Пролог
– Я решил, что вы можете рассчитывать на моё особое внимание.
Я смутилась, но, осознав смысл его слов, даже искренне оскорбилась.
– Вы облекли в достойную форму непристойное предложение?! – выдохнула возмущённо.
– Разве не этого вы добивались? – удивлённо усмехнулся он и красноречиво посмотрел на моё декольте.
– На чём основаны ваши выводы? – скрестила руки на груди и попятилась.
Его уголки губ нахально дрогнули:
– Вы прибыли в Северную Бергону на приватный приём.
– Вот уж абсурдное умозаключение!
«Как же ты меня узнал?!»
Но наглец надвинулся так быстро, что я не успела отпрянуть и оказалась с ним лицом к лицу. Я вжала голову в плечи, а он бесцеремонно намотал на палец прядь моих волос и поднёс к своему носу.
– Аромат амириса не вымыть и за месяц, если его использовать в неверной консистенции.
«Проклятье! – прошипела мысленно. – Ну, наставник, подставил ты меня!»
– Сомнительное заключение, – прищурилась я.
Мерзавец пытливо-медленно отстранился. Заложил обе руки за спину и недовольно произнёс:
– Вы набиваете себе цену? Если беспокоитесь об условиях наших встреч, то они будут ровно такими же, как и у всех моих гостий…
– Содержанок, – проронила под нос, оправляя волосы у лица.
Он изумлённо вскинул брови:
– Вы недовольны предложением?
– Что вы! Я ошеломлена вашей щедростью! – с нескрываемым сарказмом развела руки.
– Я не делаю таких предложений дважды!
– А я…
Глава 1
– Беги!..
Чей-то отчаянный крик вытолкнул из тихого беззаботного сна, будто выбросил из тёплого кокона…
Открыв глаза, оказалась в кромешной темноте.
Почувствовала, как что-то глухо ударилось в груди, словно запустилось, а затем стало разгоняться быстрее и быстрее, придавая чувствительности всему телу.
Я громко вдохнула. Прохладный воздух, пробираясь куда-то внутрь, стал царапать сухое горло. А потом послышались какие-то звуки. Не крики, что-то совсем другое…
Прислушалась. Но снова стало тихо.
Пошевелилась под чем-то тяжёлым… пушистым. Поняла, что ощущаю собственное тело, руки, ноги, и всё это становится чем-то единым… моим… но плохо подчиняется, будто только предстоит научиться этим пользоваться.
Снова что-то послышалось. Я повернула голову в сторону звука и различила полосы света, исходящие откуда-то из пространства сбоку. Тихо поднялась и встала босыми ногами на пол… Ледяной. Поднялась на носочки и пошла к едва брезжащему красному свету, который пробивался из узкой длинной щели в стене у пола.
Новый громкий звук заставил замереть на месте: что-то происходило за этой стеной.
Задышав медленнее, я потянулась вперёд и инстинктивно ухватилась за нечто продолговатое, потянула на себя и с удивлением попятилась, обнаружив, что это высокая дверь, а за ней огромное пространство, залитое тёплым светом от большого пылающего камина.
Пальцы ног замёрзли, а из проёма дохнуло теплом, что я невольно шагнула навстречу… Но остановил новый странный звук. Взгляд тут же выхватил очертания большой кровати посреди комнаты, на которой в необычном сплетении рук и ног лежали двое.
Один с длинными тёмными волосами, крупный, широкоплечий, с тугими мускулами на спине, играющими под блестящей от влаги кожей, мощными бёдрами, упругими ягодицами…
«Мужчина…» – пронеслось в пустой голове, даже отдалось эхом в груди.
А под ним кто-то хрупкий, с длинными светлыми волосами, длинноногий, выгибающийся навстречу что-то шепчущим губам и стонущий так томно, что у самой в груди сжалось от волнующего чувства.
«Женщина…» – догадалась я, заворожённо продолжая рассматривать обоих.
Их руки скользили по обнажённым телам друг друга, очевидно, доставляя удовольствие, потому что от каждого движения оба стонали и ещё сильнее прижимались друг к другу, ритмично покачиваясь, будто желая слиться в одно целое.
Я облизала пересохшие губы и невольно придвинулась к проёму.
Неожиданно с грудным низким стоном мужчина перекатился на спину вместе с женщиной, приподнялся и усадил её себе на бёдра. Её стройные ноги оплели его поясницу, а сама она прогнулась в спине, густые длинные локоны упали назад, открыв красивое лицо и обнажив полную высокую грудь с торчащими тёмными сосками…
Невольно я вздрогнула и свободной рукой коснулась своей груди… Она тоже была обнажена… Я сглотнула и отдёрнула руку, наблюдая, как мужчина то властно, то нежно касается губами вершин грудей женщины, то скользит по тугим округлостям языком, оставляя влажный след, то замирает, жадно втягивая сосок в рот, а его длинные сильные пальцы царапают её плечо, покрытое изящными тёмными завитками какого-то узора. Она дышала тяжело и слишком громко, от чего и моё дыхание стало неровным, а внутри застучало в безотчётном волнении, посылая горячие волны по коже, заставляя чувствовать острее каждый вдох.
Их красивые тела блестели от влаги, в отсвете огня завораживающие тени играли в самых укромных местах, и то, что они делали, никак не отпускало, всё больше погружая в ощущение, будто я сама находилась в объятиях этого мужчины.
С ускорением их движения, рваным дыханием и звуками ударяющихся друг о друга тел пьянящее тепло стало разливаться по всему моему телу, скапливаясь внизу живота. От странного напряжения, огненными мурашками захватывающим до корней волос, я приподнялась на носочки и невольно сжала бёдра. Крепко ухватившись за полотно двери, не в состоянии отвести глаз от пленяющего зрелища, переступила с носка на носок и пальцами одной ноги провела по икре второй. В ту же секунду дверь слегка подалась в сторону и скрипнула, полоснув высоким звуком по груди, словно чем-то острым.
Мужчина замедлил, резко повернул голову и прищурился.
Темнота была моим прикрытием. Я замерла лишь на мгновение, но тут же отклонилась и, больше не касаясь двери, шагнула назад. Недолго думая, устремилась в другой угол комнаты и слилась со стеной.
Упираясь в неё ладонями, по очертаниям догадалась, что за мной новая дверь. Толкнув её, оказалась в слабо освещённой комнате: тусклый свет пробивался сквозь плотную ткань на стене передо мной.
В несколько шагов оказалась у стены. Пальцы сами сжали мягкую ткань и отдёрнули в сторону.
Взгляду открылся квадратный внутренний двор с четырьмя высокими арочными входами, симметрично расположенными в каждой из стен, и я смотрела на него сверху, находясь намного выше, как и узорчатые своды потолка, сквозь которые просматривалось небо.
Подавшись вперёд, неожиданно уткнулась носом во что-то твёрдое и холодное.
«Стекло», – отпечаталось в голове.
Коснувшись его ладонями, разглядела тонкие пальцы с аккуратными ноготками – вроде бы мои, но управляет ими будто кто-то другой. Вздрогнув от странных впечатлений и от прохладного воздуха, сквозняком гуляющего по телу, отстранилась от окна и огляделась.
У дальней стены рассмотрела широкий резной короб. Почему-то показалось, что в нём смогу найти то, что согреет.
Однако, только сделав шаг к коробу, замерла – в углу что-то пошевелилось. Испуганно метнув взгляд в сторону, широко раскрытыми глазами уставилась на чьё-то лицо.
Женщина… Большие, неожиданно красивые глаза… Высокие скулы… Полные губы… Длинная шея, довольно высокая пышная грудь, плоский живот, длинные ноги… И единственное, что прикрывало абсолютно обнажённое тело, – густые тёмные волосы, спутанные на концах. Она испуганно смотрела на меня и не двигалась.
Я напряжённо моргнула. И она моргнула.
«Зеркало… – ярко проявилось в голове. – Это я?..»
Внешность не была чужой, но я будто видела это лицо впервые. Успокоившись, выдохнула и, рассматривая себя сбоку, собрала волосы в пучок на макушке. И сразу заметила на одном плече узор – тонкие золотисто-розовые завитки, как живые, переливающиеся в отсвете от окна.
«Красиво», – слабо улыбнулась отражению и решительно шагнула к коробу.
Внутри на деревянной штанге висела одежда.
«Гардероб», – заключила уже увереннее.
Вынула первое, что попалось, – длинное платье из мягкой ткани с какой-то вышивкой на груди и рукавах. Ниже на полке обнаружила сапожки. Невысокий широкий каблук показался самым удобным. Не хватало чего-то ещё, но не понимала, что искать.
Согрелась почти сразу. Однако что-то не давало покоя. Оглядевшись, смутно почувствовала, что не должна быть здесь. Подкралась к другой двери в комнате, прислонив ухо к резному полотну, прислушалась.
Помедлив, стянула с крючка рядом нечто длинное с капюшоном – плащ, укуталась, приоткрыла дверь и осторожно выглянула.
Это был длинный коридор со множеством дверей, подсвеченный факелами, висящими на стенах в шахматном порядке. Серебристые узоры на стенах и на сводах потолка поблёскивали в тёплом свете. Приглядевшись, заметила, что в факелах не живой огонь, но пылает ярко. А вокруг ни души.
Стянув полы плаща, я перешагнула порог комнаты и, прижимаясь к стене, интуитивно поспешила к арочному проходу в конце коридора.
В проходе заметила колонны, которые подпирали широкую лестницу со ступенями вверх и вниз.
«Выход всегда внизу», – проплыло в голове, будто подсказка.
С раздражением подняв до колен мешающие полы плаща вместе с подолом платья, бесшумно пробежала несколько пролётов вниз и оказалась в большом зале с высоченными витражными окнами, за которыми занимался рассвет. Верхушки окон, упирающиеся в мощные своды потолка, отливали розовато-лиловым, к середине переходя в пурпурный и в тёмно-синий к каменному полу. Красиво, величественно, безупречно… Но холодно. И даже двигаясь на носочках, я слышала предостерегающее эхо вокруг себя.
«Что я здесь делаю?»
Со стороны лестницы послышалось лёгкое звяканье, а потом шаги: кто-то быстро спускался по ступеням, и я рванулась к широкой двери в конце зала. Пересекла порог и очутилась в большом помещении с длинным столом, окружённым креслами.
Впереди рассмотрела ещё две двери, но добежать до них не успела бы: шаги быстро приближались. По звукам определила, что этот кто-то не один. И почему-то не было уверенности в том, что моё присутствие они воспримут как должное.
Быстро сориентироваться в потёмках не смогла и, не дожидаясь своего обнаружения, нырнула прямо под стол.
Из-под кресел краем глаза проследила, как двое в высоких сапогах прошагали в другой конец зала и скрылись за дверью.
«Я точно не должна быть здесь. Нужно отсюда выбираться», – чётко пронеслось в мыслях. Почему, куда и как – ответов не было. Только чувствовала, что правильно следовать внутреннему зову.
Живо выбравшись из-под стола, заметила, что в зале стало немного светлее – витражные окна были и здесь.
У противоположной стены между двумя колоннами что-то заскреблось. Пригнув голову, я заскользила к углублению за колонной и словно срослась со стеной.
Будто из стены выбежала необыкновенно высокая белая собака, встряхнулась, потянулась на передних лапах и стала водить носом вокруг. Вот от этого зрелища в груди неприятно стянуло. Я подобралась и мигом протиснулась в скрытую от глаз дверь между колоннами, плотно закрыв её за собой.
В небольшом помещении было ещё два выхода: арка налево и приоткрытая резная дверь прямо. У стен стояли комоды с посудой, рядами изящных графинов и бокалов, стопки белых тканевых салфеток, столовые приборы.
Интуитивно я шагнула в сторону арки, но из приоткрытой двери пахнуло не просто теплом, а жаром с таким умопомрачительным ароматом, что живот скрутило. И поняла, что так беспокоило, кроме холода: я была голодна.
Задержав дыхание, наклонилась к дверной щели и бегло осмотрела помещение за ней.
Внутри находилось несколько миловидных женщин в свободных светлых платьях и фартуках. Их головы покрывали платки, повязанные бантом на макушке. Они все стояли вокруг большой столешницы на широком каменном основании и, лихо перебирая руками, одни месили тесто, другие мешали нечто бурлящее в чёрном котле, жарили, подкидывая содержимое сковород в воздух, и негромко переговаривались. От доносящихся запахов всё сильнее скручивало внутренности.
Женщины показались безобидными, но я не осмелилась показаться им. Прямо у двери на стене заметила полку, на которой в несколько рядов стояли пузатые белоснежные мешочки. С каждого из присборенного ниткой узла медленно стекала мутная белая жидкость, скапливаясь в узком желобке, а по нему попадала в ёмкость под полкой.
Я просунула руку в щель, дотянулась до первого мешочка и стянула его с полки. Прикрыв дверь и спрятавшись в углу за широким комодом, понюхала добычу. Это было нечто мягкое и приятно пахло.
Быстро раскрыла мешочек и потыкала содержимое пальцем. Внутри лежала рассыпчатая светлая масса. На вкус она оказалась с кислинкой, солоноватая, но настолько нежная, что я накинулась на неё и поглотила буквально в секунды.
Внутри отозвалось благодарным теплом и расслабленностью. Я сползла вниз по стенке комода, уронила затылок назад и прикрыла глаза.
«Не ела ничего вкуснее», – облизнула губы и вытерла их подкладкой плаща.
И вдруг обессиливающая тяжесть придавила к полу, будто на макушку положили неподъёмный груз. Я сморщилась от нестерпимой боли в висках и оперлась о пол ладонями.
«Что происходит?»
Голова закружилась с такой силой, что я не смогла и пошевелиться, только открывала и закрывала глаза, пытаясь рассмотреть пространство перед собой.
Задышав глубоко, ощутила облегчение. Зрение прояснилось, в ногах и руках появилась уверенность. Я тут же поднялась и почти бегом устремилась в арку, чтобы выбраться из каменных сводов. Кажется, именно они давили со всех сторон, не давая дышать.
Но они были повсюду. Голову распирали мысли, выбивающие почву из-под ног: куда мне идти, зачем, что делать и почему я этого не знаю? Странно было осознавать, что я существую, но не знаю зачем. И это навязчивое чувство преследования настораживало, хотя явно за мной никто не гнался. Однако я искала выход, движимая усиливающимся беспокойством и желанием получить ответы.
Спустившись ещё по одной лестнице, я оказалась перед небольшой дверью, а толкнув её, едва не распласталась на полу из чёрного булыжника, в тёмном проёме не заметив ступеньки, но чудом удержалась на ногах. Сердито дёрнула подол платья вверх и огляделась.
Это было мрачное длинное помещение, здесь пахло сыростью и чем-то резким, а каждый шаг по неровному каменному полу отдавался в висках. Косясь на тёмные арки в стенах, будто из них могло что-то выпрыгнуть, я спешила к единственной двери в конце.
На ней был огромный засов, а из щелей сквозило холодом. Я с усилием отвела засов в сторону, а когда за спиной раздалось громкое фырканье, на выдохе толкнула дверь и вывалилась наружу.
Это была улица. Широкая. То ли площадь, то ли двор. Снова никого. Только ветер шевелил полы плаща.
Я взволнованно отпустила дверь, и та закрылась под собственной тяжестью.
Сумерки. Предрассветные. Взглянув под ноги, увидела полированный булыжник, такой же, что и внутри, только более округлый. Но идти было удобно: камни мелкие, подошва сапог плотная, только тяжёлая длинная одежда мешала.
В воздухе пахло прохладой – зима или ранняя весна – и чем-то новым. Это я ещё не распознала. Да и сравнить не с чем. Не так, как в доме.
«Ого, да это и не дом…» – поразилась, оглянувшись и вскинув голову.
За спиной высилось огромное строение исключительного серо-чёрного цвета из объёмных прямоугольных камней в мелкую симметричную бороздку с высокими арочными окнами, на стёклах которых бликовали синие и голубые разводы. Высокие шпили утыкались чуть ли не в самое небо. Верхушки остроконечных крыш озарялись тёплым светом, который высвечивал идеальные линии строения, глубокий цвет и совершенство деталей.
Рассвет. Небо было чистым. Вокруг по-прежнему никого. Разве что редкие хлопки крыльев пролетающих птиц над площадью прорезали плотность тишины.
– Птицы… Я их знаю… – выдохнула вместе с белым облачком пара и замерла, обнаружив, что умею говорить.
Свет всё больше стал опускаться на улицу, обнажая все уголки пространства. Я накинула капюшон, быстро огляделась и широкими шагами устремилась в громоздкие кованые ворота в конце площади.
Коснувшись холодных завитков металла, оглянулась: за мной никто не шёл. Поискав взглядом, рассмотрела проём калитки. Та была тяжёлой, но поддалась без скрипа. И едва я увидела широкую пустую дорогу меж малоэтажных каменных домов, как за спиной послышались голоса. Я мигом проскользнула в проём и засеменила вдоль строений, пока ещё прикрытая тенью крыш.
Подошва то и дело скользила по булыжникам, поблёскивающим от утренней росы. В воздухе чувствовалась влага, но он теплел с каждой минутой.
Петляя меж домов и уходя всё дальше от места, где проснулась, я не представляла, куда иду, улицы казались бесконечными, только чётко понимала, что чёрная крепость оставалась позади.
С рассветом город стал просыпаться. То тут, то там открывались двустворчатые кованые ставни, ударяясь выпирающимися с наружной стороны узорами о каменные стены, а из окон высовывались люди, приветствуя соседей негромкими странными окликами.
Когда совсем рассвело, я оказалась посреди большой площади, окружённой высокими домами. Пересечь её незамеченной было невозможно: всюду сновали люди, экипажи, запряжённые лошадями, обойти – ещё длиннее, а так кружилась голова… Да и куда идти, а главное – зачем, до сих пор не могла себе ответить. И всё же решилась пойти по прямой.
С каждым шагом стала ощущать, как тяжелеет голова, буквально валится с плеч, руки и ноги перестают подчиняться, а в груди стягивает от непонятной тревоги.
– Что я здесь делаю? – бессильно выдохнула, припав на одно колено и уперев ладони в холодный булыжник.
Кто-то надо мной закричал, кажется, женщина, потому что перед глазами мелькнул длинный подол в кружевах. Она попыталась взять под руку, но я очнулась от секундной слабости, собралась с силами и выпрямилась…
И оказалась прямо перед четырьмя всадниками в тёмно-лиловой форме. Один из них спешился и, держа руку в чёрной перчатке на рукояти ножен, строго прищурился и что-то произнёс.
Открыв рот, обнаружила, что меня никто не понимает. Собственно, как и я их. И это насторожило всадников. Они окружили меня, отодвинув женщину, которая пыталась помочь.
Но, пока они что-то настойчиво твердили мне, кивая друг другу, я почему-то думала совершенно о другом: «Я умею говорить, но, вероятно, не из этих мест. Или…» – не успела закончить мысль, как кто-то дёрнул за локоть и так тяжело хлопнул по спине, что пришлось согнуться в три погибели.
Я уставилась на ноги, пока кто-то в высоких новёхоньких сапогах вежливым тоном что-то говорил всадникам. Снова не понимала смысла слов, но слышала ровный низкий голос, за которым определённо скрывалась сила.
Голова вновь закружилась так, что повело в сторону. Ещё мгновение, и я бы повалилась лицом в булыжник. Но всадники неожиданно покинули площадь, устремившись в другом направлении, а меня удержали за локоть. Я настороженно подняла голову и покосилась на руки незнакомца в перчатках.
– Ти морра гoн! – послышалось надо мной.
Медленно разогнулась и вытянулась, оправляя плащ и приподнимая с лица капюшон, щурясь взглянула на мужчину.
Высокий, широкоплечий, в чёрном пальто и слишком низко надвинутом капюшоне, чтобы рассмотреть лицо. Но у него были упрямые красиво очерченные губы и короткая тёмная борода с усами, а на грудь падали густые завитки тёмных волос.
– Aк Oциус. Эoл кии! – произнёс он.
– Не поняла ни слова, – пробормотала под нос, косясь на двойку лошадей, стоящих за спиной незнакомца, запряжённых в закрытый чёрный экипаж с алыми узорами на стенах.
– Мэш! – отчего-то возмущённо воскликнул мужчина. – Ти эсен ту эс?
Интонация была вопросительной, но я слышала лишь набор каких-то звуков, не более. Отвечать и не подумала, и без того челюсть сводило от головной боли, лишь закатила глаза и сжала губы.
– Ти эконус брам ту ласно! – уже явно возмутился мужчина, повернулся и махнул рукой на экипаж, очевидно, приглашая в него.
В таких обстоятельствах сопротивляться не видела смысла, да и силой меня никто не тянул. Но только сделала шаг, как перед глазами поплыло, а следом накрыла темнота…
Глава 2
Из темноты позвал мягкий голос, и что-то прохладное легло на шею. Я открыла глаза и увидела перед собой длинный светлый ворс. Он ткнулся прямо в нос и в глаза. Всё ужасно защекотало. Я зажмурилась и, не выдержав, чихнула.
Голова чуть не взорвалась. А потом будто осы взвились внутри и закружились, закружились… Щека, на которой лежала, почти онемела. Я снова открыла глаза и повела челюстью, пытаясь ощутить лицо, но замерла, уткнувшись взглядом в каменный пол. Тёмный… Потёртый…
С трудом повернула голову и упёрлась взглядом в белёный потолок с массивными деревянными балками: ровными, отшлифованными, с выжженными узорами.
– Красиво… – сипло выдохнула.
– Очнук? – произнёс смутно знакомый голос.
Перед глазами замельтешили красно-белые всполохи, а когда опустила веки, в темноте вихрь из незнакомых символов, лиц повёл в сторону. И я снова уронила лицо в нечто пушистое.
– Дышис! – ощутимо тряхнули за плечо.
– Что?.. – выдохнула, морщась от рези в глазах. А ещё показалось, что едва ворочаю языком и не могу связать мысли воедино, чтобы произнести хоть что-то и прояснить происходящее.
– Ты менус пониман?
– Вас?.. – щурясь уставилась в тёмное лицо склонившегося надо мной мужчины.
– Да, менус…
Не сумев произнести и звука, просто моргнула.
– Головен пройдёт. Через несколько часа будет понимать полносто, – спокойно произнёс мужчина и отпустил меня. – Отдыхнул.
Меня закружило вместе с вихрем символов и каких-то светящихся знаков – кругов и палочек… Сил разобраться, что происходит, не осталось. Я едва свернулась калачиком и впечатала лицо в пушистое нечто. Оно пахло чужим и не человеческим, но так приятно согревало, что я отключилась, едва закрыв глаза.
* * *
Кажется, я снова проснулась. Но глаза открыть побоялась.
Я лежала на спине на чём-то большом и твёрдом. Буря утихла. Вокруг царила тишина. Однако от неизвестности внутри росла тревога, учащая сердцебиение.
Я осторожно приоткрыла веки и посмотрела перед собой меж слипшихся ресниц.
Это был тот же потолок с тёмными балками. Ниже него высокие стены, затянутые чем-то вроде шелкографии. Повернув голову набок, увидела массивную деревянную мебель, пухлые диван и кресла с тёмно-красной обивкой.
За высоким окном, часто пересечённым деревянными рейками, уже неяркий солнечный свет покрывал верхушки деревьев пышного сада. Вечерело.
Я медленно поднялась, безболезненно встала на ноги и огляделась. Чисто, тихо и пахнет домом, за которым следят. Но, как только склонила голову, чтобы посмотреть на босые ноги, чуть не прослезилась – от меня смердело непередаваемо!
Поморщилась и сделала несколько шагов по комнате. Что-то затрещало, и я тут же повернулась на звук.
За двумя высокими креслами горел камин. А перед ними на столике стоял прозрачный кувшин с жидкостью и стакан в чернёном с позолотой подстаканнике.
«Пить… Умираю, хочу пить…»
Немедля приблизилась к столику, подняла кувшин и сунула нос в горлышко. Ощутив слабый ягодный аромат, сделала несколько жадных глотков прямо из кувшина.
– О-о… то, что нужно! – выдохнула с облегчением.
Облизав губы, заправила спутанные волосы за уши и сразу нашла глазами двери. Их было две.
Не раздумывая, поспешила к самой широкой, схватилась за ручку, но дверь не поддалась. И по ощущениям она была не просто тяжёлой, а заперта.
– Вижу, что ты уже вполне здорова? – раздался низкий мужской голос за спиной, напугав до рези в животе.
Не подав вида, лишь медленно опустила руки и оглянулась.
Из кресла у камина поднялся высокий мужчина с пронзительными тёмными глазами и приметной родинкой над левой бровью. Густые волнистые волосы обрамляли его мужественное лицо с небольшой щетиной и делали гораздо моложе. Хотя, судя по взгляду и выправке, ему было далеко за тридцать. На нём была чёрная рубашка, небрежно расстёгнутая до середины груди, с красной вышивкой на высоких манжетах и чёрные брюки с высокой талией. А от вида кожаных тапочек с помпонами брови сами собой дрогнули в усмешке.
– Мы не представлены, – произнесла уверенно.
– Очень хорошо держишься, – мягко улыбнулся мужчина. От него буквально сквозило спокойствием. И сам он не выглядел враждебно.
– Что вы имеете в виду?
– Обычно люди в твоём положении спрашивают: «Где я?» или «Как я здесь оказалась?»
– И в каком же положении я оказалась? – скептически дёрнула бровью, наблюдая, как мужчина ставит стакан с той же жидкостью, что и в кувшине, и пятернёй заводит длинные волосы назад.
– Ты не помнишь? – прищурился он так пронзительно, будто прожёг насквозь.
– Помню, – заявила всё с той же непринуждённой уверенностью, только голос снова осип. – А ещё помню, что у вас были борода и усы.
– Верно. Я был в долгой поездке. Некогда было заглянуть к брадобрею. Теперь я дома, и всё на своих местах, – совершенно спокойно ответил тот и вернулся в кресло, а затем молча пригласил жестом сесть напротив.
Однако я осталась стоять.
– И чей же это дом?
– Меня зовут О́циус. Это моё поместье. А ты – моя гостья, – улыбнулся мужчина, и вроде приветливо, да я ничегошеньки не помнила. Сколько угодно можно было лгать, я бы и не догадалась.
– Гостья? Не пленница? – не мигая вперилась взглядом в его до тошноты мирное лицо.
– Тебе не надо меня бояться. Я не враг. А дверь закрыта, потому что я не был уверен, когда ты придёшь в ясное сознание. Не хотел, чтобы ты причинила себе вред…
– И с какой целью я у вас гощу? – сделала шаг к камину.
– Думаю, тебе нужно принять ванну, а потом поужинать.
– Вы не ответили на вопрос? – процедила настойчиво.
– Как только от тебя перестанет нести потом и желудочным соком, я отвечу на все твои вопросы, – ровно проговорил он и кивнул в сторону второй двери. – Поверь мне, тебе самой станет намного лучше.
Я нахмурилась от смущения: запах от меня и правда шёл, хоть топор вешай. Но и виду не подала. Ведь женщины в таком не признаются? Хотя откуда мне это знать?
А он добавил неловкости:
– У тебя был сильный жар, и тошнило целые сутки. Что ты такое съела?
– Я воспользуюсь вашим предложением, – ответила сухо и для верности указала пальцем на ту же дверь.
Хозяин лишь мягко кивнул.
Дверь открылась с лёгкостью, несмотря на свой вес. Я неспешно переступила порог комнаты. Лучи предзакатного солнца из высокого окна окутывали её тёплым светом.
Внутри оказалось довольно уютно: белёные стены с пейзажами в ажурных рамах и потолок с резными балками, увитыми живым плющом, а в центре на позолоченных ножках большая бронзовая ванна с вентилем и чуть позеленевшим гусаком. Рядом на табурете из красного дерева стоял дымящийся кувшин. На другом лежало нечто вроде марли грязно-бежевого цвета, какой-то серо-зелёный брусок и несколько пузатых флаконов с разноцветной жидкостью. Высокое овальное зеркало в золочёной раме отражало моё растерянное лицо и мятое серое платье с засохшими жёлто-белыми пятнами по всей груди. Я несколько минут стояла в оторопелом молчании.
– Не знаешь, как этим пользоваться? – неожиданно прозвучал голос хозяина за спиной, и поймала его взгляд в отражении.
– Знаю, – ответила твёрдо, но было стойкое ощущение, что некоторые предметы вижу впервые.
– Если тебе ещё трудно ориентироваться, я пришлю О́ду на помощь.
Я вопросительно оглянулась.
– Она будет твоей камеристкой.
В голове почти заскрипело, пока свела в одно представление, кто это такая.
– Не стоит, – отказалась вежливо. – Мне нужно немного времени. Я самостоятельно приведу себя в порядок.
– Как угодно. Но постарайся не опаздывать на ужин. В моём доме это не принято, – дружелюбным тоном проговорил хозяин и закрыл за собой дверь.
– «В моём доме», – проворчала под нос, прислонив ухо к двери, и замерла на некоторое время.
Ничего подозрительного не услышала. Тогда хмуро шагнула к ванне и стянула через голову ставшее вдруг несносно колючим платье.
– И как я пойму, когда ужин? Который, вообще, час?
Раздевшись полностью, понюхала все флакончики, вылила половину на дно ванны, а потом отвернула единственный вентиль.
Из гусака с таким напором захлестала вода, что от неожиданности я отскочила к стене. Как только вода набралась до определённого уровня, напор тут же снизился и почти сразу пропал. Кувшина горячей воды хватило, чтобы сделать ванну более тёплой.
От травяного запаха пены заметно полегчало. Всё тело расслабилось и приятно заныло. Я положила затылок на борт ванны и прикрыла веки, отключаясь от всего. Но умиротворение продлилось недолго: в голове снова закружились осы.
Я не понимала, где оказалась: место незнакомое. Хотя можно ли было так сказать, если вообще ничего не знала о жизни: кто я, откуда, где моё место, где жила до этого и жила ли вообще, если в голове пусто? Однако здесь не было ничего сверх моего понимания: геометрические формы, цвет, запахи, предметы, применение которых я интуитивно знала. Только странно как-то, будто чего-то не хватало, и от этого ледяная пустота разливалась внутри.
Смыв с себя все запахи, собрав мокрые волосы на одном плече, я укуталась в длинную простыню и снова взглянула в зеркало. И опять увидела то же лицо, что и при первом пробуждении.
При ускользающем свете разглядела себя получше. Ничего не вызвало смущения, кроме одного: глаза! Они были разного цвета: один зелёный, другой карий.
Снова прислушавшись у двери, не услышав шумов, вышла. В комнате уже было не так светло. Только камин отсвечивал красными бликами по полу. На покрывале из шкур, расстеленном на кровати, лежало платье, то же, в чём я бежала из другого дома. Рядом – бельё в виде чулок, сорочки, той же длины, что и платье, и странные короткие панталоны. На ковре аккуратно стояли туфли со шнурками.
Полностью одетая, на носочках прокралась по коридору, вышла в общий холл, соединяющий ещё несколько коридоров. В доме было подозрительно тихо и довольно темно, если бы не лампы. Такое ощущение, что здесь никто не живёт, кроме меня и странного хозяина, которого и увидела у одного из арочных проёмов, вероятно, ожидающего меня.
– Ну вот, теперь ты выглядишь подобающе. Полегчало? – с улыбкой спросил он.
– Зависит от вас, – проговорила тихо, не сводя с него прямого взгляда.
– Прошу за мной.
Я прошла следом в небольшую комнату, хорошо освещённую огромной люстрой со множеством свеч над длинным массивным столом с двенадцатью стульями. Стол был накрыт для двоих в одном конце.
Ароматы еды почувствовала ещё на входе. Блестящий от жирного сока окорок в окружении печёных овощей так и манил взгляд. От вида пушистого хлеба с большими дырками едва не повело в сторону. Фрукты, графины, похоже, с вином, какие-то соусы и закуски… Глаза разбегались от аппетитных видов, и я едва не давилась слюной.
Хозяин стоял во главе стола и внимательно наблюдал за мной. Как только перевела на него прямой взгляд, он жестом пригласил присоединиться к нему.