если не можешь поделиться с кем-то родным.

– Что ты мне предлагаешь делать?

– Заключи мирное соглашение и живи как обычный член знатного рода. Они позволят как минимум 2-ум поколениям после тебя родиться, чтобы они разгребали тот ужас, что сотворил твой рассудок.

– А как же все убитые? Или те же поднятые?

– Об убитых в войне я позабочусь, а тех выродков, которых ты оживил, надо вернуть туда, откуда они пришли.

Сделав небольшую паузу, Рэйд хмыкнул.

– Ты первый, кто так близко подошёл к полному воскрешению мертвеца. У них даже есть эмоции. Однако на полноценное оживление способны только Боги. Но, признаюсь, вычислить их можно лишь по цвету кожи. Тяжело, наверное, будет убивать тех, кому ты обещал полноценное существование.

Маг сорвался на крик, который сам называл жалким. Вопль от бессилия, граничащий с ужасом. Перед глазами появлялись лица. Он не понимал, были ли это видения от Рэйда или его собственный психоз. Дыхание стало прерывистым, в руках началась дрожь то ли от страха, то ли от злости. Ему хотелось заколоть себя, но даже будь такая возможность, ему бы не позволили осуществить задуманное.

– Я им ничего не обещал!

Неожиданно на гладком лице Рэйда начали выступать глаза. Карие, голубые, зелёные: каждого из существующих цветов.

– Верно. Ты обещал себе.

Божество протянуло руку к мужчине.

– За тобой шли легионы тех, чья преданность тебе непоколебима.

Голова Верде оказалась в захвате ладони Верховного существа.

– Разберись с тем, кто хотел смерти всем, разберись с тем, кто слепо вёл свой дух за идеей мести.

Боль пронзила тело мага. Кровь в венах будто закипела, а глаза вытекли. Кожа стягивалась и разрывалась обнажая лицевые мышцы, которые сразу же превращались в уголь. Через секунду Верде оказался перед Дрейем, абсолютно дезориентированным. Первым, что маг увидел после появления, это то, как Селендер собирался вырезать весь город, подготавливаясь к битве.

Попытавшись быстро встать с земли, Верде упал вновь.

– Ваше величество…

– Помоги подняться, прошу.

Дрей поддержал господина и тот наконец встал.

– Прикажи отменить атаку.

– Что?

– То, что мы делаем, – бесполезно. Нам надо остановиться.

– Эм, как прикажете, только…

Поднятый не успел договорить, звук обрушенных стен слишком громко ударил по ушам.

– Твою то мать, почему вы не можете колдовать…

– Потому что мы не живые.

– Спасибо, я знаю!

Селендер разрушал укрепление за укреплением. Башни складывались как карточные, а молельные помещения смешивались с землёй. Огромные чёрные щупальца затягивали всё, чего только касались, в бездну.

– Сел, хватит!

Юноша лет двадцати обернулся.